Военно-дипломатический «шпагат» США и НАТО

В свете трансформации военной политики США

Подготовка новой Стратегической концепции НАТО, которую планируется принять на саммите альянса в Мадриде летом с. г., охватывает внушительный блок военных вопросов. В этом контексте некоторую неопределённость вносит отсутствие важного системообразующего для доктринальных документов альянса - Стратегии национальной безопасности США (СНБ). Пока в Соединённых Штатах действует Временное руководство по национальной безопасности президента Джо Байдена. Оно призвано не допустить «угрозы безопасности» от России и Китая, обеспечить Вашингтону и его союзникам «доминирование в ключевых мировых регионах», делает акцент на борьбу в «серых зонах» и использовании Сил специальных операций.

Исполняющая обязанности заместителя помощника американского министра обороны по политическим вопросам Мара Карлин, выступая 9 декабря на конференции в Вашингтоне, заявила, что краеугольным камнем новой СНБ станет «концепция интегрированной обороны».

С учётом грядущих корректировок стратегических документов, Военный комитет НАТО на уровне начальников генеральных штабов (НГШ) государств-членов альянса на заседании в Брюсселе 12-13 января 2022 г. намерен обсудить ряд концептуальных вопросов задач и трансформации военной структуры НАТО в свете трансформации военной политики США.

Заседание на уровне НГШ призвано стать очередным шагом по приспособлению военной организации НАТО к реалиям современности и взглядам американского руководства. В 2019 году главы оборонных ведомств стран альянса согласовали Военную стратегию НАТО, в 2020 году союзники одобрили Концепцию сдерживания и защиты Евро-Атлантического региона (DDA), в начале 2021 года руководство НАТО приняло Концепцию боевых действий НАТО (NATO's Warfighting Capstone Concept, NWCC), разработанную Командованием по трансформации военно-политического блока в качестве «путеводной Полярной звезды», ведущей Североатлантический союз к 2040 году.

На январском 2022 г. заседании начальники генштабов обменяются мнениями о ходе реализации концепции в рамках интегрированных военных шагов по сдерживанию и обороне в Евро-Атлантическом регионе.

Интеграция военных приготовлений НАТО

Главное внимание будет уделено совершенствованию интегрированной военной структуры альянса, включающей силы, представленные Организации Североатлантического договора государствами-членами. Эти силы включают три основные категории: силы немедленного и быстрого реагирования, основные силы обороны и силы пополнения. Интегрированная военная структура находится под политическим управлением и руководством на высшем уровне. Она также является основой для совместных военных учений и сотрудничества в областях связи и информации, ПВО и ПРО, тыловой поддержки, стандартизации и оперативной совместимости военной техники и штабных процедур.

В дискуссиях НГШ важное место планируется отвести вопросам адаптации к требованиям современных военных конфликтов интегрированной структуры командований ОВС НАТО в составе двух верховных стратегических командований, компонентных и межвидовых субрегиональных командований.

Будет обсуждаться и структура интегрированного тылового обеспечения, как управленческого и технологического процесса, посредством которого совокупность факторов обслуживаемости и тылового обеспечения учитываются в конструкции и эксплуатации всего жизненного цикла систем оружия/оборудования с целью своевременного и рентабельного планирования, приобретения, испытаний и обеспечения всех элементов тыловой поддержки.

Кроме вопросов стратегического военного развития, на Военном комитете планируется обсудить выполнение задач в операциях под руководством НАТО в Ираке и Косово, побеседовать с НГШ Украины и Грузии.

Конечно же, НГШ будут ознакомлены с некоторыми итогами прошедших накануне встреч делегаций России, США и НАТО по обсуждению российских проектов документов по обеспечению правовых гарантий безопасности и смогут обменяться мнениями по военным аспектам проблем. Отдельно будут рассмотрены предварительные итоги оперативного ввода миротворческого контингента ОДКБ в Казахстан по просьбе руководства страны.

Уроки Афганистана

Отдельное внимание будет уделено обмену мнениями по урокам Афганистана. Политическая установка по этому вопросу была сформулирована на заседаниях Совета НАТО на уровне министров иностранных дел и обороны в конце 2021 г. Суть установки сводится к следующему:

Во-первых, министры отметили, что уровень амбиций международного сообщества в Афганистане вышел далеко за рамки стратегии разрушения убежищ террористов, и что в будущем союзники должны постоянно оценивать стратегические интересы, ставить достижимые цели и осознавать опасности расширения миссии.

