Маршал Егоров. «Технарь» против «кавалеристов»

Из первой пятерки советских маршалов только Егоров дослужился в старой армии до подполковничьего чина и в Первую мировую командовал полком. В Красную Армию он пришел военспецом, к которым единомышленники Сталина и Ворошилова испытывали нескрываемую неприязнь. По их мнению, старорежимные кадры были нужны лишь до той поры, пока не подрастут пролетарские кадры, после чего от военспецов следовало избавиться, что нередко означало - уничтожить физически. И пусть маршал Егоров имел перед Советской властью признанные заслуги и в Красной Армии прослужил больше, чем в императорской, Сталин, когда пришло время, не посчитал необходимым скрывать пролетарское презрение к Александру Ильичу. 22 января 1938 года на совещании высших командиров Красной Армии вождь заявил, что Егоров не заслуживал маршальского звания, что это было «снисхождение», и пусть он на свой счет не заблуждается...

Есть такая профессия

Будущий Маршал Советского Союза родился в городе Бузулуке. Окончив шесть классов классической гимназии, поступил вольноопределяющимся в армию. Затем была учеба в Казанском пехотном юнкерском училище и первое офицерское звание. Службу Егоров начал в Тифлисе, а затем был переведен в 132-й Бендерский пехотный полк, в составе которого штабс-капитаном вступил в Первую мировую войну.

«Под ложечкой сосало, и волосы дыбом встали, когда мы пошли в первый раз в атаку 13 августа 1914 года», - вспоминал он позднее. Вскоре обвыкся, был удостоен Георгиевского оружия за храбрость, получил пять ранений и заслужил на фронте шесть орденов. Но при этом не чурался политики и в Февральскую революцию примкнул к левым эсерам.

В большевистскую партию Александр Ильич вступил в июле 1918 года и принял активное участие в создании Красной Армии. Председатель Центральной коллегии по делам пленных и беженцев, военный комиссар Всероссийского главного штаба, председатель Высшей аттестационной комиссии по отбору офицеров для Красной Армии - все эти должности были высокими, но от боевых дел далекими, а Егоров рвался на фронт.

На фронтах Гражданской

В сентябре 1918 года его ходатайство было удовлетворено: приказом главкома Егоров был назначен командующим 9-й армией Южного фронта. Армия действовала против наступавших на Царицын войск генерала Краснова, но действовала неудачно, поскольку представляла собой конгломерат разрозненных нерегулярных формирований. «Мне пришлось начать организацию этой армии, состоявшей из партизанских отрядов Киквидзе, Сиверса, Миронова и др., - вспоминал Егоров. - Чрезвычайно больших усилий стоило привести все эти партизанские отряды не только к повиновению и подчинению единой воле, но и известным образом придать им вид регулярных войсковых частей».

В конце года, ввиду резкого обострения положения под Царицыном, он был назначен вместо Ворошилова командующим 10-й армией.

Бывшего слесаря сменил профессиональный военный, и это был ощутимый удар по самолюбию сторонников так называемой военной оппозиции, во главе которой стоял Сталин. Но обстановка не оставила им выбора: бои шли уже в предместьях города.

Положение спасла Особая кавалерийская дивизия Бориса Думенко, которая сначала ликвидировала прорыв конницы белых, а затем по указанию Егорова совершила глубокий рейд по вражеским тылам. В течение недели были разгромлены девять полков кавалерии и семь полков пехоты противника, общее число пленных превысило 7 тысяч человек.

Чтобы развить этот успех, командарм Егоров разработал план дальнейшего наступления уже всей армии. Во второй половине марта она форсировала Маныч и вышла в сальские степи. Здесь - в районе хутора Плетнев произошел бой, от исхода которого во многом зависела участь 10-й армии. В бою отличился и сам командарм.

В приказе Реввоенсовета о награждении Егорова орденом Красного Знамени, в частности, говорилось: «Тов. Егоров в одной из атак был ранен, но, невзирая на довольно тяжелое сквозное пулевое ранение надключичной области со значительным кровоизлиянием, не оставил поля сражения, пока не прибыл вызванный им заместитель».

После госпиталя Егоров был назначен помощником командующего и членом РВС Южного фронта, одновременно - командующим 14-й армией. Положение сложилось очень тяжелое: советские части были расстроены, численно ослаблены и отходили под ударами войск Деникина. Для надежного прикрытия Москвы РВС в конце сентября принял решение о разделении Южного фронта на два самостоятельных - Южный и Юго-Восточный. Александр Егоров получил в свое командование Южный фронт, а членом РВС фронта стал Иосиф Сталин.

Между тем противник овладел Орлом. Нужны были экстренные меры, и Егоров нашел их - были созданы две ударные группы. Одна разгромила офицерский корпус генерала Кутепова и сорвала наступление Деникина. Вторая, ядро которой составлял конный корпус Буденного, разбила конные корпуса Шкуро и Мамонтова.

