Застарелый конфликт, или Эхо великой африканской войны

Руандийский бросок

Несмотря на огромную разницу в территории, численности населения и вооружённых сил, небольшая Руанда (чуть более 14,5 миллиона человек) легко и уже не в первый раз «обижает» Демократическую Республику Конго, население которой составляет около 100 миллионов человек. Начав в конце января вторжение на территорию ДРК, войска Руанды и поддерживаемая ими повстанческая группировка «Движение 23 марта» (М23), состоящая из боевиков народности тутси, проживающих на территории Конго, менее чем за неделю боёв сумели захватить крупный город Гома.

По данным ООН, боевики М23 смогли перекрыть пути снабжения частей конголезской армии, взять под контроль аэропорт, тюрьму, где содержались примерно 3 тысячи заключённых. Около двух миллионов человек в панике бежали из своих домов в глубь Конго. В столкновениях с боевиками М23 погибли несколько миротворцев из ЮАР и Уругвая. Около сотни конголезских солдат сдались в плен на базе МООНСДРК, а ещё 26 военных и один полицейский сдались руандийским пограничникам. Губернатор конголезской провинции Северное Киву погиб в бою, солдаты конголезской армии разбежались, бросая технику.

Судя по заявлениям ряда командиров, не исключено, что руандийцы захотят развить свой успех, сосредоточив усилия на захвате города Букаву, расположенного на южном побережье озера Киву. Между тем жители Гомы уже сейчас сталкиваются с проблемами водо- и электроснабжения, поскольку там резко увеличилось количество беженцев. Местные жители опасаются, что взятие города обернётся массовой резнёй гражданского населения, как это уже не раз бывало.

Конголезское начальство в лице президента ДРК и других официальных лиц обвинило президента Руанды Поля Кагаме в подготовленной агрессии с целью захвата богатой природными ресурсами провинции. С такой точкой зрения согласны и в ООН. Руандийский лидер эти обвинения отвергает. Он вообще не привык признавать за собой подобных грехов и в свою очередь обвиняет Киншасу в нежелании разоружать так называемые Демократические силы освобождения Руанды, которые состоят в основном из этнических хуту и ведут борьбу с властями Руанды.

Африканские войны: не вчера начались, не завтра окончатся

Вооружённые конфликты, часто перераставшие в крупномасштабные войны как между Руандой и ДРК, так и между другими центральноафриканскими странами, не вчера начались и, по всей видимости, не завтра окончатся. Большинство политологов единодушны в том, что в данном случае причинами конфликта стали, во-первых, веками тлеющая межэтническая вражда, главным образом между тутси и хуту, а также между рядом других племён и народностей, коих насчитывается если не сотни, то многие десятки; во-вторых, борьба за минеральные ресурсы, точнее, за редкоземельные и драгоценные металлы.

На Конго приходится около 70% мировой добычи кобальта и 80% добычи колтана, без которого трудно производить современную электронику. Местные недра также богаты золотом, алмазами, серебром. На востоке Конго добыча таких богатств обычно ведётся нелегально, а экспорт осуществляется через соседние страны. В общем, есть за что воевать.

И потому не случайно президент ДРК Феликс Чисекеди обвинил главу Руанды Поля Кагаме в подготовленной агрессии против Конго с целью захвата месторождения редкоземельных и драгоценных металлов, в том числе кобальта, колтана, лития, золота, алмазов и прочего добра, а также в попытках возрождения средневековой империи тутси.

Причины застарелой вражды между Руандой и Конго, или, точнее, между тутси и хуту, носят взаимосвязанный характер, поскольку борьба за минеральные ресурсы является всего лишь инструментом в борьбе друг с другом до полного истребления. Борьба эта продолжается уже не одно столетие. Доказательством тому может служить тот факт, что межэтнические конфликты в центральной Африке, прежде всего между Руандой и Конго, едва начавшись, легко трансформируются в геноцидные войны, победу в которых одерживают часто по очереди то одни, то другие этносы. На Западе также считают, что для современных африканских этносов характерны иллюзии о своих общих предках и неприязнь к соседям. Как раз именно это и имело место между тутси и хуту Руанды и Конго.

Некоторые специалисты полагают, что существует ещё одна причина возникновения войн в Африке. Она связана с желанием западных держав обеспечить себе гарантированный доступ к полезным ископаемым африканских стран.

Учитывая привычку империалистов и неоколонизаторов к закулисным играм, а также их патологическую жадность и маниакальное стремление всем и всеми командовать, трудно с этим не согласиться. Правда, существует и противоположное мнение, согласно которому западные страны как раз заинтересованы в ритмичной и беспрепятственной добыче полезных ископаемых в мирных условиях.

