Постепенно талибы* избавятся от «хороших манер»

Весьма эмоциональное выступление таджикского лидера Эмомали Рахмона с трибуны ООН, когда он предупредил об угрозе возрождения международного терроризма на афганской территории, где террористы из «Аль-Каиды» и «Исламского государства» (ИГ, здесь и далее - террористические организации, запрещённые в РФ) укрепляют свои позиций, а сами талибы (здесь и далее - боевики запрещённой в РФ террористической организации) активно избавляются от «хороших манер», произвело впечатление.

Если бы не это свидетельство из первых рук, мировая общественность ещё долго не знала бы, что жителям Панджшера, в основном этническим таджикам, отказано в доступе даже к продовольствию, что там происходят массовые убийства, что захват талибами Панджшера стал причиной массового бегства таджиков на север.

Кроме того, в Таджикистан устремились остатки афганской армии и не сдавшиеся талибам таджикские ополченцы.

Но в этом людском потоке под видом беженцев на территорию Таджикистана проникают и ярые противники светского режима, которые в прежние времена покинули страну, чтобы воевать в различных террористических формированиях, в том числе и в ИГ. Теперь им деваться некуда, только возвращаться, но что будут делать радикальные исламисты, оказавшись на исторической родине, вопрос риторический. Особенно если учесть, что охранять таджикско-афганскую границу талибы поручили переметнувшейся на их сторону группировке «Ансар Аллах», которая в Таджикистане запрещена.

В отличие от большинства соседей Афганистана Душанбе не признаёт власть талибов и упрекает тех, кто включился в сепаратные переговоры с организацией, признанной ООН террористической. По мнению Эмомали Рахмона, инклюзивное правительство, которое обещали создать талибы, на самом деле обернулось возрождением исламского эмирата. При этом наплыв беженцев в Таджикистан в Душанбе считают началом гуманитарной катастрофы и большой этнорелигиозной войны. Возможно, предтечей войны с никому не подотчётными криминальными бандами, занятыми транзитом наркотиков.

Таджикистану ничего не остаётся, как готовится к противодействию угрозам, чему, собственно говоря, и были посвящены учения объединённой группировки вооружённых сил России, Таджикистана и Узбекистана на полигоне «Харб-Майдон». И опасаться есть чего. По самым скромным подсчётам, американцы оставили в Афганистане оружия на 85 миллиардов долларов. Чудовищный по размерам порядок цифр сопоставим разве что с годовым оборонным бюджетом таких стран как Индия и Россия, занимающих соответственно 3 и 4 места в расходах на военные нужды.

В сухой калькуляции это не менее 22 тысяч броневиков, более 350 тысяч автоматических винтовок, 176 артиллерийских установок, 8 тысяч грузовиков, транспортные самолёты, более ста вертолётов, позволивших талибам создать собственную армейскую авиацию и получить средства для переброски десанта в горы Гиндукуша и в район Памира, расположенного преимущественно на территории Таджикистана.

Проще говоря, были бы желающие, а оружия хватит всем.

В поисках союзников пуштунские националисты привлекают на свою сторону таджиков из «Ансар Аллах». И тем самым они, во-первых, дробят солидарную таджикскую оппозицию, а во-вторых, дают понять своим конкурентам из ИГ, которые поставили под своё крыло «Исламское движение Узбекистана» (террористическая организация, запрещённая в РФ), что претендуя на лояльность не только узбеков, но и таджиков, двоевластия в Афганистане «Талибан» (здесь и далее - террористическая организация, запрещённая в РФ) не допустит. Помимо прочего, явно заинтересован в экспансии талибов на север Исламабад, который не желает иметь проблем у собственных границ с Афганистаном хоть по «линии Дюранда», хоть на другом рубеже.

В Исламабаде дают себе отчёт, что заполучить максимально подконтрольный Афганистан в условиях мира в этой стране, задача неразрешимая. Ведь если пуштуны окрепнут в Кабуле настолько, что задумаются об объединении всех пуштунских земель, то война автоматически перекинется в пакистанский Вазиристан («линия Дюранда» разделяет пуштунский народ, большая часть которого проживает в Пакистане), где пуштунов 43,5 миллиона, тогда как в Афганистане всего пятнадцать. И разделённый народ вполне может заявить права на суверенную территорию, что Исламабад совсем не радует.

Тем более что Пакистан, под предлогом войны с терроризмом, отодвинул границу на афганскую территорию и даже выстроил вдоль «новой» границы заграждения, что приводило к стычкам между афганскими и пакистанскими пуштунами при участии пакистанских военных. Прежде талибам было не до пограничных проблем, но теперь они вполне могут предъявить счёт за захват территорий. Вот почему Исламабаду так выгодно переключить «студентов», например, на таджиков.

Но понимают ли талибы, что Исламабад умышленно толкает их на бессмысленную этническую бойню с соседями? Конечно, понимают, и внутри «Талибана» уже сформировалось несколько фракций, причём каждая предлагает свой путь.

Возможно, исчезнувший на какое-то время из публичной политики Абдул Гани Барадар не был назначен премьером нового афганского правительства именно из-за подозрения в излишних связях с пакистанской разведкой. Ходят слухи, что Барадар имел намерение признать «линию Дюранда» в качестве афгано-пакистанской границы. Но любой пуштун, который это сделает, станет врагом и предателем всех пуштунов.

Поскольку границу Таджикистана и Афганистана охраняет 201-я российская военная база, сами талибы соваться желанием не горят. Но «Ансар Аллах» - другое дело. В любой момент талибы могут заявить, что группировка вышла из-под их контроля и присягнула на верность «Исламскому государству»... Игиловское руководство со своей стороны утверждает, будто «талибы заигрывают с вероотступниками-хазарейцами и выстраивают отношения с шиитским Ираном», а этого в радикальных кругах вполне достаточно, чтобы взяться за оружие, которого благодаря американцам хватит не на одну междоусобную войну.

---

* Боевики запрещённой в РФ террористической организации.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.