"Белая кость" на службе пролетариата

С исторической точностью установлено,  что термин  "Рабоче-Крестьянская Красная Армия" появился 15 января 1918 года. В декрете Совнаркома отмечалось, что  РККА должна  создаваться "из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся масс". Представителям бывших господствующих классов и  "имущим гражданам" советская власть оружие не доверяла -  чтобы "бывшие" не могли направить его против нового общественного строя.

Военспецы шли по графе "прочие"

На протяжении Гражданской войны ряды  Красной  Армии регулярно  пополнялись. Если весной 1919 г.  РККА  состояла из более 1,5 млн человек, из которых примерно 440 тыс. штыков и сабель насчитывалось в боевых частях, то к концу 1920 г.  численность РККА превысила 5 млн человек при боевом составе около 700 тыс. штыков.

По данным Всероссийской переписи 28 августа 1920 г. социальный состав РККА выглядел следующим образом: рабочие - 14,7%, крестьяне - 75,0%, служащие - 7%, городская мелкая буржуазия - 2,7%, представители эксплуататорских классов - 0,6%. Состав Рабоче-Крестьянского Красного Флота (РККФ) в силу понятных причин - необходимостью обслуживать более сложную технику и вооружение, чем в пехоте, отличался повышенной долей представителей рабочего класса - 28,8%, крестьяне составляли 58,4%, служащие - 9,8%, городская мелкая буржуазия - 2,4%, представители эксплуататорских классов - 0,6%.

В теории пролетарско-классовый характер строительства вооруженных сил представлялся ортодоксально правильным, но претворить его в жизнь оказалось не так-то просто.  Особенно при подборе  командных кадров. Профессионалов военого дела явно не хватало, и в  соответствии с постановлением Пятого Всероссийского съезда Советов "Об организации Красной Армии" от 10 июля 1918 г. принудительному призыву в армию подлежали все офицеры и военные чиновники старой армии в возрасте до 40 лет. А в ноябре 1918 г. был издан приказ РВСР о призыве всех бывших обер-офицеров до 50 лет, штаб-офицеров до 55 лет и генералов до 60 лет.

По итогам выполнения этого приказа армия и флот получили порядка 50 тыс. военных специалистов. В ходе Гражданской войны численность военспецов возрастала. По расчетам военного историка Александра  Кавтарадзе, к концу войны в РККА служили около 75 тыс. военных специалистов, основную массу которых (свыше 65 тыс. человек) составляли бывшие офицеры военного времени. Он приводит точное количество генералов и штаб-офицеров, служивших в Красной Армии: 775 генералов и 1726 штаб-офицеров (980 полковников и 746 подполковников), то есть всего 2,5 тысячи человек.

В  свою очередь историк Марк  Молодцыгин называет численность всего командного состава РККА на конец 1920 г. в 217 тыс. человек и приводит данные (правда, не в абсолютном, а в процентном отношении), свидетельствующие о том, что представители старого офицерства составляли не менее одной трети (34,3% - шли по графе "прочие", 17,2% - рабочие, 48,5% - крестьяне).

По понятным причинам еще большая доля приходилась на офицеров и генералов старой армии среди ответственных работников аппарата Наркомата по военным делам и Реввоенсовета Республики (Полевого штаба, Всероссийского Главного штаба, Главного управления Всеобуча, Центрального управления снабжения и др.). Уже осенью 1918 г. в РККА и РККФ служили 526 бывших офицеров Генерального штаба, в том числе 160 генералов, 200 полковников и подполковников.

Так за Совет народных комиссаров…

Как ни странно, но до сих пор у некоторых наших сограждан сохраняется вера в формулы "Краткого курса" истории ВКП(б), будто победа в Гражданской войне обеспечена не знавшими военной науки "военными руководителями нового типа" - Михаил Фрунзе, Клемент Ворошилов, Семен Буденный  и "героями-самородками"  - Григорий Котовский, Василий Чапаев,  Николай Щорс и т.д.

Наивность представлений, будто гражданский человек и даже человек, носящий оружие, но без необходимого профессионального образования и серьезной войсковой подготовки сможет умело управлять войсками, совершенно очевидна, ведь речь идет об одной из самых сложных областей человеческой деятельности. Революция 1917 года, действительно, выдвинула немало "самородков", но не они решали дело стратегического планирования и управления Вооруженными силами Советской республики.

В Красной Армии в годы Гражданской войны служили представители всех категорий командного состава старой армии, начиная с бывшего Верховного главнокомандующего (в Первую мировую войну)  генерала А.А. Брусилова и военных министров царского и Временного правительств генералов А.А. Поливанова, Д.С. Шуваева и А.И. Верховского. Должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами республики занимали бывший полковник И.И. Вацетис, начальника штаба РККА - полковник С.С. Каменев.

