Пожар в Нотр-Дам - предвестник конца европейской цивилизации

Примечательно, что первые два часа пожар на острове Ситэ, в самом сердце французской столицы, даже никто не тушил. Потом, конечно, за дело взялись пожарные. Дошло до того, что даже президент США, потрясённый таким ничегонеделанием, написал в соцсетях: «Нельзя же просто наблюдать - пошлите же, наконец, самолёты с водой! Залейте пожар!»  

В тот момент, когда были предприняты решительные действия, кровля уже фактически провалилась вовнутрь. Остановились от жара и упали в горнило часы, рухнул шпиль, венчавший кафедральный собор Парижа с эпохи архитектора Вьоле-Ле-Дюка. Не обрушились разве что башни, хотя, скорее всего, от нестерпимого жара тесаный известняк, из которого сложены стены, мог изменить свою внутреннюю структуру. Теперь только профессионалы смогут дать заключение: не предстоит ли разобрать даже оставшуюся часть исторического здания, так как пользоваться теперь им уже не безопасно.

Кто виноват?

Сейчас множатся версии о том, что же действительно произошло. Доморощенные французские и зарубежные эксперты высокомудро рассуждают, насколько была соблюдена техника безопасности при проведении реставрационных работ на кровле старинного строения (в этом году Нотр-Дам отметил свои 856 лет). На сайте префектуры Парижа появилось обвинение в адрес мэрии, которая, мол, не сумела спасти исторический памятник... Но, тем не менее, не покидает ощущение, что вся эта видимая суета и возня вокруг обугленного «тела» собора напоминает деятельность распорядителей ритуальной конторы на похоронах, когда все старательно делают вид, что безумно заняты, чтобы не обращать внимание на самое главное - собственно покойника.

Можно ли сказать, что пожар в Нотр-Дам де Пари (в переводе с французского, «Наша Добрая Богоматерь Парижа») - это действительно следствие преступной халатности или трагической случайности? К сожалению, основная версия французского следствия, уже суетливо обнародованная через все доступные французской власти средства массовой информации, не выдерживает никакой критики. Подобная версия голословна по целому ряду прямых и косвенных причин. Начнём с наиболее очевидных. 

Французский кафедральный собор - это, по определению, каменное строение. А камень, как известно, гореть не умеет (по крайней мере, он не горит при нормальных атмосферных условиях). На крыше у строения было кровельное железо - даже не черепица, как это иногда бывает на южных католических церквях. Листы кровли закатаны в герметичные замки (валики), не дающие проходить влаге и, тем более, огню. Правда, часть кровельного металла могла быть снята во время проведения работ. Тем не менее, вряд ли там проводились работы с использованием ацетиленовой горелки или подобного оборудования. Ведь речь шла о реставрации, а отнюдь не о строительстве. Да и потребности в подобной технике не было никакой.  

Разумеется, Нотр-Дам пользуется особым охранным статусом памятника искусства и части материальной культуры, всемирного наследия человечества. И хотя бы по этой причине все меры безопасности должны были быть автоматически соблюдены. Напомним, что в непосредственной близости от собора находится префектура Парижа, то есть УВД ЦАО Парижа. По этому поводу, также как и с учётом современной террористической угрозы, крыша собора и его башни должны находиться под неусыпным наблюдением служб безопасности Франции. Да и сам собор представляет для VIP-персон опасность, ибо является господствующей точкой для возможного ведения снайперского обстрела официальных лиц. Следовательно, количество камер, систем слежения и непосредственно охраны и датчиков пожаротушения на соборе должно просто зашкаливать. И тем не менее, вспомним, что первые 2 часа никто даже не пытался тушить мгновенно распространившийся огонь.

Но даже если всерьёз принять версию о возможной ошибке, повлекшей за собой причинение сверхкрупного материального ущерба, как гласит Уголовный кодекс Франции, всё равно остаётся неясным, почему пожар распространился с буквально фантастической скоростью. Тут стоит уточнить, что, за исключением несущих элементов кровли, которые могли быть выполнены из древесины (хотя, как правило, их покрывают огнеупорной смесью или в наши дни пропитывают специальным раствором), все остальные части собора каменные. Нотр-Дам - не православный храм. В нём нет деревянного иконостаса. В нём практически отсутствует любая утварь, сделанная из горючих материалов. В католической традиции нет даже икон. Статуи выполнены из камня. Пол собора - тоже каменный и покоится он на крипте (нижней церкви и склепе), в которых, по определению, нет никаких деревянных элементов. Как в таком случае температура в эпицентре колоссального пожара могла дойти до такого градуса, что стали бояться обрушения колоколов со звонницы? Ответ на этот вопрос должно дать следствие.

