«Король нелегалов»: его операции не будут рассекречены в обозримом будущем

Самый охраняемый личный секрет Короткова

Путь «словака» Гржимека Районецкого в столицу Франции лежал через Австрию. В Венском университете его приняли на трёхмесячные курсы немецкого языка, но он так и не освоил «хохдойч» - классическое немецкое произношение, и с тех пор говорил по-немецки как коренной венец.

В Вене Гржимек приобрёл лоск коренного европейца. С австрийским паспортом Гржимек Районецкий прибыл в Париж, был зачислен на первый курс радиотехнического института. И никто не знал, что под псевдонимом «Длинный» он работал под началом аса советской разведки, главы нелегальной резидентуры НКВД - Льва  Фельдбина, известного как разведчик-невозвращенец Александр Орлов.

«Длинный» вёл разработку сотрудника Второго бюро (военная разведка и контрразведка) французского Генерального штаба. Он также участвовал в организации акции по ликвидации бывшего резидента ОГПУ в Стамбуле Агабекова, предателя, бежавшего в Западную Европу и вынашивавшего  планы свергнуть советскую власть и вернуть в Кремль своего кумира Троцкого.

Активность «Длинного» привлекла внимание французской контрразведки, и в конце 1935 года он вынужден был уехать в Москву. Но уже в январе 1936 года Коротков по линии научно-технической разведки действует в Германии, добывая образцы новейшего вооружения вермахта.

В декабре 1937 года Коротков под оперативным псевдонимом «Степанов» вновь работает нелегалом, теперь во Франции. К концу 1938 года ему удаётся приобрести ценные источники информации в канцелярии президента и в стратегически важных министерствах Французской республики.

За успешное выполнение заданий Центра Коротков повышен в должности и награждён третьим орденом Красного Знамени, что было совсем не просто для человека, выросшего в обычных московских дворах. В легенду прикрытия он вжился настолько, что никакие форс-мажоры и «детекторы лжи» не могли «расколоть» его ни во время сна, ни во время бодрствования. Во всяком случае, так считал Александр Гржимек, пока не вмешался господин Случай.

Было так.

В конце сентября, «зачистив» очередной квартал Вены, - мероприятие по изучению города для последующего (вероятного) проведения разведакций: встреч с агентами, закладок тайников, ухода от «хвоста» и т.д., - Александр, он же Гржимек Районецкий, отработав программу и основательно устав, побрёл в студенческое общежитие.

Ночь была лунная, но на Будапештрассе, узенькой безлюдной улочке, стиснутой с обеих сторон средневековыми домами-дворцами, царил полумрак. Тишину и покой нарушал лишь звук шагов Александра.

Погружённый в свои мысли он едва не столкнулся с выросшим будто из-под земли пожилым рослым амбалом в поношенном английском френче без погон. В его глазах - пол-литра хорошего настроения и облако перегара изо рта. С трудом удерживая своё тело в вертикальном положении, незнакомец вежливо задаёт вопрос: «П-простите, с-сударь, а где тут м-можно отлить?»

Александр не менее вежливо, он же - студент университета, отвечает: «Отлить? К вашим услугам любая подворотня, милейший!»

И только когда амбал исчез в подворотне, наш герой с ужасом осознал, что его спросили по-русски, и ответил он тоже на родном языке. Это провал!

…С «места происшествия» Александр исчез аки призрак. Долго петлял то по ночным улицам, то по пустым проходным дворам - проверялся. Нет, «хвоста» не было. Поостыв, пришёл к заключению, что если бы встреча с «френчем» была подстроена австрийской контрразведкой, которая заподозрила в Гржимеке русского разведчика, то он был бы закован в «браслеты», едва успев закончить фразу. Значит, ещё не провал, а просто досадный промах!

Ну, а амбал? Судя по возрасту, френчу и по старорежимному обращению «сударь», он - из «бывших», похоже, нищенствующий белогвардейский офицер в эмиграции…

…Этот эпизод был самым охраняемым личным секретом Короткова, о котором знала только его жена.

«Курсы на выживание»

Родился Саша Коротков 22 ноября 1909 года в Москве. После гражданской войны семья испытывала такую нужду, что Сашу пришлось отдать в детдом.

Невзирая на лишения, он получил среднее образование и мечтал поступить на физический факультет МГУ. Однако нужда заставила стать учеником электромонтёра. Работу сочетал с занятиями футболом и большим теннисом в обществе «Динамо». Александр исполнял роль спарринг-партнёра известных чекистов на знаменитых кортах на Петровке, 26. Там осенью 1928 года помощник председателя ОГПУ Вениамин Герсон предложил ему поступить на работу в органы государственной безопасности. Так Коротков стал электромехаником хозяйственного отдела ОГПУ.

В те времена среднее образование считалось «весьма приличным», через год на смышлёного электромеханика обратило внимание чекистское руководство, и Александр был принят делопроизводителем в самый престижный отдел ОГПУ - Иностранный (ИНО) - так в ту пору называлась советская внешняя разведка. И как только в 1930 году Короткова назначили помощником оперативного уполномоченного, его сразу стали готовить для работы за кордоном.

