Извращённый какой-то на Украине нацизм

Недавно Киев пытался уничтожить Крымский мост. Это был акт террора. Но это террор, направленный против военного противника, против одной из его важнейших коммуникаций. То, что его не одобряет современное международное право, и он не соответствует правилам и нормам ведения войны, никого не волнует.

Во-первых, право, правила и нормы давно не действуют, будучи уничтоженными США. Во-вторых, именно эти правила никем никогда не соблюдались, даже когда все остальные действовали.

Например, такие известные разведчики и герои своих стран, как Николай Кузнецов и Лоуренс Аравийский, с точки зрения международного права - террористы, поскольку в тылу врага они маскировались (Кузнецов носил немецкую форму, Лоуренс - арабскую одежду). А должны были (в соответствии с правилами и нормами ведения войны) носить мундиры своих армий.

Так же точно, если в глубоком тылу мост, военный завод или расположение воинской части разбомбит авиация, это - нормальный допустимый акт войны, а если это сделает переодетый диверсант, то это уже акт террора. Причём он перестаёт быть таковым и вновь становится нормальным актом войны, если диверсанту повезло добраться до цели и уничтожить её, не снимая мундира своей армии. Но если после уничтожения цели, пытаясь уйти от погони, диверсант переоделся в гражданское или в мундир армии противника, он вновь становится террористом.

В общем, на эту казуистику лучше не обращать внимания, а просто иметь в виду, что акты террора против стратегических объектов противника часто сопровождают войну. Тем более что война является нарушением всех правил мирного времени, а «победителей не судят», независимо от того, одержана победа по правилам или вопреки им.

Но есть нюанс. Некоторые страны, в частности, нацистская Германия в середине прошлого века и демократические США до сих пор, практикуют террор против мирного населения как средство достижения военных целей. Впрочем, западная военная школа в принципе одобряет такой подход. Его практиковали французы в Алжире, итальянцы в Ливии, испанцы в Марокко, а зачинателями были англичане в ходе англо-бурской войны.

Можно ещё вспомнить рыцарей духовно-рыцарских орденов, практиковавших террор в Палестине и Прибалтике, но их террор был международной нормой того времени, ибо был направлен не просто на врага, но на иноверца и рассматривался не как средство достижения победы, но как способ обращения в истинную веру.

Британцы в ходе англо-бурской войны впервые сделали террор против мирного населения средством достижения чисто военного успеха. Поскольку войну они выиграли, западная военная школа признала эффективность подобного террора и практикует его до сих пор. На самом деле, как показали последующие эксперименты с массовым террором, англичанам победу принёс не террор, а тотальное численное превосходство, достигнутое на последнем этапе войны. Они потому и смогли согнать в концлагеря всё население бурских республик, что у них было достаточно солдат, как для проведения карательных акций, так и для охраны коммуникаций, устройства гарнизонов и, в конечном итоге, собственно ведения боевых действий. При таком численном перевесе они победили бы и без террора.

Но, вышло как вышло, и до сих пор американцы самым широким образом практикуют террор против мирного населения своего военного противника или оккупируемой страны. Так было в Корее и во Вьетнаме, в Афганистане и в Ираке, в Югославии и на Гренаде.

Равным образом террор практикуют проамериканские режимы. Однако будучи слишком слабы для ведения внешних войн, они направляют свой террор против внутриполитических противников. Поэтому такие режимы мы, как правило, называем фашистскими. Обычная диктатура совсем не обязательно предполагает террор. Диктатора народ может даже любить. Только фашистская диктатура держится за счёт террора против своих политических противников.

В первой половине двадцатого века использовалось расширительное толкование политического террора. Политический противник определялся не на основании его реальных действий, но на основе классовой или национальной принадлежности. Однако нацистские режимы, практиковавшие террор по национальному признаку, были разгромлены ко второй половине ХХ века, а марксистские, практиковавшие классовый террор, к тому же времени начали от него отказываться ввиду его полной неэффективности как средства управления государством и обществом. СССР отказался от классового террора (не путать с политическими репрессиями) фактически ещё в последние годы жизни Сталина, Китай - после смерти Мао, остальные где-то к началу 80-х годов.

