Если на них нет СМЕРШа

Загнанные в угол украинские неонацисты и им сочувствующие продолжают утверждать, что в стране нет нацизма. Как говорится, «маймуну» понимают, «макароны» понимают, а что такое «денацификация», бедненькие, не знают. Однако факты говорят об обратном.

Непридуманные истории детства

С начала 1990-х годов, пришедшихся на моё раннее детство, моя семья приезжала во Львов до 2016 года, а за два года до бесчеловечной акции, которую нынешние наследники коллаборационистов глумливо называли «сжиганием ваты» и «майским шашлыком», я была в Одессе.

Итак, в 1990-е годы укронацики, почуяв ветер перемен, могли теперь уже открыто напасть на любого русскоязычного человека, при этом особенно часто нападения совершались на самых беззащитных - детей, женщин и стариков. Поэтому моя мать, стремясь обезопасить нас, учила бытовым фразам на украинском языке и стараться негромко говорить на русском в людных местах. Ей было, за что, мягко говоря, не любить наследных резунов - члены нашей семьи по материнской линии лично сталкивались с бандеровским зверьём, - отсюда и понимание сущности как непосредственно тех выродков, так и тех, которых мы видим лишь со стороны.

Любой образованный человек знает, что после Великой Победы 9 мая 1945 года коллаборационисты понесли заслуженное наказание, однако часть из них осталась в живых и до середины 1950-х годов «воевала» против гражданского населения. Другие, отпущенные на волю по хрущёвской амнистии, мимикрировали и, заняв руководящие посты, продолжали взращивать новые поколения неонацистов.

Некоторые из моих родственников сталкивались и с теми, и с другими.

Так, мой дед в детстве по счастливой случайности обошёлся испугом и отнятым уловом при встрече с «бравыми воинами» ОУН-УПА (здесь и далее - экстремистская организация, запрещённая в РФ). Однажды на берегу лесной речушки, где он, будучи семилетним мальчонкой, и другие ребята обычно рыбачили, появились неизвестные люди - все обросшие, в каких-то лохмотьях, переговаривающиеся между собой не на русском языке. Они подозвали моего деда и начали расспрашивать о том, кто он и откуда, и что он делает близ лесочка. Тот испугался настолько, что буквально онемел, благодаря чему обошёлся лишь тем, что вылезшие из схрона бандеровцы отобрали у мальчика выловленную им рыбу, а самого его отпустили - головорезы подумали, что перепуганный мальчик нем от рождения. С той поры мой дед обходил за версту то место, где мог быть зарезан, если б ответил бандитам. Почему зарезан? Наравне с протыканием ножом и проламыванием черепа, перед которыми обычно происходят страшные истязания жертвы, перерезание горла - излюбленный способ убийства, характерный для боевиков ОУН-УПА. Именно по этой причине поляки и прозвали их резунами.

Когда познаётся враг

Моему старшему брату, матери и бабушке повезло меньше - в 1980-е годы они подверглись нападениям, которые уже не кажутся такими безобидными, по сравнению с предыдущей историей.

В детстве мой брат мог бы умереть, если бы ребята, которых он искренне считал товарищами по играм, добрались до ярёмных вен. Те самые «товарищи» играючи прошлись осколком стекла от уха до уха, у него до сих пор остался шрам - уже едва различимый после стольких лет. Не зарубцевалось страшное воспоминание. В ту пору все во дворе знали друг друга, но мало кто подозревал, что однажды мальчишки, один из которых родился в смешанном браке, превратятся в стаю и чуть не убьют человека только потому, что он «москаль». После общения с нашей матерью они ещё долго убегали при одном её виде - боялись. Точно так же, как боятся и прежние, и новые бандерлоги при встрече с сильным противником.

Примерно в те же годы на мою мать и бабушку попытался напасть агрессивно настроенный рогуль (так на Западенщине называют сельских людей, не интегрировавшихся в городскую среду). Угрожая избить двух женщин на безлюдной в тот момент Стрийской улице, где 24 июля 2021 года в рамках «декоммунизации» был окончательно снесён Монумент славы Советской армии, он кричал: «Скоро мы будем вешать вас, москалей, на столбах!».

К счастью, в итоге несостоявшийся «вешатель» был изрядно отпотчеван зонтом - единственным в тот момент предметом, которым моя мать могла отбиться от зверя в человеческом облике, - и поспешно ретировался.

Хотя сам ублюдок больше не попадался моей матери на глаза, его слова сбылись - всех, кто не вписывается в навязанные «сверху» лекала «незалежной», запугивают и физически уничтожают. Не щадят ни живых, ни давно почивших. Мои дед и бабушка давно захоронены подо Львовом. Их надгробие было дальновидно составлено на украинском языке, однако что теперь с крохотным клочком земли, где они покоятся?..

