Комбаты Победы

«Комбат - самый ближний к немцам офицер нашей армии, по которому остервенело стреляют фашисты, когда он поднимает солдат в атаку, и самый дальний, самый крайний командир - для своих начальников, - написал в хорошей, честной книге о войне «Мы дрались с "Тиграми"» поныне здравствующий - 98-летний! - ветеран Великой Отечественной Петр Алексеевич Михин. - До него может дозвониться по телефону даже сам Верховный главнокомандующий. На нём, на комбате, замыкается телефонный гнев, исходящий от любого вышестоящего начальника. Дальше - по линии связи, и ниже - по должности, чем комбат, дозвониться, приказать, изругать, разнести, пригрозить расстрелом, а то и слёзно, по-братски, попросить продвинуться вперёд: ну хотя бы ещё на полсотни метров! - любому командующему было некуда и некому. Он, комбат, был исполнителем всех стратегий и замыслов... И он, комбат, за всё в ответе - захлебнётся ли атака, оставят ли траншею, погибнет ли в бою целиком весь батальон. Только смерть его самого прекращала всякие к нему претензии».

«Двинемся на запад. Очень хочется в Германию попасть...»

В дивизионной газете 154-й стрелковой дивизии «В бой за Родину» в начале июля 1941 года была опубликована заметка, в которой автор, «Тов. Ф. Баталов», рассказал о своей мечте: «Свой район укрепляю. Могу сказать точно: ничто здесь не пройдёт - ни танк, ни машина. Много слов произносить не стану, но долг свой выполним. А прикажет командование - двинемся на запад. Очень хочется в Германию попасть...»

Справка

Больше всего безвозвратных потерь в РККА было в летне-осенних оборонительных кампаниях 1941 (25,2%) и 1942 (18,3%) годов, когда войска воюющих фронтов с боями отходили от западных границ страны. Вражеские пули, бомбы и снаряды чинов не разбирали - гибли все. Страшные цифры: в командном составе советской пехоты убыль в первые годы войны составляла до 50%.

Историки подсчитали: потери командиров батальонов в годы Великой Отечественной войны - 20.913 человек. Это их наглядный, зримый, увлекающий за собой порыв и жёсткий приказ «Вперёд!» поднимал сотни человек в атаку. С солдатами вместе они и погибали.

Когда газету из полевой типографии везли в подразделения, капитан Фёдор Баталов уже наступал в направлении на Берлин.

Сорокалетний капитан, старый служака (в Красной Армии с 1918 года) больших звёзд на погонах он не выслужил, но честно прошёл две войны - Гражданскую и финскую. В ходе наступательных боёв 14-18 июля 1941 года в районе городов Жлобин и Рогачев 2-й стрелковый батальон под командованием Фёдора Баталова сломил упорное сопротивление противника и занял депо железнодорожной станции Жлобин и ближайшие к нему сёла Придорожное, Заградье и Заводное.

Немцы, до этого не видевшие русских наступлений, нахрапом пошли в контратаки. Батальон Баталова стойко отражал их - одну за другой. Опомнившись, противник попытался выбомбить оборонительные порядки, и над позициями советских стрелков зависли «Юнкерсы». Но кадровый офицер РККА ещё до войны хорошо выучил своих солдат. По уставу «зарытый» в землю батальон держался в окопах полного профиля упорно. Так на таких, как Баталов, держалась тогда наша армия.

Редкий в первый месяц войны на Западном фронте успех был отмечен наградами отличившимся бойцам. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1941 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и геройство» капитану Баталову Фёдору Алексеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

Получить награду он не успел: 17 августа 1941 года комбат Баталов погиб в бою и был захоронен на месте гибели.

Словно реквием, в военной газете «В бой за Родину» были опубликованы стихи самодеятельного поэта-солдата:

...Бомба разорвётся - сердце захлебнётся,

Перейдёт винтовка к новому бойцу.

Но пока что пуля мимо пролетела,

И пока что подступ к смерти отдалён,

И пока в атаку капитан Баталов

На геройский подвиг поднял батальон...

