В небе над Центральной Азией: охота на U-2

Версия генерала Савицкого

В известной степени 9 апреля 1960 года - дата весьма примечательная. В этот день США удалось, можно сказать, неосуществимое: с высоты 20 000 метров взглянуть на сверхсекретные оборонные объекты Советского Союза - Семипалатинский ядерный полигон, базу стратегических бомбардировщиков Ту-95 близ Семипалатинска, полигон противоракетной обороны и зенитных ракетных войск ПВО страны близ Сары-Шагана, на ракетный полигон близ Тюра-Тама, названный позже космодромом Байконур.

В квартире начальника штаба воздушной армии (управление дислоцировалось в Ташкенте) Аркадия Ковачевича раздался звонок.

- Товарищ полковник - цель, - сообщил оперативный дежурный.

Уже на командном пункте Герой Советского Союза полковник Константин Маношин, фронтовой лётчик-истребитель, доложил:

- Цель возле Семипалатинска.

- Как она там оказалась?..

Самолёт-незнакомец углубился на территорию СССР уже на 200 километров. Более того, в районе секретного объекта - Семипалатинского ядерного полигона. Такого ещё не было. Хотя…

В феврале 1959 года станция слежения корпуса ПВО на высоте 20 тысяч метров обнаружила воздушную цель, которая не отвечала на запросы. На её перехват на самолёте МиГ-19 (потолок этой машины был 15,5 тыс. метров) был поднят опытный лётчик, командир эскадрильи. Он сумел разогнать МиГ и за счёт динамической горки вышел на высоту примерно 17,5 тыс. метров. Сообщил, что видит над собой, выше на 3-4 тыс. метров, самолёт. Но на высоте 17,5 тыс. метров МиГ-19 продержался всего несколько секунд.

После приземления пилот нарисовал самолёт-нарушитель: крестообразный, с большими крыльями, небольшими закрылками. Об этом сообщили в Главный штаб Войск ПВО страны, откуда с группой специалистов прибыл командующий истребительной авиацией генерал-полковник авиации Евгений Савицкий. Москвичи долго беседовали с лётчиком, анализировали полученные данные, однако итог работы комиссии озадачил весь полк: наблюдения пилота, поднимавшегося на перехват цели, были взяты под сомнение. Савицкий заявил, будто лётчик выдумал, что наблюдал цель, дескать, отличиться захотел. Похоже, у комиссии была твёрдая уверенность, что самолёта, который бы мог несколько часов держаться на высоте 20 000 метров, не существует.

Однако такой самолёт был, и о нём знала советская военная разведка. Это был Lockheed U-2. Причём на фирме считали, что самолёт практически неуязвим для истребителей и ракет, считали, что был создан идеальный стратегический разведчик. Первоначально ЦРУ заказало 20 U-2, создав службу «10-10» - специально для проведения воздушной разведки.

20 тысяч метров над землёй

…9 апреля 1960 года, ближе к рассвету, с аэродрома в Пешаваре (Пакистан) взлетел самолёт и за несколько минут набрал высоту более 18 тыс. метров. Слева был Афганистан, справа в лучах солнца лежал Китай, а впереди - Советский Союз, главный объект изучения. Предстояло пролететь над четырьмя сверхсекретными оборонными объектами.

Из материалов расследования факта нарушения Государственной границы СССР:

«9 апреля 1960 года в районе Памира, 430 километров южнее города Андижан, через Государственную границу СССР со стороны Пакистана перелетел иностранный самолёт. Радиолокационными постами отдельного корпуса ПВО Туркестанского военного округа из-за преступной беспечности нарушитель был обнаружен в 4 часа 47 минут, когда углубился на нашу территорию более чем на 250 километров. Указанный нарушитель вышел к Семипалатинску...»

