«Польска от можа до можа»

Кто старое помянет

Польша является, пожалуй, самым проблемным для России государством не только Европы, но и мира. Начиная с борьбы польских князей (затем королей) с великими киевскими князьями в Х-XI веках за Червенские города (сейчас примерно треть тогдашней спорной территории входит в состав Украины и 2/3 в состав Польши), войны и политические конфликты продолжались практически без перерыва, за исключением периода XIII-XV веков, когда и Русь, и Польша преодолевали раздробленность и боролись за национальный суверенитет с Ордой и Тевтонским орденом соответственно.

Даже когда в петровско-екатерининский период Польша находилась практически в полной зависимости от России, и слово Санкт-Петербурга было решающим при избрании польских королей, поляки умудрялись доставлять России столько проблем своей конфликтностью (постоянные гражданские неурядицы с привлечением французской военной помощи), что в конечном итоге буквально вынудили Екатерину II согласиться на первый, а затем и последующие разделы Речи Посполитой.

Впрочем, аналогичные проблемы возникали у Польши и с германскими государствами. Дело в том, что исторически Польша (Речь Посполитая) видела себя гегемоном Центральной и Восточной Европы. И нельзя сказать, чтобы ей это вовсе не удавалось. Династия Ягеллонов правила не только в Великом княжестве Литовском (1377-1572 гг.) и королевстве Польском (1386-1572 гг.), но и в Венгрии и Чехии (1440-1526 гг., с перерывом в 1444-1490 годах), а также в Хорватии (в 1471-1526 годах). Нетрудно заметить, что на конец XV - начало XVI века приходится наибольший рост могущества династии (бывало, что по три короны объединялись в одних руках). К тому же надо помнить, что в этот период (по состоянию на 1462 год) Торопец, Вязьма, Козельск, Мценск и Новосиль были пограничными городами Великого княжества Литовского. Граница с русским государством проходила между ними и Ржевом, Можайском, Оболенском и Тулой. Сегодня от Москвы до той границы полтора-два часа езды на автомобиле. Учитывая же, что до присоединения к России Казани и Астрахани оставалось сто лет, а борьба за Новгород ещё не завершилась, Ягеллоны действительно создали крупнейшую восточноевропейскую (славянскую) империю.

Казалось, что до поглощения русских земель осталось совсем чуть-чуть. Польша к этому стремилась и почти реализовала это стремление 27 августа 1610 года, когда после свержения Василия Шуйского Семибоярщина признала русским царём Владислава Ваза (сына польского короля Сигизмунда III и будущего польского короля Владислава IV). От его имени в Москве чеканилась монета. Титулярным (не коронованным) русским царём он числился до 5 октября 1613 года, когда на престол был избран Михаил Фёдорович Романов.

Однако окончательно от претензий на титул русского царя Владислав отказался только в 1634 году. Со второй половины XVII века начался стремительный упадок Речи Посполитой и об амбициях пришлось надолго забыть.

Но едва лишь в 1917 году вновь возникло независимое польское государство, Пилсудский сразу вспомнил о европейском лидерстве. Польша имела территориальные претензии ко всем своим соседям (СССР, Литве, Германии, Чехословакии) и вплоть до 1939 года видела себя гегемоном Восточной Европы.

Варшава: вассал, скоморох и субподрядчик Вашингтона?

С тех пор практически ничего не изменилось. Только на смену династической политике средних веков и политике территориальных захватов ХХ века, пришла политика создания союзов, в которых Польша претендует на лидерство (не всегда, впрочем, успешно).

В 1991 году была создана Вышеградская группа (Вышеградская тройка в лице Польши, Венгрии и Чехословакии, быстро превратившаяся в четвёрку, после распада последней на Чехию и Словакию). Венгры и чехи видели в этом объединении прежде всего сложение экономических потенциалов, которое должно было сделать данные восточноевропейские страны более привлекательными для ЕС, в качестве кандидатов на вступление. Поляки же изначально пытались придать объединению более структурированный характер, оформив его как политический союз. Более того, Варшава достаточно заинтересованно обсуждала с Киевом перспективы его вступления в группу, но вынуждена была отказаться от этой идеи, поскольку она не вызвала поддержки у остальных членов Вышеградской тройки. Позднее Польша аналогичным образом негласно поддерживала хорватские амбиции относительно присоединения к Вышеграду. Впрочем, дальше неформального дипломатического зондажа дело не пошло (также благодаря позиции Чехии, Словакии и Венгрии, совершенно не желавших усиления позиций Варшавы).

