Полковник Михаил Досугов: «Потребуются титанические усилия, чтобы вернуть уважение к институту заместителей по военно-политической работе»

«Слова "агитация" и "пропаганда" не подразумевают  негативного подтекста»

- Достаточно, Михаил Анатольевич,  произнести  название вашей должности - начальник Управления военно-политической пропаганды и агитации Главного военно-политического управления Вооружённых сил, и  сразу понятно, чем вы занимаетесь. Вопрос в другом, что пропагандируете и за что агитируете?

- Вот у меня на столе лежат два учебника советской поры  о военно-политической работе в войсках, в которых красной строкой проходит мысль о руководящей роли партии. Помните, наверное, партия - наш рулевой, партия - наше всё  и так далее?.. Кстати, очень интересные книжки, и написаны они в буквальном смысле кровью.

А сейчас всё очень просто - мы пропагандируем любовь к Родине. Подчёркиваю, не к государству, которое всего лишь форма политической организации  общества, то есть управленческая структура, а именно  к Родине.

И вот так - с большой буквы.

- Иначе говоря, пропагандируете  Родину любить?

- И вы туда же… По долгу службы  я в Интернете - частый гость, и не мог не заметить, что  слова «пропаганда» и «агитация» там, как красная тряпка. Моментально раздаются крики: «Ах вы, пропагандисты и агитаторы!», «Вы - за Родину!»… Всегда удивляюсь, а чего так белениться? Например, словосочетание «пропаганда здорового образа жизни» ни у кого отторжения почему-то не вызывает.  Загляните в толковый словарь и убедитесь, что слова «агитация» и «пропаганда» не подразумевают  никакого негативного подтекста.

- Это когда нет политического контекста. Никто ведь не спорит, что фрукты есть полезно, а семья - ячейка общества.

- Вот и вспомните, с чего начинается Родина. С любви к своей земле, к жене, к семье. С уважения к согражданам наконец:  чтобы места в метро уступали детям и старикам. Всё это тоже заключено в понятие «Родина». Будете спорить?

- Наверное, в метро давно не были. Сегодня там доминируют западные стандарты: здоровые мужики угрюмо сидят, уткнувшись в смартфоны, и делают вид, будто  не замечают ни стариков, ни женщин, ни детей.

- Почему же не бываю. На днях наблюдал такую картину: пассажир с малолетним ребёнком стоит, а четыре здоровых пятнадцатилетних лба - наш потенциальный призывной контингент, кстати! - развалились на сиденьях, и ни с места. Меня эта картина буквально взбесила. Но поскольку я всё-таки интеллигент в третьем поколении, то пришлось сдержаться и вежливо поинтересоваться: «Может, вы инвалиды или пенсионеры? Или вы беременные?..» Вот вам наглядный пример пропаганды, пусть и  на бытовом уровне, нормальных отношений в обществе. Человеческих отношений. Но самое прискорбное, что другие-то пассажиры промолчали…

- Это вы - профессиональный пропагандист и агитатор. А где взять столько специалистов вашего профиля, чтобы хватило на все вагоны метро и салоны автобусов?

- Чтобы вот так - на индивидуальном уровне победить социальную дремучесть, даже целого войска  пропагандистов и агитаторов не хватит. Подозреваю, что будете смеяться, но как поступили  товарищи большевики, когда пришли к власти?

Армия тогда была  в чистом виде рабоче-крестьянской и на 80% неграмотной, поэтому было принято решение провести тотальный ликбез и развернуть сеть изб-читален. Это для того, чтобы люди могли читать книги и самообразовываться. Сейчас у нас, конечно, другие времена, но поскольку сегодня образование - это услуга (в том числе платная), дремучесть снова стал проблемой.

И духовная дремучесть, и информационная, какая угодно. Наша задача - не только обучить обращению с оружием тех, кто к нам приходит, кстати, всего лишь на год,  но и привить им любовь к чтению.