Самым трудоёмким было изучение иностранных языков, и Александр узнал, почём фунт лиха: занятия шли, невзирая на выходные и праздники, по несколько часов кряду сразу после завершения рабочего дня. Немецкий язык преподавал бывший гамбургский докер, коммунист-политэмигрант, участник Веймаровского восстания 1923 года, работавший в московском отделении Коминтерна. Он вкладывал своему подопечному максимально возможный для запоминания за один урок словарный запас, рассказывал о традициях и обычаях немцев, нормах поведения на улице и в присутственных местах.

Разумеется, он посвятил адепта во все тонкости табуированной лексики, благо, что в немецком языке, как ни в одном другом, она наиболее изощрённая. К тому же вдохновенно разъяснил, как бирштубе отличить от келлера, локаля и кнайпе. Хотя в России все эти заведения имели одно название - пивная.

«Профессор» французского языка обогатил процесс обучения пластинками с записями известных парижских шансонье. Он научил Александра завязывать галстук разными узлами и подбирать его под цвет костюма. Объяснил, почему молодой человек обязан бриться, менять носки и чистить башмаки каждый день, а брюки гладить хотя бы раз в неделю.

Особое внимание уделялось вживанию в образ, овладению легендой прикрытия, разработанной Центром конкретно под Александра. Попутно он приобретал специальные навыки: как оторваться от наружного наблюдения; как одним махом сменить на маршруте вид транспорта - пересесть из автобуса и метро в такси и наоборот; как использовать кинозалы и библиотеки для передачи и приёма документов, а для длительных встреч - явок - кабинеты доверенных врачей-урологов.

По окончании «курсов на выживание» Коротков получил назначение в нелегальную разведку, и в 1933 году был командирован для работы в Париж.

«Милосердие» наркома и приговор вождя

Однако в Москве, вместо новогоднего поздравления, его ожидал обескураживающий сюрприз. 8 января 1939 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия, одарив Короткова доброй улыбкой инквизитора, скороговоркой произнёс: «Вы завербованы гестапо, поэтому увольняетесь из органов!»

…Трудно сказать, что повлияло на решение Берии. Возможно, негативную роль сыграло то, что в ОГПУ Короткова приняли по рекомендации В. Герсона, помощника наркома госбезопасности Г. Ягоды. Оба были объявлены врагами народа и расстреляны. Не исключено, что поводом к увольнению Короткова могла стать его работа в Париже под руководством резидента Л.Л. Фельдбина, который опасаясь расстрела, отказался прибыть в Москву и перебрался на жительство в США.

Как бы то ни было, похоже, три ордена Красного Знамени и хвалебные отзывы непосредственного начальства спасли Короткова от расстрела, заставив Берию ограничиться увольнением.

Коротков не стал гадать о причинах отстранения от дел, а совершил беспрецедентный по тем временам шаг: написал рапорт (хранится в архиве СВР) на имя Берии, в котором просил пересмотреть решение о своём увольнении. Александра Михайловича поддержали многие сотрудники внешней разведки. С ходатайством в защиту соратника они обратились в партком Главного управления государственной безопасности НКВД, и Берия вынужден был пойти на попятный. Он вызвал Короткова на беседу, и, смилостивившись, подписал приказ о его восстановлении на работе.   

Вначале 1939 года чистка в органах госбезопасности, в результате которой пали жертвами сотни чекистов-патриотов, пошла на спад, но разведка была обескровлена: в резидентурах осталось по 1-2 нелегала, а отдельные «точки» вообще были ликвидированы.

Восстановленный на работе заместитель начальника 1-го отделения внешней разведки лейтенант госбезопасности (что приравнивалось к званию капитан Красной Армии) Коротков под кодовым именем «Эрдберг» выезжает в страны Западной Европы реанимировать закордонную разведывательную сеть, уничтоженную прежним главой НКВД Ежовым. 

В 1940 году Коротков находился в Германии вместе с женой Марией Вельковысской, тоже разведчицей.

Супруги восстановили связь с рядом ценных агентов, в том числе с агентом «Корсиканец» - Арвидом Харнаком, советником имперского министерства экономики, и агентом «Старшина» - Харро Шульце Бойзеном, лейтенантом «люфтваффе», служившим в суперсекретном 5-м отделе генерального штаба вермахта, куда он попал по протекции рейхсмаршала Германа Геринга. «Эрдберг» передал «Старшине» и «Корсиканцу» радиоаппаратуру, чтобы с её помощью они могли информировать Москву. Позже стало известно, что оба агента были руководителями подпольной антифашистской организации «Красная капелла», действовавшей в ряде стран, оккупированных Гитлером. 

…17 июня 1941 года на Лубянку поступила телеграмма от Короткова, составленная на основе информации от «Старшины» и «Корсиканца»: «Все военные приготовления Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены и удара можно ожидать в любое время».

В тот же день Сталин принял наркома госбезопасности В.Н. Меркулова и начальника внешней разведки П.М. Фитина по сообщениям из Берлина.