Нет нужды слишком глубоко закапываться в историю этих двух центральноафриканских стран, имеющих общую 220-километровую границу. Никто точно не знает, когда и при каких обстоятельствах в этих местах появился народ тутси. Кроме того, внешне - по росту, цвету кожи и другим особенностям - он сильно отличается от соседних племён и народностей, которые относятся к негроидной расе. Впрочем, уже одного этого было достаточно, чтобы их, мягко говоря, не полюбить и начать с ними вражду. Достаточно сказать, что отношения между Руандой и ДРК (в 1971-1997 гг. страна носила название Республика Заир) серьёзно обострились в первой половине 1990-х годов на фоне гражданской войны в Руанде, развязанной экстремистами из числа народа хуту и ставшей, по сути, геноцидом народа тутси.

В то время в армии Руанды доминировали хуту, которым противостояли повстанцы-тутси из Руандийского патриотического фронта (РПФ). В течение примерно ста дней, с апреля по июль 1994 года, головорезы хуту отправили на тот свет более миллиона тутси. 

Обстановка внутри Руанды и Конго продолжала накаляться. В Конго она осложнялась борьбой группировки Лорана-Дезире Кабилы против диктатора Мобуту Сесе Секо, который правил страной с 1965 года и поддерживал иммигрировавших в Заир боевиков-хуту в подготовке нападений на Руанду. Однако в августе 1998 года офицеры-баньямуленге подняли мятеж против Кабилы.

Мятеж быстро перерос в Великую африканскую, или Вторую конголезскую войну. Одни группировки помогали Руанде, Бурунди и Уганде, другие, включая Кабиле, поддерживали Зимбабве, Анголу, Чад, Намибию и Судан. В общей сложности во всеафриканском мордобое, унесшем жизни от 4 до 5 миллионов человек, принимали участие примерно две трети стран Чёрного континента.

К весне 2003 года многим казалось, что африканцы устали «мочить» друг друга и поэтому решили прекратить кровопролитие. В апреле того года даже было подписано соответствующее соглашение о прекращении боевых действий, означавшее окончание Великой африканской войны. Увы, подписанный на бумаге мир ещё не означал его фактическое наступление. В Центральной Африке, прежде всего в Руанде и Конго, наступала растянувшаяся на 20 лет, то есть до сегодняшнего дня, череда мятежей, восстаний и переворотов.

Летом 2004 года очередной мятеж под предлогом защиты тутси от боевиков хуту поднял генерал Лоран Нкунда. Через пару лет мятежники с помощью властей Руанды создали военно-политическую группировку «Национальный конгресс в защиту народа» (НКЗН). В 2009 году те же руандийцы арестовали Нкунду и на его место назначили Боско Нтаганду. Ему было поручено договориться с правительством ДРК о прекращении боевых действий, что он и сделал 23 марта. Документ предполагал в том числе интеграцию боевиков в вооружённые силы Конго.

Соглашение действовало до апреля 2012 года, пока «Движение 23 марта» не подняло новый мятеж с помощью остатков НКЗН. По большей части это были солдаты-баньямуленге, которые обвиняли власти ДРК в невыполнении условий соглашения 2009 года об интеграции боевиков в армию и защите этнических меньшинств. Мятежников поддержали на этот раз не только Руанда, но и Уганда, благодаря чему бунтовщики в течение примерно полутора лет сумели взять под контроль ряд районов в провинции Северное Киву и город Гому. Однако уже в декабре 2013 года мятежников М23 разгромили, и их тогдашний лидер Бертран Бисимба был вынужден подписать соглашение о перемирии с ДРК в кенийской столице Найроби.

Относительное затишье продолжалось до января 2021 года, когда боевики М23 снова активизировали свою деятельность, которую фактически ведут до сегодняшнего дня. За период с 2021 по 2024 год повстанцам при поддержке регулярной армии Руанды удалось занять ряд более или менее крупных городов и около 100 посёлков и других населённых пунктов. К концу 2024 года их активность усилилась. Отдельные стычки и перестрелки стали приобретать характер открытых и более длительных боестолкновений. 27 января они вновь захватили Гому в провинции Северное Киву.

С «вазалендо» войну не выиграешь

По официальным данным, на конец 2024 года сухопутные силы конголезской армии насчитывали около 110 тысяч человек, включая Республиканскую гвардию, которая напрямую подчиняется президенту. Несмотря на такую численность, толку от этого мало, так как властям Конго так и не удалось создать единую военную структуру. Армия состоит из отдельных отрядов, сформированных из представителей различных племён. Это местные ополчения, так называемые «вазалендо», то есть «патриоты» в переводе с суахили. Их командиры часто принимают решения, исходя из интересов своих этносов. Кроме того, они имеют весьма приблизительное представление о воинской субординации и дисциплине. Некоторые отряды ополченцев в последние годы тренировали румыны. Нет нужды долго говорить о том, какой прок был от таких тренировок.

Дело дошло до того, что для объединения повстанческих группировок, лояльных властям, пришлось создавать «Резервную армию обороны» (Reserve armee de la defense, RAD). С её помощью власти, по своей наивности или невежеству, надеются мобилизовать силы для борьбы с М23.

