12 июня: Россия, которую мы приобрели

Трудно понять, чем тогда думали в Кремле и на Старой площади бывшие мэнээсы, завлабы и адвокаты средней руки 

С 12 июня такая же проблема, как и с 4 ноября, - народонаселение страны в значительном большинстве воспринимает эти даты не как праздники, а как выходные дни. Разница лишь в том, что День примирения и согласия надо было привязать хоть к какому-нибудь историческому событию (в конце концов остановились на неразумных поляках), а Дню России придать приемлемый статус и вообще разъяснить, что это было, поскольку в тысячелетней российской истории случались  и более значимые эпизоды.

Но сразу это не удалось. Сначала по примеру США, которые тогда были кумиром миллионов россиян, делегаты первого съезда народных депутатов РСФСР в подобострастии нарекли 12 июня Днём независимости.

Но поскольку аллюзия была слишком унизительной для всё ещё великой страны (хотя бы исторически и территориально), к тому же было совершенно непонятно, от кого это Россия отделилась, четыре года спустя приняли технический вариант - «День принятия декларации о государственном суверенитете России».

Трудно понять, чем тогда думали в Кремле бывшие мэнээсы, завлабы и адвокаты средней руки, для которых вся Америка умещалась в одном слове Levi’s. Насколько эти примитивные заимствования раздражали американцев, я понял, когда в Академии ВМС США, разговаривая с местным адмиралом, автоматически употребил словечко okay - и тут же получил в ответ гневную тираду: «Вы, русские, даже слова у на тырите - "спикер", "парламент", "декларация о независимости"... У вас что, своих слов нет?» Причём произнесено это было весьма злобно.

Вполне возможно, кто-нибудь из американских советников,  которые в те годы ходили в Кремль, как в McDonald’s, тоже возмутился, и в 1998 году на свет появился президентский указ считать 12 июля — Днём России.

Кроме того, к красному дню календаря прилагалась «инструкция по применению»: «День России - праздник свободы, гражданского мира и доброго согласия всех людей на основе закона и справедливости. Этот праздник - символ национального единения и общей ответственности за настоящее и будущее страны».

В  этот же день стали вручать госпремии и проводить концерты патриотического звучания на Красной площади, и как-то само собой из официального лексикона ушла «завлекаловка» о том, что, дескать, этот тёплый летний день можно с пользой провести на приусадебном участке...

Что же это за всенародный праздник, в который надо растолковывать,  кто и кого кормил

Как бы там ни было, а вопрос остаётся: что же это за всенародный праздник, который надо растолковывать, и к которому приходится всеми правдами и неправдами приучать непонятливых сограждан? Причём с не очевидным успехом, поскольку достаточное число россиян по сей день убеждены, что провозглашение Декларации о государственном суверенитете РСФСР стало прологом к развалу Советского Союза - огромной страны, чьим становым хребтом была как раз Россия. Такой же точки зрения придерживаются сегодня и многие делегаты первого съезда народных депутатов РСФСР, которые своими руками и сотворили это геополитическое «чудо». Позднее столь  удивительное свойство сограждан превращать благие намерения в глобальные для себя проблемы с убийственной афористичностью определил незабвенный Виктор Степанович Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда!»

Но в том-то и дело, что избранием председателем Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина и принятием Декларации о независимости перечень «добрых дел» делегатов первого съезда народных избранников России не закончился.

Съезд планировалось завершить в один день, а продолжался он 38 суток, и фактически под занавес, когда депутаты, как они же говорят в своё оправдание, плохо соображали, было принято постановление «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР», согласно которому Совет министров РСФСР выводился из подчинения Совмину СССР и переходил в подчинение Съезду народных депутатов РСФСР и Верховному Совету РСФСР.

В юрисдикции союзного центра оставались только несколько министерств, в их числе - Министерство обороны, КГБ и Министерство атомной энергетики и промышленности СССР. При этом на территории РСФСР её законы получали приоритет над союзным законодательством.

Если бы Борису Ельцину со товарищи уже тогда удалось завладеть ещё и печатным станком, кончина СССР наступила бы уже в июне 1990 года. Или, как вариант, Ельцин стал бы вторым президентом СССР, но это в том случае, если бы другие республики заключили новый Союзный договор не с Михаилом Горбачевым, как он того жаждал, а с Ельциным.

