Как военные разведчики добыли «ключи от ада»

Все дикие планы США остановила, в конечном итоге, советская атомная бомба, взорванная на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 года. Да, собственное ядерное оружие в те годы стало единственным спасением нашей Родины, гарантом её свободы, независимости и выживания.

Большой вклад в атомный проект внесли военные разведчики.

«Материал представляет собой результат работы большого коллектива специалистов исключительно высокой квалификации… Он для нас исключительно ценен…»

Из записки академика И. Курчатова народному комиссару химической промышленности СССР М. Первухину. 1944 г.

«Наличие такого совершенного источника информации на много месяцев сокращает объём наших работ и облегчает выбор направлений, освобождает от длительных поисков».

Академик А. Иоффе.

Кто эти люди, добывшие «ключи от ада»?

«Получить материалы по урановой бомбе»

Первым по праву следует назвать полковника Семёна Кремера, помощника военного атташе Советского Союза в Великобритании. Именно он привлёк к сотрудничеству известного учёного Клауса Фукса, которым гордятся ныне как внешняя, так и военная разведка.

Конечно, всё это случилось не в одночасье и талантливый физик-ядерщик из Германии прошёл сложный путь, прежде чем встретился с советским военным разведчиком и принял решение работать на Москву. Не последнюю роль в этом сыграли его политические взгляды. Ещё будучи студентом Лейпцигского университета, он стал социалистом, а позднее вступил в коммунистическую партию Германии. Когда к власти пришёл Адольф Гитлер, Фукс уехал во Францию, потом перебрался в Великобританию.

Молодому физику и математику предсказывали будущее Нобелевского лауреата. Возможно, так бы и случилось, но началась Вторая мировая война, и иностранцы, представлявшие угрозу королевству, были интернированы.

Прозябание в лагере интернированных оставило горький след в душе Клауса Фукса. В «крысином логове», как звали обитатели свой лагерь, жилось тяжело. Только в середине декабря Фукс оказался в Англии.

Однако вновь возникли прежние проблемы - не было работы, денег, жилья. На этот раз ему помог Юрген Кучински, в прошлом профессор Берлинского университета. Он посоветовал Клаусу познакомиться с его друзьями из Советского Союза. На встречу пришёл полковник Семён Кремер (оперативный псевдоним «Барч»). Клаус согласился подготовить для «Барча» справку по проблемам использования атомной энергии.

Трудно сказать, как бы сложились их дальнейшие отношения, если бы весной 1941 года Фукс не получил письмо из Бирмингема. Ему писал профессор Рудольф Пайерлс, который предложил вместе поработать. Клаус Фукс с радостью согласился и вскоре стал сотрудником лаборатории, которая занималась проблемами создания атомной бомбы.

Следующая встреча Клауса Фукса с Семёном Кремером состоялась уже после нападения Германии на Советский Союз. И в руках резидентуры военной разведки оказался первый весьма ценный документ. В Центре радиограмму из Лондона прочли 11 августа 1941 года. И хотя время было крайне тяжёлое, ответ в Британию ушёл на следующий день. Резиденту предписывалось «принять все необходимые меры для получения материалов по урановой бомбе».

К осени 1941 года в служебном сейфе уполномоченного ГКО С. Кафтанова накопилось достаточно материала, переданного военной разведкой. Он счёл возможным пригласить Игоря Курчатова и, вручив ему папку с документами, попросил сделать заключение. Изученные материалы заставили Курчатова посмотреть на проблему иными глазами.

Академик понял главное: английские физики, собрав в единый кулак лучшие силы как британцев, так и зарубежных учёных, сделали прорыв в создании атомного оружия. В докладной записке Председателю Совета Народных Комиссаров СССР Игорь Курчатов так и написал: «В исследованиях проблемы урана советская наука значительно отстала от науки Англии и Америки…»

В сущности, эту докладную записку можно считать новым, решающим этапом в создании советского атомного оружия. А толчком к умозаключению Курчатова послужили именно документы Клауса Фукса, добытые полковником Семёном Кремером. И в том их огромная заслуга.

