Запоздалое явление «Ламантина»

Как только на очередном военно-морском салоне появляется новая модель перспективного российского авианосца в масштабе 1:200 натуральной величины, как тут же в прессе начинается ажиотаж на тему реальности изменения этого масштаба на 1:1. То есть на тему строительства настоящего и полноценного российского авианосца.

Позволю себе на правах журналиста, который провожал в Китай советский авианосец «Варяг», а кроме того, вдоль и поперёк обследовал Черноморский судостроительный завод в городе Николаеве, где его строили, высказать по этому поводу некоторые соображения. Которые, смею надеяться, как минимум, не уступают мерой своей компетентности иным опусам, создаваемым посредством механического сложения слов, найденных в Google по запросу «авианосец».

Кому нужны авианосцы?

Прежде всего, во избежание недопонимания, хочу чётко сформулировать фундаментальную основу своей позиции по данному вопросу. Будучи безоговорочным патриотом своей Родины, которой для меня всегда была и будет Великая Россия, я, естественно, являюсь сторонником всемерного укрепления её экономического, геополитического и военного могущества.

И если авианосцы в этом смысле будут признаны оптимальным вариантом вложения государственных денег, то мне не останется ничего иного, как аплодировать этому стоя.

Остаётся только самая малость - понять, насколько они в этом смысле оптимальны. В многочисленных статьях, информационным поводом для которых стала презентация на петербургском военно-морском салоне макета перспективного авианосца «Ламантин», естественно, представляется, прежде всего, точка зрения самих разработчиков. То есть представителей тех конструкторских бюро и производственных площадок, которые готовы взяться за реализацию этого проекта в металле.

Однако, при всём уважении к их специальной квалификации и несомненным инженерно-конструкторским талантам, не готов воспринять аргументацию этого круга лиц, как представляющую неоспоримую объективную ценность. По той простой житейской причине, что они являются людьми материально заинтересованными. И предлагают строить этот огромный корабль, разумеется, не за свой счёт, а за деньги государственного бюджета. Причём деньги очень немалые.

Наши авианосцы должны быть гораздо дешевле американских, стоимость которых достигла уже 13 миллиардов долларов за штуку, не считая эксплуатационных расходов, а это тоже десятки миллиардов «зелёных». Нельзя забывать и о том, что принцип функционирования российского ОПК сегодня немногим отличается от американского. И здесь и там правят бал капитализм, бизнес и финансовый интерес. Что отнюдь не способствует дешевизне конечной продукции. Не случайно ценовые дискуссии между Минобороны и предприятиями ВПК стали повседневной реальностью не только за океаном, но и в наших краях.

Поэтому, ещё раз подчеркну, при всём уважении к производственникам, не им решать - нужны России такие океанские мастодонты или нет.

Тем не менее, их позиция практически стыкуется с мнением тех энтузиастов, которые выступают за безусловную и скорейшую реализацию подобных проектов. И очень сожалеют, что Россия с этим пока не торопится. Давайте рассмотрим их аргументы.

Наверное, будет правильно выслушать в качестве выразителя общей позиции одного из разработчиков «Ламантина» - заместителя гендиректора Невского проектно-конструкторского бюро Алексея Юхнина:

«Если Минобороны даст "добро", то создание нового российского авианосца "Ламантин" может занять 10-12 лет "от момента стартового выстрела", - сообщил он. - Всё зависит от того, какие будут приняты решения по его облику. Таким образом, авиация может получить больше возможностей для уничтожения целей: воздушных, морских (в том числе подводных) и наземных, действуя, соответственно, в открытом океане, в море или в прибрежной зоне. Кроме того, они смогут обеспечивать боевую устойчивость корабельных группировок ВМС и прикрывать от ударов войска морского десанта во время его высадки». 

