Поручик Арсеньев и его охотники

Так уж сложилось в нашей истории, что среди известных путешественников и мореплавателей, первооткрывателей земель, много людей в погонах. Адмиралы Иван Крузенштерн, Геннадий Невельской, генералы Николай Пржевальский, Леонид Артамонов, штаб-ротмистр Чокан Валиханов. Достойное место в этой плеяде занимает подполковник Владимир Арсеньев.

О нём пишут как о талантливом учёном, географе, этнографе, археологе, востоковеде. Владимир Клавдиевич внёс огромный вклад в изучение Дальнего Востока. В его честь названы город в Приморье, улицы, горный перевал, ледник, пассажирский теплоход. В 2019 году указом президента Российской Федерации международный аэропорт Владивостока назван именем В.К. Арсеньева.

Кажется, об этом человеке мы знаем всё. Или почти всё? Надо с горечью признать, что огромным белым пятном в биографии Владимира Клавдиевича остаётся его основная деятельность - военная разведка. Да, подполковник Владимир Арсеньев, в первую очередь, был военным разведчиком. Все его экспедиции совершались по приказу военного руководства края, то бишь генерал-губернатора, в интересах Генерального штаба и на деньги военного ведомства.

«Мне предоставлено было право брать в экспедицию неограниченное число стрелков и казаков из всех частей Приамурского военного округа, - вспоминал он. - Я получил лошадей, сёдла, вооружение, походное и бивачное снаряжение, обувь, одежду, карты, инструменты, продовольствие, медикаменты, денежные средства, бесплатные проезды по железной дороге и на военных судах по побережью моря. Ни одно ведомство не могло бы так хорошо меня снарядить, как военное».

«Обследование… в военном отношении» 

…В 1895 году по выпуску из Санкт-Петербургского пехотного юнкерского училища подпоручик Арсеньев получил назначение в 14-й пехотный Олонецкий полк, который дислоцировался в Варшавском военном округе, в городе Ломжа. Через пять лет службы он написал рапорт, в котором просил перевести его на Дальний Восток. Ему отказали. Однако после нескольких настойчивых попыток заявить о переводе, руководство пошло навстречу офицеру. В 1900 году Арсеньеву было присвоено очередное воинское звание поручика и принято решение о его откомандировании.

В ту пору путь из Санкт-Петербурга до Владивостока был далёк и сложен. На этом пути случилась задержка. Пришлось сойти с парохода в Благовещенске. Всех военных мобилизовали для подавления Боксёрского восстания. Так в послужном списке поручика Арсеньева появилась запись: «Находился в составе Благовещенского отряда генерал-лейтенанта Грибского с 8 по 25 июля 1900 года гарнизона бомбардируемого г. Благовещенска и 20 июля 1900 года участвовал в делах при выбитии китайцев с позиции у г. Сахаляна».

Обычно «охотники» подбирались из лучших солдат и унтер-офицеров, чаще всего из казаков. В приказе по военному ведомству говорилось, что они «должны быть избираемы из энергичных, сильных, ловких, искусных в стрельбе». Поручик Веселовский в статье «Охотничьи команды», опубликованной в «Военном сборнике» в 1897 году, писал: «Охотники - это глаза, уши и отборные руки воинской части. Воинская часть без разведчиков - это слепой и глухой человек…»

В свободное от службы время Владимир Клавдиевич покидал крепость и уходил в тайгу, изучал окрестности Владивостока. «В начале все поездки предпринимались мною по доброй воле, на личные средства, самостоятельно, на свой страх, часто в одиночку, с одним или двумя стрелками…», - вспоминал Арсеньев. Всё это время командир полка внимательно следил за службой поручика, и с удивлением открывал новые, весьма интересные, качества своего подчинённого. Тот оказался отменным стрелком, уверенно ориентировался в лесу днём и ночью, был смел и решителен, в одиночку ходил на крупного зверя.

Пройти по пути Пржевальского

В 1902 году командование пришло к выводу, что поручик вполне подготовлен, чтобы возглавить охотничью команду. Приказ для экспедиции Арсеньева на одну из первых командировок был таков: пройти по маршрутам Пржевальского на несколько сот километров на восток от реки Сучан и на север до озера Ханка. В первую очередь следовало уточнить карты Пржевальского. Ведь с тех пор, как в этих местах работал Николай Михайлович, прошло более тридцати лет.

По ходу движения разведчики изучали театр военных действий: дороги, степень их проходимости; водные преграды, ширину и глубину рек, скорость течения, возможности форсирования их войсками; характеристику побережья, места для высадки десантов. В этом походе Арсеньев сделал значительный шаг вперёд в изучении Уссурийского края. Пржевальский в своё время провёл значительный объём топографических работ, но он всегда сожалел, что «во всё время пребывания в Уссурийском крае не имел барометра, и потому не мог делать определений высот».