На протяжении пятидесяти последних лет во всём мире террористическая диктатура (военная, личная, олигархическая) была, одновременно, фашисткой по самому факту использования террора. Но в 2014 году украинский проамериканский режим, установившийся после государственного переворота 21-23 февраля, вернулся в ХХ век. Он перешёл к террору по национальному признаку.

Парадокс заключался в том, что Гитлер, как и прочие антисемиты, не любил евреев и уничтожал их, как носителей чуждой «германскому духу» культуры. Его расовая теория также базировалась на признании арийской культуры передовой по сравнению с остальными (отсталыми). При этом германцы считались передовым отрядом арийцев.

В целом понятно - любой национализм может дойти до нацистского предела, безудержно превознося собственную культуру и унижая, стремясь уничтожить, иные. Парадокс украинского нацизма заключался в том, что он был направлен против собственной культуры.

На Украине жили русские, армяне, евреи, греки, болгары и многие другие народы. Значительная часть русских считала себя украинцами, не проводя при этом серьёзной грани между этими двумя понятиями. Не было даже чёткого понимания - это два разных братских народа или всё ещё один (хоть постепенно и разделяющийся) народ. Объединяла население Украины русская культура. Всё оно, за исключением Галиции и глухих сёл, было русскоязычным, росло в большинстве своём на Толстом, Достоевском и Пушкине, а не на Стельмахе, Франко и Лесе Украинке, разница между киевлянином, москвичом и питерцем ощущалась только по нюансам произнесения букв «г» и «а», а также по редуцированию «ч» в «ш» в слове «булочная».

И вот против этой русской культуры, культуры подавляющего большинства населения Украины, украинская власть начала бороться ещё в 90-е годы, перейдя в 2014 году к открыто террористическим методам и превратив Украину в «королевство кривых зеркал». Местные Йагупопы спокойно чирикают дома и в своих компаниях на русском, переходя на корявый украинский только в публичных выступлениях. Точно так же ведёт себя и украинизированное большинство населения. Домашний язык - русский, от сноса бюста Пушкина как-то коробит, Булгакова любят и читают как земляка, но всё русское пытаются уничтожить.

У Гитлера было наоборот. Он не любил и изымал из библиотек Гёте и Гейне. Не вписывались они в его концепцию немецкости и арийства, но германский дух он превозносил, а эти превозносят отдельные достижения и отдельных деятелей русской культуры (переименовывая их в украинцев), но русский дух пытаются уничтожить.

Извращённый какой-то на Украине нацизм. Не представляю себе поляков (немцев, евреев), марширующих по своим столицам с лозунгами «убей в себе поляка (немца, еврея)». Для граждан Украины лозунги «убей в себе русского», «откажись от русского языка» звучат естественно. Они даже не замечают, что уже давно убили и изгнали всех, кто сопротивлялся их украинизации и теперь их террор направлен против себя самих.

Они врываются в собственные города, якобы «освобождённые» ими «от российской оккупации» и начинают убивать собственных граждан только за то, что те принимали от России гуманитарную помощь, чтобы выжить. Это было настолько противоестественно, что Россия только сейчас начала эвакуировать находящиеся под угрозой (близко к линии фронта) населённые пункты. «Освободители» убивают «освобождённых» за то, что те выжили.

Украинцы построили вместо государства один большой «Аушвиц». Сами себя в нём охраняют, сами себя убивают и радуются, что с каждым убитым украинцем становится меньше носителей русской культуры. Наша армия отправилась на Украину спасать нас от украинского нацистского террора, но параллельно спасает украинцев от самих себя. А они кусаются, дерутся и так и норовят вырваться и прыгнуть в печь крематория, «чтобы меньше русских было».

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.