Тёмные перипетии Hochляндии

Украино-российские отношения ещё долго будут оставаться горячей темой СМИ, а на встречах мировых лидеров, как это было во время визита Ангелы Меркель в Москву 11 января, одним из ключевых вопросов переговоров будет оставаться «украинский вопрос». И хотя после саммита «нормандской четвёрки» произошло важнейшее событие - обмен пленными, в ходе которого Донбасс и Украина поменяли одних украинских граждан на других - уже ясно, что ожидать каких-либо серьёзных подвижек в выполнении Минских соглашений к следующему аналогичному саммиту не следует. К тому же украинская сторона, вместо того чтобы заняться исполнением плана мероприятий, утверждённого решением Совбеза ООН, принялась выдумывать, как данный план «обойти».

Возможное невозможно

Любой трезвомыслящий человек после прочтения текста Минских соглашений понимал, что их невозможно выполнить из-за внутриукраинской политической обстановки: слабая власть, готовая на любые уступки националистическим и даже откровенно неонацистским группировкам не осмелится принять требуемые от Украины законодательные изменения, включая поправки в Конституцию. Но, как и сразу после госпереворота февраля 2014 года, теплилась робкая надежда на то, что возобладает чувство самосохранения, и украинская власть обезопасит себя, задавив неонацистские банды. Пусть даже «утилизировав» их руками жителей Донбасса в ходе позиционных боёв на линии разграничения.

Справка

«Первый Минск» был подписан в сентябре 2014 после уничтожения ополчением Донбасса «Иловайского котла», и срочно заключённое перемирие спасло украинскую армию и националистические «добровольческие» батальоны от полного разгрома. Ситуация повторилась в феврале следующего года: снова катастрофическое поражение украинских войск, но уже под Дебальцево, и срочно заключённый «Минск-2», чтобы остановить дальнейшее продвижение ополченцев.

Вместо этого политики принялись заигрывать с националистическими группировками, перенимая их риторику и пытаясь создать «карманные» структуры из многочисленных батальонов и полков. В результате сложилась ситуация, в которой украинские неонацисты, не имея собственной единой политической силы, сформировали из многообразия групп, объединений и политсил единую партию - «партию войны», которая оперирует их риторикой, единое электоральное поле, никогда не голосующее за партию антивоенной направленности, единую антироссийскую, антирусскую, «провоенную» идеологию неонацистского толка.

Мало того, именно «ветераны АТО» стали наиболее мощной, организованной и мотивированной вооружённой силой, любая ссора с которой грозит политику или партийной структуре уничтожением как организационным, так и физическим.

Разумеется, в такой обстановке выполнение Минских соглашений, признанных националистами «антиукраинскими», стало окончательно невозможным. А любой шаг в сторону реализации указанных договорённостей для украинских политиков любого масштаба равнозначен самоубийству. Не возбраняется лишь выдумывать, как обмануть тех, кто всё-таки признаёт обязательность решений СБ ООН.

«Минск» умер?

Первой попыткой неисполнения «Минска» стало принятие украинским парламентом «Закона об особом статусе Донбасса», противоречащего подписанному Киевом документу. Данный статус должен был быть закреплён конституционно и иметь неограниченный срок действия. Принятый же Верховной радой закон закончил своё действие, так и не вступив в силу. Ни о каких изменениях в Конституции при его принятии речи уже не шло. И хотя этот срок уже несколько раз продляли под давлением участников «нормандской четвёрки», из-за отказа выполнять другие пункты Минских соглашений, он не имеет перспективы стать действующим. В частности, из-за категорического отказа Киева напрямую согласовывать шаги по мирному урегулированию с представителями ДНР и ЛНР, как того требует Резолюция СБ ООН.

Собственно договорённости заключались между Украиной и непризнанными республиками, а Россия и ОБСЕ выступали гарантами их выполнения. Однако украинская сторона и полностью поддерживающие её США используют собственную трактовку документа, «назначив» Россию стороной конфликта.

На протяжении нескольких лет киевские власти всеми силами добивались интернационализации конфликта, придумывая «хитрые ходы» с вводом миротворцев не только на линию разграничения сторон, а на всю территорию, контролируемую непризнанными республиками. Это обеспечило бы фактическую оккупацию Республик и беспрепятственное проведение Украиной карательной операции на неподконтрольной ей территории. Тем более от предусмотренной Резолюцией Совбеза ООН полной амнистии всем участникам конфликта Киев наотрез отказался.

Произволом сопровождается даже включение людей в список обмена пленными: зачастую следует отказ украинской стороны от обмена тех или иных лиц без видимых причин. А к обмену предлагаются произвольно схваченные спецслужбами люди, не имеющие никакого отношения к конфликту.