Вот так - брать и говорить: «Обязательно прочитай эту книгу!» И кто это сделает, если не мы?

- Издержки современного образования известны. Но чтобы что-то исправить, надо уметь разговаривать с нынешним поколением на их языке.

- Сейчас молодёжь называют поколением большого пальца -  строчат сообщения  на смартфонах с невероятной скоростью. Даже моя  четырёхлетняя дочь проникает в дебри Интернета быстрее, чем я, несмотря на моё высшее образование. Это у них на генетическом уровне. И  пропагандисту, конечно же, надо уметь разговаривать с молодёжью на их языке. Только не опускаться до языка Эллочки-людоедки с запасом в тридцать слов. Это должен быть диалог с авторитетным  старшим товарищем, умным, знающим, а главное - убедительным.

«Наша главная задача - не количество, а  качество»

- И как эта задача реализуется в армейской обстановке?

- Считается, что Главное военно-политическое управление уже сформировано, но оргштатные мероприятия будут продолжены, потому что мы продолжаем искать способы и формы работы с личным составом.

- Продолжены в масштабах главка?

- Сейчас я говорю не о военно-политическом главке, а о Вооружённых силах Российской Федерации. Опять же не секрет, что  мы возвращаем в боевой строй такую должность, как заместитель командира роты по военно-политической работе. В мотострелковых частях мы практически вышли на финишную прямую, но есть рода войск, где должность замполита не предусмотрена. Мы сейчас на этом моменте  акцентируем внимание. Должно быть так:  в подразделениях численностью более пятидесяти человек вводится должность замкомандира по военно-политической работе, где меньше - должность инструктора по военно-политической работе из числа контрактников.

- Политработник из контрактников?.. Полагаете, сержант справится с такой работой?

- Если помните, не так давно появилось сообщение, что командующий Южным военным округом ввёл новую должность - главный сержант. Только журналисты всё перепутали. Речь вовсе не о сержанте над сержантами, не о каком-то служаке из служак. Совсем другое  имелось в виду. Вот у Дмитрия Слепушкина есть картина «Молебен перед боем»: вдоль строя  проходит батюшка, а на переднем плане - седобородый мужик, настоящий дед, тогда ведь солдаты служили по двадцать пять лет. И сразу видно, что он - настоящий авторитет, настоящий наставник молодёжи. И если хотите - носитель традиционных военных ценностей.

Хорошо известно, что на командире взвода лежит много обязанностей. Он должен научить подчинённых стрелять, бросать гранаты, водить автомобиль, он  отвечает за боевую подготовку в целом, и у него не  всегда хватает времени  на индивидуальную работу с каждым солдатом. Вот для чего нужен инструктор по военно-политической работе.

Это правая рука  командира взвода.

- Иначе говоря, инструктор по военно-политической работе - то самое первое звено, можно сказать, политработник от земли?

- Сейчас под руководством заместителя министра обороны - начальника ГВПУ генерал-полковника Картаполова Андрея Валериевича в вооруженных силах выстраивается, скажем так,  военно-политическая вертикаль - от главка до взвода. И уже по ходу выяснилось, что не все командиры готовы к такой работе. И это закономерно, поскольку должности заместителя начальника  факультета и замкомандира учебного батальона по военно-политической работе в вузах в своё время были упразднены. А мы ещё удивляемся, почему  командиры взводов ничего не умеют и ничего не знают по части военно-политической работы! Откуда им знать и уметь, если их никто не обучал?

Но теперь должности замполитов в училищах и академиях будут  восстановлены. И уже не секрет, что в рамках стратегических командно-штабных учений «Центр-2019» ГВПУ проведёт специальное учение по военно-политической работе в войсках, где будут апробированы все нюансы.  

