Майдановирус и российская вакцина

Никто не сделал для победы киевского майдана в 2014 году и для свержения Януковича больше, чем сам Янукович. Финансирование националистических и даже откровенно нацистских движений, зачистка политического пространства от остатков русских и/или пророссийских политических сил, жёсткий курс на европейскую интеграцию, агрессивная антироссийская пропаганда в СМИ, активно поддерживавшаяся ведущими спикерами Партии регионов, сейчас корчащих из себя невинных овечек на российских телеканалах, - всё это на совести Виктора Фёдоровича.

Аналогичную политику проводил в последние годы в Белоруссии Лукашенко. И, как и следовало ожидать, доработался до собственного майдана. Впрочем, Александр Григорьевич оказался жёстче и смелее своего бывшего киевского коллеги, поэтому минский режим до сих пор держится. Но такой, как была, Белоруссия уже никогда не будет. Это вынужден был признать сам Лукашенко, пообещавший конституционную реформу и не исключивший досрочных президентских выборов сразу, после принятия новой Конституции.

Лукашенко очень не хочет уходить из политики. В своём интервью российским СМИ он умильно рассказывал, что только он может спасти Белоруссию и что никогда не бросит своё хозяйство на произвол судьбы. Но это всё лирика. Даже если Лукашенко доживёт до возраста Елизаветы II английской, рано или поздно его правление всё равно закончится в силу естественных причин, и «спасать» Белоруссию придётся кому-то другому.

Более весомым аргументом Лукашенко является утверждение, что гипотетическое установление в Белоруссии прозападной власти резко ухудшит геополитическое положение России. Сразу скажем, что Лукашенко несколько преувеличивает катастрофичность подобного сценария, но и недооценивать его негативные последствия тоже не стоит. Всегда надо стараться трезво представлять себе возможные варианты будущего, с тем, чтобы по возможности минимизировать развитие негативных сценариев, направляя события в позитивное для России русло.

«Чёрная дыра» на российской границе

Перспективы Белоруссии, в случае силового свержения Лукашенко, видны на примере Украины. С учётом того, что генеральным  подрядчиком обоих майданов (киевского и минского) является Польша, имеющая на субподряде прибалтов, удивляться здесь нечему. Что же мы видим на Украине?

Многие отечественные эксперты склонны биться в родимчике, голося о несуществующих натовских танках и ракетах «под Белгородом и Брянском». На деле НАТО на Украину в военном плане не заходило и не зайдёт. Но это совсем не так хорошо, как может показаться. Безусловно, Киев никогда не будет принят в НАТО (тем более что в блоке сейчас и без Украины столько противоречий, что его дальнейшая судьба представляется крайне туманной).

Но де-факто Украина находится под контролем США (ведущего члена НАТО), являясь при этом предельно русофобским государством. То есть она может быть использована (и регулярно используется) для организации антироссийских провокаций, за которые НАТО и США формальной ответственности не несут, но которые потенциально могут использовать в своих интересах.

Это не смертельно. Всем известны «красные линии», за которые не следует заходить, поскольку в этом случае никто не будет обращать внимание на формальное авторство провокаций - начнёт действовать принцип «зачем нам нужен мир, в котором не будет России?» Но это дискомфортно и повышает уровень угрозы возникновения случайной войны. Безусловно, приятно осознавать, что враг тебя не переживёт, но гибель цивилизации - слишком большая цена за безумные игры неадекватных украинских политиков и безответственных американских шпионов.

Впрочем, военная угроза не худшее «достижение» украинского майдана. На самом деле прогрессирующий распад украинской государственности и по сути состоявшееся уничтожение экономики, являются для России куда более серьёзным вызовом.

В обозримый промежуток времени на юго-западных границах России возникнет малонаселённая (12-15 миллионов из прежних 52), разорённая (большая часть населения будет занята натуральным хозяйством) и неуправляемая (если не считать управлением хаотичное взаимодействие разных банд и «самооборон») территория. От неё будет исходить двойная опасность.

Во-первых, банды, кормящиеся с разорённой территории, быстро исчерпывают остатки ресурса и начинают искать новый регион для прокорма. На границу России с украинского направления может начаться давление, сродни хорошо забытому басмачеству тридцатых годов прошлого века в Средней Азии или попыткам Басаева и других непримиримых полевых командиров дудаевско-масхадовской Чечни дестабилизировать Северный Кавказ. Безусловно, с этой угрозой силовые структуры России способны справиться, но как минимум несколько лет она будет вносить нервозность в жизнь приграничных регионов, подрывая их политическую и экономическую стабильность.

Во-вторых, «ничейная» территория, без централизованного управления, всегда является желанным плацдармом для враждебных разведок.