До русско-японской войны оставался год. Как раз о ней, о войне, и думал с тревогой поручик Владимир Арсеньев. Готова ли к боевым действиям его команда, а теперь и несколько команд Владивостокской крепости, поступивших под его руководство. Сложный вопрос. Сделать из обычного строевого солдата ловкого, выносливого, сообразительного охотника-профессионала - дело трудное.

Многому он научил своих разведчиков. Например, умению выполнять боевые задачи в сложных природных условиях, вырабатывать выносливость в дальних походах, в том числе и в ночное время. Важное внимание уделялось стрельбе. В первую очередь, стрельбе по движущимся целям. И вот тут не придумать лучшей тренировки, чем охота на бегущего зверя, а также на летящую птицу.

Охотничьи походы Владимир Клавдиевич старался синхронизировать с занятиями по тактике и топографии. Так вот, если обучение тактическим приёмам шло вполне успешно, то с топографией всё оказалось намного сложнее. Большинство солдат-охотников были малообразованными, различные топознаки, кружочки, линии на карте казались им китайской грамотой.

Вместе с нижними чинами охотничьей команды Арсеньев тщательно проводил съёмку участков хорошо знакомой местности. Добивался от своих подчинённых, чтобы они могли при необходимости словами описать запомнившуюся местность и уметь вычертить её на бумаге, на земле, на песке.

Когда начальство сыто, а солдаты целы

Военное руководство было довольно уровнем подготовки разведчиков. Во время визита военного министра генерал-адъютанта Алексея Куропаткина во Владивостокскую крепость, именно подразделению разведчиков Арсеньева было оказано высокое доверие продемонстрировать свою удаль и мастерство. На этом показе поручик не только руководил действиями охотников, но и сам отличился, показал высокий класс верховой езды, за что удостоился личной благодарности министра.

Впрочем, главную инспекцию «арсеньевским молодцам», как их иногда величали в крепости, устроила русско-японская война, которая для Арсеньева и его охотников началась значительно раньше.

Военачальник, военный теоретик генерал-майор Александр Свечин, участник русско-японской войны, анализируя предвоенную обстановку, писал: «Помимо внутренней связи между двумя русскими форпостами на Дальнем Востоке - Владивостоком и Порт-Артуром - являлась необходимость и во внешней линии связи, проходящей на границе Кореи и Маньчжурии по рекам Тумени и Ялу. Здесь требовалось передовое прикрытие, хотя бы небольшое, пограничная стража, которая бы сдерживала выдвижение японцев из Кореи в Маньчжурию ещё до начала войны…

Требовался предлог, чтобы… завести здесь вооружённых людей, неофициальную пограничную охрану, «нанять русских офицеров и уходивших в запас сибирских стрелков и создать из них ряд постов на границе Маньчжурии».

Этим и занимался со своими охотниками поручик Владимир Арсеньев. Невдалеке от города Инампо был развёрнут небольшой лесопильный завод, якобы для переработки древесины с участков владивостокского коммерсанта, который имел концессию на вырубку леса на реке Ялу. Разумеется, этот заводик и был «крышей» для подразделения разведки.

Резидентура Инампо не только успешно поставляла ценные разведданные, передаваемые передовыми постами с сопредельной территории, но и первой встретила врага ружейным огнём, когда тот высадился на левом берегу пограничной реки Ялу.

Главные боевые действия русско-японской войны 1904-1905 годов, как известно, разворачивались в Квантунском районе и в Южной Маньчжурии. Таким образом, Южно-Уссурийский край с Владивостоком в одночасье стал прифронтовым. Поручик Владимир Арсеньев и его охотники принимали самое активное участие в той войне. У разведчиков свои задачи в боевое время. Они добывали командованию столь необходимую в этих условиях разведывательную информацию о противнике, занимались рекогносцировкой, проводили рейды в тыл врага, брали «языков».

Летом 1904 г. Арсеньев вместе с начальником морского воздухоплавательного парка инженер-капитаном Ф. Постниковым провели практическое занятие по налаживанию взаимодействия наземной и воздушной разведок. В ходе полёта воздушного шара «Чайка», стартовавшего с транспорта «Колыма», в расположение охотничьей команды было сброшено донесение. Это занятие дало ценный практический опыт, который, кстати, был использован в будущем.