Во-вторых, в оценке министров НАТО содержится ряд рекомендаций по поддержанию взаимодействия с оперативными партнёрами, а также использовании их способности принимать меры по наращиванию потенциала, обучению и обеспечению своевременной отчётности и конструктивных консультаций.

И, наконец, министры признали необходимость учёта политических и культурных норм страны, в которой проводится операция. Постфактум пришлось ещё раз признать, что афганцы с давних времён не воспринимают чужеземцев, пришедших на их землю с оружием в руках. Они не испытывали симпатий к коррумпированным чиновникам, назначенным американо-натовскими оккупационными властями, и тем более не пропитались навязываемыми неолиберальными идеями. Оттого и отказались бороться за чужие и непонятные им цели.

Министры вынуждены были признать, что талибы (здесь и далее - боевики организации «Талибан», находящейся под санкциями ООН за террористическую деятельность) продолжают трансформацию фрагментированной и полицентричной повстанческой организации в более иерархичную и централизованную государственную машину. Талибы успешно справились с «антиталибской оппозицией», достаточно быстро подавив все очаги сопротивления.

На этом фоне становится окончательно ясно, что мировое сообщество намерено продолжать диалог с движением «Талибан» фактически как с государством-партнёром. При этом для стран, идущих на развитие отношений с «Талибаном», становится очевидной необходимость пересмотреть взгляды на эффективность терроризма, прибегнув к которому, «Талибан» добился победы над несравненно более мощным противником. Отсюда угроза дипломатической изоляции «Талибана» и тем более каких-либо военных акций против этой организации минимизировалась.

Политикам и военным пока что не ясно, сможет ли победа «Талибана»  стать достаточной мотивацией для других террористических движений продолжать свою борьбу, но уже сейчас приходится признать, что мир вынужден пересмотреть свои взгляды на эффективность терроризма как инструмента достижения политических целей. Капитуляция США в Афганистане достаточно красноречиво доказывает это. Следовательно, существует настоятельная необходимость приспособления интегрированных сил НАТО к постафганской реальности, в том числе разрабатывать вопросы использования «серых зон» и сил специальных операций. Такая задача уже поставлена Центрам передового опыта НАТО.

Политика, построенная на компромиссах интересов США и Европы

Вашингтон продолжает рассматривать НАТО как привычный, управляемый и хорошо зарекомендовавший себя в прежнее противостояние инструмент. Судя по тону «Обзора глобальной расстановки сил», Соединённые Штаты рассчитывают, что альянс послушно последует в кильватере американской политики нынешнего противостояния с Россией, Китаем и некоторыми другими государствами и силами.

Но тут возникает ряд проблем, явно выходящих за сферу компетенции военных. Европейские союзники перемещать активность на Тихий океан не спешат, а восточноевропейские страны делают всё, чтобы удержать внимание и ресурсы США на себе и российском вопросе. Отсюда необходимость для Вашингтона осуществлять подобие дипломатического и военного «шпагата»: постоянно подтверждать приверженность евроатлантической солидарности, одновременно создавая возможности в Тихом и Индийском океанах. Нашумевший АУКУС - яркий пример такого рода: вроде бы и не в ущерб НАТО, но привкус измены у континентальной Европы остался.

В целом, политики и военные НАТО понимают, что на сегодняшний день в Вашингтоне не видят возможности открыто поставить под сомнение приоритетное значение атлантического альянса, тем более что для значительной части американских правящих элит он является синонимом американского могущества и успеха.

Сказанное позволяет предположить, что политическая и военная части Стратегической концепции НАТО будут построены на компромиссах интересов США и Европы, что скажется на качестве интеграционной составляющей документа, который уже сегодня США и Европа оценивают по-разному.

Один из авторов Концепции боевых действий НАТО контр-адмирал Джон У. Таммен, заместитель начальника штаба по стратегическим планам и политике в штаб-квартире НАТО, полон оптимизма и считает, что в документе намечен путь, по которому союзники могут сосредоточить, синхронизировать и согласовать усилия и оставаться впереди конкурентов во всё более изменчивой, взаимосвязанной и сложной глобальной среде безопасности.

