Битва дронов. Невидимый фронт в небе Украины

Чем опасен «летающий бинокль»?

Командир батальона «Восток» Александр Ходаковский, воюющий в Донбассе с 2014 года, отметил в своём телеграм-канале, что статистика потерь среди операторов БПЛА в последнее время возросла. С чем это могло быть связано - с высокой интенсивностью боевых действий или с появлением у противника каких-то новых средств борьбы?

Не секрет, что сейчас на Украине идёт настоящая война цифровых технологий, что, кроме линии боевого соприкосновения, существует ещё и невидимый фронт радиоэлектронной борьбы. И самыми незащищёнными здесь оказались воздушные операторы, «летающие» на коммерческих дронах типа FPV (First Person View - «вид от первого лица»). 

«С учётом специфики применения барражирующих боеприпасов, к которым относятся и популярные в последнее время FPV-дроны, - пишет Ходаковский, - я всегда говорю: "Дрон - это расходник, оператор - нет…" Мы первыми применили дистанционный способ управления дроном из укрытия, перекроив штатное оборудование и снабдив его выносной антенной. Во главу угла положили выживаемость оператора, который чем выше имеет квалификацию - тем большую представляет ценность. Поэтому я с большой осторожностью отношусь к увлечению дешёвыми дронами-камикадзе, летающими на малые дистанции. Оператор такого дрона, как правило, находится вне полноценного укрытия в зоне почти сплошного поражения и, пытаясь нанести ущерб противнику, рискует собой в значительной мере...»

Комбат, к сожалению, умолчал о главном. Коммерческие дроны, хоть и летают на короткие дистанции, но могут вести наблюдение за территорией противника в реальном режиме времени, передавая картинку на планшет или смартфон оператора. Потому и весьма популярны на передовой.

«Птичка» с тепловизором, поднятая в воздух всего на полчаса, способна разглядеть скрытое темнотой передвижение вражеской техники, передать координаты артиллерии и, если успеет до полной разрядки аккумулятора, - даже скорректирует огонь.

Раньше для этого командиру батальона на свой страх и риск надо было отправлять в тыл врага разведывательную группу, которая обратно могла и не вернуться. Или ждать, когда из вышестоящего штаба пришлют разведсводку с данными далеко не первой свежести, доверять которым спустя пару дней становится уже рискованно. Именно поэтому чуть ли не в каждой роте стараются заполучить собственный летающий «бинокль», освоить управление которым можно всего за несколько часов.

Наиболее популярны и востребованы на фронте квадрокоптеры китайского производителя DJI - это, в основном, Mavic 3 или Mavic 3Т, а также оснащённый лазерным дальномером и тепловизионной камерой Matrice 30T, к которому можно приспособить устройство для сброса боеприпасов.

Именно их активно закупают и везут на передовую волонтёры, поскольку эти модели обладают целым рядом достоинств: могут автоматически обходить препятствия, камера имеет широкий угол обзора и оборудована стабилизатором изображения, что немаловажно для корректировки огня артиллерии.

Между тем коммерческие дроны не лишены недостатков, которые создают серьёзную угрозу для жизни оператора. В частности, все они работают на фиксированных частотах гражданского оборудования - от 433 Мгц до 5,8 Ггц, заглушив которые, легко перехватить управление коптером. Кроме того, существует опасность совсем лишиться дрона из-за «спуффинга» - это когда средства РЭБ противника глушат навигационные сигналы спутника или подменивают их на другие, из-за чего БПЛА получает неверные данные о своём местонахождении и сходит с заданного маршрута.

Поэтому китайскому дрону, перед тем как выйти на боевую задачу, в обязательном порядке требуется перепрошивка «мозгов», на что понадобится время, дополнительные электронные компоненты и некоторое программное обеспечение. Дело в том, что все коммерческие БПЛА, кроме упомянутых недостатков, имеют ещё и ряд ограничений, предусматривающих защиту от неправомерных действий. Чтобы, к примеру, злоумышленник не отправил дрон в зону, закрытую для полётов или не совершал опасных манёвров в воздухе. При этом поднять дрон в небо выше 500 метров никому не удастся: производитель ограничил высоту полёта квадрокоптера из-за угрозы столкновения с гражданским самолётом.