Вождь поинтересовался, от кого поступила информация и насколько можно доверять источникам. Нарком молчал, зная, что хозяин Кремля уверен, что войны удастся избежать. Фитин ответил, что «Старшине» и «Корсиканцу» можно полностью доверять.

На это Сталин запальчиво возразил, что верить в Германии можно только одному человеку - руководителю германских коммунистов Вильгельму Пику. И, обращаясь к Меркулову, бросил: «Можете послать свой “источник” из военно-воздушных сил Германии к… матери. Это не источник, а дезинформатор!»

Он завербовал тех, кто стал предан Советскому Союзу

В конце 1941 года при непосредственном участии Короткова была создана специальная разведывательная школа для заброски в глубокий немецкий тыл нелегальных разведчиков. Преподавательскую деятельность в школе Александр Михайлович совмещает с оперативной работой, часто бывает на фронте. Для него, мастера экстра-класса, за свою карьеру разведчика сменившего множество имён, надевать чужую личину стало такой же привычкой, как  для человека более мирной профессии - ежедневно менять галстуки, отправляясь на работу. Так, играя роль военнопленного, он в форме обер-лейтенанта пехотного полка регулярно, по 2-3 суток, содержался в лагере среди пленённых гитлеровских офицеров. В общении с ними «Эрдбергу» нередко удавалось добыть важную информацию.

В ноябре 1943 года Александр Михайлович для обеспечения безопасности «Большой тройки» - Сталина, Рузвельта, Черчилля - инкогнито находился в  Тегеране. В том же году дважды побывал в Афганистане, где наша разведка совместно с англичанами ликвидировала нацистскую агентуру, готовившую профашистский переворот для втягивания этой страны в войну против СССР.

В 1946-м полковник Коротков стал заместителем начальника внешней разведки и одновременно возглавил Управление по подготовке нелегалов. Именно по его распоряжению было прекращено расследование в отношении невозвращенца Фельдбина-Орлова, который в отличие от многих предателей, ни словом не выдал советскую разведку и разведчиков. Тем самым неофициально была выражена уверенность в его лояльности к Советскому Союзу вообще и к органам госбезопасности в частности.

В мае-июле 1953-го Коротков исполнял обязанности начальника внешней разведки, однако затем вновь стал заместителем и продолжил руководить Управлением разведчиков-нелегалов. В 1957 году генерал-майор Коротков А.М. стал уполномоченным КГБ СССР при Министерстве госбезопасности ГДР по координации и связи. БНД - разведка ФРГ, - воспользовавшись закупкой мебели для представительства, пыталась внедрить «жучок» в кабинет Короткова, закамуфлировав его под люстру. Попытку пресекли благодаря нашему особо ценному агенту Хайнцу Фельфе, начальнику управления контрразведки БНД. Коротков принял Фельфе на личную связь, и Лубянка последующие три года с помощью обнаруженного «жучка» кормила БНД и спецслужбы НАТО «дезой».

Кстати, Хайнц Фельфе в западногерманской разведслужбе значил для нас не меньше, чем Ким Филби в английской Сикрет Интеллидженс Сервис.        

«Железный Шурик» Шелепин и смерть «Короля нелегалов»

В июне 1961 года, за два с половиной месяца до сооружения Берлинской стены, Короткова вызвали в Москву на совещание в ЦК КПСС. Накануне он встретился с бывшим комсомольским вожаком, ставшим председателем КГБ Александром Шелепиным по прозвищу «железный Шурик». Тот не согласился с оценкой Коротковым обстановки в Германии и пригрозил увольнением, если разведчик огласит на совещании своё видение событий. Отправляясь на Старую площадь, Александр Михайлович предупредил жену, что вернётся поздно, а то и вовсе не придёт, так как не исключает ареста, ибо Шелепин окончательно «забронзовел» и в обращении с подчинёнными уподобился наркому Берии.

Вопреки худшим ожиданиям Короткова, совещание полностью приняло его выводы по ситуации в Германии. Наблюдая согласие присутствующих с точкой зрения разведчика, Шелепин отказался от выступления.

Чтобы снять стресс, Александр Михайлович прогулялся по московским улицам, а затем поехал на стадион «Динамо» поиграть в теннис. На корте, резко нагнувшись за мячом, почувствовал острую боль в области сердца и потерял сознание. Примчавшийся врач констатировал смерть от инфаркта. Было Короткову неполных 52 года.

Имя генерал-майора Короткова А.М., прозванного коллегами «Королём нелегалов», для непосвящённых стало известно лишь 1997 году. Имя, но далеко не все операции Центра, в которых он участвовал, - они ещё лет 50 будут оставаться под грифом «Совершенно секретно». Мерилом его труда и таланта явились оценка коллег и правительственные награды.

За заслуги в деле обеспечения государственной безопасности Коротков награждён орденом Ленина, шестью (!) орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, дюжиной медалей, нагрудным знаком «Почётный сотрудник госбезопасности» и многими высокими наградами зарубежных стран.

Похоронен Александр Михайлович в Москве на Новодевичьем кладбище.