Долларовый миллионер из Разведупра

Поздней осенью 1964 года в дом №12 по Бережковской набережной вошёл человек в сером пальто и позвонил в квартиру с табличкой «126» на двери. Долго никто не открывал, потом звякнул замок, и дверь медленно приоткрылась.

- Фанни Марковна? - спросил пришедший. - Здравствуйте. Я Соколов. Я вам звонил.

- Ах, да, да… - засуетилась хозяйка.

Назвавшийся Соколовым, сделал шаг в прихожую. Он понимал: разговор будет тяжёлым, но его надо начать. Его надо было начинать ещё много лет назад.

Разведка на хозрасчёте

Генерал-майор Всеволод Соколов служил в Главном разведывательном управлении Генштаба. Месяц назад он поднял архивные дела, связанные с так называемым проектом МСКП. Что он знал тогда о проекте? По существу ничего. Слышал как-то от ветеранов, что в 1930-1940 годы в США и в Европе работала «мобилизационная сеть коммерческих предприятий Разведуправления Красной Армии», сокращённо МСКП, руководил которой корпусной комиссар Стефан Мрочковский, репрессированный то ли перед войной, то ли в войну. А про репрессированных даже после смерти Сталина расспрашивать было как-то не принято.

И только один очень пожилой ветеран ГРУ кое-что рассказал Соколову о деле Мрочковского: «Знаешь, Всеволод, пожалуй, это был один из самых гениальных проектов военной разведки за всю её историю. Разведсеть, которую создал Мрочковский, уникальна, её сравнить не с чем. Она охватывала, почитай, весь мир. А кроме того, Мрочковский сам зарабатывал на оперативную работу, да ещё и в Москву слал деньги. Он же миллионером был».

В байку о миллионере из ГРУ Соколов тогда не очень поверил. Но через много лет, став уже генералом и начальником управления, поднял архивные документы, и удивлению его не было конца. Чем больше он листал пожелтевшие страницы, просматривал подшитые к делу годовые коммерческие отчёты, акты финпроверок, разные векселя и денежные переводы, тем сильнее его охватывало чувство чего-то нереального. Как выяснилось, ещё в середине 1920-х, когда Разведупр только становился на ноги, за рубежом в интересах оперативной деятельности была создана сеть коммерческих предприятий. И в 1928 году эту, на первый взгляд, нехарактерную для армейской разведки структуру возглавил Стефан Мрочковский.

Почти полтора десятка лет он умело и заботливо создавал, растил и пестовал торговые фирмы, формально не связанные между собой, но объединённые под общую задачу в единую финансовую структуру. Со временем эта сеть охватила многие страны Западной Европы, Ближнего и Дальнего Востока - Германию, Францию, Англию, Польшу, Румынию, Ирак, Иран, Китай, Соединённые Штаты Америки и Канаду.

Военная разведка Советского Союза через своих сотрудников, тайных агентов и подставных лиц, которые находились на ключевых должностях в этих фирмах, осуществляла руководство МСКП и решила важнейшую задачу - обеспечение мобилизационной готовности ГРУ на период военного времени. В мирное же время фирмы МСКП вели обычную коммерческую деятельность и являлись прикрытием и базой для агентурной работы.

Нелегал на коммерческом фронте

Из архивных документов было понятно, что управление таким сложным предприятием требовало непосредственного участия Мрочковского. И в 1930 году Стефан Иосифович выезжает в длительную зарубежную командировку. К тому времени ему исполнилось 45 лет. Позади была учёба в реальном училище, студенческие годы на юридическом факультете Харьковского университета и участие в революционном движении. В 1917 году Стефан Мрочковский - председатель ревкома в Елисаветграде. В 1919-м был схвачен деникинцами, но бежал из тюрьмы. В 1920 году - он уже член харьковского губисполкома.

В ту пору выпускник юрфака, владеющий несколькими иностранными языками, был нарасхват. Уже в 1921 году Мрочковскому доверяют работу в Международной комиссии по Рижскому договору. Должность высокая - заместитель председателя делегации СССР. Одновременно Стефан Иосифович возглавляет комитет Всесоюзного совета народного хозяйства (ВСНХ) по реэвакуации иностранных предприятий. С 1925 года Мрочковский - председатель правления советских акционерных обществ «Берсоль» и «Метахим», через которые осуществлялись некоторые из закрытых программ советско-германского военного сотрудничества. В этом же году Стефана Мрочковского зачислили в штат Народного комиссариата обороны СССР.

С этого момента он периодически выезжает в зарубежные командировки по делам акционерных обществ, которыми руководит. Однако случаются и поездки иного рода - нелегальные, по линии Разведуправления РККА.