Кроме того, власти широко привлекают для отражения атак руандийских тутси с союзниками частные военные компании вроде укомплектованной отставными французскими вояками Agemira и Congo Protection. На уме у них в первую очередь забота о благополучии и безопасности западных компаний, делающих деньги на добыче полезных ископаемых.

Дополнительно конголезское начальство для обороны страны привлекает и другие внешние силы. Раньше это были ооновские миротворцы и части Восточноафриканского сообщества (ВАС), которых в прошлом году заменили силы Сообщества развития Сил Африки (САДК). Беда в том, что в рядах ВАС и САДК действуют подразделения из Руанды и Бурунди, где также проживают тутси, а их командиры часто занимают ключевые посты в таких структурах. Ожидать от этих ребят того, что они пойдут защищать интересы Конго, было бы верхом глупости.

Существуют и другие опасения, касающиеся благонадёжности так называемых резервных сил. Они могут либо начать конкурировать с регулярной армией за контроль над территорией и ресурсами, либо шантажировать центральные власти, как это было в прошлом и продолжается до сих пор, например, в Ливии после свержения Каддафи, где они таким образом добиваются для себя повышенной оплаты за свои услуги или других уступок, включая политические.

Что касается сил Руанды, то, по сообщениям ряда СМИ, к середине прошлого года на территории ДРК находилось не менее 4 тысяч её военных, которые, по всей вероятности, поддерживают боевиков из М23. Их численность оценивается экспертами примерно от 3 до 8 тысяч человек. В докладе ООН, подготовленном к июню 2024 года, говорится, что отдельными отрядами М23 или напрямую командуют, или наблюдают за управлением войск офицеры Бригады специального назначения Руанды. Боевики М23 имеют на вооружении ПТУР «Спайк», 120-мм миномёты, системы войсковой ПВО и другие вооружения, которые были поставлены из Руанды.

Кроме того, на востоке ДРК действуют, по разным оценкам, от 100 до 250 вооружённых группировок различной направленности. В результате их деятельности более 4,6 миллиона человек в восточной части ДРК вынуждены были покинуть свои дома, ещё более одного миллиона бежали за границу, а 25 миллионов человек, или 22% населения Конго, столкнулись с угрозой голода.

На чьей стороне мир

Судя по всему, в этом конфликте симпатии западных стран склоняются к главе Руанды Полю Кагаме. Его уважают за относительно низкий уровень коррупции в Руанде по сравнению с Конго и рядом других африканских стран, и за более или менее неплохие темпы экономического развития, и за то, что за последние 30 лет он умеет поддерживать межэтнический мир в своей стране. У него неплохие связи с западными политиками, которые прощают ему и нарушения прав человека у себя в стране, и подавление инакомыслящих политиков.

По этой причине Запад часто не только закрывает глаза на его грехи, но и верит его словам, которые не всегда заслуживают доверия. Например, о том, что регулярные силы Руанды не поддерживают конголезских повстанцев из М23 и не поставляют им оружие. Как бы то ни было, у главы Руанды сложились неплохие отношения с бывшим президентом США Байденом. Нет также больших причин сомневаться, что он постарается не испортить отношения и с Трампом. Во всяком случае, на Западе вряд ли сегодня найдутся политики, которые решатся обвинить Руанду в ведении гибридной войны с использованием прокси-сил в виде тех или иных повстанческих организаций, действующих против Конго. Ничего не поделаешь, благодаря многовекторному внешнеполитическому курсу Кигали (столица Руанды) стала удобным партнёром для ведущих мировых держав.

Хотя в Вашингтоне, да и в европейских столицах не жалеют слов о том, что Запад заинтересован в мирном решении обострившегося конфликта между Руандой и Конго, в столице ДРК прошли массовые акции протеста у американского посольства. Судя по транспарантам, конголезцы также недовольны достаточно пассивной, как они считают, ролью ООН в осуждении агрессии против их страны и принятии эффективных мер, направленных на ликвидацию последствий агрессии со стороны Руанды. Не секрет, что в стране набирают силу настроения в пользу того, чтобы пригласить Москву в качестве посредника для урегулирования конфликта на востоке страны.

Предпосылки для выполнения Россией такого рода миротворческой миссии в Центральной Африке есть. Как известно, в марте 2024 года было подписано соглашение о военном сотрудничестве между РФ и ДРК. Оно предусматривает развитие сотрудничества между двумя странами более чем по 20 направлениям, в том числе обмен опытом и обучение военных кадров для ВС Конго в российских военно-учебных заведениях, в академиях, училищах, учебных центрах. Такое соглашение может служить основой для посреднической деятельности России в Центральной Африке.

Кроме того, у Москвы есть необходимый опыт в участии в миротворческих миссий в различных странах мира, начиная с Ближнего Востока, где Москва участвует в созданной ещё в 1948 году операции ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП или UNTSO) и заканчивая современными миссиями ООН в странах Азии, Африки, Европы. Правда, для того, чтобы обеспечить участие Москвы, одного желания Киншасы мало. Нужно, чтобы на такой вариант согласились и в Руанде - как минимум.