Победа над смертью: Воскресение Христово в Донецке

Субботний день середины апреля в Донецке выдался непривычно дождливым и холодным. Но ветви деревьев больше не похожи на угольно-чёрные росчерки на фоне белёсого неба: солнце успело разогнать по ним живительный сок, лопнули набухшие почки, выпустив клейкую зелень листвы, а следом кроны запушились снежной дымкой цветов. В израненный войною Донецк пришла весна и с нею Светлый праздник Пасхи. Мы пережили ещё один год. Моя рука, готовившаяся вписать традиционное «незаметно для себя», застыла над клавиатурой.

Девятый год войны

Незаметным этот год - девятый год войны, первый год специальной военной операции России на Украине - для Донецка не был. Возрождается из пепла, встаёт из руин, отстраивается освобождённый Мариуполь. Это вселяет радость и надежду на лучшее. Но в столице Донецкой Республики за истекшие двенадцать месяцев не стихают, усиливаются обстрелы ВСУ, от которых всё так же регулярно страдают не только окраины, но и самый центр. В городе почти нет воды: её подают по графику на пару часов раз в три дня, и то не везде. Всю зиму постоянно сбоило центральное отопление…

Я шла освятить куличи по улице Университетская, одной из магистральных в Донецке, традиционно оживлённой, и ловила себя на мысли, что для разгара субботнего дня она непривычно пустынна. Панно у кинотеатра «Звёздочка» не пестрят афишами премьер: он закрыт до лучших времён. Витрины магазинов заколочены фанерными щитами, на шоссе почти нет автомобилей, и даже общественный транспорт ходит заметно реже, лишь одинокие прохожие иногда встречаются по пути.

И всё же мы выстояли, не изменили вере и Родине. В то время, как народ соседней Украины, казалось ещё совсем недавно такой близкий и родной, всё глубже погрязает на пути безбожия: закрываются православные храмы, из них изгоняются прихожане и преследуются священники.

Главой - директором-смотрителем музейного комплекса Киево-Печерской лавры, в котором находится главный православный монастырь в стране, - назначен Максим Остапенко, создатель одного из радикальных нацбатов «Хортицкий полк», который прославился в Запорожском регионе рейдерством и бандитизмом. Теперь ему предстоит изгнать из Лавры верных матери-церкви монахов. А новым «наместником» Православная церковь Украины назначила архимандрита Авраамия, перешедшего к раскольникам. Злые языки сравнивают его с Иудой и утверждают, будто он к тому же оказался представителем «голубого крыла». Печально. Всё говорит о близком исполнении пророчеств.

Всем миром испекли куличи

Донбасс же неизменно хранит верность своим корням и своей вере. И в этом я ещё раз убедилась в Донецке. Небольшая церковь в центре города встретила меня окнами подвальных помещений, заделанными кирпичами: сюда тоже были прилёты украинских снарядов. Во дворе храма немногочисленные прихожане собрались освятить праздничную снедь: куличи, яйца, творожные пасхи… Кто смог, приготовил сам, несмотря на все трудности быта в спартанских условиях. Если же стряпать в домашней обстановке было проблематично, на помощь хозяйкам пришли сети донецких хлебопекарен, а торговые точки продажу начали загодя, чтобы всем хватило и все успели сделать покупки к празднику. Заботу о малоимущих и военнослужащих взяли на себя волонтёры, как обычно. «Всем миром», как издавна водится на Руси.

- Вот мы и дожили до светлой Пасхи, - заметила стоящая рядом женщина. - Значит, ещё один год даровал нам Создатель.

Настоятель храма отец Виктор пригласил всех прийти к 11 вечера на праздничную литургию. Улучив минутку, я попросила священнослужителя сказать пару слов о том, как он видит происходящее в мире:

- Знаете, не хочется говорить. Тяжело. Порой ловишь себя на мысли, что и не знаешь, то ли плакать, то ли рыдать. Должно быть, попускает нам это Всевышний за то, что люди стали жить не по заповедям, не по законам Божьим. Столько горя вокруг. Раньше мы откликались на любую беду, где-нибудь в Камбодже, в африканских странах… А сейчас только и слышишь: тут люди погибли безвременно, там… Все эти смерти уже не укладываются в сухую статистику, до которой западному миру дела нет. И наступает какое-то моральное оцепенение. Порой сам себя спрашиваешь: жив я ещё или уже умер? Чувств, эмоций больше нет на всё реагировать. Остаётся только уповать на Спасителя, что ему одному ведом исход всего этого и что он не оставит.

Несмотря на напряжённую обстановку, отец Виктор отслужил пасхальную службу и праздничную литургию.

Крестный ход снарядов не боится

Ночью мы с коллегами поехали в прифронтовой Петровский район Донецка. Самая западная часть «Петровки», как ласково называют район дончане, примыкает к посёлку Марьинка, которую за восемь лет действия Минских соглашений Украина превратила в мощный укрепрайон и за которую уже больше полугода идут ожесточённые бои. Окраины Петровки все годы войны в Донбассе находятся в «красной зоне», а с началом СВО и весь район постоянно оказывается под массированным огнём укронацистов.

Регулярно достаётся и микрорайону «Текстильщик», который граничит с Петровкой, и безопасным его, как и весь Донецк сейчас тоже не назовёшь. Мы узнали, что, в отличие от крайней точки нашей поездки - посёлка Трудовские, - в Свято-Введенском храме микрорайона пройдёт крестный ход.