Все эти не смертельные неприятности в сумме ведут к совершенно непроизводительному расходу российского ресурса, не только финансового, экономического и дипломатического, но и силового. Концентрируясь на второстепенной с точки зрения геополитики, но критически важной, с точки зрения национальной безопасности, задаче борьбы с приграничным бандитизмом, Россия вынужденно ослабляет свои возможности в стратегически важных точках планеты.

Убытки очевидны, выигрыша никакого

Понятно, что превращение Белоруссии в аналогичную Украине «чёрную дыру» на российской границе, сразу же вдвое увеличит проблемы Кремля. Поэтому свержение Лукашенко минским майданом недопустимо. Почему Кремль и оказал всестороннюю поддержку белорусскому президенту, несмотря на то, что Лукашенко в последние годы занимал, мягко говоря, далёкую от союзной позицию в отношении России, а в последние месяцы перед белорусскими президентскими выборами в открытую заигрывал с Западом.

В то же время на примере белорусских протестов мы видим, почему Россия отказалась от силового подавления украинского майдана и готова предоставлять Лукашенко не более чем поддержку (в том числе экстраординарную), при условии, что главные усилия по стабилизации ситуации в Белоруссии он предпримет самостоятельно.

По оценке как белорусских, так и российских экспертов, в Белоруссии сейчас антилукашенковский майдан в той или иной мере поддерживает около 30% населения. Это, конечно, меньшинство, но в масштабах государства это меньшинство, с которым надо считаться. Не все эти 30% настроены русофобски, но практически все они занимают проевропейскую позицию. Это значит, что в случае силового удержания Россией Лукашенко на посту президента, треть населения Белоруссии сразу же займёт антироссийскую позицию.

Надо также иметь в виду, что по данным опросов населения, проводившихся белорусскими социологами в 2020 году, за интеграцию с Россией вплоть до создания единого государства выступает всего 40% населения Белоруссии. Это результат многолетней антироссийской пропаганды, которой занимались подконтрольные Лукашенко белорусские СМИ. Ситуация резко изменилась в последние два года, до этого за создание единого с Россией государства (фактически за вхождение Белоруссии в состав России) выступало 55-60% населения.

Таким образом, даже симпатизирующие России белорусы, в ситуации острой политической конфронтации могут выбрать сторону поддержки антироссийских сил (особенно если последние не будут использовать откровенно русофобскую риторику). В такой ситуации выиграть любой интеграционный референдум проблематично.

Напомню, что на Украине, к концу правления Януковича, ситуация была много хуже. Там количество активных евроинтеграторов приближалось к 45%. Количество сторонников более-менее полноценной интеграции с Россией колебалось в районе 20-25 %. А количество откровенных русофобов в обществе составляло 10-15 %. Причём тенденции дальнейшего развития ситуации были абсолютно негативны для пророссийской части украинского социума.

Однозначный выигрыш интеграционного пророссийского референдума был возможен только в Крыму. Даже Донбасс, до начала активных боевых действий, требовал всего лишь широкой автономии, которая не позволила бы Киеву навязывать региону свою культурную и экономическую политику. Безусловно, в перспективе такая автономия (а фактически конфедерализация Украины) привела бы Донбасс в состав России, но в реальной ситуации конца 2013 - начала 2014 года позиции Москвы в подавляющем большинстве регионов Украины были крайне слабы.

Именно поэтому Януковичу было предложено то же, что сейчас предложено Лукашенко: финансовая, информационная, дипломатическая, при необходимости и ограниченная силовая поддержка, но при условии, что работу по подавлению майдана он проведёт сам. Это логично.

Киевский и минский «многовекторные» политики, за исключением масштаба личности, похожи как две капли воды. Стараясь уменьшить влияние России в своих государствах, чтобы укрепить свою власть, они настолько серьёзно подавили пророссийские силы и настолько усилили прозападные, что их «многовекторный» курс стал помехой ими же заботливо выращенным евроинтеграторам.

И Янукович, и Лукашенко, зачистив реальные пророссийские силы в своих странах, добились того, что стали самыми «пророссийскими» местными политиками, оказавшись, тем самым, естественными противниками местных евроинтеграторов и поддерживающего их Запада. При этом Россия оказывалась перед выбором между плохим и худшим. Если силой удержать у власти местного лидера, то окажешься врагом значительной части населения данного государства. Сам же лидер, едва оправившись от испуга, вернётся к своей «многовекторной» (а на деле прозападной) политике. Убытки очевидны, выигрыша никакого.

Подавить майдан можно, искоренить майданные настроения - сложно

На примере сегодняшних взаимоотношений с Лукашенко мы видим решение, найденное Кремлём ещё в 2014 году (в отношении Януковича), но начавшее реализовываться только сейчас, благодаря тому, что Лукашенко не сбежал, а решил бороться с майданом за власть.