Одной из возможных причин вспыхнувшего огня называется возгорание строительных лесов, возведённых для реставрационных работ вокруг собора. Но если присмотреться к фотографиям, то хорошо видно, что эти конструкции выполнены из металла. Только мостки на них деревянные, но от этого, согласитесь, никак не может вспыхнуть тот адский пламень, который «сожрал» за считанные часы весь Нотр-Дам.

Тем не менее, скорее всего, как это нередко бывает, они никогда не станут достоянием гласности. В сухом остатке, при детальном рассмотрении, основная версия представляется, как минимум, абсурдной и недостоверной.

Пожар Нотр-Дам - это теракт?

В этой связи не стоит удивляться, если мы рассмотрим и некоторые другие возможности.

Сейчас фактически нигде в прессе не обсуждается тот факт, что до того, как полыхнул в ночь с 15-го на 16 апреля Нотр-Дам, уже предпринималась попытка уничтожить это сердце католической Франции.

События происходили   в сентябре 2016 года. Четыре молодые женщины подогнали к собору машину-пикап Peugeot 605, загруженную заряженными газовыми баллонами и канистрами с соляркой. При аресте и допросе они упорно повторяли, что являются членами ИГ (организация запрещена в России). Террористки не скрывали, что цель их акции - возмездие за участие Франции в уничтожении логова боевиков на территории Сирии и Ирака.

В текущем году перед собором было совершено нападение на полицейского. Агрессор был схвачен и заявил, что принадлежит к ИГ (организация запрещена в РФ). Подобные попытки нападения на стражей порядка происходят в центре Парижа регулярно. Не раз ближневосточные террористы заявляли, что рассматривают Францию и другие европейские страны, как врагов, уничтожение которых угодно их учению. Впрочем, подобные попытки предпринимаются достаточно регулярно. Так, ещё в 1994 году в Алжире был захвачен самолёт А300, перехваченный силами французской безопасности на дозаправке в Марселе. Цель захвативших его исламистов - обрушить летательный аппарат на Елисейский дворец. Расследование не проходило публично.  

Расстрелы  детей и солдат во Франции теми же приверженцами тоталитарных исламистских сект случаются регулярно. 

Можно, например, вспомнить о печально знаменитом деле Мохаммеда Мера от марта 2012 года, убившем детей и преподавателя при выходе из школы, а потом холодно застрелившем нескольких военнослужащих в соседнем городке на юге. Тогда погибло 7 человек и пятеро были ранены. Так называемое «дело Батаклан» от ноября 2015 г., связанное с атакой террористов на театр в центре Парижа (погибло около 120 человек), ознаменовалось стрельбой из автоматического оружия по мирным гражданам. Наверное, у многих в памяти еще сохранилось воспоминание о наезде на толпу гуляющих местных граждан и туристов в Ницце, совершённом в июле 2016 года Мохамедом Лауэжем-Булелем. Наезд был совершён при помощи 19-тонного грузовика. Теракт унёс жизни более 80 человек. Ещё приблизительно сто прохожих получили тяжёлые ранения. За рулём находился опять-таки исламист. Заградительные сооружения были предварительно сняты его сообщниками, а полиция крайне вяло проводила расследование обстоятельств этого дела.

Все вышеперечисленные случаи произошли в стране менее чем за 10 лет. В принципе, во Франции подобное случается нередко. Случалось оно и раньше. Например, в список особо крупных злодеяний смело можно добавить взрыв бомбы в метро в районе станции «Бульвар Сен-Мишель» (кстати, в двух шагах от Собора Парижской Богоматери) в 1995 г. В тот чёрный год в огне 5 терактов погибло или пострадало более 200 человек.

Все эти происшествия доказывают одну простую истину: Франция находится в состоянии войны с терроризмом. Предыдущий президент Франсуа Олланд был даже вынужден ввести в 2015 г. чрезвычайное положение в стране, хотя почему-то это прошло мало замеченным иностранными обозревателями. 

Французские власти бездействуют

Но, несмотря на столь очевидно тяжёлое стечение обстоятельств, существуют факты, не поддающиеся разумному объяснению. Вряд ли можно хоть как-то объяснить бездействие властей перед лицом предместий, в которых на сегодня проживают несколько миллионов выходцев с Ближнего Востока, Северной и Центральной Африки. Ситуация во многих городах Франции накалена настолько, что, например, жители города Лилля боялись выходить из домов из-за разгулявшихся иммигрантов. В Страсбурге и соседнем Кольмаре приехавшие молодчики даже пытались менять названия улиц на арабские, прибивая дощечки с новыми названиями - прямо поверх старых. Возражать запрещено. Власти сурово обрушиваются на тех, кто позволил себе выставить в окне своего дома новогоднюю елку или рождественский вертеп, так как это христианская традиция. В то же время полицейские почём зря дубасят дубинками так называемые «жёлтые жилеты», то есть членов мирного протестного движения, которые возражают против повышения цен на бензин или непосильного бремени налогов. 