Где можно использовать авианесущие корабли

Итак, перед нами - краткое обоснование функциональной и военной целесообразности данного корабля. И сразу возникает вопрос к его автору: о каком «прикрытии от ударов войск морского десанта во время его высадки» он рассуждает? Теоретически вроде придраться не к чему. Но не даром же классик призывал: «Зри в корень!»

Дело в том, что Российская Федерация имеет весьма специфическую конфигурацию окружающих её водных пространств. Характерную, прежде всего, преобладанием относительно небольших замкнутых водоёмов. На юге - это Чёрное море, на западе - Балтийское. Именно на этих морях Россия, главным образом, граничит с государствами военного блока НАТО, являющегося на сегодня наиболее вероятным противником РФ. И морское побережье соответствующих натовских стран, в случае военного конфликта, теоретически может стать местом проведения Россией морских десантных операций.

Но проблема в том, что именно здесь использование полноформатных авианосцев, вроде предлагаемых конструкторами «Ламантина», «Шторма» и других подобных проектов, «для прикрытия морского десанта» совершенно невозможно - ввиду чрезвычайной уязвимости таких больших кораблей на столь ограниченной морской акватории. Где они будут предельно скованы в возможностях манёвра и отхода на безопасную от противника дистанцию.

Кстати, это одна из причин, по которой огромные американские авианосцы не заходят не только в Чёрное море, что им прямо запрещено по условиям конвенции Монтре 1936-го года, но и в Балтийское. Что им не запрещено, но с точки зрения военной целесообразности абсолютно бессмысленно.

Российские тяжёлые ударные авианосцы будут изначально неприменимы на двух важнейших потенциальных театрах военных действий - в Южной и Центральной Европе. Два остающихся направления возможных наступательных десантных операций в непосредственной близости от российских берегов - это северный фланг НАТО, проще говоря, Норвежское и Северное моря, и дальневосточные рубежи РФ.

Что касается Севера, то данный театр военных действий, в случае конфликта с НАТО, будет иметь второстепенный характер с весьма ограниченным набором целей для морских десантных операций с участием авианосцев. В сущности, это только побережье Норвегии, военно-стратегическое значение обладания которым для России далеко не очевидно. Во всяком случае, не настолько, чтобы уже сейчас строить мощный авианосный флот для его завоевания. Нейтрализовать угрозу с норвежской территории пунктам базирования Северного флота вполне можно и другими, менее затратными способами. Например, точечными ракетными ударами.

И это не говоря уже о том, что России, как государству в соответствии с глубинной философско-исторической основой его геополитики, вообще не нужно никого завоёвывать за рубежами своих естественных, Богом установленных границ. Поэтому совершенно непонятно - зачем тратить немалые деньги на корабли для десанта в той же Норвегии? Чтобы ещё больше напугать норвежцев, а заодно финнов и шведов, и заставить их уже в мирное время ещё теснее сплотиться для отражения «российской угрозы» под эгидой Америки? Ведь строительство флота и его размещение - особенно это касается крупных единиц, таких как авианосцы, - уже само по себе может рассматриваться нашими соседями как потенциальная угроза.

А на Севере они замёрзнут...

Кроме того, что касается Северного операционного направления, стоит учитывать природно-климатический фактор и исторический опыт. Дело в том, что крупные авианосные соединения исторически воевали, в основном, в сравнительно комфортных морских акваториях - на Тихом океане или в омываемой теплым Гольфстримом северной Атлантике. Серьёзного опыта авианосных баталий в приполярных льдах нет даже у США.

А их недавняя попытка проверить возможности своих авианосных и амфибийных сил в ходе учений у берегов Норвегии в ноябре 2018 года закончилась полным крахом. Два из трёх больших десантных кораблей получили повреждения и не смогли дойти до района высадки, а авианосец «Гарри Трумэн» из-за постоянных штормов и обледенений не был в состоянии полноценно использовать свою палубную авиацию. И это в мирное время, без огневого воздействия неприятеля!