Но история, насколько известно, не имеет сослагательного наклонения. Сторонники Ельцина тогда не смогли додавить ситуацию, а Горбачев недооценил значение первого съезда народных избранников России. Когда Ельцина избрали председателем Верховного Совета  РСФСР, Михаил Сергеевич находился с официальным визитом в Канаде - не смог добровольно лишить себя такого удовольствия.

Дело, конечно, политического вкуса, но есть мнение, что главный праздник страны 12 июня 1990 года по значимости логичнее было увязать не с Декларацией о госнезависимости, а с постановлением «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР», после которого СССР остался почти без средств существования, а коммерческие банки перестали давать Горбачеву кредиты.

Фактически Михаил Сергеевич буквально в один день стал банкротом, хотя всю перестройку братские республики в один голос твердили, будто это они «кормят Россию». На самом деле республики Средней Азии обеспечивали себя едва ли на седьмую часть. Грузия производила 2% союзного ВВП, а потребляла 5%. То есть жила в 2,5 раза лучше, чем работала. После демарша «немытой России» с её промышленным потенциалом затыкать дыры в союзных бюджетах стало некому.

И вообще история появления постановления «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР» по любому любопытна. Официальные идеологи той поры утверждают, будто и историческое постановление, и декларация - воля россиян, уставших от бремени тащить на себе весь Союз и при этом жить хуже, чем население других республик.

Иную картину маслом рисует диссидент с левым уклоном Рой Медведев: «Съезд (первый съезд народных депутатов РСФСР) шёл к концу. В один из последних дней меня вновь вызвал Ельцин и вручил несколько густо написанных листков: "Вот написал ночью. Надо успеть принять". Это был написанный лично им проект постановления "О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР". С трудом разбирая ломаный почерк, я переписал проект на машинке, исправив в нём неточности терминологии и явные погрешности стиля. С первого взгляда было видно, что проект носит конфронтационный характер».

«Такая личная неприязнь, что кушать не могу!»

Декларация о суверенитете РСФСР в этом смысле ничуть не лучше. Как утверждает Иван Рыбкин, которого в своё время Борис Березовский прочил в президенты России - а он, как булгаковский персонаж - директор «Варьете» Степа Лиходеев,-  сначала бесследно исчез, а потом неожиданно объявился, только не в Ялте , а в Киеве, - утверждает, будто к декларации приложили руку Сергей Шахрай и Галина Старовойтова.

Водили ли они рукой Бориса Николаевича при сочинении постановления, ответить может разве что сам Сергей Михайлович Шахрай. Но это уже не так существенно. Важно понимать другое: всё, что предпринимал Борис Ельцин в те годы, было не в интересах России, а против Горбачёва. В общем, «такая личная неприязнь, что кушать не могу!»

А когда глаза застит только личная неприязнь, случаются катастрофические ошибки. И Горбачев не был исключением.

Буквально накануне первого российского съезда депутатов Горбачев, работая над союзным договором, почувствовал, что теряет поддержку союзных республик и (из административных соображений) уравнял статусы союзных и автономных республик, коих только в РСФСР насчитывалось двадцать две.

Проще говоря, Союз в перспективе (а она и так оказалась фатальной!) мог распасться не на 16 независимых государств, а на значительно большее количество составных частей. Кстати, идея уравнять в правах автономные республики присутствовала и в российской Декларации о независимости.

Как вспоминает Сергей Бабурин, ему пришлось «лечь костьми», чтобы снять этот пункт. Взамен появилась норма о неизменности границ России без референдума.

Но Борис Ельцин здесь был явно ни при чём и точно не понимал, какую «мину» вытащили в последний момент из-под страны. Уже 6 августа 1990 года, выступая в Казани, он произнёс хрестоматийную фразу: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». И получил Чечню, а мог получить ещё Татарстан и Уральскую Республику с независимой Якутией. И это по минимуму...

Сравнительно недавно тот же Сергей Бабурин, который, кстати, голосовал за Декларацию о суверенитете, признал, что первый съезд народных депутатов РСФСР «занимался не тем». Все участники этого действа - и те, кто понимали, что творили, и те, которые дрейфовали по воле волн, - отлично осознали, что ничем хорошим это не завершится.