Фундаментальный характер войны не меняется. Это всегда связано с столкновением воли, насилием, трением, туманом, манёврами или обманом. В то же время характер войны продолжает развиваться и становится всё более распространённым, поскольку наши конкуренты проводят действия, выходящие за рамки «нормальной» динамики мир-кризис-конфликт. Основные сдвиги в войне часто связаны с технологическими инновациями - от стрел до чёрного пороха и боевых танков прежде, от ядерного оружия до кибернетических и космических систем сегодня. Однако множество других основных факторов - политических, экономических, социальных, культурных, научных и промышленных - также определяют то, как нации и союзы думают о войне, готовятся к войне и сражаются.

США: пять императивов современной войны

Современная операционная среда (СОС), с которой сталкивается НАТО, является изменчивой, глобальной и сложной, и чем дальше мы заглядываем в будущее, тем более неопределённой она становится. Границы между миром и конфликтом, политическим и военным, стратегическим и тактическим, кинетическим и некинетическим, стираются. У альянса больше нет настоящих убежищ или «тыловых зон», через которые не может проникнуть какая-либо угроза, нападение или злонамеренная деятельность.

Новые технологии и возможности уже начинают превращать спекулятивную фантастику в реальность. Квантовое зондирование может сделать океаны «прозрачными». Высококачественные возможности дешифрования могут сделать безопасную коммуникацию такой же открытой, как первая страница газеты. Потеря контроля над спутниками и электромагнитным спектром может ухудшить возможности Североатлантического союза. Летальные автономные системы вооружений могут бросить вызов давно устоявшимся этическим и правовым нормам. Эти события становятся всё более осуществимыми в условиях боевых действий и должны учитываться при формировании будущей стратегии НАТО.

Основные сдвиги в войне часто связаны с технологическими инновациями. Использование автономных систем смертоносного оружия может бросить вызов давно устоявшимся этическим и правовым нормам.

Североатлантическому союзу приходится иметь дело с государственными и негосударственными субъектами, которые принципиально противостоят, стремятся изменить или даже разрушить основанный на правилах международный порядок и систему ценностей, принятых в США и НАТО. Потенциальные стратегические конкуренты стремятся подорвать политические и военно-стратегические цели Североатлантического союза, применяя всё более изощрённые стратегии часто посредством скоординированных политических, военных, экономических и информационных усилий.

После окончания холодной войны альянс успешно адаптировался к изменениям в стратегической среде. В свете всё более безграничных, одновременных и постоянных вызовов Североатлантическому союзу необходимо действовать с упреждением с целью определить всё более сложную динамику ожидаемых угроз и сохранить свободу принятия решений и действий.

США и НАТО только начинают двигаться в направлении мышления и действий в многодоменном, региональном и инструментальном контексте, при этом приспосабливаясь к конвергенции физической и нефизической областей. Перенос нефизических областей, таких как кибернетика и космос, и всеобъемлющая информационная среда на традиционные области ведения боевых действий (воздушные, наземные и морские) приводит к многомерному пространству сражений: физическому, виртуальному и когнитивному. Разработка сплочённой стратегии во всех операционных областях, чтобы быть эффективной в многомерном боевом пространстве, является ключом к сохранению решающего преимущества против любого противника.

Для НАТО сформулированы пять императивов развития войны:

• Когнитивное превосходство: истинное понимание операционной среды, противника и целей Североатлантического союза влечёт за собой согласованное и общее военно-политическое понимание угроз, противников и окружающей среды, в которой действует НАТО, от технологий и доктрин до ведения совместной разведки, наблюдения и мониторинга (JISR) и технологий больших данных. В равной степени задачи достижения когнитивного превосходства будут сосредоточены на предоставлении правильных инструментов для военно-политического уровня для эффективной (быстрой и динамичной) работы и защиты принятия решений в современный информационный век.
• Многослойная устойчивость: в основе сдерживания Североатлантический союз должен быть в состоянии противостоять немедленным потрясениям на линиях снабжения и коммуникациях, а также воздействиям в когнитивном измерении. Он должен быть готов к упорству в сложных ситуациях в течение длительного времени и быть готовым с нулевого дня.
• Влияние и проекция силы: потребуются, чтобы формировать среду в соответствии с её сильными сторонами, включая создание вариантов и наложение дилемм на противников, Североатлантический союз должен проявлять инициативу, используя различные средства для достижения своих целей.
• Интегрированная многодоменная защита: угрозы, с которыми сталкивается альянс, больше не относятся к какой-либо одной, поэтому совместный и гибкий подход к изменчивой среде необходим для защиты целостности НАТО от всех угроз, независимо от их происхождения или характера.
• Междоменное командование: понимание команд в мгновение ока, отличительная черта великих генералов, может оказаться недосягаемым в многодоменном и интегрированном боевом пространстве. Инвестиции в кадры, командное искусство, критическое мышление и смелые действия станут залогом успеха.