Возможно, будущие российские авианосцы будут более морозоустойчивыми. Но факт, тем не менее, таков: серьёзного и при этом позитивного опыта боевого применения авианосцев в приполярных широтах военная история не знает.

И, наконец, Тихоокеанское направление. Здесь с точки зрения ведения оборонительной войны за удержание собственной территории для российских авианосцев много работы тоже не предвидится. Прежде всего, потому, что оборона на этом направлении построена как система сухопутных опорных пунктов и выдвинутых в сторону моря островных баз. Они, по уровню своей боевой эффективности и защищённости, уж никак не хуже крупного корабля, которому к тому же в открытом море негде ни спрятаться, ни скрыться.

Что же касается потенциальных объектов для наступательных морских десантных операций на данном театре потенциальных военных действий, то их раз-два и обчёлся. Считать таковыми КНДР и Китай, исходя из текущей и перспективной геостратегической обстановки в мире, явно не приходится. Остаётся, в сущности, одна Япония. Но лично мне даже в кошмарном сне трудно представить ситуацию, при которой крупный российский десант на Японский архипелаг стал бы предметом реального стратегического планирования. На простой вопрос, зачем нам завоёвывать Японию, если мы не хотим кормить сто с лишним миллионов японцев, никто ещё вразумительно не ответил.

Таким образом, приходится констатировать, что перспектива боевого применения крупных российских авианосцев в ближней морской зоне РФ является крайне проблематичной, природно-географические условия, по большей части, неблагоприятными, а оперативно-стратегическое целеполагание весьма неопределённым. Вплоть до его полного отсутствия.

Из чего следует логический вывод, что с точки зрения обороны собственной территории на основных стратегических направлениях большие авианосцы для России явно избыточны и строить их незачем.

Однако сторонники немедленного гособоронзаказа на такие корабли скажут нам, что мир не ограничивается только территорией РФ и геополитические интересы России, продвигать которые, безусловно, необходимо, требуют строительства авианосцев тяжёлого класса для обеспечения устойчивого присутствия ВМФ РФ в Мировом океане. В общем и целом это правильно, красиво, и с этим вроде бы трудно спорить. Но мы всё же попробуем.

Россия не хочет обогнать Америку...

Россия, что вполне очевидно, не собирается становиться второй Америкой и обеспечивать своё мировое господство с помощью авианосных армад. Для России с её положением в сердце Евразии (даже англосаксы именуют её heartland - «срединная земля»), одного из самых густонаселённых пространств планеты, это явно избыточно. Для чего же тогда могут понадобиться авианосцы в дальней морской зоне?

«...Не в пользу создания российского авианосца споры между военными, где нет единого мнения насчёт целесообразности развития подобной программы. Адмиралы хотят авианосец, как у американцев, что вызывает недовольство среди руководства Генштаба, потому что там сидят танковые генералы, которые считают, что тратить сумасшедшие деньги на авианосец - дурацкая затея», - пояснил военный аналитик Павел Фельгенгауэр. По его словам, соревноваться с американцами и противостоять им с помощью авианосца бессмысленно. Однако для проведения операций в Сирии и других странах «авианосец - вещь очень полезная». Также авианосец эффективен на отдалённых театрах военных действий для прикрытия сил флота с воздуха.

В данном случае мы имеем своего рода «кальку» с американского опыта, основанного на американской же военно-морской стратегии. Россия в этом смысле совсем не Америка, поэтому то, что для США представляется бесспорным, по отношению к РФ таковым не является. Например, тезис о «полезности» авианосца «для проведения операций в Сирии и в других странах» выглядит, как минимум, спорным.

Решающую роль в боевых операциях российских войск в Сирии сыграл отнюдь не авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов», находившийся там очень непродолжительное время в порядке фактически исследовательского похода, а сухопутные контингенты ВС РФ, в том числе авиация с базы ВКС Хмеймим.