Маленькая деревянная, словно игрушечная церковь, похожая на пряничный домик из сказки, к полуночи была полным-полна верующих и не могла вместить всех желающих принять участие в этом особом празднике. Поэтому часть людей стояла и на улице на ступенях храма. Здесь были и дети, и совсем сгорбленные старушки, опиравшиеся на клюку. Женщины пришли нарядно одетые в белые или даже ярко алые одежды. Мы поговорили с Натальей, одной из прихожанок, чтобы узнать, что значит для неё праздник Пасхи, и не страшно ли ей было идти на службу, зная о частых и хаотичных обстрелах ВСУ, особенно в большие православные праздники:

- Мы прошли со Спасителем его земную жизнь, начиная от Рождества, разделили мысленно и в душе его крестный пусть в Страстную неделю. И сегодня готовимся встретить его воскрешение, как символ победы над смертью, дарующий верующим надежду на вечную жизнь. Любовь и верность всегда побеждают.

Перед самой полуночью распахнулись царские врата, священник в праздничном белоснежном облачении в сопровождении пономарей и прихожан, несущих иконы и хоругви, начали с пением крестный ход, за ними последовали собравшиеся. «Христос воскресе!» - под радостный перезвон церковных колоколов, которым вторило ликующее эхо прихожан: «Воистину воскресе!», - мы оставили Свято-Введенский храм и продолжили путь в сторону Трудовских.

Пасха в крестильной

Мы въехали в Петровский район по абсолютно тёмному шоссе, на обочине которого не горел ни один придорожный фонарь, лишь слабый свет фар едва освещал проезжую часть под колёсами нашей машины. Мы приближались к линии фронта - посёлок Трудовские от Марьинки отделяет всего каких-нибудь пара километров, и их надо преодолеть со всей осторожностью, чтобы не стать мишенью противника.

Церковь, встретила нас без единого огонька, полностью погружённая в темноту. Даже не верилось, что в ней шло праздничное богослужение. Храм целенаправленно бомбили в 2014-м: сгорел даже алтарь, а вокруг основного помещения, где он находился, остался лишь остов стен. Храма не стало, но его настоятель отец Александр не прекратил богослужения.

Службы проводились в притворе, но он выходит прямо на Марьинку и потому был заперт. Вместо звона церковных колоколов поодаль гулко, но отчётливо слышна канонада вперемежку с треском стрелкового оружия. Осторожно подсвечивая себе фонариками мобильных телефонов, мы прочли на дверях: «Богослужения проводятся в комнате для крещения» - совсем крохотном помещении, чудом уцелевшим при обстреле 2014 года.

Внутри крестильная ярко залита светом, и в ней столпилось человек двадцать прихожан. У всех радостные, одухотворённые лица. Службу вёл хорошо знакомый мне бессменный отец Александр, настоятель храма, ему прислуживали два пономаря, в глубине комнаты располагался клир из трёх певчих. Прямо у окна стоял алтарь, покрытый антиминсом. Здесь не было царских врат - впервые в моей жизни я наблюдала все церковные таинства открыто, как на ладони.

Всё это вкупе с церковью, снаружи окутанной мраком, наводило на мысли о первых христианах. Должно быть, так всё происходило у них, когда им приходилось скрываться от гонений римлян.

Что несёт с собою XXI век? Запад всё больше погрязает в безнравственности. Ведомая им в бездну Украина скатывается к варварству. А мы, наверное, ярче, острее понимаем, где наши истоки.

В маленькой комнатушке не протолкнуться, и вместить ещё трёх человек она, казалось, уже не могла. Но прихожане приветливо расступились, позволили нам занять максимально удобные места. Было тесно и душно, потрескивали свечи, густыми клубами витал фимиам - это не облегчало работу, но час спустя, когда мы покидали храм Трудовских, меня наполняло удивительно светлое чувство. Ощущение, что мне довелось прикоснуться к чему-то настоящему, возвышенному, явившемуся в простой красоте, очищенной от всей мишуры и шелухи.

ВСУ распинали Донецк кассетными бомбами

Домой мы добрались без происшествий. Но едва я села за праздничный стол, и стало казаться, что пасхальная светлая ночь завершилась благополучно, как за окном громыхнули два десятка разрывов украинских РСЗО. Оказалось, что в светлую эту ночь самое опасное место было в самом центре Донецка. В своём чудовищном, волчьем цинизме украинские военные совершили немыслимое: они обстреляли квадрат, где расположен кафедральный собор Донецка. На часах была половина четвёртого. В храме подошло к концу пасхальное богослужение, к нему стекались горожане, чтобы освятить куличи и яйца, как вдруг с неба посыпался стальной смертоносный дождь.

Сам собор не пострадал - кассетные снаряды легли вокруг, сгорел детский сад, снова разрушены ларьки центрального рынка, от которого уже почти ничего не осталось, пробит купол центрального павильона. Увы, без жертв не обошлось: были ранены шесть человек, среди которых священник храма, погибла молодая беременная женщина и её, так и не рождённый, ребёнок.

Кто-то спросит: что за безумие идти на всенощную, зная, что уже не впервые укронацисты в своей сатанинской злобе обстреливают праздничные богослужения? Но за несколько лет моей жизни в Донецке я не встретила у его жителей религиозной одержимости, фанатизма. Все мы смертны, и рано или поздно для каждого наступает конец жизненного пути. Кто-то умирает от старости и болезни, кого-то без времени сражает пуля или осколок в самом расцвете сил. Как ни горько осознавать, земная жизнь имеет предел. Где, когда и как он наступит, нам ведать не дано. Мне самой доводилось бывать под обстрелами, или покидать какое-то место за пару минут до того, как туда ложился снаряд.

Каждому благая пасхальная ночь дарует надежду на жизнь вечную. У Бога мёртвых нет, у Бога все живы.