По данным Координационного центра помощи Новороссии (КЦПН), где с 2014 года занимаются подготовкой операторов БПЛА для народной милиции ДНР (теперь входит в состав ВС РФ), потери квадрокоптеров от воздействия станций РЭБ, которые есть на вооружении ВСУ, оставили далеко позади потери от стрелкового огня и неблагоприятных погодных условий.

Чтобы избегать перехвата дронов с применением «спуффинга», инструкторы КЦПН рекомендовали операторам БПЛА временно отключать GPS-навигацию. Для этого, к примеру, группы воздушной разведки 5-й бригады установили на свои коптеры миниатюрные GPS-«глушилки», на которые подавали питание от их нижних огней. Включая нижний свет, оператор переходил в полёт, исключая возможность приёма GPS-сигнала, тем самым защищая БПЛА от «спуффинга» станций РЭБ противника.

Но и это ещё не всё. Потеря дрона не так страшна по сравнению с потерей человека, который им управляет. Весной этого года специалисты Центра информационной безопасности им. Гельмгольца в Германии (CISPA) объявили, что им удалось расшифровать сигналы, передаваемые квадрокоптерами DJI. Оказалось, те транслируют не только данные собственного местонахождения, но и GPS-координаты своего оператора. И что фактически любой человек может перехватить эти радиосигналы и расшифровав, получить координаты пилота.

Примечательно, что компания DJI после этого прекратила продажу коптеров участникам вооружённого конфликта на Украине, но по требованию США передала американцам коды приоритетного доступа к своим дронам. Такой шаг, естественно, не мог не повлиять на ситуацию в зоне проведения СВО, где сразу выросли потери среди операторов воздушной разведки с нашей стороны.

Станции РЭБ в «зоопарке» ВСУ

Эксперты по радиоэлектронной разведке считают, что при наличии соответствующего оборудования противник имеет возможность не только перехватывать и уводить в сторону наши беспилотники, но и получать полную информацию о местонахождении пульта управления - то есть, оператора. Как это может быть реализовано технически, мы попросили прокомментировать специалиста войск РЭБ полковника запаса Виктора З., попросившего не раскрывать полностью его имя.

«Нам с телеэкранов внушают, что у Киева отсталая армия и, если бы не помощь Запада, ВСУ давно бы выбросили белый флаг. Это опасная тенденция. Нельзя недооценивать противника - даже в вопросах РЭБ.

Войска должны знать, что у ВСУ на вооружении целый "зоопарк" станций радиоперехвата, способных на большом расстоянии следить не только за полётом беспилотника. Это комплексы "Буковель", "Полонез", "Анклав" и другие. Все они - детище Укроборонпрома. Кроме того, ВСУ недавно получили натовский комплекс разведки Р-330TRC французской компании THALES, способный перехватывать и "взламывать" сигналы, зашифрованные по методу ППРЧ (псевдослучайная перестройка рабочей частоты. - Авт.).

Их станции автоматически анализируют частотные спектры любых сигналов - начиная от выключенного смартфона, который лежит в кармане у какого-нибудь номера расчёта гаубицы за 50 км от передовой. Наивный боец уверен: если вынул сим-карту и вытащил батарейку, его теперь не заметят. Заметят и ещё как!..

Тот же "Буковель" на мобильной платформе может сбивать с курса и приземлять не только китайские дроны, но и наши штатные БПЛА типа "Орлан". Они буквально "на лету" отслеживают быстро перемещающийся в воздухе коптер, а наиболее продвинутые системы пеленга по базе сигнатур радиообмена выдают местоположение оператора и автоматически передают его координаты через командный центр в другие подразделения - артиллеристам, миномётчикам, штурмовикам.

Благодаря цифровой тактической сети, в которую интегрированы все участники боевых действий с украинской стороны - с помощью спутниковой связи компании SpaceX Илона Маска. Буквально у каждого подразделения ВСУ на фронте есть антенны передачи данных системы Starlink. Если они перестанут работать, то их оборона просто рухнет».

