«Когда на передовой нет плохих событий - это уже Новый год»

Полевой музей замполита

К штурмовикам подразделения «Борз» мы попали в обстановке строжайшей секретности. Нас встречают туманным воскресным днём на условленной точке и сопровождают в расположение части. Съёмка разрешена только внутри помещения. Все эти предосторожности не случайны - ребята выполняют боевые задачи в районе Курахово, одном из самых горячих направлений СВО конца 2024 года.

В полумраке помещения взгляд выхватывает маскировочные сети на стенах, государственный флаг России, знамёна бригады и подразделения по центру под гербом РФ, портреты Верховного главнокомандующего и министра обороны. По бокам - основатель ВДВ Василий Маргелов и «Кодекс чести воина». Напротив - стена памяти павших героев, с другой стороны - портреты особо отличившихся бойцов.

Нас встречает замполит и несколько солдат, молодых, но с солидным послужным списком - многие воевали ещё в ополчении. Но в «Борз» служат и ветераны. Некоторые из них проходят мимо, одетые в гражданское. Таковы правила: за пределами расположения боец не должен выделяться среди окружающих. Мобильные телефоны также запрещены, если в них не блокируется полностью геолокация. Наше внимание сразу привлекают собранные в углу трофеи.

- Это наш небольшой музей, - с гордостью поясняет боец с позывным «Бронсон» и демонстрирует беспилотник. - В меня прилетел вот такой дрон, и я получил ранение. А это дроны-камикадзе, которые были сбиты нашими бойцами в других местах.

- Да, это всё вражеские трофеи, - подключается к разговору замполит «Ледик». - С передовой, с тех территорий, где мы воевали. Мы их показываем новобранцам, которых принимаем в нашу семью, потому что мы здесь семья, чтобы они понимали, с чем им придётся иметь дело. Украинские дроны иначе сделаны: плиты карбоновые, а маркировка европейская.

Вот документы и шевроны наёмников. Этот - американский. Вот французская мина, поражающая часть у неё уже демонтирована.

- Часто приходится сталкиваться с натовским вооружением?

- Да, его у ВСУ много. Разного характера и калибра. Вот большая пушка калибра 12,7. Она была установлена на «Хаммере». Крупный калибр, поражающая дальность более двух километров. Достаточно серьёзная. Вот натовские снаряды. Европейское, натовское оружие присутствует.

- Запад выдал разрешение на поставку противопехотных мин. Это как-то скажется на фронте?

- Посмотрим. Мы же тоже не сидим, сложа руки. И мы не без «подарков». Есть чем побороться.

«Мы воюем только против мировой фашистской нечисти и грязи»

- Ваше направление Курахово?

- Сейчас это основное направление. Обстановка накалённая, внутри самого города очень жарко, идёт штурм. Сложно, но перспективы есть, мы активно продвигаемся.

- Как настроение у бойцов?

- Боевое. Все поддерживают друг друга, заряжают энергией, братским духом. Все понимают, зачем мы здесь, это самое главное. Мы сражаемся за нашу Российскую Федерацию, её целостность, за своих близких, родных. Которых мы защищаем не только на западных границах, но и в границах нашей земли. Как в Отечественную.

Мы не воюем против украинского народа. Мы воюем против нечисти и грязи, которая прёт с той стороны, против фашизма. Все воины это осознают.

- А с радикалами, например, с азовцами (бойцы батальона «Азов», запрещённой в РФ террористической организации) приходилось сталкиваться?

- Да, было дело на Клещеевке. Третья отдельная штурмовая бригада. В ней много иностранных наёмников. В основном французы, поляки, немного из балканских стран. Эта бригада состоит из ветеранов вооружённых сил разных стран. Лучшие из лучших. Но мы их перемалывали.

- Чем они отличаются?

– Жестокостью и трусостью. Не только по отношению к мирным жителям, а в первую очередь по отношению к украинским солдатам. Гонят перед собой, как свиней на убой. «Крутые» парни из Европы приехали повоевать. А работают как заградотряды. Украинских солдат вперёд кидают, чтобы мы их перемололи. А когда сами получают от нас, бегут, только пятки сверкают.