Если мы посмотрим на географию Вышеградской группы и стран в разное время зондировавших возможность вступления в неё, то мы увидим, что это тот же массив земель, который в XV-XVI веках управлялся королями Ягеллонской династии. До присоединения к ЕС Польша пыталась играть роль «первого среди равных» в регионе Центрально-Восточной Европы (так его тогда определяли в Евросоюзе) и де-факто стать главным представителем интересов всего региона в переговорах с ЕС о вступлении.

После того как этот фокус не удался, поляки подкорректировали свою политику, но от лидерства в Восточной Европе не отказались. Они просто переориентировались на США. Варшава попыталась (причём не без успеха) стать ближайшим американским союзником в Восточной Европе и ЕС в целом. В интересах Вашингтона Польша не раз выступала против германо-французских попыток добиться большей независимости европейской политики от американской.

Одновременно Польша начала проявлять серьёзную активность на постсоветском пространстве. Варшава получила от Вашингтона субподряд на работу с Белоруссией. Сами американцы, после высылки в 2008 их посла, работать в Минске не могли. Да и до этого события представители США чувствовали себя в Минске совсем не так вольготно, как в Киеве. Полякам было легче, в связи с наличием в Белоруссии польской диаспоры, а также активной работой католической церкви.

На Украине Польша оставалась на вторых ролях (после Вашингтона), но зато сумела закрепить за собой определение украинской политики Евросоюза. В Киеве Варшаве удалось добиться того, что не получилось у неё в отношении Вышеградской группы и ЕС. И Украина, и Евросоюз признали Польшу «главным адвокатом Киева в Европе», после чего большая часть контактов Украины и ЕС замкнулась на Варшаву.

Но Польша этим не ограничилась. После провала американской инициативы по предоставлению Украине и Грузии плана действий по членству (ПДЧ) в НАТО, которую на Бухарестском саммите альянса в 2008 году заблокировали Франция и Германия, Польша выступила с планом Восточного партнёрства, который предполагал фактическое установление протектората ЕС над Украиной, Молдавией, Белоруссией, Арменией, Грузией и Азербайджаном. Отметим, что провал американской афёры с ПДЧ НАТО состоялся в апреле 2008 года, а уже в мае тогдашний министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский презентовал на Совете ЕС план Восточного партнёрства.

Последующие годы показали, что кавказские государства были включены в план исключительно для привлечения внимания США, с тем, чтобы при необходимости Вашингтон надавил на ЕС (поначалу даже Болгария и Румыния позволяли себе высказывать сомнения в целесообразности данного проекта). Польша сосредоточилась на работе с Украиной, Белоруссией и Молдавией. Впрочем, Кишинёву в какой-то степени повезло. Установление в Молдавии моноолигархического режима Владимира Плахотнюка привело к тому, что первый и единственный раз с момента распада СССР, Россия, США и ЕС (в лице «Старой Европы») выступили с совместной позицией, после чего Плахотнюк в 2019 году вынужден был покинуть Молдавию, а в стране окончательно утвердился компромиссный режим президента Додона (избранного ещё 23 декабря 2016 года и два с половиной года боровшегося с ориентировавшимся на Плахотнюка правительством).

Зато в 2014 году Польша сыграла одну из ведущих ролей в организации и победе украинского майдана. Несмотря на то, что контроль над украинским правительством полностью замкнули на себя США, Польша, как главный союзник Вашингтона в Восточной Европе, также смогла укрепить свои позиции в Киеве. Наличие проамериканской, враждебно настроенной в отношении России Прибалтики и такой же Украины более чем устраивало Варшаву. После разделов XVIII века и провала польской политики в 1939 году, приведшей к повторному уничтожению польского государства, варшавские политики приняли концепцию необходимости существования буфера между Россией и Польшей. Причём в этих буферных государствах должны править враждебно настроенные в отношении России и дружественные по отношению к Польше режимы.

Против ваших и наших: белорусский майдан по-польски

Всё складывалось для Польши удачно вплоть до 2020 года, когда противостояние правых консерваторов Трампа и леволиберальных глобалистов Байдена в США вышло за разумные пределы и вылилось в серию уличных мятежей, не прекращающихся до сих пор и грозящих перерасти в полномасштабную гражданскую войну. Вооружённые группы самообороны от обеих противостоящих сил на улицах американских городов уже появились, и первая кровь в их стычках уже пролилась. Вынужденные сосредоточиться на домашних проблемах, а также пытаться удержать контроль над ситуацией в Сирии, Северной Африке и не позволить Китаю установить военно-морское доминирование в Южно-Китайском море, США оказались перед необходимостью резко сократить свою активность на Украине.