Анализ документов и опрос участников тех событий подводит к следующему выводу: цель могла быть и обнаружена, но её проводка осуществлялась с «провалами», у боевого расчёта ПВО не было уверенности, что они ведут нарушителя госграницы, поэтому оповещение было выдано с опозданием. Тем более что в Туркестанском военном округе ещё помнили приезд генерала Савицкого в 1959 году, который сделал вывод, что в мире нет самолётов, способных продолжительное время держаться на высоте 20 000 метров. А начальник, как известно, всегда прав…

Поэтому пилот U-2 сделал над советским ядерным полигоном несколько галсов со снижением. Он был уверен, что у русских нет ракет и самолётов, которые бы могли достать его самолёт. Но американская разведка ошибалась.

Ещё в 1958 году в ОКБ Павла Сухого начались работы над новым истребителем-перехватчиком с четырьмя управляемыми ракетами класса «воздух-воздух», получившим наименование Т-431. А уже 14 июля 1959 года пилот Владимир Ильюшин установил на этом самолёте мировой рекорд абсолютной высоты - 28 852 метра. В войсках Т-431 получил наименование Су-9 и в этом же году стал поступать на вооружение авиационных истребительных полков с тем, чтобы быстрее закрыть бреши в воздушном пространстве.

Ожидание маршала Бирюзова

Утро 9 апреля 1960 года для лётчиков противовоздушной обороны майора Бориса Староверова и капитана Владимира Назарова выдалось на редкость напряжённым. Первые серийные Су-9 поступали сырые, часто случались отказы. Полк получил 12 единиц, но фактически поднимались в небо только 2-4 истребителя, остальные доводились до ума заводчанами. И ещё штрих, характеризующий подготовку наших лётчиков: до 9 апреля они не стреляли ракетами «воздух-воздух», а другого оружия на борту Су-9 не имелось. И всё-таки шанс сбить U-2 9 апреля, по утверждению лётчиков, был - моноплан идеальная цель. Требовалось только выйти на высоту 20 000 метров и пустить ракету. Впрочем, предоставим слово самим участникам тех событий.

«В то утро мы дежурили с Володей Назаровым, когда объявили повышенную готовность, - рассказывал полковник в отставке Борис Староверов. - Нам сообщили, что иностранный самолёт пересёк государственную границу на Юге. Мы заняли места в самолётах. Конечно, отсутствие опыта стрельбы ракетами недостаток мощный. Но ракеты были с самонаводящимися головками. И потом мы, лётчики, 50-х, фронтовое поколение, не задумываясь особо, пошли бы на таран. Но команды на взлёт нет, а самолёт-шпион уже под Семипалатинском... Нас мучили два вопроса. Первый: почему нас так долго не поднимают - нарушитель может улизнуть, и второй: как мы пойдём на Семипалатинск, на обратный путь у нас топлива не хватит? Значит, нужен аэродром для посадки.

Мы знали, что под Семипалатинском есть сверхсекретный объект, а неподалеку секретный аэродром. Однако в инструкции для производства полётов его не было, поэтому найти взлётно-посадочную полосу, не зная частот приводных станций, трудно. А лететь в никуда на скоростном истребителе...

Где-то через час после объявления готовности в полк прибыл начальник авиации нашей армии ПВО генерал Яков Пазычко. "Трусы! Вылетайте немедленно, - сразу закричал он. - Идите вдоль Иртыша, там найдёте аэродром, а оттуда вас наведут на цель". Мы возразили: кто нас будет наводить, с тем аэродромом у нас нет связи. А если наведут, что нам делать после проведения атаки - катапультироваться? Генерал остыл и принял наши возражения.

Из полка ушло сообщение "наверх": пара Су-9 готова к взлёту, может идти на перехват нарушителя госграницы, дайте координаты запасного аэродрома. А оттуда запрос: аэродром, о котором спрашиваете, секретный, есть ли у лётчиков соответствующие допуски?»