У них FPV-дроны, вся натовская разведка работает на них, кассетные снаряды широко используют… Так и воюют за спинами всушников и мирного населения. Но мы умудряемся им по зубам хорошо дать.

- В Курахово тоже выстроен «живой щит» из гражданских?

- Они за мирными прячутся. Сгоняют их и за их спинами сидят.

- А вы что?..

- А мы не можем воевать, как они. Не по-русски это. Как ты будешь идти, допустим, штурмовать ту же пятиэтажку, если знаешь, что там женщина с ребёнком сидит.

У меня такой случай в Волновахе был. Мы девятиэтажку зачищали и чётко знали, что там противник. Он по нам стрелял. А мы не можем её штурмовать, потому что там и детишки сидят, и бабушки, и дедушки. То есть враг этим пользуется. Естественно, мы противника потом выбили, но с каким усилием! Пришлось заходить осторожно.

То же самое в Курахово сейчас. Они за мирными прячутся. Нам мирные рассказали, что у них всё забрали. Еду, бензин, тёплую одежду, даже генератор. Мы, наоборот, своё последнее отдаём. Я помню, отдали сухпайки. У нас сухпайков было три штуки, мы отдали людям, хотя сами потом два дня сидели голодные.

Я не могу хохлов людьми назвать, нелюди какие-то. Настолько они озлоблены, настолько им мозги загрязнили.

Бойцы показывают в смартфонах видео из Курахово. «Скальпель» и «Ледик» комментируют кадры:

- Там очень много гражданских. Мы когда зашли в Кураховку, посёлок городского типа под Курахово - пустейший. И буквально в первую неделю, пока мы там осваивались и готовились прыгать в Курахово, начали понемногу из подвалов люди выходить. Они там запуганные были. Нацисты, когда бежали, гранаты в подвал кидали. То же самое в Курахово. Все в подвалах сидят. Через неделю выяснилось, там около трёхсот человек.

- Они голодали?

- Да. Там огромная гуманитарная катастрофа. Мы и воду, и еду, и медицину людям начали предоставлять. Там и дети обнаружились в Кураховке.

- Почему не знали об этом?

- Детей прятали, и дети без образования сидели. Потому что, если ты регистрируешь ребёнка на дистанционное обучение, приезжали представители местных властей, насильно забирали малышей и увозили на Запад.

Там была девчонка Наденька. Ей 9 лет. Мы как увидели, ребёнок стоит, все ребята обомлели. Её родители прятали. Мы первым делом спросили: «Что нужно ребёнку?» Родители отвечают: «Да банально, азбуку». То есть они её прятали, она не училась совсем. Наш замполит очень хорошо помог. Девочке ноутбук подарил. А у девочки всё детское счастье - куклу попросила…

- Как родители объяснили, почему они не хотели эвакуироваться на Украину, почему прятали ребёнка?

- Потому что это их дом. Они не хотели свой дом покидать. А если бы девочку показали, то её бы обязательно забрали. Там так всё происходит.

Когда мы начали выдавать помощь, на второй день к командиру подошёл мужчина, поблагодарил и сказал, что на грани люди были.

«В бою о себе не думаешь. Без эмоций надо помочь брату»

К разговору присоединяется высокий белокурый боец с позывным «Скальпель». Это вызывает закономерный вопрос:

- Вы медиком на гражданке были или..?

- Да и на войне тоже медик. Подразделение «Борз» расшифровывается: «без определённого рода занятий». Это относится к каждому. У нас и медики занимаются штурмовыми действиями. И штурмовики умеют оказать первоклассную медицинскую помощь своим братьям, если потребуется.

- На штурме какие эмоции испытываете? Что чувствуете?

- Никаких. Нельзя поддаваться эмоциям. Только холодный расчёт и работа. Если эмоциям поддаться, всё закончится печально. Только слаженная командная работа, без эмоций. Эмоции потом.