В ряде городов Франции уже есть целые районы, куда не отваживаются заезжать даже машины скорой помощи, уже не говоря о полицейских патрулях. Нередко в таких местах проживают спаянные сообщества молодых людей, принимавших самое активное участие в военных действиях на Ближнем Востоке. Стоит ли после этого удивляться, что сюжеты таких антиутопий, как, например, «Мечеть Парижской Богоматери» Елены Чудиновой или французского бестселлера Мишеля Уэльбека «Покорность» превращаются в реальность. 

Собор сгорел, но что дальше?

Франция в настоящее время напоминает пороховую бочку. По мнению некоторых генералов, всеобщий воинский призыв был отменён, чтобы не учить детей эмигрантов обращению с оружием и тем самым хотя бы немного оттянуть неизбежную Гражданскую войну. Уже на сегодня в стране  порядка 20 миллионов лиц мусульманского происхождения в первом-втором-третьем поколениях. Большинство из них не поддерживают террористические идеи, но исламист для них всё равно член сообщества, которого ни в коем случае нельзя выдавать властям. Хотя бы из боязни обязательных репрессий. Положение настолько ужасно, что, по словам бывшего главы уголовной полиции юга Франции Сержа Рофера, для того чтобы справиться с разгулявшимися марокканцами, власти города Канны на Лазурном побережье просили о помощи чеченское сообщество. Чеченцы, кстати, порядок навели. Вот только французы стали как бы лишними в пищевой цепочке. Природа, как известно, не терпит паразитов. 

Настоящим бельмом на глазу у исламистов являются древние католические соборы. Но стоит ли удивляться желанию сектантов разрушить эти монументальные памятники чужого вероисповедания, когда даже собственные Пальмиру или Томбукту они не пощадили? Для преступников нет ничего святого, а католические соборы для них - напоминание о Крестовых походах. Уже хотя бы поэтому они обречены. Помимо Собора Парижской Богоматери недавно горел храм Святого Сульпиция в центре Парижа, в седьмом аррондисмане. Сумасшедший исламист попытался разломать орган в усыпальнице французских королей в предместье Сен-Дени. Варварство против культурных ценностей свидетельствует о грядущей смене парадигмы, об обрушении западной цивилизации, теряющей саму себя. Фактически Гражданская война уже началась, так как договориться со зверем невозможно. Соборы будут и далее гореть и взрываться. Впрочем, подобно литературным персонажам романов Мишеля Уэльбека или Жана Распая французы готовы буквально на всё, лишь бы продлить ещё немного хрупкий и неустойчивый мир. В этом - отличие их психологии от российского народа.

Более того, те же власти стали сами спокойно разрушать многие католические храмы, заявляя, что они, мол, уже ветхие. Часто для их разрушения требовалась слаженная работа строительной техники в течение нескольких дней, чтобы сломать не покорившиеся современным разрушителям стены. Именно так поступили с парижской церковью Святой Риты, которую стали сносить прямо во время службы, причём священника военизированная полиция выволокла на улицу за ноги прямо из алтаря. Гибли таким образом и многие другие памятники готической архитектуры. Некоторые церкви переделывали в мечети. В угоду новоприбывшим колоссальные мечети заложили в Пуатье и Нанте, где их никогда не было. Удивляться не стоит.

На смену Франции, перед культурным наследием которой преклонялся весь мир, идёт новая Франция. Этой Франции не нужны ни Собор Парижской Богоматери, ни Лувр, ни усыпальница французских королей. Представителям старых традиционных ценностей и христианской религии предстоит сойтись в жестоком поединке с исламистами, желающими построить на обломках былого новый Халифат. К сожалению, французы не просто в большинстве своём не осознают эту опасность, но ещё и стараются массово брататься с врагом и заигрывать с противником - в надежде, что их пощадят. На чём основано такое упование, понятно мало - ведь не пощадили же исламисты мусульман-суннитов, мирно живших в Сирии, Ливии или Египте... Почему же они должны жалеть своих исконных противников, да ещё на территории Европы, этой земле неверных, которая по определению является «Дар эль-Харб», то есть территорией войны?  

Гибель Собора Парижской Богоматери имеет такое же символическое значение, как захват полкового знамени врагом на поле боя. И самое страшное, что пока не нашлось ни одного голоса, чтобы открыто встать на защиту собственных ценностей и собственной цивилизации. По этой причине Франция может в скором времени разделить участь ушедших в небытие великих народов - таких, как римляне или древние греки. 

Sic transit gloria mundi.