О том, каким виделся в эти дни командующий фронтом, можно судить по записям Джона Рида - автора книги «Десять дней, которые потрясли мир»: «Егоров. Командующий Южным фронтом. Высокий, крепкого сложения. Грубоватое добродушное лицо. Приплюснутый нос. Глубоко сидящие глаза. Посмеивается...». Когда пришли победы, настроение, естественно, стало приподнятым.

Добить деникинцев на Северном Кавказе должен был Юго-Восточный фронт. А перед Юго-Западным фронтом, который возглавил Егоров, была поставлена задача ликвидировать деникинские войска на Правобережной Украине и наступать на Крымский полуостров. Но возможности фронта не соответствовали столь масштабным задачам. Пока войска пытались сломить сопротивление крымской группировки, боевые действия открыла Польша. Превосходство было пятикратным, поэтому Киев пришлось оставить. Натиск противника ослаб, когда началось наступление войск Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского. Красная Армия уже приближалась к Варшаве, но из-за задержки 1-й Конной армии под Львовом и невыполнения реввоенсоветом Юго-Западного фронта приказа главкома о ее передаче Западному фронту (здесь зловещую роль сыграл Сталин, а Егоров не смог противостоять члену Политбюро ЦК) поляки сумели осуществить успешное контрнаступление. Советские войска откатились на рубеж восточнее Брест-Литовска.

В 1920-е годы вокруг проблемы неудачного наступления на Варшаву в военной печати развернулась довольно острая дискуссия, в которой приняли участие и Тухачевский, и Егоров. Из размышлений военачальников следовал прозрачный вывод о виновности Сталина в поражении, что, конечно, не могло понравиться генсеку...

Во главе Штаба РККА

С окончанием Гражданской войны в Европейской части страны Егоров командовал Киевским и Петроградским военными округами, войсками Западного фронта, Отдельной Кавказской Краснознаменной армией, всеми вооруженными силами Украины и Крыма. В ноябре 1925 года убыл военным атташе в Китай, а в 1927 году был назначен командующим войсками Белорусского военного округа.

Здесь проявились его качества новатора, стремящегося идти в ногу с веком техники. В 1929 г. на базе БВО были проведены Бобруйские маневры, в ходе которых отрабатывалось взаимодействие различных родов войск, проверялись новые формы управления соединениями, оснащенными современной техникой.

В апреле 1931 года Александр Ильич Егоров был назначен начальником Штаба РККА. В служебной характеристике на Егорова отмечалось: «Колоссальные результаты творческой деятельности т. Егорова недрятся в завидных качествах его личности как полководца. Первое, способность правильной оценки стратегического положения сторон, ясность и всегда смелость в постановке основной задачи при неутомимой волевой работе в процессе достижения ее успеха. Второе, искусное использование всех видов техники как результат внимательного изучения и ясного понимания ее роли в военном деле. Третье, детальное знакомство и беспрерывное наблюдение за прогрессом военной мысли, ее теории. Четвертое, широкая творческая инициатива, выразившаяся в идее использования в достижении стратегических задач принципа единого управляемого маневренного удара масс конницы, как довлеющего фактора успеха в гражданской войне».

Главный орган управления вооруженными силами Егоров продолжал возглавлять и после того, как в 1935 году Штаб РККА был преобразован в Генеральный штаб. 20 ноября 1935 года он вместе с еще четырьмя военачальниками стал Маршалом Советского Союза. На его груди к этому времени красовались четыре ордена Красного Знамени.

«Мне приходилось в эти годы часто встречаться с Александром Ильичем, - вспоминал А.М. Василевский. - В памяти встают эпизоды незабываемых дней первой пятилетки. В эти годы Красная Армия из технически отсталой превратилась в передовую, современную армию. А.И. Егоров стал одним из инициаторов реорганизации Красной Армии на новой технической основе. Многие из нас, знавших А.И. Егорова, помнят его покоряющую улыбку, его мягкий, истинно народный юмор, человеческое обаяние, какую-то особую душевность, сочетавшуюся со стальной полководческой волей».

На посту начальника Штаба РККА (Генерального штаба) маршал Егоров получил возможность развить качества оригинального военного теоретика. Он внес значительный вклад в разработку теории глубокого боя и операции - подлинного шедевра отечественной военной мысли.

В 1932 году под руководством Александра Ильича был разработан доклад «Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе», в котором под углом зрения механизации и моторизации Красной Армии рассматривались изменения в организационной структуре вооруженных сил и в содержании таких понятий, как начальный период войны, стратегическое развертывание Красной Армии, характер операций будущей войны.