«Разрешение» воспользоваться лётчикам ПВО взлётно-посадочной полосой военно-воздушной базы стратегических бомбардировщиков Ту-95 было запрошено аж в правительстве СССР. До этого вопрос прорабатывался в главных штабах войск ПВО, ВВС, Комитете государственной безопасности. Интересная картина получилась: U-2 бороздит небо над ядерным полигоном, а главком войск ПВО страны маршал Сергей Бирюзов сидит и ждёт: дадут его самолётам разрешение на взлёт или нет.

Разбор полётов

Разрешение было получено в районе 7:00 часов. Понятно, когда Владимир Назаров и Борис Староверов прилетели в район ядерного полигона, U-2 уже ушёл в сторону другого важного объекта - полигона противоракетной обороны и зенитных ракетных войск ПВО страны.

«U-2 совершал галсы над Семипалатинским полигоном, а мы были бессильны что-либо сделать, - рассказывал бывший командир отдельного корпуса ПВО ТуркВО генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев. - Истребителями не могли достать как по дальности, так и по высоте. Но вот самолёт-шпион пошёл на Сары-Шаган, видимо, знал, что там находится ещё один испытательный полигон. Тут у нас полегчало на душе. Мне было известно, что на одной из площадок полигона развёрнут зенитный ракетный комплекс С-75, способный поражать цели до 25 км по высоте. В наш корпус такие ЗРК ещё не поступили, а вот там имелись.

Когда обнаружилось, что самолёт твёрдо держит курс на Балхаш, на Сары-Шаган, тотчас же позвонил начальнику полигона генералу Степану Дорохову, дескать, выручай, вражеский самолёт нужно уничтожить».

В районе Балхаша американскому лётчику страшно повезло. В тот день стрельб на полигоне никаких не планировалось, и ракет на позициях не было. Обследовав его, U-2 взял курс в направлении ракетного полигона Тюратам (космодром Байконур). К тому времени огромный куст советской ПВО был приведён в высшую степень боеготовности. Ещё раз слово - генерал-лейтенанту в отставке Аркадию Ковачевичу:

«Когда "невидимка" приблизился к Тюратаму, я понял, что ракетный полигон - последняя его точка, больше таких важных объектов поблизости нет. После Тюратама он, видимо, пойдёт строго на юг, будет возвращаться назад. Так и оказалось.

Пока U-2 галсировал над полигоном, привожу в повышенную готовность истребительный полк, самолёты которого могли достать маршрут Тюратам - Мары, по которому, по нашим расчётам, должен был уходить иностранный разведчик. Полк был на самолётах Су-9 - высотных истребителях. Жаль только одного, не могли мы их тогда умело использовать».  

Из материалов расследования факта нарушения государственной границы СССР:

«Самолёты Су-9, обладающие более высокими боевыми качествами для перехвата целей на больших высотах и скоростях, были использованы совершенно неудовлетворительно. Лётчик старший лейтенант Куделя из-за плохой организации взаимодействия между командными пунктами истребительной дивизии на цель не наводился. Капитан Дорошенко оказался недостаточно подготовленным к полётам на больших скоростях и высотах на этом типе самолёта. Майор Погорелов был поднят и выведен в зону на случай пролёта нарушителя западнее Карши, но на цель не наводился. Два экипажа на Су-9 из состава Бакинского округа ПВО прибыли в район Мары с большим опозданием, когда иностранный самолёт был уже за государственной границей...»

Генерал-лейтенант в отставке Аркадий Ковачевич этот документ прокомментировал так:

«Факты - вещь упрямая. Но только обстановка была сложнее и запутаннее. Старший лейтенант Куделя и капитан Дорошенко устремились в район полёта самолёта-нарушителя. Вначале их "вёл" свой командный пункт, но возможность радиотехнических средств ограничена. Чуть позже по моей команде истребителей "взял" КП хозяйства Шилова. Взять-то взял, а вот что с ними делать, не знал. Скоростных высотных истребителей Су-9 в дивизии не было, и режим полётов этих самолётов, понятно, боевому расчёту КП был неизвестен.