Первое. Майдан можно подавить, но майданные настроения в «многовекторном» обществе никуда не денутся и будут лишь усиливаться до тех пор, пока перевес майдана над властью не станет абсолютным. Следовательно, Москва понимает, что Лукашенко, подавляя майдан силовым путём, достигает тактической победы, временной стабилизации, но не решает главный вопрос - искоренение майданных настроений в обществе.

Второе. Силовое подавление майдана окончательно отрезает Лукашенко путь на Запад. Запад не прощает сопротивляющихся. Тем более он не прощает тех, кто хоть на миллиметр сорвал его планы. Януковича приговорили и пытались убить за куда меньшие, с точки зрения Запада, прегрешения. Он «всего лишь» перенёс на неопределённый срок подписание Соглашения об ассоциации с ЕС. Но перед майданом Янукович капитулировал, в то время как Лукашенко свой майдан разогнал, подав плохой (с точки зрения Запада) пример другим лидерам постсоветского пространства.

Третье. Из первых двух пунктов следует, что Лукашенко, временно победивший майдан, но, тем самым, лишь отложивший, а не отменивший кризис своей власти, остро нуждается во внешней поддержке, которую ему может оказать только Россия. Запад с ним будет говорить только о формате капитуляции перед майданом и о личных гарантиях, которые вряд ли будут выполнены.

Таким образом, ситуации на Украине и в Белоруссии демонстрируют два возможных варианта развития событий в постсоветской стране, подверженной майданной атаке.

В случае «как у Януковича» Россия может максимум предоставить убежище свергнутому президенту, но активно вмешиваться в его пользу не будет, поскольку он сам отказывается занять чёткую позицию, ведя переговоры с майданом и, тем самым, признавая мятежников равноправной стороной политического процесса. В таком варианте вмешательство России не приводит к улучшению ситуации для Москвы, принося лишь издержки.

В варианте «как у Лукашенко» Москва демонстрирует готовность к полномасштабной защите союзника (в том числе предупреждая Запад о готовности использовать Вооружённые силы для блокирования возможной агрессии Запада против союзника России). Однако эта готовность наступает лишь в тот момент, когда соответствующий национальный лидер принимает окончательное решение о противостоянии попытке государственного переворота, полностью задействует для этого имеющийся внутренний ресурс, отказывается от переговоров с майданной оппозицией и от западного посредничества.

У России есть вакцина от майдановируса

Такой подход позволяет Москве установить полноценный контроль над бывшим «многовекторным» режимом. Это, конечно, не исключает последующих попыток «многовекторного» лидера сорваться с крючка и вернуться к прежней политике балансирования. Но его возможности крайне ограничены. Запад, как уже было сказано, не согласится с сохранением его во главе государства, а без российской поддержки он не сможет противостоять нарастающим майданным тенденциям в своём обществе.

Только полноценная экономическая и политическая интеграция в общие с Россией проекты создаёт в поражённом вирусом майдана постсоветском обществе условия для излечения. Сегодня Россия более чем способна предложить вполне конкурентную, как в плане основных свобод человека, так и в плане экономического развития, общественную модель.

Майданные настроения не исчезнут полностью. Они присутствуют в любом обществе. Но окажутся маргинализированными так же, как они маргинализированы в России. Для их массового распространения просто не окажется питательной среды.

В случае же отказа постсоветского государства от российского сценария, оно получает не вожделенный европейский, а украинский сценарий. При этом, как в случае с Крымом, Россия оказывается способной защитить свои стратегические интересы. Но у Москвы уже не хватает ресурсных возможностей для вывода из-под удара всей территории поражённого майданом государства и его населения.

Как уже было сказано выше, такой сценарий несёт определённые риски и для России. Но, в конечном итоге, поражённая экономическим и политическим распадом территория, уничтоженного майданом государства, оказывается столь же недоступной для полноценного освоения Западом, как и Россией (ситуация зависает «до лучших времён), что же касается населения, то его наиболее мобильные, квалифицированные и работоспособные кадры, примерно поровну распределяются между Россией и ЕС, выезжая сначала на заработки, а со временем и навсегда. Так что некоторые бонусы, в виде установления военно-политического контроля над стратегически важными территориями и притока миллионов новых граждан, Россия всё же получает.

Как видим белорусизация постсоветского пространства для Москвы гораздо выгоднее, чем его украинизация. В случае с Лукашенко у России куда большее пространство для манёвра и возможностей воздействия на ситуацию, чем в случае с Януковичем.

Тем не менее, надо понимать, что окончательное решение принимает лидер подвергшейся майданной атаке страны и никто иной. Если он решается сдаться на милость Запада, Москва не в силах этому воспрепятствовать.

В конечном итоге выбор у постсоветских стран невелик: либо процветать с Россией, либо ждать собственного майдана, быстро и эффективно уничтожающего национальную государственность.