…Итак, год 1930-й. Длительная нелегальная командировка в Германию, в Берлин, где находится правление основной фирмы МСКП - немецкого акционерного общества «Востваг». Однако Мрочковский не засиживается в Берлине, он выезжает в разные страны, где располагаются филиалы и отделения МСКП. Его задача: поставить на ноги и развернуть сеть коммерческих предприятий, которые будут работать в интересах стратегической разведки. Что собственно Мрочковский и делает. Судя по отчётам, которые изучил генерал Соколов, уже в 1932-м годовые обороты фирм Мрочковского исчислялись миллионами долларов. При этом без вреда для бизнеса до миллиона долларов ежегодно направлялось в резерв разведуправления и на потребности советского государства. В частности, на деньги, заработанные фирмами МСКП, осуществлялись закупки новейших образцов военной техники и вооружения в разных странах мира.

Деньги любят тишину

«П.И. Берзина, - напишет позже Наталья Звонарёва, секретарь начальника Разведывательного управления, - окружали талантливые помощники и сотрудники. К каждому из них он относился по-отцовски внимательно и строго. Особенно бережно он относился к С.И. Мрочковскому - выдающемуся разведчику-нелегалу. Когда поступало сообщение о его приезде в Москву (примерно раз в год), Берзин вызывал меня и предупреждал: «Проследи, чтобы лишние люди не встречались с ним. В комнату, где он будет работать, пропускать только сотрудников, с которыми он связан по службе».

Стефан Иосифович, приезжая рано утром, неизменно говорил Звонарёвой: «Наташа, милая, здравствуйте», - и проходил в комнату секретариата, в которой стояло два сейфа с его документами. Высокий, худощавый, с откинутыми назад прямыми волосами, в прекрасно сидящем на нём костюме, он выглядел истинным западным коммерсантом.

Уже поздним вечером Мрочковский обычно заходил в кабинет Павла Ивановича Берзина, где они ещё долго обсуждали служебные проблемы, ведь Мрочковский не только добывал ценнейшую информацию, но и снабжал управление крупными суммами в валюте. Как-то, проводив его, Берзин сказал Звонарёвой: «Ты не представляешь, Наташа, какую помощь оказывает нам Стефан Иосифович. Не знаю, как бы мы обходились без него…»

В подтверждение слов Звонарёвой - документ, аттестация на Стефана Мрочковского, датированная 1934-1935 годами. «Мрочковский Стефан Иосифович, - отмечает Берзин, - весьма способный, преданный делу работник-коммунист. Обладал солидной общей подготовкой (юрист-экономист) и большим опытом практической работы, он свои знания и опыт умеет прекрасно применять на деле. В течение ряда лет руководил крупным участком разведки, показал незаурядные способности организатора и администратора и добился крупных успехов.

Характер твёрдый, решительный, волевые качества хорошо развиты, хорошо разбирается в людях, умеет ими управлять и подчинять их своей воле. У подчинённых пользуется большим авторитетом и уважением. Быстро ориентируется в сложной обстановке и находит правильное решение. В трудных условиях проявляет большую выдержку, в то же время весьма осторожен, гибок и изворотлив.

В личной жизни очень скромен, в общественной - хороший товарищ.

Общий вывод: Занимаемой должности вполне соответствует. По своей подготовке, знаниям и способностям может руководить и более крупным участком работы. Может также быть использован на крупной работе по военно-хозяйственной линии».

Вот такая аттестация… Хотя за формальными фразами трудно разглядеть и прочувствовать всю сложность нелегальной работы в те годы. С приходом Гитлера к власти супругам Мрочковским пришлось уехать из Германии во Францию. В 1939 году в Париже Мрочковский был арестован и посажен за решётку. Однако как-то выкрутился, и через некоторое время его выпустили. Позднее, уже на родине, этот факт ему поставят в вину, но это будет потом, а в 1940 году, поскольку уже вся Европа фактически находилась под гитлеровской оккупацией, Мрочковские уезжают в США.

Донос, трусость, предательство

Почему Мрочковскому вдруг перестали доверять на родине? Работая с материалами спецархива ГРУ, генерал Соколов так и не нашёл ответа на этот вопрос: «Из материалов неясно, что конкретно послужило основанием в 1939-1941 годах для недоверия со стороны руководства РУ и органов НКВД к Мрочковскому. Может быть, в этом решающую роль сыграл донос на Мрочковского, сделанный в 1937-1938 годах сотрудником, бывшим бригадным комиссаром Король И.Д., который, в частности, утверждал, что Мрочковский пытался склонить его к невозвращению под предлогом того, что в СССР его немедленно схватят и расстреляют.

Во всяком случае, к концу 1939 года Мрочковскому было приказано ликвидировать фирмы МСКП, что он и сделал, передав Советскому Союзу (командованию ГРУ) чистой прибыли более 500 тысяч американских долларов».

Под конец своего исследования генерал Всеволод Соколов сформулировал самый главный вопрос: «Мрочковским была проведена огромная работа, которая привела к ощутимым деловым результатам. Непонятно, почему была прикрыта глобальная коммерческая сеть, если Разведуправление 18 лет создавало её в расчёте на работу в военное время?»

