«Миссионеры»: самый надёжный и точный источник разведданных

Там, где ни одна техническая разведка не пройдёт

Мал золотник, да дорог, - издавна говорят на Руси. Эта старинная пословица как нельзя лучше характеризует вклад военных миссий связи в дело обеспечения безопасности страны. Весьма небольшие по своему составу подразделения, были необычайно ценны. Ибо только они могли увидеть собственными глазами и, образно говоря, «пощупать своими руками» то, что закрыто от других. Подтвердить или опровергнуть данные, добытые другими видами разведки, - агентурной, радио и радиотехнической, космической, поручалось именно им, разведчикам-«миссионерам».

Военные миссии связи, действовавшие при Главкомах войск СССР, США, Великобритании и Франции, даже в разведывательном сообществе находились на особом счету. Век их был недолог, немногим более сорока лет, но история миссий неповторима и необычайно ярка.

Сошлюсь на слова нашего противника главнокомандующего американскими войсками в Европе генерала Лориса Норстада. В 1958 году он направил письмо Государственному секретарю США Джону Ф. Даллесу. В своём послании генерал отмечал огромную ценность деятельности военных миссий связи. Норстад подчёркивал, что около 90% всех точных сведений о Группе советских войск в Германии были добыты именно этими подразделениями. Следует признать, что цифра просто фантастическая.

«Опыт доказывает, - утверждал главком, - что разведданные, собранные нашей военной миссией, являются самым надёжным и точным источником, которым располагает наше командование в плане предупреждения о признаках возможных советских намерений начать неожиданное сухопутное наступление на Западную Европу».

Вот такой малый золотник неожиданно оказался в руках разведок СССР, США, Великобритании и Франции после Второй мировой войны. Первоначально военные миссии при главкомах войск имели вполне «мирные» задачи: они принимали действенное участие в разоружении Германии. Шла активная работа с бывшими военнослужащими вермахта, осуществлялись задержания и аресты нацистских преступников, решались вопросы репатриации и вывоза материальных ценностей, военного и гражданского оборудования.

Однако вся эта деятельность вскоре была отодвинута на второй план. Очень быстро пришло понимание, что именно военным миссиям связи, как никому другому в разведывательном сообществе, выпала уникальная возможность. И другой такой возможности, по сути, не было ни у кого. Располагаясь вполне законно на территории вероятного противника, они имели возможность добывать на месте ценную разведывательную информацию о состоянии войск, их вооружении, образцах новейшей техники, уровне боевой подготовки. Это и стало вскоре их основной функцией.

«Несмотря на возможности, открывавшиеся при использовании радиоэлектронной и оптической разведки, - утверждают авторитетные немецкие историки Армин Вагнер и Матиас Уль в своей книге "БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР", - военные миссии связи поставляли такие сведения, которую не смога бы добыть ни одна техническая разведка. При этом качество и количество их разведывательных операций действительно постоянно увеличивались.

В конце 1970-х только USMLM (американская миссия. - Авт.) проявляла около 8.000 плёнок в год и делала около полумиллиона оттисков».

Как наши «миссионеры» добыли американские «сухие пайки»

Советские военные миссии не уступали противникам, они действовали активно и высокопрофессионально. Круг задач «миссионеров» был довольно широк и объёмен. Чаще всего о миссиях знают то, что они находились в постоянных поездках, особенно во время учений и манёвров. Это действительно так. Иной возможности добыть достоверные разведданные о противнике у них просто не было.

Надо отметить, что манёвров в Германии проводилось много. Но, пожалуй, основными являлись ежегодные учения войск НАТО «Рефорджер» (REFORGER).

- Для нас это была жаркая пора, - вспоминает полковник Юрий Тетяков. -  Работали по учениям очень активно. Действовать начинали заранее, выезжали в районы баз хранения американской боевой техники и вооружения. С прибытием на авиабазы личного состава из США основное внимание уделялось разведке маршрутов выдвижения колонн и обстановке в районах сосредоточения войск. Ежедневно в поездках по зоне находилось, как минимум, 2-3 наших экипажа.

В зависимости от оперативных возможностей, - продолжает Юрий Тетяков, - наблюдение осуществляли со стационарных позиций или подвижным патрулированием. Активно использовали фотоаппаратуру. Результаты разведпоездок докладывались в Центр по рации. По окончании учений готовилась обобщённая справка с подробным описанием действий и фотографиями.

Деятельность советских «миссионеров», разумеется, не ограничивалась только учениями «Рефорджер». Наши разведчики не оставляли без внимания и другие манёвры, такие как «Зима», «Отэм Фордж», отслеживались и находились под постоянным наблюдением выходы войск на полигоны Берген-Хопс, Зенне-Лагер и другие.

В числе первоочередных задач офицеров миссий было и выявление полевых «топопривязочных» позиций американских баллистических ракет мобильного базирования «Першинг» и «Ланс».