Об участии в войне говорят и награды Арсеньева. Уже через полгода после начала боевых действий, Владимир Клавдиевич удостоился ордена Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость». В документах на награждение было чётко и ясно сказано: «за отличия, оказанные в делах против японцев». Меньше чем через год, в июле 1905 года, Арсеньев получил орден Святого Станислава III степени, а вскоре и орден Святой Анны III степени. Всё это как нельзя лучше свидетельствует о результатах и значимости работы разведчиков.

«Начальником и руководителем экспедиции назначаю…»

После войны, уже в звании штабс-капитана, Владимир Арсеньев получает повышение по службе. Из Владивостокской крепости его переводят в Хабаровск, в штаб Приамурского военного округа. В характеристике, выданной в декабре 1905 года, говорилось: «Состоя во время войны Начальником разведочного конного отряда в крепости Владивосток, лично производил рекогносцировки крепостного района, причём все представленные им работы отличались полнотой и аккуратностью… Отличным выполнением этих работ штабс-капитан Арсеньев доказал, что он вполне подготовлен к самостоятельным исследованиям и экспедициям».

Такой вывод был сделан неспроста. Ибо штабс-капитан переводился в штаб округа для выполнения определённых ответственных разведывательных задач. Русско-японская «несчастная война», как назвал её Арсеньев, принесла Российской империи горькое поражение. Она высветила многие слабые стороны и, в первую очередь, недостаточность знаний о военно-географических особенностях Дальнего Востока. Таким образом, встал вопрос об интенсивном освоении дальневосточных рубежей. Начиналась работа над укреплением обороны границ.

Приамурский генерал-губернатор Павел Унтербергер дал указание организовать экспедиции с целью исследования военного, научного, практического характера. В приказе, подписанном им 22 апреля 1906 г., говорилось: «…Для исследования хр. Сихотэ-Алинь и береговой полосы… назначаю экспедицию. Начальником и руководителем экспедиции назначаю… штабс-капитана Арсеньева».

Арсеньев, как опытный военный топограф, используя  боевой опыт, накопленный во время разведывательных вылазок в период войны, проводит астрономические определения пунктов, измерение высот, делает фотографии с подробными пояснительными подписями. Съёмки местности в труднопроходимой тайге, в горах, где не ступала нога человека - труд поистине титанический. Надо было не только пройти самим по маршруту, но и пронести на собственных плечах необходимый инструментарий, без которого работа попросту невозможна: шагомер, барометр - высотомер, буссоль, компас, гипсометр, фотоаппарат с ящиком со стеклянными негативами.

Однако в боевом приказе на экспедицию, выданном штабом округа, были не только военно-топографические задания. В дневнике есть весьма любопытные разделы: «Сведения о японских шпионах», «Возможные операции японцев в данном районе, образование баз. Вероятные пути наступления для вторжения в глубь страны. Места, удобные для высадки неприятеля».

Приведу одну из записей в дневнике штабс-капитана Арсеньева. Она ярко характеризует деятельность японских шпионов на нашей территории: «На реке Сань Хо-Бэ есть китаец по фамилии Суй-Хуин, который отлично говорит по-японски, ездит часто в Японию, при появлении японцев в течение 10 лет постоянно является на их суда проводником и переводчиком… К тому же он отлично знает побережье и умеет делать съёмки рек. Записная книжка со съёмками и записями у него отобрана, а сам он арестован».

Экспедиция 1906 года длилась 180 суток. Генерал-губернатор Павел Унтербергер счёл результаты экспедиции замечательными, и представил штабс-капитана Арсеньева к награждению орденом Святого Владимира IV степени. Хотя кавалером этого ордена четвёртой степени могли стать лица не ниже седьмого класса, то есть в чине от подполковника. Подобное награждение было крайне редким и свидетельствовало о признании выдающихся заслуг.

После первого успеха было решено продолжить работы. Вторая экспедиция на Сихотэ-Алинь состоялась в 1907 году. Однако самой тяжёлой оказалась третья экспедиция. Она едва не закончилась трагедией. Возвратившись в Хабаровск, Владимир Клавдиевич подвёл итоги трёх экспедиций. Летом 1910 г. в письме А. Иванову он рассказал: «Первое моё путешествие длилось 180 дней, второе - 210 суток и последнее, третье, - 19 месяцев… 4 раза я погибал с голода. Один раз съели кожу, другой раз набивали желудок морской капустой, ели ракушки. Последняя голодовка была самой ужасной. Она длилась 21 день. Вы помните мою любимую собаку Альпу - я её съел в припадке голода, и этим мы спаслись от смерти. Три раза я тонул, дважды подвергался нападению диких зверей (тигр и медведь)».

Штабс-капитан, как истинный разведчик, ни словом не обмолвился о своих главных разведывательных задачах. Всё, что нужно, он доложил в своих секретных отчётах в штаб округа.