Тогда, сорок лет назад, вопрос казался риторическим. Сегодня на него дал ответ военный юрист Вячеслав Звягинцев, который изучал судебное дело Стефана Мрочковского.

«Показания, - напишет Звягинцев, - о его (Мрочковского. - Авт.) шпионской деятельности в пользу немецкой и французской разведок были выбиты ещё до войны у осуждённых к расстрелу руководителей Разведупра Красной Армии Берзина, Никонова, бывшего заместителя начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР Валика, бывшего руководителя отделения фирмы «Востваг» в Монголии Дайнлундера и других. Суть обвинений сводилась к тому, что Мрочковский расшифровал сеть наших коммерческих предприятий за границей перед иностранными разведками, а возглавляемая им фирма «Востваг» оказалась «засорена шпионами».

Обвинение было основано на предположениях и общих фразах. В обвинительном заключении, например, отмечалось, что бывшие руководители разведывательного управления активно использовали руководимую Мрочковским сеть коммерческих предприятий в своих вражеских целях, что Мрочковского, арестованного в 1939 году в Париже, выпустили из концлагеря при обстоятельствах, вызывающих подозрение».

Абсурдность этих обвинений, разумеется, понимал начальник Разведуправления генерал-лейтенант Филипп Голиков. Он приезжал в США в 1941 году во главе Советской военной миссии и трижды встречался с Мрочковским. Стефан Иосифович в тот период находился на нелегальном положении.

Однако Голиков не решился или не нашёл нужным отстаивать перед НКВД невиновность Мрочковского. Там, в США, он принял решение о закрытии сети фирм МСКП. В частности, это подтверждается шифрограммой начальника военной разведки генерала Голикова в Центр от 31 августа 1941 года, в которой он сообщал: «Я велел Томсону (псевдоним Мрочковского. - Авт.) дело кончать».

Так рухнул 18-летний труд сотен людей, упорной работой и талантом, создававших МСКП - глобальную сеть советских разведорганизаций, что называется, с коммерческим уклоном. По свидетельству Фанни Мрочковской, которую муж привлекал к работе в качестве связника, через неё только в последние годы работы в Париже и в Нью-Йорке Стефан Иосифович передал в Разведуправление два миллиона долларов наличными. Но теперь это было не в счёт…

В ноябре 1942 года Мрочковскому одному удалось через Ближний Восток выехать в СССР. В апреле 1943 года в Москву прибыла и его семья, но Стефан Мрочковский тогда уже сидел в подвалах Лубянки.

Он не признал ни одного обвинения. И о нём словно забыли - в ожидании правосудия советский разведчик и американский миллионер провёл в тюрьме девять долгих лет.

Вот как описал те события Вячеслав Звягинцев: «Несколько недель интенсивных допросов, а затем, когда даже для следователей становилось очевидной беспочвенность обвинений, об арестованных напрочь забывали. Для них начиналась пытка ожиданием предстоящего суда, растягивавшаяся на годы.

Арестованные находились в полной изоляции, не зная, когда состоится и состоится ли вообще суд. Они не знали, что происходит на войне, живы ли их близкие. О судьбе арестованных родственникам тоже ничего не сообщалось. Для них такая неизвестность тоже была пыткой ожиданием».

Всё это в точности перенёс Стефан Мрочковский. Суд состоялся лишь 26 августа 1952 года. Кроме обвинений в шпионской деятельности, Стефану Иосифовичу вменили в вину антисоветскую пропаганду и агитацию, которую он якобы вёл как за границей, так и после ареста среди сокамерников: арестованный И. Гвоздь, который находился вместе с ним в одной камере, показал, что Мрочковский был недоволен своим арестом, говорил о хорошей жизни в США.

Суд признал Мрочковского виновным и приговорил к 15 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Это в дополнение к тем девяти годам, которые один из блистательных нелегалов советской военной разведки уже провёл в застенках.

Уже было поздно…

К счастью, меньше чем через год приговор в отношении Мрочковского был отменён и дело прекращено. Он вышел на свободу. Но тут Стефана Иосифовича стали преследовать другие напасти: упал, сломал бедро, перенёс четыре операции и навсегда остался калекой. А тут ещё атеросклероз, воспаление лёгких, паралич органов речи - годы в тюрьме не прошли бесследно. Когда генерал Соколов появился в доме на Бережковской набережной, Мрочковский, по сути, забытый всеми, уже не вставал с постели. 

«Мрочковские были очень взволнованы встречей со мной, - напишет генерал через несколько дней в докладе на имя начальника ГРУ. - Сам Стефан Иосифович понимал, откуда я, его глаза наполнились слезами. Он брал меня за руку. А жена восклицала: "Что же вы так поздно пришли, ведь сейчас он вам уже ничем не может помочь".

По её словам за 11 лет после освобождения Мрочковского никто из нашей службы не пришёл и не поинтересовался их делами, здоровьем. Мне было стыдно…»