- Ваш замполит сказал, иностранные наёмники украинских солдат не берегут. А что вы делаете, чтобы сберечь свой личный состав?

- У нас штурмовики считаются элитными подразделениями. Особой кастой. Грамотные специалисты идут впереди, и солдат обученный: может как в автономном режиме работать, так и в команде. Мы не проводим длительного обучения, к сожалению, но в сжатые сроки, обучение идёт очень объёмное.

У нас воспитывают настоящих воинов, которые могут творить чудеса. К ним и отношение другое. Многие мечтают попасть в наши штурмовики.

- И всё-таки - без эмоций нельзя?

- Знаете, я на войне уже много лет, у меня уже нет ничего особо яркого. Сейчас запоминается только, как наши ребята бьют врага. Каждый день это прокручиваешь в голове и восхищаешься мужеством наших ребят.

- Например?

- А вон позади вас двое молодых ребят. Один из них непосредственно участвовал в прорыве обороны Курахово. Это тот самый воин, который на обычной лодке проехал через водохранилище, высадился вместе с десантом. После этого началось падение всего гарнизона Курахова. Противник в панике - наши ребята прямо в центре высадились и завязали жесточайший бой, а те не могли понять: откуда, как, каким образом?

Они видели, как высаживается какая-то десантура. Наверное, подумали, какой-то спецназ. А это были наши обычные парни, донецкие. Не только донецкие, но нашего подразделения. Высадились, проломили главное укрепсооружение. А затем мы уже стали подтягивать основные силы.

Как раз перед самой этой операцией к нам приезжала Елена Григорьевна Драпеко. Поддержала боевой дух наших парней. И буквально на следующий день они отправились вскрывать оборону Курахово.

Надо сделать «ветер»? - «Назик» сдул оборону противника

Мы, конечно, не могли упустить случай и не расспросить одного из героев штурма Курахово «Назика», как было дело. «Назик» долго отнекивался под предлогом, что говорить не умеет, тем более с журналистами. Но в итоге рассказывает с юмором, как бы между прочим. Завершая каждый эпизод вопросом с хитринкой в глазах: «Что ещё вас интересует?»

- Где воевал?

- Освобождал Волноваху, Луганск, Пески, Марьинку, Авдеевку. Потом попал сюда в подразделение. Мне нравится. Командование адекватное, грамотное. Ребята вообще у нас как семья. Если у тебя проблемы, тебе помогут все, никто не будет сторониться от твоих проблем. Ты можешь с этим к командиру подойти. Тебе помогут, не отвернутся никогда, сделают всё, чтобы тебе помочь.

- До войны чем занимались?

- Ничем. Мне 28 лет. Дядьке помогал. Маме иногда нервы мотал.

- А на войне?

- Первый бой никогда не забуду. Страшно было. В окопе сидишь, по тебе летит, а ты не понимаешь, что. Но рядом были люди с опытом, дали понять, что здесь нет ничего такого, чтоб бояться. Потом второй, третий бой… Адреналин пошёл, втянулся. Ты уже думаешь, что это он по мне может стрелять, а я по нему не могу?

А это было шоу. Нам сказали: «Надо, ребята, сделать "ветер"». Мы погрузились на лодки, поплыли. Нас там встретили украинцы как-то обыденно. Мы и вклинились к ним в оборону: справа, слева, везде враг был.

А мы были у них посредине, как ком в горле. Они не могли понять, кто это, что это за такие ребята на лодках заплыли. Ничего сверхъестественного мы не сделали, просто работа обыденная.

- Что вы чувствовали в тот момент?

- Ну что чувствовали. Это работа. Приказ есть приказ: даже если он тебе не нравится, ты его выполни, потом обсуждай с начальством, если хватит смелости. Но все на энтузиазме шли. Хочется быстрее врага отогнать, чтобы наши люди не страдали. Тем более Новый год, и все прекрасно понимают, что они (хохлы) какую-то пакость сделают на сто процентов. Из Курахово они могут дальнобойными ракетами стрелять. А нам хочется, чтобы детишки уже спокойно ходили на ёлочку на Новый год.