В июле 1975 года в советскую военную миссию связи во Франкфурте-на-Майне американцы прислали письменное уведомление о предстоящем введении в действие временного запретного района. Это означало, что в войсках США идёт подготовка по важным учениям или тактическим занятиям. В короткий срок была сформирована группа для выезда. Её возглавил опытный разведчик-фронтовик заместитель начальника миссии полковник Владимир Горячев. «Миссионеры» торопились посетить район до даты его закрытия.

Совершив многокилометровый марш, офицеры прибыли в намеченный район и обнаружили там батарею 56-й ракетной бригады США УРС «Першинг-1А» на полевых позициях. Баллистические ракеты находились в вертикальном положении.

Фотокамеры всегда были наготове. «Миссионеры» отработали быстро и профессионально: съёмка была проведена в считанные минуты. Автомобиль рванул с места и помчался по полевой дороге через посадки хмеля. Но их уже заметили, и на перехват машины миссии устремился джип американской военной полиции. На узкой просёлочной дороге встретились две машины. В последний момент джип пытался уйти от лобового столкновения, но не успел: удар пришёлся в переднее левое крыло легкового автомобиля советской миссии. Фара разлетелась вдребезги, крыло всмятку, колесо заклинило. 

Американцы по рации доложили своему командованию о задержании экипажа советской военной миссии, о том, что машина серьёзно повреждена, а также об отсутствии пострадавших. Конечно же, руководитель экипажа полковник Владимир Горячев высказал протест по поводу «необоснованного» задержания членов миссии, обратив внимание на то, что оно было проведено с риском для жизни. Ещё «миссионеры» сообщили американской стороне, что у них отсутствует вода и пища.

Вскоре к месту задержания прибыл автомобиль технической помощи. Ремонтники не забыли привезти с собой и несколько сухих пайков. Техничка отремонтировала смятое крыло. Запустили двигатель. Он работал без сбоев, радиатор не был повреждён, переднее колесо слушалось руля.

Через час экипажу миссии было разрешено покинуть место задержания. Несмотря на столкновение и повреждение автомобиля, результат этой поездки был весьма положительным: удалось выявить полевые позиции УРС «Першинг-1А», а также выполнить разведзадачу по добыванию новых американских сухих пайков категории С.                               

Ядерные колодцы и человеческий фактор

Наряду с определением районов размещения американских баллистических ракет мобильного базирования была у наших «миссионеров» и ещё одна головоломка. Дело в том, что натовские генералы, опасаясь мощи советских танковых армий, входящих в состав группы войск, разработали план строительства так называемых атомных минных поясов в приграничных районах Центральной Европы. И вскоре началось строительство специальных бетонированных колодцев, предназначенных для установки в них ядерных взрывных устройств.

Таким образом, специалистами США на территории Западной Германии были построены десятки «ядерных колодцев» под опорами мостов, на автострадах, мостах, плотинах, дамбах, а также в горно-лесистой местности. Маскировались эти бетонные шахты под канализационные колодцы, которые закрывались обычными с виду металлическими крышками.

Разумеется, наличие разветвлённой сети подобных «атомных колодцев» крайне беспокоило командование Группы советских войск в Германии. Именно поэтому в перечне боевых разведывательных мероприятий выявление закладок ядерных фугасов считалось важнейшей задачей.

Случалось, что приказ по выявлению и изучению ядерных «адских машин» отдавал лично главнокомандующий ГСВГ. Такое произошло, например, с начальником военной миссии полковником Иваном Лезжовым.

Спецоперация прошла успешно. Вскоре Лезжов прибыл в Вюнсдорф, в штаб группы, доставил детали оборудования, а также крышку одного из «атомных» колодцев».

Кроме названных задач, офицеры советских военных миссий занимались разведкой военных объектов, в том числе и в интересах планируемых операций сил специального назначения в угрожаемый период. Конечно же основное внимание уделялось ядерному оружию. Тема серьёзная, что и говорить, однако, и тут, порою, случались накладки.

В 1975 году в советскую военную миссию связи во французской зоне оккупации в Баден-Бадене пришёл приказ из Центра: проверить несколько военных объектов и подтвердить их наличие в указанных местах. Объекты, о которых беспокоилась Москва, были особой важности. Речь шла о складах с ядерными боеприпасами. Их координаты, разумеется, были давно известны, но время от времени эти данные надо было подтверждать. А вдруг изменилась их дислокация.

Экипаж, в состав которого входил и лейтенант Владимир Перов, отправился по маршруту. При подъезде к объекту увидели установленный у дороги знак. На нём на трёх языках - французском, немецком и русском было написано: «Проезд советским военным миссиям связи запрещён».

«Миссионеры», несмотря на столь грозную надпись, двинулись дальше. А дальше - новый знак: «Стреляем без предупреждения». Это, признаться, читать совсем неприятно. Но решили продолжить путь. А вокруг, тем не менее, ни души. Ни людей, ни техники, ни вышек с часовыми. Такое затишье показалась странным. Вскоре показался и сам «объект» - старый, полуразвалившийся сарай на опушке леса. Рядом с ним какие-то брёвна, дрова. Пришлось всю эту экзотику заснять на плёнку. Ведь никто не поверит, что этот сарай долгое время числился в документах Центра складом ядерных боеприпасов. Так стало доподлинно ясно - никакого склада здесь никогда не существовало. Просто кто-то из предшественников плохо выполнил свою работу.