Самостоятельно удерживать от краха киевский режим Польша не в состоянии в виду резкой ресурсной недостаточности (Варшава не Вашингтон). Рассчитывать на поддержку ЕС Польша также не может, поскольку кардинально испортила свои отношения с Германией, выступая с поддержкой американской позиции по «Северному потоку-2».

Более того, Польша увидела себя в позиции, которой боялась больше всего. С Востока нависает Россия, в отношении которой Польша последние три десятилетия проводит явно враждебную политику. Украинский буфер больше не поддерживается США, а сама Польша его удержать не может, так что в любой момент он может исчезнуть. С Запада находится Германия, по отношению к которой Польша проводила враждебную политику последние года три, но этого было вполне достаточно, чтобы крайне раздражить немецкий истеблишмент. В том числе и потому, что помимо попыток сорвать принципиальный для Германии проект «Северного потока-2», ради которого Берлин готов даже рассматривать возможность введения санкций против Вашингтона, поляки умудрились потребовать от Германии многомиллиардных репараций «за Вторую мировую войну», несмотря на то, что этот вопрос закрыт ещё в 1960 годы.

Для обеспечения своей амбициозной политики Польше необходимо срочно повысить свою значимость и найти дополнительную ресурсную базу.

Вышеградскую группу использовать для этой цели невозможно. Чехия, Словакия и Венгрия не позволили ей выйти за пределы неформального объединения. Максимум на что она способна - согласовывать несложные совместные экономические проекты в ходе саммитов на уровне министров и/или глав государств и правительств. Варшава срочно создаёт новое объединение - Люблинский треугольник, в составе Польши, Литвы и Украины. Лидерство Польши в этом проекте бесспорно. Как по уровню экономического развития, так и по международному весу, ни Литва, ни современная Украина Польше в подмётки не годятся. Однако вопрос вновь упирается в то, что политическое лидерство Польши в столь необходимом ей объединении не подкреплено соответствующей ресурсной базой, а политическими заявлениями сыт не будешь.

В Варшаве нашли элегантный выход в виде попытки организовать белорусский майдан. Теоретически Польше необходимо было ещё год-полтора разрабатывать доверчивого Лукашенко, который решил, что он сможет сделать то, что не удалось ни Кучме, ни Януковичу - реализовать политику многовекторности. Ещё не были в достаточной степени разложены государственные структуры, не хватало резерва боевиков и даже обычного «недовольного народа». Но выхода у Польши не было. Если ждать год (тем более дольше) - заработает «Северный поток-2», отношения Германии и США окончательно испортятся, неизвестно что будет с самими США, где Байден не планирует признавать победу Трампа, а сторонники Трампа (сам он по этому поводу не высказывается) заявляют, что не признают победу Байдена. Белоруссию необходимо было майданизировать немедленно.

Что это давало Варшаве?

Первое и простейшее - Белоруссия замыкала Люблинский треугольник, превращая его в квадрат или прямоугольник. Устанавливалась кратчайшая связь между Литвой и Украиной, можно было возродить идеи различных (в том числе энергетических) «балто-черноморских» проектов. При этом значительно ухудшалась российская логистика в торговле с ЕС, а также военно-стратегическое положение Калининградской области.

Второе. Наносился чувствительный удар по авторитету российской власти, которую немедленно бы обвинили в том, что она не смогла удержать уже не просто Белоруссию от майдана, но Союзное государство от распада. Вновь актуализировалась бы мантра, что «России нечего предложить своим союзникам. Она не привлекательна. От неё все бегут».

Третье. Поляки явно рассчитывали на то, что под давлением всех этих негативных факторов, Кремль не устоит и направит войска для удержания Белоруссии в сфере своего влияния. Это и было главным. В Варшаве отдавали себе отчёт, что даже всё понимая, в Берлине вынуждены будут квалифицировать такие действия России, как агрессию, со всеми вытекающими последствиями, вплоть до новых санкций. А уж дальше дело техники «устыдить» немцев тем, что они так и не вышли из проекта совместного газопровода с «агрессором».