- От чего зависит успех штурма?

- Главное, чтобы ребята рядом были, которые тебе спину прикроют. Чтобы ты шёл и понимал это. Естественно, нужно слаженное командование. У нас командиры на высшем уровне, молодцы. Прежде чем нас куда-то послать, они тысячу раз продумают, как это лучше сделать. И все команды чётко отдают.

И всегда, слава богу, всё проходит успешно. Есть моменты, конечно, но это война, мы все понимали, куда шли.

- А в Курахово, когда вклинились, сколько ждали подкрепления?

- Мы первые зашли, две недели просидели, пока наши основные силы начали заходить. Мы держали плацдарм. Невесёлые две недели были. Но мне понравилось. Такая экстремальная задача. Класс! И на лодке покатались ещё и к врагу. Представляю, как они бегали. Четыре утра, смотрят в экран, думают: «Боже, кто это такие ворвались?» Уверен, они, как мыши, бегали по подвалу, орали, не знали, что им делать.

«Назик» держится бодрячком, постоянно переводит всё в шутку. И чем-то напоминает героя Леонида Быкова Сватова из культового фильма «Аты-баты, шли солдаты»...

Но когда, оставив Назика внизу, мы поднимаемся со «Скальпелем» в кабинет замполита, медик подразделения рассказывает:

- Во время начала штурма Курахово «Назик» получил большое количество осколочных ранений - в обе ноги и руку. Ему пришлось около двух недель пробыть там, маскироваться, пока мы продвигались, чтобы забрать своих раненых. Две недели он раненый находился там и ещё старался как-то отразить вражеские нападения. Сейчас он лечение прошёл, но ещё не до конца. Боевой, заряженный духом войны.

«В Европу не пойдём, слово замполита»

- В Европе стращают, что, если они сегодня сдадут Украину, Путин завтра пойдёт на Европу. Оно нам нужно?

- Оно нам не нужно, пускай они в своей грязи, как свиньи, сидят. Со своей политикой, со своими безнравственными моментами, пускай сами в ней сидят, нам достаточно того, что у нас есть.

Мы не хотим и никогда не хотели Европы, мы только помогали им. Главнокомандующий много для них делал за своё правление, много помощи оказал, много долгов простил… У нас большая страна с большим ресурсом, и мы всегда делились и помогали им.

Сейчас они пренебрегают этим. Это их выбор. Мы у них ничего не просим. Но и назад ни пяди не отступим. Только вперёд.

- Насколько роль замполита важна для бойцов? В чём вы видите свою главную задачу?

- Лично я с бойцами, как с братьями. Я знаю, что такое штурм. Мы не только политические моменты затрагиваем, когда общаемся, или нравственные. Я всё время с ребятами, я выезжаю к ним «на передок». Там мы общаемся. Для них это важно.

У нас начальник штаба штурмовал, командир батальона штурмовал, я штурмовал. Они знают, что мы прошли ту же работу. Кстати, «Назика» я забирал, когда вот его вывозили.

- Приходилось помогать кому-то преодолеть страх?

- Бывало. Когда попадаешь на ЛБС, да, страшно. Нет тех, кто не боится. Просто надо поддерживать друг друга. Надо, чтобы кто-то из ребят, кто уже бывал там, сказал: «Не бойся, держись рядом, я тебе скажу, как быть».

Не боится только дурак. Страх - это нормально. Его перебарываешь на ЛБС, и уже адреналин, и все парни заряжены. И все вместе.

«Ледик» дарит нам наклейки для телефона с красным, как на знамени подразделения, логотипом «Борз» и поясняет:

- Когда к нам приходят новобранцы, у них такой же шеврон, только зелёного цвета. Красный получают военнослужащие после боевых, после того как они его заслужили. Для них это большая разница. После боевых они все ко мне бегут: «Товарищ замполит! Где мой шеврон, который я заслужил?» А наклейки просят на машину, для сыновей. Для них это стимул.