Капитан Дорошенко показал себя тогда блестяще. Во-первых, он единственный на 17 500 метрах обнаружил U-2. И, во-вторых, сумел выйти на высоту нарушителя госграницы. Дорошенко передал, что видит цель чуть выше и следом: "Падаю"... Удержать Су-9 без соответствующей подготовки на 20 тыс. метрах ему оказалось не под силу.

U-2 всё далее и далее уходил к границе. Вскоре комдив Шилов передаёт мне, что лётчик Дорошенко в районе границы - топливо на исходе. Я - Шилову: поднимай МиГ-17 и выводи Дорошенко на близлежащий аэродром. Садился Дорошенко практически без топлива».

Сразу же после 9 апреля в Ташкент прибыла комиссия, которую возглавлял начальник Главного штаба Войск ПВО генерал Пётр Демидов. Перед отлётом в Москву Демидов спросил Аркадия Ковачевича: можно ли было перехватить нарушителя? Тот ответил, что нет, пока не готовы - ни системы наведения, ни средства перехвата.

Тем не менее позже, по словам генерал-полковника в отставке Юрия Вотинцева (в 1960-м - командир корпуса ПВО Туркестанского военного округа), на заседании Политбюро Центрального Комитета партии, пользуясь данными проводки, председатель Госкомитета по авиатехнике - министр СССР Пётр Дементьев и генеральный авиаконструктор Артём Микоян заявили: в мире нет самолётов, которые бы могли 6 часов 48 минут идти на высоте 20 000 метров. «Не исключается, что этот самолёт периодически набирал такую высоту, но затем непременно снижался. Значит, теми средствами противовоздушной обороны, что имелись на юге страны, его должны были уничтожить».

Наказание непричастных

В апреле 1960 года Маршал Советского Союза Родион Малиновский издал приказ по факту нарушения госграницы СССР, в котором была дана строгая оценка действий должностных лиц Войск ПВО и ВВС, командования ТуркВО. В документе встречались формалировки: «преступная беспечность», «недопустимая расхлябанность» и т.д. Генерал Юрий Вотинцев и полковник Аркадий Ковачевич, в частности, были предупреждены о неполном служебном соответствии. Командующий войсками Туркестанского военного округа генерал армии Иван Федюнинский получил строгий выговор.

«Когда 1 мая был сбит U-2, пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом, и стали известны тактико-технические характеристики самолёта-шпиона, определилось чётко - в корпусе не было средств для пресечения полёта самолёта-нарушителя 9 апреля, - рассказал Юрий Вотинцев. - Мы сделали, на мой взгляд, всё что могли. В августе 1960 года в Москве проходило служебное совещание. По его окончании маршал Бирюзов пригласил к себе в кабинет, открыл сейф и показал написанный им рапорт на имя Малиновского. Бирюзов докладывал, что средств для пресечения полёта U-2 в корпусе не было, ходатайствовал перед министром обороны о снятии с меня взыскания. На рапорте я увидел резолюцию: "Товарищу Бирюзову С.С. Генералу со взысканием, наложенным МО, нужно ходить не менее года". Внизу стояли буквы "Р.М." - Родион Малиновский. Взыскание сняли ровно через год - вот так закончилась для меня та история».

Советское правительство сделало закрытое заявление руководству США, но за океаном решили отмолчаться, мол, не пойманный - не вор. Отечественная и мировая печать узнала об апрельском шпионском полёте U-2 только 6 мая 1960 года, уже после провала миссии Фрэнсиса Пауэрса. Тогда на сессии Верховного Совета Никита Хрущёв сообщил «об агрессивных действиях, имевших место за последние недели со стороны Соединённых Штатов Америки». Он отметил, что американские самолёты часто пересекали нашу государственную границу и вторгались в пределы Советского Союза. Последний такой агрессивный акт был совершён 9 апреля 1960 года.

1 мая 1960 года самолёт-шпион U-2 был сбит в районе Свердловска.