Но, пожалуй, наиболее «устойчивой» хитростью стала произвольная трактовка Украинской властью порядка реализации Минских соглашений. Не секрет, что строго определённая последовательность действий в Плане урегулирования преследовала цель защиты жителей мятежных регионов от преследований Украиной. И основания для опасений за их безопасность более чем существенны. Это и упомянутый отказ от амнистии, и многочисленные заявления украинских официальных лиц о тотальном помещении жителей Донбасса в «фильтрационные» лагеря (включая детей, которых предлагалось разлучать с родителями), и прямые угрозы неонацистских группировок устроить массовую резню после «освобождения» Донбасса.

Под давлением националистов и вооружённых неонацистских группировок украинская власть была вынуждена «притормозить» даже выполнение «пилотного проекта» урегулирования, названного «формулой Штайнмайера». Так что, де-факто, Киев уже вышел из «Минского процесса», хотя на словах продолжает утверждать о приверженности требованиям «Минска». Мало того, на Украине всё громче звучат голоса о необходимости отказа от Минских договорённостей, а новый президент страны официально заявил о том, что готовит альтернативный проект урегулирования ситуации.

Чисто украинский нацизм, и как с ним бороться

Корнем проблемы мирного урегулирования конфликта на Востоке Украины является наличие в этой стране мощных радикальных националистических и откровенно неонацистских структур. Их идеология де-факто превратилась в украинскую государственную, а наличие на руках у этих группировок огромного количества оружия позволяет им диктовать свою волю (в данном случае - продолжение войны в Донбассе) даже высшему руководству страны. Мало того, украинский радикальный национализм и неонацизм за счёт связей с родственными радикальными группировками за рубежами Украины уже превратились в проблему для Европы, США и всего мира.

Начиная с событий «революции достоинства» быть приверженцем «украинского интегрального национализма» и других неонацистских идеологий стало модно, а поддерживать неонацистов - престижно и перспективно. В том числе и из-за того, что многим таким группировкам покровительствуют некоторые высшие государственные чины, политики и политические партии. Немалую роль в популяризации радикального национализма сыграла безнаказанность за преступления, совершаемые членами этих группировок, героизация участников карательной операции на Востоке страны, а также… безоговорочная поддержка всех антироссийских действий странами Запада.

Да, в последнее время в Европе и США начали «замечать» преступления против человечности, совершаемые неонацистами-боевиками, в частности, уже давно освещаемые в докладах международных правозащитных организаций. Нацистскую сущность шагов этих группировок, зачастую поддерживаемых правительством, отмечают в Венгрии, Польше, Израиле и даже в Германии, но реальных шагов по денацификации Украины не делает никто. А надо бы, учитывая опасность явления украинского радикального национализма.

Разумеется, требование от властей Украины «прижать» радикалов и неонацистов многие воспримут как вмешательство во внутренние дела этой страны. Но есть и другие способы давления на людей с целью добиться от них отказа от неонацистских взглядов: сделать так, чтобы быть сторонником радикальных взглядов стало непрестижно, неперспективно и даже обременительно. Например, для России - в ответ на введение, по сути, выездного визового режима Украиной - впускать на свою территорию мужчин с Украины лишь по предъявлении военного билета, в котором нет отметки об участии в карательной операции в Донбассе.

Учитывая любовь Запада к санкциям, добиваться от партнёров по тому же «нормандскому формату» внесения в санкционные списки, запрещающие въезд на свою территорию наиболее одиозных националистических и неонацистских деятелей, а также рядовых исполнителей и членов радикальных группировок, «отличившихся» преступлениями на Востоке Украины. Разумеется, невозможно требовать санкций против членов украинского правительства, но инициаторы и пропагандисты принятия законов откровенно нацисткой направленности вполне могли бы «украсить» подобные санкционные списки.

Разумеется, процесс денацификации Украины, после которого значительно ослабнет давление на власть против урегулирования конфликта в Донбассе, очень длительный, и люди, живущие в регионе в условиях войны почти шесть лет, уже устали от риска погибнуть в любой момент. Поэтому требуются более активные дипломатические шаги как в международных организациях (ОБСЕ, ПАСЕ, ООН и т.п.), так и в рамках переговорного процесса по урегулированию конфликта. К примеру, добиваться увязки прогресса в исполнении Украиной требований Минских соглашений с оказанием Европой финансовой помощи ей. Ещё одной точкой приложения усилий может стать «подводка» наших партнёров по нормандскому формату к увязке этого прогресса с визовыми ограничениями для граждан Украины.

В конце концов, совсем недавно у России появился «козырь в рукаве»: непризнанные республики Донбасса наконец-то законодательно определились с собственными границами. До этого момента отсутствие границ ДНР и ЛНР не позволяло никому их признать в качестве независимых государств. Теперь же, в случае окончательного срыва Киевом Минского процесса, появилась возможность признать эти республики именно в законодательно объявленных ими границах. И это - тоже мощный рычаг для того, чтобы наконец-то добиться от Украины прекращения конфликта.