Польский блицкриг: почти не считается

Варшава достаточно точно рассчитала, что в такой ситуации и США, и ЕС вынуждены будут пойти на серьёзное ухудшение отношений с Россией, а значит польская восточная политика снова станет востребованной и под неё можно будет не просить, а требовать достойной ресурсной базы. При этом Варшава явно готовилась под предлогом защиты прав этнических поляков ещё и оттяпать две западные области Белоруссии, если Россия займёт остальное. Если бы Москва не поддалась на провокацию, Польша рассчитывала получить контроль над всей Белоруссией при помощи победившего майдана. ЕС, в лице в том числе и Германии, должен был бы эту победу приветствовать, что опять-таки повлекло бы резкое ухудшение отношений с Россией, а значит и появление ресурсной базы для проведения восточной политики Польши.

Единственное узкое место плана - нехватка сил для классического майдана. Но эту проблему поляки собирались решить чисто по-гитлеровски - блицкригом.

Немецкие блицкриги объяснялись нехваткой ресурсов для продолжительной войны. Именно поэтому, несмотря на все свои последующие победы вермахт стратегически проиграл войну в СССР уже в декабре 1941 года, когда не смог взять Москву. Поляков устроило бы, если бы белорусская оппозиция свалила Лукашенко за неделю, максимум за две. На большее ни у оппозиции, ни у Польши не было ресурсов. Именно поэтому майдан сразу же начался с активной фазы, массированного давления на власть и ввода в бой всех имеющихся резервов. Надо было ошеломить и психологически сломить белорусскую власть, принудить её к сдаче.

Фокус почти удался. С третьего по седьмой день майдана власть Лукашенко колебалась. Но она устояла, в том числе и благодаря дипломатической и информационной помощи Москвы и смогла перейти в контрнаступление. Тут-то и проявилась слабость всех блицкригов. Это авантюрные планы. Если они срабатывают, если происходит психологический слом оппонента, то на выходе получается красивая победа. Но если оппоненту удаётся устоять, то организатора ждёт катастрофическое поражение.

Сейчас в такую ситуацию попала Польша. Во-первых стало ясно, что майдан не победит, а значит ЕС и США не станут вкладываться в его поддержку. Они уже сделали заявления о поддержке права народа на мирный протест и «откатав» обязательную программу, дали понять, что дальше ничего предпринимать не будут. Завис даже вопрос персональных санкций против белорусских властей. Дошло до смешного, санкции оформили только прибалтийские лимитрофы, и их пока никто в ЕС не поддержал.

Более того, Москва и Минск удачно обвинили Польшу в планах военной агрессии против Белоруссии (поляки же планировали занять две западные области). Это дало возможность Путину заявить, что Россия выполнит свои обязательства в рамках ОДКБ и потребовать от США и ЕС не лезть во внутренние дела Белоруссии. Мяч оказался на поле Запада, а он в настоящее время не готов к военной конфронтации с Россией, даже если она не выльется в реальный вооружённый конфликт. Запад не желает даже намёка на возможность конфликта с Россией из-за Белоруссии. И посыпались заявления о том, что ни Париж, ни Берлин не желают повторения в Белоруссии украинского сценария.

Польский шанс потерян. Лукашенко должен остаться у власти

Всё, на этом польская авантюра кончилась. Ситуация в Белоруссии сложная и в ближайшее время не станет проще. Не случайно Лукашенко пообещал провести конституционную реформу и после неё новые выборы (фактически уйти раньше срока), а Россия его в этом намерении поддержала. Майданные силы в Белоруссии сильны. Действующая власть не сможет не только их искоренить, но даже сколько-нибудь замедлить их рост. Задавить протест - да, уничтожить майданный потенциал - нет. Любая ошибка, в том числе и отказ Лукашенко от заявленной политики реформ, может привести к новой, более сильной вспышке майданных протестов.

Но это уже будет другая история, а новым майданам (если они возникнут) придётся искать новых спонсоров. Польский шанс потерян. Просто потому, что как я писал выше, Варшаве уже не хватит времени на повторение попытки. Хотя бы год при поддержке России Лукашенко должен продержаться, а за это время перед Польшей станет проблема нехватки ресурсов уже не на реализацию амбициозного плана Центрально-Восточноевропейского лидерства в границах «империи Ягеллонов», Варшаве на себя ресурсов хватать не будет.

Поэтому Польша бьётся в истерике и пытается любой ценой активизировать протест, но неудавшийся блицкриг неизбежно ведёт к катастрофе. Таковы законы жанра. Польша опять проиграла и рассерженные Россия и Германия вновь как-то не очень хорошо на неё смотрят.