В июле 1941 года полковник Кремер написал рапорт начальнику ГРУ с просьбой отправить его на фронт. На связь с Клаусом Фуксом вышла Урсула Кучински, сестра профессора Юргена Кучински. Урсула (оперативный псевдоним «Соня») к тому времени была опытным агентом-нелегалом военной разведки. Она работала ещё с Рихардом Зорге. Осенью 1942 года «Соня» встретилась с Клаусом Фуксом. С 1941 по 1943 год учёный передал много особо ценных материалов - 116 фотокопий документов, более тысячи листов информации, а также пять образцов.

В августе 1943 года США и Великобритания подписали секретное соглашение, по которому усилия учёных двух стран объединялись для скорейшего создания атомной бомбы. Это решение напрямую повлияло на судьбу Клауса Фукса. Ему предложили участвовать в «Манхэттенском проекте», и вскоре он уехал в США. На последнем свидании «Соня» передала все рекомендации Центра для установления связи с ним на американском континенте. С этих пор Клаус Фукс, завербованный военной разведкой и работавший на неё два года, стал информатором НКВД.

«Работу ГРУ… признать выполненной блестяще»

Через полвека после завершения своей работы по атомной проблеме, в возрасте 86 лет в больничной палате Золотую Звезду Героя получил легендарный военный разведчик Ян Черняк.

К работе в военной разведке его привлекли в далёком 1933-м. Яну было 24 года. Он родился на Буковине, которая тогда входила в состав Румынии.

Закончив школу, Ян поступает в Высшее техническое училище в Праге, потом устраивается на завод, но вскоре остаётся без работы. Вот тогда на его пути и встречается сотрудник советской военной разведки. Ян соглашается работать на Москву. Его призывают в румынскую армию, а после службы он уезжает в Германию. К 1934 году он уже руководит самостоятельной разведгруппой. В 1935-м - новая командировка, теперь с территории другой страны поставлять информацию о Германии. Черняк начинает работу над созданием новой резидентуры. В Центр идут материалы о германской военной технике, оружии, боеприпасах.

Главное дело разведчика Яна Черняка - атомное. А началось оно в 1942 году. Военной разведке было крайне важно завести своего человека среди учёных лаборатории.

Центр дал команду Черняку взять в разработку сотрудника Кавендишской лаборатории Кембриджского университета учёного-физика Алана Мэя.

Кто такой Мэй? Ко времени знакомства Черняка с ним Мэй был уже доктором физики, секретарём Национального исполнительного комитета Ассоциации научных работников Великобритании. Мэй, как просчитали аналитики ГРУ, мог стать таким человеком. В юности он придерживался левых взглядов, ненавидел фашизм.

Ян Черняк познакомился с Аланом Мэем и убедил его оказать помощь советским физикам в создании атомной бомбы. Их совместная работа продолжалась сравнительно недолго. Судьба распорядилась так, что профессор Холбан со своей группой учёных, в состав которой входил и Мэй, убыл в Канаду, в Монреальскую лабораторию. Однако и за этот срок Алан успел передать Черняку документы по основным направлениям научных работ по ядерной проблеме в Кембридже, чертежи «уранового котла», характеристики установки по разделению изотопов урана и другие ценные материалы.

После отъезда Алана Мэя в Канаду связь с ним прервалась. Только зимой   1945 года Центр дал указание своему резиденту полковнику Заботину (оперативный псевдоним «Грант») возобновить связь с учёным-физиком. Это сделать поручили сотруднику резидентуры Павлу Ангелову.

Он разыскал учёного и побывал у него дома. Мэй, откровенно говоря, был не в восторге от гостя. В Канаде всё обстояло иначе, чем в Великобритании. Контрразведка действовала жёстко и эффективно.

Тем не менее молодому разведчику Ангелову удалось убедить Алана Мэя продолжить работу. Учёный передавал не только ценную документацию. Когда возникла необходимость, и резидентура получила задание добыть образец урана-235, который использовался при создании атомной бомбы, Мэй выполнил и эту трудную задачу. А когда Москве стало известно об урановом заводе, который строился в Чок-Ривере, Аллан добился посещения этого предприятия. Вскоре его описание лежало на столе начальника Главного разведуправления Красной Армии.