«По случаю возложения особо секретного поручения»                    

В 1911 году штабс-капитан Владимир Арсеньев по высочайшему указу освобождается от службы в войсках и штабах. Он переведён в Главное управление землеустройства и земледелия. Возникает вопрос: зачем этот перевод? Ведь генерал-губернатору пришлось ходатайствовать о переводе штабс-капитана из далёкого Приамурского военного округа перед самим государем императором. Однако, судя по всему, игра стоила свеч.

Новый губернатор Николай Гондатти, разобравшись в обстановке, быстро понял: одна из самых острых и болезненных проблем края, это проблема хунхузов - бандитов, промышляющих грабежами, разбоями, убийствами. Борьба с ними являлась первоочередной задачей властей. Сформировали боеспособный отряд из опытных, смелых полицейских. Но кому поручить руководство таким отрядом? Командир должен быть из полицейских, при этом обладать не только военным опытом, профессиональными знаниями, но и знать местность, как свои пять пальцев. К сожалению, такого человека в полиции не нашлось. Наилучшим кандидатом оказался пехотный офицер, разведчик, во время войны успешно командовавший несколькими отрядами охотников, штабс-капитан Владимир Арсеньев.

Губернатор познакомился с Владимиром Клавдиевичем и поручил разработать план борьбы с бандами хунхузов. Тем временем в Санкт-Петербург на имя государя ушло срочное прошение: перевести Арсеньева в Главное управление землеустройства и земледелия с сохранением воинского звания и чинопроизводства. В этом назначении не было ничего экстраординарного. Вот уже несколько десятилетий, если возникала необходимость, военная разведка практиковала так называемое крышевое прикрытие, когда офицеров переименовывали в статские чины. Иногда в закрытых документах так и указывалось: «по случаю возложения особо секретного поручения».

Вот такое «секретное поручение» возложили и на Арсеньева. Оно заключалось в проведении спецоперации по борьбе  с бандитизмом. Боевое задание на проведение операции подписал лично генерал-губернатор. В нём было два раздела - открытый для старшего производителя работ Переселенческого управления Арсеньева и закрытый, секретный, для руководителя полицейской команды.

В секретных докладах, направленных штабс-капитаном в адрес генерал-губернатора в августе-сентябре, говорилось о задержанных китайцах и корейцах, уничтоженных браконьерских снастях и ловушках, конфискованном большом количестве оружия. Так, в донесении от 4 августа Арсеньев называет такие  цифры: задержано и этапировано 25 китайцев и 13 корейцев, уничтожено 3 тыс. браконьерских снастей только на соболя, много ловушек и других хищнических приспособлений.

В задании, которое выдал Арсеньеву генерал-губернатор был и ещё один пункт: «подобрать людей для слежки за хунхузами». Иными словами, Гондатти ориентировал командира отряда на создание агентурной сети.

Штабс-капитан выполнил задание. В одном из донесений он говорит о местных жителях - орочах, которые «как ищейки помогали нам, разбирали все следы и помогли поймать убегающих китайцев».

Вторая секретная командировка по борьбе с хунхузами тоже была результативной. Накануне выхода Владимир Клавдиевич получает очередное воинское звание капитан, а по возвращении, в знак признания заслуг, через год с небольшим, Арсеньеву пожалован чин подполковника. 

Продолжать научно-исследовательские работы

В 1914 году грянула Первая мировая война. Подполковник Владимир Арсеньев выехал в 13-й запасный стрелковый полк. Однако с полпути был отозван. Ему было приказано вернуться назад и продолжать свои прерванные научно-исследовательские работы. В ходе экспедиций Владимир Клавдиевич собрал огромный документальный материал, который предстояло обработать, систематизировать, осмыслить и положить на бумагу.

В последующие годы Арсеньев этим и занимался, разумеется, в свободное от службы время. В 1917 году подполковник подаёт рапорт об отставке. Владимир Клавдиевич будет трудиться в переселенческом управлении, заведовать пушными промыслами и убоем морского зверя в управлении рыболовства и охоты во Владивостоке, преподавать в университете, возглавлять Хабаровский краеведческий музей.

Арсеньев работал упорно. И уже в 1921 году во Владивостоке выходит его первая книга «По Уссурийскому краю». Через два года он представляет на суд читателей вторую книгу - «Дерсу Узала». В 1930 году Арсеньев возглавил Бюро экономических изысканий Уссурийской железной дороги. Летом того же года он выехал в низовья Амура. Простудившись в тайге, Владимир Клавдиевич заболел. У него признали крупозное воспаление лёгких. 4 сентября Владимир Клавдиевич Арсеньев скончался.