«Спираль Момышулы»

Перед нападением на СССР командующий 4-й танковой группой вермахта генерал-полковник Эрих Гёпнер издал приказ, в котором призвал своих солдат «вести войну с неслыханной жестокостью и только на уничтожение». Жестокую «ответку» немецким танкистам дали под Москвой бойцы 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Панфилова. В донесении Гитлеру Гёпнер охарактеризовал противника: «Дикая дивизия, воюющая в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти».

А они не собирались погибать. «Солдат идёт в бой не умирать, а жить», - говорил Иван Панфилов.

Одним из лучших командиров в 316-й дивизии был храбрый казах, командир батальона 1073 стрелкового полка старший лейтенант Баурджан Момышулы. Его подразделение на практике применяло панфиловскую тактику ведения спиральных боевых действий - подвижную оборону.

Удары по врагу бойцы Момышулы начинали наносить, ещё когда тот двигался в колоннах. Затем, не принимая боя, батальон отходил, организуя на пути развернувшихся в боевые порядки немцев засады и временные пункты обороны. Противник изматывался, уставал бросаться в бесплодные атаки - русские вовремя отходили, его коммуникации растягивались, а батальон Момышулы, собравшись в заранее условленном месте, вдруг резко наносил удар по основным силам врага. Такая не слишком эффектная тактика оказалась высокоэффективной: мелкие беспокоящие боестолкновения надолго задерживали продвижение немцев.

В 1941 году под Москвой Момышулы провёл 27 успешных боев в условиях маневренной обороны. Отрываясь от дивизии для выполнения боевых задач в тылу противника, он пять раз успешно воевал в окружении, выводя затем на соединение с основными силами живыми людей и целой технику. Например, как отмечалось в его наградном листе, 26 октября 1941 года после упорных боёв на первом оборонительном рубеже комбат вывел из окружения в город Волоколамск 690 бойцов, 18 артупряжей и 30 повозок. При этом Баурджан при отходе организованно вёл бой на промежуточных рубежах на протяжении пути длиной 35 км.

С 16 по 18 ноября 1941 года, действуя в отрыве от дивизии, батальон старшего лейтенанта Баурджана Момышулы на трое суток «затормозил» второе генеральное наступление Вермахта на Москву. После героических непрерывных боёв на Волоколамском шоссе его батальон вышел из окружения боеспособным.

Командарм-16 Константин Рокоссовский лично назначил Момышулы командиром полка. Воинские звания от старшего лейтенанта до полковника, одно за другим в течение нескольких месяцев, Баурджан получил, командуя 1073 гвардейским стрелковым полком.

Языком документа

«В боях за станцию и населённый пункт Крюково полк находился в центре боевого порядка дивизии и вёл упорные бои с 31.11.41 по 7.12.1941 г. А 5.12.1941 г. в этих боях тов. Момыш-Улы (так в представлении. - Авт.) получил ранение и, зная, что дальше отступать некуда и что в полку осталось небольшое количество людей, отказался уйти с поля боя и продолжал руководить им до 7.12.1941 г. В крюковских боях уничтожено до полка пехоты, 18 танков и много другой техники, и совместно с другими частями дивизии 8.12.1941 г. полк пошёл в контрнаступление... В зимнее наступление 1942 года тов. Момыш-Улы с полутора батальонами стрелков смелым ночным налётом разгромил резервы дивизии СС «Мёртвая голова», уничтожив 1.200 гитлеровцев и захватив узел шести дорог с населёнными пунктами: Бородино, Барклавица, Трошково, Трохово, Конюшено, Вашково...»

Войну Баурджан Момышулы закончил командиром дивизии. А генералом не стал - не боялся спорить с начальством. И звание Героя Советского Союза ему было присвоено через 8 лет после смерти, только в 1990-м, когда ветераны отыскали в архивах затерявшееся представление к награждению от 1942 года...

Тактику действий комбата Момышулы описал в книге «Волоколамское шоссе» писатель Александр Бек. Удивительно, но факт: «спираль Момышулы» - по художественной книге! - до сих пор изучают в ряде военных академий мира.

Ещё «Волоколамское шоссе» была одной из любимых книг Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевары. По приглашению молодых кубинских революционеров отставной полковник посетил Гавану. Встречали Баурджана Момышулы с такими же почестями, как незадолго до этого Юрия Гагарина.