Обладая необходимой манёвренностью, чтобы обеспечить развитие войны в нужном темпе, Концепция боевых действий НАТО (NWCC) будет позиционировать и использовать военный инструмент силы Североатлантического союза для создания и поддержания решающего военного преимущества, чтобы обеспечить дальнейший успех во всё более сложной, взаимосвязанной и непредсказуемой среде безопасности в ближайшие десятилетия.

Париж - назойливая «муха» в НАТО

Французские военные специалисты, оставаясь верными присущему Парижу скептическому подходу к НАТО, утверждают: НАТО не готовится к следующей войне. Никто не знает, ни где разразится эта война с участием НАТО, ни когда, ни против кого, ни по какой причине. Но следует признать, что судьба успеха будет решаться в городе. По той же причине, по которой Сталинград, Берлин, Бейрут, Грозный, Ракка, Мосул, Донецк не являются наименованиями малонаселённых пунктов, следующая крупномасштабная война НАТО будет решаться в таких городах, как Варшава, Таллин или Неаполь, как и все войны с середины ХХ века.

Сегодня НАТО якобы готовится к любому типу войны, независимо от среды, в которой она находится, и что она встретит и победит любой вызов, будь то на открытых полях Центральной Европы или на скалистых склонах берега Средиземного моря, в джунглях Французской Гвианы, в пустыне Сирии, в горах Норвегии и, да, если нужно, на окраинах Нарвы.

Но Концепция боевых действий упускает из виду главное: городские операции не являются дочерней частью более общего типа комбинированных операций, это совершенно другой набор операций, столь же отличный от остальных, как если бы законы физики применялись по-другому. Население, и как цель, и как защита, обладает собственной серьёзностью с моральными, психологическими, правовыми и политическими последствиями, которые полностью меняют характер борьбы.

Ещё одно обычное оправдание состоит в том, что все страны НАТО уже определили приоритеты городских операций в своей учебной деятельности. Это правда, но это применимо только к базовой тактике, техникам и процедурам, таким как взлом стен и взлом дверей. Не учитываются последствия крупномасштабных городских операций на оперативном уровне.

Нынешний стиль войны НАТО в значительной степени скопирован с доктрины США, основанной на противостоянии, дальнем и точном ударе, наносимом в промышленных масштабах, с явным намерением уничтожить любого противника задолго до того, как он сможет нанести удар по собственным войскам НАТО. Это предполагает господство в воздухе и преобладание электромагнитного спектра. Ожидается, что такой подход позволит свести к минимуму потери со стороны альянса, но операции, проводимые некоторыми членами, иногда не обращают внимания на побочный ущерб на принимающей стороне - что создаёт проблему, когда в целевой области находится гражданское население.

Проблема усугубляется в случае крупномасштабной войны с почти равным противником, включая наличие ядерного порога, когда обе стороны фактически прикрывают зоны запрещённого доступа (Anti-Air/Area Denial (A2AD) на территориях, защищённых ядерным оружием, таким образом сокращая размер неограниченной войны до спорной территории. Это подразумевает, что господство в воздухе, стержень американского способа ведения войны, будет недостижимым, что серьёзно ухудшит критически важные возможности, такие как сбор разведданных, радиоэлектронная борьба и общее применение авиации для поддержки наземных операций.

По сути, концепция глубокой борьбы, являющаяся неотъемлемой частью доктрины США/НАТО, неуместна в городской среде. Это позволит НАТО достичь окраин оспариваемого города, точно так же, как израильская армия может достичь окраин Бейрута, но удержит НАТО от входа в него.

Таким образом, нынешняя концептуальная слепота НАТО является примером того, что президент Макрон назвал «смертью мозга». За такое отсутствие предвидения придётся дорого заплатить, когда силы альянса столкнутся с реальностью боевых действий на территории НАТО, потерпят поражение или одержат победу, заплатив за неё ужасную цену, не в последнюю очередь за счёт собственного населения.

Достаточно глубокие разногласия среди союзников по концептуальным вопросам подготовки и ведения войны позволяют предположить, что политическая и военная части Стратегической концепции НАТО будут построены на компромиссах интересов США и Европы, что скажется на качестве интеграционной составляющей документа, снизит его действенность как консолидирующей основы альянса.