По словам нашего источника, примерно так же действуют и российские «охотники» за дронами. Согласно исследованиям британского Королевского объединённого института оборонных исследований (RUSI), из-за действий наших средств радиоэлектронной борьбы украинская сторона каждый месяц теряет около 10 тыс. БПЛА разных типов. Лондонские аналитики предполагают, что речь идёт о сравнительно недорогих китайских беспилотниках типа Maivic 3 Pro стоимостью около двух тысяч долларов, которые в ВСУ принято считать расходным материалом. Впрочем, как и самих операторов, статистика потерь которых в зоне СВО несоизмеримо выше по сравнению с данными наших потерь.

Между тем ВСУ ещё в 2021 году провели лётные испытания воздушного комплекса радиотехнической разведки Gekata на базе стоящего на их вооружении многоцелевого БПЛА самолётного типа PD-2 от компании Ukrspecsystems. Дрон «Геката» способен осуществлять перехват всех радиосигналов по фронту 100 км и в глубину на 450 км. Его аппаратура, как утверждают разработчики, может не только фиксировать радиоизлучение, но и определять координаты объекта, что позволяет эффективно работать по контрбатарейным радарам, РЛС противника и перехватывать переговоры личных радиостанций. Скрытности в работе «Гекаты», радиус управления которым составляет более двухсот километров, добавляет режим радиомолчания, при котором вся развединформация пишется на бортовую память.

При необходимости, беспилотник способен в режиме реального времени передавать на командный центр оперативную обстановку, поднявшись на высоту до 5 км над контролируемой территорией, над которой может висеть около 10 часов. Кроме того, по работающим бортовым РЛС штурмовиков, «Геката» готов издалека засекать авиацию противника, то есть выступать даже в роли самолёта ДРЛО. Но это, правда, пока только обещания.

До сих пор нет никаких данных, что новый комплекс радиоразведки «Геката» поступил на вооружение ВСУ - видимо, результаты не оправдали ожиданий либо при испытаниях что-то пошло не так. Однако надеяться на то, что комплекс отложат в долгий ящик до лучших времён, не следует. В радиоэлектронной борьбе, как считает наш источник, нельзя проигрывать, иначе её невидимый фронт сразу прорвёт противник.

Дёшево и эффективно

Почему мы отстали по части беспилотников от Запада? Именно такой вопрос журналисты федеральных СМИ однажды задали командиру группы БПЛА Даниилу Сухорукову (Карлссон) незадолго до его гибели. Свои мысли на этот счёт он выложил потом в телеграм-канале:

«Почему украинские мавики так спокойно летают над позициями? Почему так точно работает их артиллерия? Ответ прост - STARLINK. С помощью спутниковой связи ВСУ получили качественные возможности по управлению войсками, дронами, определению целеуказаний, постановке боевых задач, общение по закрытым каналам, не боясь перехватов и создания радиопомех и т.д. Картинка с дронов ВСУ идёт напрямую в штаб в режиме реального времени, их командный пункт может находиться хоть в центре Киева. Там враг будет сидеть себе спокойно, пить кофе и наблюдать "в микроскоп" за работой оператора, корректируя огонь артиллерии. Надеюсь, объяснил понятно.

Что касается самих дронов, то они одинаковы и с той, и с этой стороны. В основном, одни и те же модели. Если говорить о тех, что используются на передовой. Так что в противостоянии БПЛА всё решают руки и ум оператора, а тут мы, без сомнений, побеждаем. Когда только приехали на передовую, небо было за противником. Сейчас же ситуация в корне изменилась. У него не осталось дневных "птичек", только ночные. Поэтому небо только наше. Плюс, у нас появились антидроновые ружья - подстреливаем периодически то, что у противника ещё есть. Порой сажаем дроны, перепрошиваем и отправляем уже от себя в атаку». 