Ни Ян Черняк в Великобритании, ни Павел Ангелов в Канаде в своей агентурной работе с учёным-физиком Мэем не сделали ни одной ошибки. Однако случилось так, что в сентябре 1945 года из аппарата военного атташе бежал шифровальщик лейтенант Игорь Гузенко. Вскоре в Оттаве были арестованы 16 советских агентов.

В марте 1946 года арестовали и Алана Мэя. Через два месяца в Лондоне состоялся суд. Он получил 10 лет тюремного заключения. Учёный не выдал никого и не признал себя виновным. Через 6 лет он вышел на свободу, но в Англии ему не разрешили заниматься исследованиями. Алан Мэй уехал в Гану, где стал профессором физики столичного университета.

«Материалы представляют исключительную ценность»

Теперь пришло время рассказать о ещё одном Герое России, полковнике ГРУ Артуре Адамсе. Правда, столь высокого звания он был удостоен только через 30 лет после смерти. Его жизнь удивительна. В военную разведку Артур Александрович Адамс пришёл в 1935 году, в возрасте 50 лет, когда другие уже уходят из неё. За спиной у него были годы прожитые в Швеции, Германии, Италии, Аргентине, США. Учёба в Торонтском университете, служба в американской армии, работа на автомобильном заводе Форда.

В 1921 году он возвращается в Россию. Его образование, инженерные знания и опыт пришлись очень кстати. Артур Адамс становится директором Московского автомобильного завода АМО. Перед тем как уйти в разведку, Адамс занимал высокий пост члена коллегии Главного управления авиационной промышленности, помощника начальника этого же управления. То есть по нынешним меркам должность заместителя министра.

Работа Адамса в Главном разведуправлении Красной Армии складывается не просто. В 1937 году НКВД выдвигает обвинение, его отзывают из-за границы и увольняют из военной разведки. Но через год вновь возвращают в Разведуправление и направляют в Нью-Йорк. В 1944 году «Ахилл» (оперативный псевдоним Адамса) узнаёт, что один из друзей его агента «Эскулапа» работает в секретной лаборатории, которая занимается разработкой атомной бомбы. Адамс срочно встретился с резидентом военной разведки в Нью-Йорке Павлом Мелкишевым и доложил информацию. На следующий день Центр получил радиограмму от «Ахилла»: США ведут активные работы по созданию атомной бомбы. Далее Адамс предлагает привлечь к сотрудничеству старого знакомого «Эскулапа», учёного-физика Мартина Кэмпа. Тем более что американец уже согласился на первую встречу.

Эта встреча состоялась. Кэмп вручил ему увесистый портфель, попросил утром вернуть. В портфеле оказалось около тысячи листов документов. Все их надо было переснять на плёнку за одну ночь. С этой задачей «Ахилл» справился. Утром портфель был возвращён учёному.

«Мой источник, - писал Артур Адамс начальнику Главного разведуправления, - специалист высокой квалификации. Это огромная работа. Это только начало. Я буду несколько раз получать от него материал. В первой оказии 1.000 страниц. Материал совершенно секретный».

Документы передали в Комиссариат химической промышленности СССР. Ответ был таков: «По отзыву Народного Комиссариата химической промышленности СССР, все вышеуказанные материалы представляют исключительную ценность».

Следующая встреча «Ахилла» с Кэмпом была не менее продуктивной. Источник вручил военному разведчику более двух тысяч страниц секретных документов по ядерному проекту. Вместе с материалами были переданы и образцы урана, бериллия и флакон тяжёлой воды. Были ещё и последующие встречи - в мае, июне, августе. Кэмп передал почти полторы тысячи листов документов. Однако встреча, запланированная на сентябрь, не состоялась. Учёный не вышел в указанное место.

Только через несколько месяцев Артуру Адамсу удалось узнать, что Мартин Кэмп тяжело болен. Его свалил какой-то неизвестный медицине недуг. Судя по всему, это была лучевая болезнь.

...В ноябре 1944 года «Ахилл» попал в поле зрения контрразведки. После встречи на конспиративной квартире с Павлом Мелкишевым Адамс заметил за собой слежку.  Так повторилось на следующий день, через день, два, неделю, месяц. Адамс прервал все контакты со своими агентами.

По выводу «Ахилла» из США Центр совместно с резидентурой разработали спецоперацию. В 1946 году Артур Александрович Адамс после длительной командировки вернулся в Москву.