По подсчетам историка доктора исторических наук Сергея  Волкова, бывшие офицеры, иначе говоря, профессионально подготовленные военные, составляли в Красной Армии более 92 процентов командующих фронтами, 100 процентов начальников штабов фронтов, более 91 процента командующих армиями, более 97 процентов начальников штабов армий, почти 89 процентов начальников дивизий и 97 процентов начальников штабов дивизий. Штабные должности всех уровней от Высшего военного совета до батальона в Красной Армии замещались бывшими офицерами практически полностью.

Видными военачальниками из их числа зарекомендовали себя, кроме уже названных, В.М. Гиттис, А.И. Егоров, В.Н. Егорьев, А.И. Корк, П.П. Лебедев, В.А. Ольдерогге, А.А. Самойло, А.А. Свечин, П.П. Сытин, М.Н. Тухачевский, Б.М. Шапошников, В.И. Шорин и другие.

Очень похожим было положение с кадрами и на флоте. Достаточно сказать, что Морскими силами Советской республики в годы гражданской войны последовательно командовали высокообразованные и имевшие хорошую морскую выучку контр-адмиралы старого флота М.В. Иванов, В.М. Альтфатер, капитан 1-го ранга Е.А. Беренс (он же в 1917–1920 гг. – начальник Морского Генштаба), контр-адмирал А.В. Немитц (любопытно, что адмиральское звание он получил и в советском ВМФ, став в 1941 г. вице-адмиралом).

В целом высшие военные должности (Главкома, начальников Всероглавштаба и Полевого штаба, командующих и начальников штабов фронтов) занимали всего 55 человек, из них 52 – профессиональные военные. Все они получили производство в офицерские чины до Первой мировой войны. 35 человек закончили полный, шестеро – ускоренный курс Императорской Николаевской военной академии, еще пять человек были переведены либо причислены к Генштабу. Распределение по званиям: четыре генерал-лейтенанта Генштаба, 10 генерал-майоров, 13 полковников Генштаба и другие.

Надо отметить, что служебное положение высшего комсостава РККА и РККФ, да и других военспецов, стоявших на более низких ступенях, не было незыблемым. Широко известна борьба в руководстве большевистской партии по вопросу, использовать "бывших" или нет. Дополнительные аргументы И.В. Сталину, К.Е. Ворошилову и другим сторонникам их изгнания из армии добавляли факты перехода на сторону белых некоторых военспецов (в частности, изменили Советской власти пять командующих армиями и семь начальников штабов армий).

Наблюдалась также большая конкуренция между различными поколениями самих военспецов. Так, бывший в тот момент командующим 5-й армией Восточного фронта М.Н. Тухачевский в докладе "Об использовании военных специалистов и подготовке коммунистического командного состава", направленном заместителю председателя РВСР Э.М. Склянскому 19 декабря 1919 г., писал: "У нас принято считать, что генералы и офицеры старой армии являются в полном смысле слова не только специалистами, но и знатоками военного дела… На самом деле русский офицерский корпус старой армии никогда не обладал ни тем, ни другим…".

Михаил Николаевич явно расчищал дорогу себе и своим ровесникам ("необходимо дать широкий простор к продвижению молодому нарождающемуся революционному командному составу, наиболее способному и необходимому для Красной армии") и одновременно подыгрывал группировке И.В. Сталина в руководстве страной и Вооруженными силами. Тем не менее, рассуждая столь категорично,  Тухачевский не мог совсем уж погрешить против правды и признавал: "Только в службе Генерального штаба, в штабной работе, старое офицерство имеет преимущество перед новичками".

В революционных шароварах

С окончанием Гражданской войны, когда началось массовое сокращение РККА, в качестве первоочередной задачи было провозглашено сохранение наиболее ценных командных кадров. На заседании РВСР 1 января 1921 г. было признано необходимым "произвести отбор наиболее выдающихся, отличившихся и подготовленных командиров для войсковых единиц, начиная с полка". Однако это благая цель достигалась с учетом не столько уровня профессионализма, сколько происхождения и классово-социальной принадлежности.

Процент старого офицерства стал заметно снижаться, в первую очередь, за счет замены подготовленными в ускоренном порядке красными командирами рабоче-крестьянского происхождения из числа унтер-офицеров и солдат Русской армии и лиц, впервые в Красной Армии надевших шинели. За годы Гражданской войны шесть военных академий и свыше 150 курсов выпустили около 60 тыс. человек. Понятно, что высоким качеством такое обучение не отличалось.

В вытеснении военных специалистов из армии власть все шире прибегала и к репрессивным мерам. И это притом, что абсолютное большинство их в годы войны не просто доказало свою лояльность рабоче-крестьянской власти, но и проявило подлинный патриотизм.