В итоге к концу года должны появиться серьёзные документы,  которые, как мы считаем, закроют если не все, то большинство «дыр» в военно-политической работе.  По крайней мере, мы получим некий фундамент, от которого можно будет оттолкнуться и идти дальше. Кроме того, хотел бы сказать, что мы не зацикливаемся только на Министерстве обороны. Вместе с заинтересованными структурами в Росгвардии, МВД, МЧС, ФСБ сейчас прорабатываются предложения по разработке концепции единого подхода к военно-политической работе.

- А откуда возьмёте военно-политические кадры под такое громадьё планов?

- Было предложение возродить военно-политические училища, но это большие деньги, которых у страны сейчас нет. При этом даже не говорю о «технических» проблемах. Например, учебное заведение должно иметь международную лицензию, иначе наплодим лейтенантов, а их дипломы не будут иметь силы. Зачем же ставить людей в такое положение! Да и времени для воссоздания политучилищ  потребуется немало, а нам кадры нужны уже сегодня.

Поэтому было принято такое решение. Сначала будущие заместители командиров по военно-политической работе проходят общую подготовку  на факультете в Военном университете. Затем, скажем,  на третьем  курсе те, кто будут служить на флоте, в течение полугода пройдут специальную подготовку в морском профильном вузе, кто в ВДВ - будут интенсивно осваивать курс подготовки командира взвода в Рязанском училище  и так далее, по принадлежности.

Потом все возвращаются в alma mater и доучиваются, получают дипломы. Мы же понимаем, что полноценным замполитом на корабле не может стать офицер, который моря не видел. Да и в инженерных войсках замполит - не замполит, если не знает специфики своего рода войск.

- Будете расширять факультет военно-политической подготовки в Военном университете?

- Да. Программа стартует  1 сентября, то есть набор этого года уже расширенный. Посмотрим, как пойдёт. Но наша главная задача - не количество, а  качество. Только так мы сможем переломить отношение к замполиту, которое сложилось за последние тридцать лет. Помните, сколько за эти годы появилось фильмов, в которых замполит выведен буквально дьяволом во плоти - окружил себя стукачами, делает подлости, борется с командиром, чуть ли не стреляет в спину.

Слышали, наверное, такую фразу: «Замполит закрыл рот - и рабочее место убрано»?..  Ещё раз повторю, потребуются титанические усилия, чтобы  вернуть уважение к институту заместителей по военно-политической работе. При этом можно что угодно говорить о статусе замполита, о его предназначении, но ничего не изменится, пока мы делом не докажем, что такая деятельность крайне необходима и заслуживает уважения.

-  Надо так понимать, что все эти грандиозные наработки - результат работы всего за год? То есть всё это время главк работал как бы в тестовом режиме?

- В нашем случае поработать в тестовом режиме не получилось. Было бы хорошо создать главк, и с учётом изменяющейся обстановки потихоньку разворачивать деятельность. Но  нам сказали ещё 1 ноября прошлого года, в день выхода указа о ГВПУ, ребята, с этого момента Главное военно-политическое управление считается  сформированным, а теперь - работайте, вперёд и с песней! А главный принцип нашего руководителя - мы не отнекиваемся ни от одной задачи! Нам всё интересно, мы всегда готовы работать.

«Воинская часть предназначена для проведения боевой подготовки, а не для партийных разборок»

- А как в свете открывшихся перспектив вы относитесь к лозунгу «Армия вне политики!»?

- Это самая предательская фраза, которая может существовать. Что значит -  армия вне политики? Её запустили в обиход предатели. А придумал Керенский, чтобы нейтрализовать агитационную работу большевиков в войсках по развалу бывшей Российской императорской армии. Ленину и его соратникам не нужна была победа в империалистической войне. Но сами большевики дураками не были. Они отлично понимали, что армия - орудие военно-политического руководства страны, орудие отражения внешней агрессии. Подчеркиваю, внешней. И моментально создали свою армию - РККА. Разве сегодня что-то изменилось?

- Это когда партия одна - руководящая и направляющая. А как в условиях многопартийности?