«Современная операция, - подчеркивалось в документе, - будет слагаться из боевых действий, протекающих на большом пространстве как по фронту, так и в глубину». При разработке тактических вопросов в тезисах рассматривался порядок использования авиации и бронетанковых войск в наступлении с прорывом обороны противника на всю ее глубину. Тезисы доклада Штаба РККА были использованы при разработке «Инструкции по ведению глубокого общевойскового боя», которую в феврале 1933 года направили в войска для практического использования.

Теоретические положения, как и положено, проверялись на практике. История армии не знала таких масштабных маневров, какие были проведены в середине 1930-х годов - Киевские (1935 год) и Белорусские (1936 год). Учения подтвердили правильность теоретических выкладок, практически доказали, что применение крупных механизированных соединений, авиации, воздушного десанта, обладающих высокими маневренными возможностями и большой сокрушительной силой, коренным образом меняет природу боя. Таким образом, РККА выходила на ведущие позиции, широкая механизация и моторизация, оснащенность передовой военной теорией, наличие подготовленных командных кадров делали ее одной из сильнейших в мире.

Однако в недрах высшего руководящего состава уже нарастал конфликт между «кавалеристами», стоявшими за наркомом обороны Ворошиловым, и «технарями», группировавшимися вокруг первого заместителя наркома -  Тухачевского. К их числу относился и маршал Егоров.

Кстати, противостояние двух группировок началось еще в1920-е годы, но положение стало много серьезнее, когда Сталин уверовал в возможность политического заговора против него. И опасался он, конечно же, не Ворошилова и его «приятелей».

Расправа

Превентивный удар, по сути дела, обезглавивший Красную Армию, обрушился на лучших военачальников страны. Не миновала участь сея и Егорова: 10 мая 1937 года Александр Ильич был переведен на пост первого заместителя наркома обороны, а следом - командующим Приволжским округом, потом - Закавказским. Но круг сужался: 25 февраля 1938 года маршал был уволен из РККА и вскоре арестован.

Следователи по делу о «военно-фашистском заговоре» в Красной Армии сумели выбить из попавших в застенки НКВД показания об «антисоветской и шпионской деятельности маршала Егорова». Так, бывший командующий войсками ЛВО Павел Дыбенко на допросе 15 марта 1938 года показал, что якобы они вместе с Егоровым и Буденным составили своеобразный триумвират. «Егоров и Буденный были лично озлоблены против Ворошилова, пытаясь всячески дискредитировать его и не допустить назначения на пост наркома обороны, а затем встали на путь групповой борьбы против партии. <...> Уже в период 1928-1929 гг., - показал Дыбенко, - наша группа становится центром организации правых в РККА». При этом Егоров якобы установил прямой контакт с А.И. Рыковым, который считался одним из руководителей правых.

Следствием было «установлено», будто «вокруг маршала Егорова Александра Ильича сложилась группировка. Эта группировка являлась военной группой правых - особым их военным центром - и вела свою контрреволюционную деятельность одновременно с группой военного заговора во главе с Тухачевским, Якиром, Гамарником и другими». А «общее политическое руководство группой Егорова» якобы «осуществлялось центром правых во главе с Рыковым, Бухариным и Томским».

Показания, порочащие маршала, выбили и из арестованной жены Егорова-– Галины Антоновны, которая проходила по делу как «польская шпионка».

Маршал на допросах тоже не молчал. По информации заместителя начальника 3-го управления НКВД СССР капитана госбезопасности А.Н. Клыкова, Егоров подтвердил, будто он вместе с Дыбенко и Буденным возглавлял руководство глубоко законспирированной антисоветской организации правых в Красной Армии и по указаниям Рыкова якобы установил связь с участниками заговора в лице Тухачевского. Хотя Егоров, судя по всему, сразу пошел на контакт со следствием и назвал в общей сложности около 60 имен «заговорщиков», его допрашивали долго. 11 мая на очередном допросе из маршала выбили показания о том, что он еще в 1931 году связался с германским генштабом, передавал немцам сведения о состоянии РККА и выполнял задание «по подготовке пораженческого плана». Кроме того, Егорову было инкриминировано вступление в 1918 году в партию с «двурушнической целью», а также подготовка террористического акта против Сталина.

Мучили маршала еще долго, но расправились быстро: 22 февраля 1939 года Егоров был приговорен Военной коллегией Верховного суда к смертной казни и на следующий день - в годовщину образования Красной Армии - расстрелян.

Только в марте 1956 года, когда страна погрузилась в «оттепель», Александр Ильич был реабилитирован и, как записано в его личном деле, «исключен из списков Советской армии ввиду смерти - с должности заместителя народного комиссара обороны СССР».

Трагическая судьба первого начальника Генерального штаба Красной Армии уместилась в несколько строк. В подробности бюрократическая машина вдаваться не стала.