Например доктор исторических наук Сергей  Волков установил, что на 31 мая 1931 г. (к этому времени завершилась инспирированная ОГПУ операция "Весна", ставшая уже третьей по счету масштабной чисткой армии) в РККА состояли 2360 человек командного состава до командиров полков включительно. Бывших офицеров (да и то в абсолютном большинстве – военного времени, т.е. "скороспелок") среди всего этого контингента удалось насчитать только 494 чел. (20,9%).

Бросается в глаза крайне низкий уровень образования красных командиров: около 60% не имели даже среднего, общее среднее имели 37,6%. Высшее и среднее специальное имели 3,6% (85 чел.), в т.ч. полное высшее – 0,8% (20 чел.).

Значительно различался образовательный и военно-профессиональный уровень даже первых советских маршалов. Из восьми человек, получивших высшее воинское звание до войны, лишь трое имели военное образование: Б.М. Шапошников – выпускник Николаевской академии Генштаба, А.И. Егоров и М.Н. Тухачевский окончили до революции военные училища. С.М. Буденный в 1932 г., будучи в статусе инспектора кавалерии Красной Армии, и Г.И. Кулик (пришел с должности командира дивизии) в специально созданной для "героев Гражданской войны" учебной группе прослушали курс Военной академии им. М.В. Фрунзе. С.К. Тимошенко окончил высшие академические курсы при той же академии. Не имел военного образования В.К. Блюхер, а К.Е. Ворошилов, никогда по-настоящему не учился и мог похвастаться лишь тремя классами земской школы.

Но это не смущало политическую власть, о чем недвусмысленно заявил Сталин, выступая 22 января 1938 г. перед высшим командным составом Красной Армии. "Возьмем хотя бы такой факт, как присвоение звания маршалов Советского Союза, – говорил он. – Из них меньше всего заслуживал этого звания Егоров, я не говорю уже о Тухачевском, который, безусловно, этого звания не заслуживал, и которого мы расстреляли, несмотря на его маршальское звание. Законно заслужили звание маршала Советского Союза Ворошилов, Буденный и Блюхер. Почему законно? Потому что, когда мы рассматривали вопрос о присвоении звания маршалов, мы исходили из следующего: мы исходили из того, что они были выдвинуты процессом Гражданской войны из народа. Вот – Ворошилов – невоенный человек в прошлом, вышел из народа, прошел все этапы Гражданской войны, воевал неплохо, стал популярным в стране, в народе, и ему по праву было присвоено звание маршала… Егоров – выходец из офицерской семьи, в прошлом полковник, – он пришел к нам из другого лагеря и относительно к перечисленным товарищам (перед этим оратор положительно, как о выходцах из народа, отозвался также о Буденном и Блюхере. – Ю.Р.) меньше имел право к тому, чтобы ему было присвоено звание маршала, тем не менее, за его заслуги в Гражданской войне мы это звание присвоили…".

На низкий профессиональный уровень высшего командного состава РККА обращала внимание русская военная эмиграция. Патриотически настроенные генералы и офицеры старой армии с тревогой следили за состоянием обороноспособности своей исторической родины особенно тогда, когда стала ясна неизбежность новой мировой войны. Так, бывший полковник Генштаба Арсений  Зайцов, констатировал, что верхушку Красной Армии составляет слой "героев гражданской войны", чья "и общеобразовательная, и военная подготовка, несмотря на все принимаемые для этого экстренные меры в виде ускоренного проталкивания их через Красную академию (не бровь, а в глаз, если вспомнить путь к высшему образованию Буденного и Кулика. – Ю.Р.), в общем, очень невысока".

Ширившиеся репрессии против военных кадров положение дел катастрофически усугубили. К началу 1930-х годов из названных выше 52 кадровых военных, занимавших в годы Гражданской войны высшие военные должности, 24 были репрессированы (практически все расстреляны либо умерли в тюрьмах/лагерях), пятеро уволены из армии (из них трое репрессированы), восемь умерли своей смертью, только шесть человек благополучно пережили репрессии, трое бежали к белым, а один эмигрировал. По оставшимся пяти информации пока нет.

Репрессии против военных кадров второй половины 1930-х годов, в ходе которых из Вооруженных сил почти полностью были устранены не только бывшие военспецы, а также многие выпускники советских военных учебных заведений 1920–1930-х годов, еще более понизили профессиональный уровень старшего и высшего командно-начальствующего состава. Это стало одной из причин серьезных неудач Красной армии в ходе локальных войн и военных конфликтов межвоенного периода - Хасан, Советско-финляндская война и в первые месяцы Великой Отечественной войны, когда стало совершенно понятно, что политическая лояльность не может заменить профессионализм.