Приходится согласиться с тем, что роль беспилотной авиации в современной войне стала по-настоящему определяться только в ходе СВО: производство БПЛА в стране многократно возросло, а для подготовки операторов всё больше открывается различных курсов и центров. Правда, пока только для народного хозяйства, где учат основам авиационной навигации, пилотированию и воздушной съёмке, а также эксплуатации БПЛА в сложных климатических условиях - например, при строительстве газопровода в Заполярье.

Учебных центров по подготовке операторов БПЛА для военной аэроразведки пока не так много. Что, в общем, понятно: до недавнего времени к этому направлению многие относились с изрядной долей скепсиса, расценивая полёты на дронах, как молодёжное хобби.

Вместе с тем вызывает недоумение позиция некоторых «экспертов», иронизирующих по поводу того, что армия оказалась не готова к тактическому применению беспилотников: мол, генералы поздно спохватились и теперь вынуждены на ходу перестраиваться, спешно организовывать подготовку воздушных операторов, заказывать у оборонной промышленности летательные аппараты, управляемые дистанционно. Дескать, время упущено, и теперь коллективный Запад нас сильно обогнал по беспилотным технологиям.

Отчасти так и есть, но всё же напомню, что в этом году исполняется 40 лет со дня создания 924-го Государственного центра беспилотной авиации Министерства обороны России, где за всё время его существования подготовлены тысячи операторов БПЛА для Вооружённых сил. Многие из них принимали участие в боевых действиях на Северном Кавказе, в Сирии, а сейчас находятся в зоне проведения СВО.

Надо признать, что вооружённый конфликт на Украине наглядно продемонстрировал, как БПЛА могут полностью изменить облик современной войны. Многое теперь выглядит совершенно иначе.

Похожая ситуация. В 30-х годах прошлого века штабные теоретики столкнулись с тем, что кавалерия на полях сражений постепенно начала уступать место машинам. Когда война конниц перешла в войну моторов, надо было переписывать не только учебники тактики, но и уставы, к чему советские полководцы, как показала история, оказались не готовы.

Так, к примеру, с началом Великой Отечественной в боевой устав пехоты Красной Армии (БУП-42) Генштабу РККА пришлось срочно вводить понятия артиллерийского и авиационного наступления, объяснять принципы организации системы огня, противотанковой и противовоздушной обороны - то, чему «царицу полей» раньше не учили. Это были страницы, написанные кровью тех, кто в первые месяцы войны столкнулся с блицкригом.

Точно такую же картину мы наблюдаем и сейчас. Армия оказалась на пороге необходимости изменения военного искусства, когда для штурма опорных пунктов ключевая роль отводится уже не дорогостоящим танкам и тяжёлой артиллерии, а дешёвым беспилотникам, способным наносить противнику ощутимый урон на всю глубину его обороны. Которые можно собрать буквально в окопе из пластиковых деталей, отлитых на 3D-принтере - были бы специалисты с соответствующим опытом и образованием.

В самом деле, зачем тратить пять лет на обучение военного пилота в условиях, когда осталось единственное лётное училище на всю страну, если от силы за месяц-полтора можно подготовить оператора, умеющего управлять БПЛА? Вопрос, понятное дело, риторический, но с каждым днём становится всё очевиднее, что боевое применение беспилотных дронов постепенно сдвигает в сторону традиционные способы авиационных ударов по наземным объектам.

А из-за этого, похоже, скоро потребуется кардинально менять не только тактику ПВО, но и искать новые методы борьбы с воздушными целями.

События последних месяцев показали, что эффективных средств подавления малозаметных и низколетящих беспилотников с гранатой на подвеске так и не появилось. Сбивать их антидроновыми ружьями, способными действовать на дистанции всего лишь до 500 метров? Или ракетами ЗРК С-400, стоимость одного пуска из которого составляет почти 9 млн рублей? А может, ставить на крышах звукоулавливающие установки и счетверённые пулемёты «Максим», как это было в Москве осенью 1941-го?

Точного ответа никто из экспертов пока дать не может. Но единственный вывод, с которым придётся согласиться, заключается в том, что специальность оператора БПЛА, похоже, совсем скоро навсегда вытеснит профессию военного лётчика, а управлять бомбардировщиком можно будет не выходя из дома. Главное, чтобы не отключили Интернет.