Мост поэта Грибачёва

В 1941-1942 годах на передовой оставалось всё меньше офицеров-профессионалов, обученных до войны. Десятки тысяч их погибли, пропали без вести, попали в плен. Выжившие в первые месяцы войны, выдвигались на должности выше батальонного звена, и командовать подразделениями на передовой стали призванные из запаса учители, агрономы, инженеры.

Пройдя ускоренный курс военного обучения, от командира взвода до командира сапёрного батальона за два года войны вырос в чинах журналист Николай Грибачёв.

Это его батальон под огнём соорудил и упорно оборонял ставшую в конце 1942-го стратегической транспортную артерию - мост в большой излучине Дона. По мосту прошли десятки тысяч наших бойцов и тысячи танков, замкнувшие кольцо окружения для группировки фашистов под Сталинградом.

После тяжёлой контузии комбата перевели служить в военную газету, после войны он стал известным литератором, главным редактором журнала «Советский Союз». Ныне переиздаются только его сказки для детей, хотя такие стихи о войне мог написать только человек, хлебнувший её полной мерой:

Оглохшая от бомб, ослепшая от пота,

На серых скатах круч, на выжженной гряде

Пятнадцать дней подряд лежит пластом пехота,

В ста метрах от воды, мечтая о воде...

В зубах скрепит песок, плечо горит и млеет,

Как угли из костра, патроны жгут ладонь,

И раненый комбат, бинтом в песках белея,

Нам из последних сил хрипит: «Огонь!.. Огонь!..»

Непарадный герой

Знамя Победы доставили в Москву из Берлина 20 июня 1945 года. Его должны были пронести по Красной площади. Но маршал Георгий Жуков доложил Верховному главнокомандующему Иосифу Сталину, что на репетиции победного парада расчёт знаменщиков прошёл очень плохо. Поэтому было решено Знамя не выносить. И никого не расстреляли и даже не наказали.

Не за что было: в состав знамённой группы входили бойцы 756-го стрелкового полка 150-й Идрицкой дивизии, водрузившие Знамя Победы на рейхстаг в Берлине. Сержантам Егорову и Кантария, младшему лейтенанту Бересту на фронте было не до строевой подготовки, как и знаменосцу - командиру батальона капитану Степану Неустроеву.

За четыре года войны 22-летний офицер был шесть раз награждён и пять раз ранен. «Как в атаку идти, так Неустроев - первый, а вот на парад – не гожусь», – напишет потом бывший комбат в мемуарной книге. Но напишет - с иронией. Сам понимал, как нелеп окопник на параде, да к тому же прихрамывал он после тяжёлого ранения ноги в марте 1943 года под Старой Руссой.

Это не помешало комбату дойти до Берлина. «Капитан Неустроев при взятии рейхстага действовал исключительно храбро, решительно, проявил воинскую доблесть и геройство. Его батальон первым ворвался в здание, закрепился в нём и в течение суток удерживал его… Под руководством капитана Неустроева был водружён над рейхстагом красный флаг…» Наградной лист комбата, в котором были записаны такие блестящие характеристики его боевых качеств, «мариновался» в вышестоящих штабах год. После окончания войны оказалось, что слишком много частей и подразделений претендовали на «право первой ночи» в рейхстаге и первенство в водружении над ним своего штурмового флага. Геройскую звезду Степан Неустроев получил по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1946 года.

С ней на груди Герой Советского Союза Степан Андреевич Неустроев всё-таки прошёл на Параде Победы по Красной площади в Москве. Произошло это в день 40-летия Великой Победы - 9 мая 1985 года.

Классика

Комбату приказали в этот день

Взять высоту и к сопке пристреляться.

Он может умереть на высоте.

Но раньше должен на неё подняться.

И высота была взята,

И знают уцелевшие солдаты:

У каждого есть в жизни высота,

Которую он должен взять когда-то.

А если по дороге мы умрём,

Своею смертью разрывая доты,

То пусть нас похоронят на высотах,

Которые мы всё-таки берём.

Михаил Львов, «Высота», 1944 год.