Мы выходим с «Ледиком» и «Скальпелем» в коридор. Ребята рассказывают, что у них прижилась летучая мышь. И они её не гонят, это же символ ВДВ!

- Мы её не подкармливаем, но по вечерам она летает. Значит, у неё всё хорошо.

«Справедливая Россия» - это точно

Мы возвращаемся в холл на первом этаже. Кирилл Чумбуридзе, помощник депутатов Госдумы РФ от партии «Справедливая Россия - За правду» Сергея Миронова и Елены Драпеко, привёз и передал подразделению «Борз» гуманитарную помощь: карематы, спальные мешки и медикаменты. 

- Есть такая фраза: «Тыл тоже куёт победу». Если тыл будет не прикрыт, как быть ребятам? Они должны знать, что в стране их ждут, в них верят и помогают, - говорит Кирилл.

Я спросила у «Скальпеля», чем Елена Григорьевна Драпеко их поддержала?

- Она с нами, со всеми пообщалась. Напомнила, за что мы воюем. Каждый раз, когда мы слышим это чёткое напоминание, ради чего мы здесь все собрались, против кого мы воюем, это даёт нам понять: люди, которые находятся у нас в тылу, это тот самый огонёк, который в нас уже играет пламенем.

«Не матерись, веди себя хорошо, тебя дома ждут»

У себя в кабинете замполит «Ледик» показывает нам на стене множество приколотых к ней детских писем, поделок.

- Письма, которые дети нам присылают, мы их все читаем. Вязаные маленькие игрушки, которые дети нам отправляют, с собой берём. Бойцы на бронежилеты вешают как талисман. Подарки от детей - это настолько чисто и приятно.

Они пишут: «Солдат тебя ждут дома» и рядом большими буквами: «Не матерись». Сейчас поднимемся в мой кабинет, я вам покажу, у нас целая стена.

- Это со всей России шлют. Начиная от центральной части и до Севера. В некоторых подарочки из бумаги или вязаные мишки, котята, Чебурашки. В основном Чебурашки. Я передаю ребятам на передовую. У кого-то потом на бронежилете висит, у кого-то на подсумке.

- Какое-то, может быть, письмо запомнилось больше других?

- Они все запоминаются. Где-то совсем детки маленькие присылают: «Здравствуй, солдат, я ещё плохо пишу, за меня пишет моя мама, а я говорю ей свои слова». Ну и напутствия: «Не матерись, веди себя хорошо, тебя дома ждут».

Много такого, что заставляет улыбаться и душу греет. Дети - чудо жизни нашей. Потому всё, что они делают для нас, это очень сильно подогревает каждого из бойцов. Это то, ради чего мы здесь, потому что мы должны обезопасить их. А они нас поддерживают. Это дорогого стоит.

«И нам нужна одна Победа»

- Новый год на носу. Как планируете отмечать?

- Для нас, когда день хороший, когда на передовой нет каких-то плохих событий - уже Новый год. А так, конечно, бойцы ждут Новый год, это приятно, семьям подарки готовят.

- Что загадываете?

- Даже не знаю, столько всего в голове. Хочется, понятное дело, Победы, всего хорошего для родных, близких. И для этой семьи, потому что это наша братская семья, только успехов, говорят «борзовики».

- Чтоб все пацаны вернулись домой живыми, здоровыми, - говорит «Назик». - С победой. И чтоб разбили побыстрее противника. Потому что каждого ждут дома, у каждого семья, у каждого ребёночек. Который хочет папу увидеть. Кто-то мужа, кто-то сына. Чтобы все вернулись домой живые и здоровые. Вот это, я думаю, самое большое желание на Новый год.

- Мы закончим эту работу тогда, когда суверенитету Российской Федерации Запад не станет угрожать своими военными провокациями. Столько лет им не понять, что нам не интересны их нравы и обычаи. Не лезьте, и живы будете. А сейчас надо же подарок президенту сделать, утверждает политрук.