Абонент недоступен

Один из моих друзей, житель Киева, воцерковлённый, православный, добрейшей души человек. Работал системным администратором в небольшой фирме, но жил верой и в прямом смысле молился о мире. С тех пор, как к власти пришли нацики, он пропал без вести. Быть может, он был одним из тех отважных прихожан, кто в 2018 году вместе со священиком защищал Киево-Печерскую лавру от озверевшей толпы бандитов и убийц. И вот уже четыре года он в режиме оффлайн.

Почему-то именно после того, как нацики начали закручивать гайки, моя подруга из Харькова на вопросы об обстановке в стране, прямо ответила: «Не могу говорить об этом, я боюсь». Спустя какое-то время мы вовсе перестали общаться - страх перед возможной расправой, которая с 2014 года стала визитной карточкой «хлопцев», заставил молчать общительную талантливую девушку, мечтавшую стать ветеринаром.

Моя знакомая-одесситка, радушно принявшая меня в 2012 году и с которой мы у неё дома, уплетая за обе щеки традиционный одесский форшмак, встретили Новый год сразу два раза - по московскому, а через два часа и по киевскому времени - жива. Однако там, где мы беззаботно прогуливались, сейчас огневые позиции и инженерно-сапёрные заграждения.

Тем временем во Львове царит разруха, каждое утро самые дешёвые продукты моментально сметают с прилавков, потому что многие лишились работы, а платёжки непомерные. Там же мародёры не только нападают на прохожих (почему во многих семьях сейчас за продуктами выходят только мужчины), и, несмотря на национальность, не стесняются врываться прямо в квартиры и обчищать их прямо при жильцах - и попробуй только защитить своё жильё.

Жовто-блакитного тролля не кормить

В век Интернета с бешеной скоростью начали появляться диванные «воины добра». А после начала спецоперации по денацификации Украины они с утроенной силой (первые робкие попытки были после присоединения Крыма) стали атаковать русскоязычных, а также потенциальную «тыловую ударную силу» из числа тех, кто родился и вырос на Украине. Именно в тот момент все те люди, с которыми мои родители не виделись годами и даже десятилетиями, вдруг вспомнили об их существовании - вместо приветствия приходили агитационные сообщения с жалобами на «оккупацию» и требованиями «обратиться к Путину, чтоб остановил войну против Украины», а порой и проклятия. Омерзительнее всего то, что при попытках агитировать мою мать все они используют сведения, известные только её близким друзьям, которые никогда не были сплетниками.

Те, кто в своё время поддержал госпереворот 2014 года и резню в Донбассе, сейчас открыто называют мою мать «предательницей», именно потому, что она никогда в жизни не стала бы славить нацистских приспешников, а в 2022 году открыто поддержала спецоперацию и стала объектом ненависти некоторых бывших одноклассников и дальних родственников.

«Если быть львовянином - это славить Бандеру, то я не хочу быть такой львовянкой», - сказала она, когда бывшая одноклассница, не контактировавшая с ней около шести лет, вдруг обрушилась на неё с претензиями и требованиями «остановить войну». Ну а те из её друзей и знакомых, кто не поддержал киевский режим, вынуждены молчать - боятся расправы.

Как их остановить. Отправить туда, где их не ждут

Только правдой. Они лгут и этой ложью потчуют свой Запад. Так отправим их туда. Нужна нам эта агрессивная голытьба? Уже после майдана у многих людей произошёл раскол в кругу общения, однако именно с 24 февраля 2022 года, когда рухнул прежний мир, выкристаллизовалось понимание того, кто есть кто. Словом, не только украинские и западные политики сорвали маски. И теперь, когда это свершилось, мы просто обязаны задавить неонацистскую гадину.

В то время, как наши Вооружённые силы бьют врага на поле боя, мы, гражданские, тоже можем внести вклад в победу, выполняя хотя бы минимум:

• открыто делиться личными историями о столкновениях с последышами Бандеры;
• наполнять наши стены и ленты в соцсетях подтверждённой информацией о преступлениях неонацистов;
• творческим людям необходимо и важно посвящать часть работ патриотической теме если не напрямую, то читаемым языком символов;
• забрасывать неонацистских троллей страйками (т.е. сообщать о них модераторам соцсетей);
• сообщать правоохранительным органам о фактах хулиганства со стороны неонацистов и поддерживающих их «плакальщиков» на территории РФ, если вы стали их свидетелем.

И… может, стоит отправить их из нашей богадельни в натовское отстоище.