«Если бы удалось вернуться в 1990 год, - завил Бабурин, - то я думаю, что с учётом горького опыта нам со многими друзьями удалось бы избавиться от двух главных фальсификаторов Декларации о суверенитете России: Горбачева и Ельцина. Одного надо было отстранять от власти, а второго - не допускать к ней. Зная будущее, мы бы вели себя по-другому и не дали разрушить Советский Союз. Мы вкладывали в Декларацию о суверенитете принципиально другое содержание, а эти два вождя в борьбе друг с другом его извратили».

Горбачев и Горбачева: что они любили больше - Родину или себя во власти?

Самое любопытное, что, как в комедии положений, Ельцин мог оказаться на месте Горбачева. Как известно, настоящий изобретатель перестройки - Юрий Андропов специально отправлял Егора Лигачёва в Свердловск присмотреться к Ельцину. А первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС Горбачева, который после гонок на орудийных лафетах оказался генсеком, он знал давно. В результате хронической болезни почек Андропова победила минеральная составляющая. И это была историческая прихоть очень больного человека...

Другие люди давали Михаилу Сергеевичу не самые лучшие аттестации. Вот что, например, говорил Валерий Легостаев, бывший помощник секретаря ЦК КПСС Егора Лигачёва: «Горбачев патологически честолюбив, умственно неглубок, хвастлив, самонадеян, редкий лицемер и лгун».

По другой версии, страной правил не Горбачев, закончивший школу с орденом Трудового Красного Знамени и серебряной медалью, а его супруга - золотая медалистка Раиса Максимовна, которая действительно отличалась мужским складом ума, властным характером и якобы готовила все знаковые выступления своего супруга.

Что они больше любили - Родину или себя во власти? - другой вопрос.

Есть мнение, что эта парочка оказалась в поле зрения ЦРУ ещё в 1971 году во время поездки в Италию, и с ними работали по программе подготовки агентов влияния «Лиотте». Так, по крайней мере, утверждал бывший заместитель заведующего отдела пропаганды ЦК КПСС Владимир Севрук.

По его словам, американцев привлёк не столько внушаемый, словоохотливый и себялюбивый Михаил, сколько Раиса Максимовна - с её жестким характером, необузданным честолюбием, стремлением к власти и неограниченным влиянием на мужа.

Не списывайте всё на конспирологию

Когда не хочется отвечать на неудобные вопросы, принято всё списывать на конспирологию. Но вот свидетельство легендарного генерала КГБ Юрия Дроздова, который в одном из своих  интервью упомянул откровение подпившего американского разведчика во время дружеского ужина в московском ресторане: «Вы хорошие парни, ребята!.. Но придёт время, и вы ахнете, узнав, какую агентуру ЦРУ и госдеп имели в вашей стране на самом "верху"». Кстати, ЦРУ позднее признало, что на перестройку они истратили 11 триллионов долларов, то есть практически половину госдолга США...

Вряд ли к Борису Ельцину за океаном на первых порах был такой же интерес, как к Горбачеву. Он сам пёрся к власти, как танк или как ледокол, что интуитивно точно подметил скульптор Георгий Франгулян, изобразив Ельцина, вырывающимся из мраморной глыбы (памятник установлен в Екатеринбурге возле Ельцин-центра).

Тут надо отметить, что на первых порах либералы Ельцина совсем не жаловали, но он оказался прекрасным самопиарщиком: гнобил чиновников, ездил на службу в троллейбусе, закрывал спецбуфеты, ходил в районную поликлинику, а в конце концов пообещал лечь поперёк рельс, если либеральные реформы приведут к повышению цен. И, конечно же, не лег, а когда получил власть, зажил со своей семьей (в широком смысле этого слова) по-барски.

Как утверждает главный охранник Ельцина Александр Коржаков, в 1991 году тот самый Борис Николаевич Ельцин, который ворвался в Кремль на «жигулёнке», уже кончился. Горбачев был свергнут, и началась «работа с документами» при норме два литра спиртного в день.

Кто тогда руководил страной, можно только догадываться. Вряд ли только один Борис Абрамович Березовский. И так продолжалось до 31 декабря 1999 года. В стране уже начали крошить компоненты для салата «оливье», когда на экранах телевизоров появился первый президент РФ и, извинившись за содеянное, сказал, что уходит и оставляет после себя Владимира Владимировича Путина. И началась новая Россия, в которой 12 июня сомнений не вызывает.