И в этом заключается принципиальное и самое выгодное отличие российской военной и геополитической стратегии от американской. И если вторая целиком и полностью ориентирована на силовое завоевание новых пространств и на подавление сопротивления государств - объектов этой экспансии, то у России таких приоритетов нет в принципе.

Именно поэтому американцы далеко не всегда могут рассчитывать на сухопутные опорные точки в подвергаемых агрессии странах. И вынуждены из-за этого концентрировать свою военную мощь на кораблях и десантных силах флота, которые осуществляют атаку с моря. Так было в период Корейской войны, в которую американцы вступили именно посредством морских десантов. Удары, главным образом с моря, наносились по Демократической Республике Вьетнам. Агрессия против Югославии также началась с ракетно-авиационных ударов ВМС США, так же как и атаки против Ливии в 2011 году.

Где у России друг, там - и база

У России ситуация прямо противоположная. Ей никого не надо захватывать и принуждать к повиновению. РФ действительно приходит на помощь некоторым государствам мира - в тех случаях, когда это отвечает её собственным интересам. Например, в той же Сирии. Но в таких случаях эти страны весьма охотно предоставляют для размещения её военных контингентов свою территорию. Таким образом, Россия, в случае оперативной необходимости военного присутствия на удалённых от собственной территории театрах военных действий, может, в отличие от США, в основном опираться на сухопутную инфраструктуру государства-союзника. Которая в любом случае более надёжна в военном отношении и намного менее затратна, чем военно-морская альтернатива.

Это доказывает, кстати, опыт тех же США, которые, имея авианосный флот в составе 11 боевых единиц и не меньшее количество амфибийных соединений, вынуждены, в силу ограниченности ресурсов, держать в море на боевой службе одновременно не более двух таких группировок, а порой даже одну. В то время как береговая инфраструктура дружественной страны, грубо говоря, кушать не просит и нуждается в самых минимальных улучшениях.

Таким образом, Российская Федерация, как государство, в принципе не настроенное на внешнюю военную экспансию, не должна переживать за то, что в случае необходимости может остаться без сухопутных опорных баз за рубежом. В отличие от тех же американцев, которые для очень многих народов и стран являются незваными гостями. В российском случае отсутствие возможности разместить военные объекты на территории дружественной страны равнозначно тому, что эта страна - недружественная. А тогда  зачем ей помогать?

Авианосцы уходят в прошлое

Что же касается несколько абстрактного пассажа военного эксперта о том, что «авианосец эффективен на отдалённых театрах военных действий для прикрытия сил флота с воздуха», то должен заметить, что это уже слегка устаревшие сведения. А фактом является то, что по мере всё более динамичного развития противокорабельного вооружения, на острие которого находятся гиперзвуковые ракетные системы, большие авианосцы буквально на глазах превращаются в некое подобие мастодонтов древности, не способных ничего противопоставить метким стрелам охотников.

И действительно, о какой военной ценности этого корабля - корифея давно прошедшей тихоокеанской войны с Японией - можно говорить, если уже завтра гиперзвуковая ракета большой дальности, подобно консервному ножу, невозбранно вскроет его полётную палубу, как банку с килькой?! И если даже не утопит совсем, то полностью лишит возможности функционировать.

Россия, которая сегодня является мировым лидером в части развития гиперзвукового ракетного оружия, не может не учитывать этой совершенно новой военно-стратегической реальности. Которая напрочь отсутствовала в те времена, когда большие авианосцы были владыками океанов. Сейчас это время стремительно уходит в прошлое. И надобно трижды подумать, прежде чем принимать решение вкладывать гигантские и далеко не лишние средства в строительство собственных авианесущих мишеней, аналогичных тем американским, в отношении которых Россия уже нашла эффективное противоядие.

И, видимо, не случайно, как сообщают СМИ, главный куратор оборонной промышленности в правительстве РФ Юрий Борисов, когда ему предложили на петербургском салоне поближе подойти к макету авианосца и внимательно его рассмотреть, ответил: «Дальше пошли!» -  и не стал этого делать.