Что ж, бывает и такое. Как модно сегодня говорить: человеческий фактор. А в разведке, несмотря на научно-технические достижения, он по-прежнему играет первоочередную роль.

Именно поэтому офицерам миссий доверяли проверку данных космической и агентурной разведок, инженерное изучение местности и, конечно же, подготовку и проведение тайниковых операций.

«Тайниковые операции прорабатывались тщательно»

Заложить информацию в тайник или изъять её из тайника в условиях постоянной слежки дело трудное, хлопотное и опасное. Если машину миссии блокируют в запретной зоне, это ещё полбеды. А вот коли у тебя в салоне секретные документы, изъятые из тайника, тут, как говорят, совсем другой коленкор. Да, машины миссии имеют дипломатическую неприкосновенность, но в жизни случалось всякое. Бывало же, когда вытаскивали «миссионеров» из машин, обыскивали автомобили и даже избивали офицеров. Это происходило как с той, так и с другой стороны.

И чтобы не попасть в сложную ситуацию, тайниковые операции прорабатывались особенно тщательно. С такой же осторожностью и профессиональным расчётом проводилась и доставка  разведывательных материалов из мест расположения миссий. На раннем этапе, в конце 1940-х - начале 1950-х годов, эти документы доставляли в Потсдам, позже - в Вюнсдорф.

«У нас в миссии в Баден-Бадене была своя лаборатория, - отмечает полковник Владимир Перов. - Не поедешь же за 900 километров в Вюнсдорф проявлять плёнки. Американцам было проще, они из Потсдама пересекали мост и оказывались в Западном Берлине, где их ждали технические работники. Они и занимались этой работой. А мы всё делали сами.

Плёнки потом упаковывали в специальную колбу-контейнер. Его укладываешь в дипломат, который всегда с тобой. Если возникает опасность, каждый из офицеров знает, как поступить, чтобы секретные материалы не попали в руки врага. Но, к счастью, в период моей службы в миссии такого не случалось».

Конечно же вся эта большая и сложная работа проходила под руководством разведуправления ГСВГ и Главного разведывательного управления Генерального штаба и в соответствии с намеченным планом. Как отмечают все ветераны-«миссионеры», этот план был очень напряжённым. Тем не менее любая разумная инициатива поощрялась и всячески поддерживалась.

Как свидетельствует полковник Юрий Тетяков, «большинство оценок «особой важности» и «ценных» в период моей службы во Франкфурте-на-Майне были получены миссией именно за выполнение инициативных разведзаданий».

Вот один из примеров. Анализируя американскую прессу, офицеры миссии обнаружили заметку, что в районе Штутгарта впервые в Европе на одном из натовских аэродромов построены наземные железобетонные укрытия, которые способны защитить самолёты от ударной волны при атомном взрыве.

Начальник советской военной миссии полковник Иван Лезжов отреагировал сразу. Был сформирован экипаж, и «миссионеры» отправились в путь. Пришлось изрядно поколесить по предполагаемому району. Объехали четыре аэродрома, но ничего не нашли. Самолёты на них располагались, однако укрытий не отметили. Наконец, ближе к середине дня, обнаружили нужный аэродром. «Миссионеры» выбрали удобную точку для наблюдения - лесистый холм, с которого аэродром был виден как на ладони. На северной его окраине заметили построенные защитные сооружения, два самолёта, подъездные пути и военнослужащих.

Дождались, когда аэродромный персонал уедет на обед и по полевой дороге добрались до защитного сооружения.

«Согласно установленному ранее порядку действий, - вспоминал Лезжов, - двое оперативных работников провели общие и детальные измерения сооружения. Данные заносили в блокнот, а также делали зарисовки. Я произвёл фотосъёмку снаружи и изнутри, с разных точек и направлений. Четверть часа понадобилось нашей группе, чтобы выполнить задуманное. По полевой дороге мы выехали с аэродрома. Все схемы, измерения и фотографии были срочно направлены в штаб ГСВГ».

Известно, что инициатива «миссионеров» получила высокую оценку и была поддержана командованием. Управление специального строительства, используя добытые материалы, изготовило железобетонные укрытия, которые и были установлены на аэродроме Витшток.

Такова была основная работа «миссионеров». И надо признаться, что сложность этой работы состояла не только в самом добывании развединформации или образцов вооружения, но и в жесточайшем каждодневном противостоянии c противником. Противником не эфемерным, который расположен где-то там за границей, в соседней стране, а реальным, вооружённым, готовым в любой момент устроить провокацию, задержать, провести арест, даже применить оружие. Именно в такой обстановке и приходилось работать сотрудникам военных миссий.