- Как раз моё управление и занимается проведением избирательных кампаний  в Вооружённых силах. Работаем мы в связке с Центральной избирательной комиссией. Но чтобы вы понимали: на территории воинских частей партийная агитация запрещена, как не предусмотрена и реклама товаров народного потребления, что, в общем-то, одно и то же. Потому  что  воинская часть предназначена для проведения боевой подготовки, а не для партийных разборок. Но в своё личное время военнослужащему не запрещается  бывать на партийных мероприятиях.

- Кто верит в Магомета, кто в Пророка, кто в Иисуса… Кто-то верит Зюганову, а кто-то - Жириновскому.  Иначе говоря, сегодня конкретную партийную волю военнослужащим уже не навязывают?

- Любой гражданин, в том числе и человек в погонах, имеет право на собственные убеждения.

Скажем так, законом не запрещено иметь партийные предпочтения, если, конечно, это не запрещённая партия, например, фашистского толка. Единственное, что мы оговариваем с  Центризбиркомом, чтобы лица военнослужащих не попадали в объективы видеокамер, потому что существуют определённые требования к антитеррористической защищённости.

- Льву Толстому приписывают авторство  афоризма  «Патриотизм - последнее прибежище негодяя». На самом деле это сказал не Толстой, а ещё в XVII  веке  британский литературный критик  Самуэль Джонсон. И как вам такой взгляд на патриотизм?

- Смысл полностью искажён.  В данном случае - речь не о патриотизме, а о негодяях,  маскирующихся  под патриотов.  Например, персонажи, которые отдыхают на Мальдивах и призывают остальных отдыхать на курортах Краснодарского края, ещё и тельняшку рвут на груди с воплем о  любви к Родине. Так что демонстративно целовать берёзку - это ещё не патриотизм.  И отвергать мировые ценности - тоже не патриотизм. Я, например, увлекаюсь ранним периодом   Римской империи и  хотел бы побывать в Риме, посмотреть на Колизей, хотя Италия и страна НАТО.  Англия, кстати, тоже натовская страна. Так что мне теперь  не читать Вальтера Скотта? А если уже читал, я меньше стал патриотом? Вскользь мы уже говорили, что патриотизм - это синтез духовных ценностей, которые формируют гражданина, готового постоять за свою страну, а не набор фраз и афоризмов. Принимаете такой ответ?

«"Дорога памяти" - это информация  о тридцати трёх миллионах человек, которые воевали с фашизмом»

- Хорошо. И вот мы вплотную подошли к идеологии. От которой, кстати, в своё время отказались на государственном  уровне. И до последнего времени у нас в стране был один идеологический центр - Ельцин-центр в Екатеринбурге. Вроде как и неофициальный, но по-своему влиятельный. А теперь есть и официальный - Главное военно-политическое управление Вооружённых сил страны…

- Уже говорил,  что по служебной необходимости я  в Интернете - свой человек. Отмечу, большинство блогеров не в восторге от Ельцин-центра.  Я человек служивый, и не моя задача обсуждать бывшего президента, но те, кто работают сегодня в Ельцин-центре, скажем корректно, - наши оппоненты.  Идеи, которые исходят из этих стен...

- Разный подход к оценке истории страны, не так ли?

- Очень  разный. У нас другой взгляд и на историю страны, и, в частности, на Великую Отечественную войну. Акценты другие, экспозиции другие. Вот есть у нас такой глобальный проект - «Дорога  памяти». Это мемориальный комплекс при Главном храме Вооруженных сил России. И это будет не просто музей.

Я полагаю, когда доведём дело до ума, мы опередим на двадцать лет все тренды музейного искусства, поскольку в экспозицию «Дороги памяти»  будут внесены данные не только о признанных героях и прославленных полководцах, а о всех участниках Великой Отечественной войны. Огромный пласт информации! Ничем подобным никто никогда не занимался вообще.

«Дорога памяти» - это информация  о тридцати трёх миллионах человек из России и стран ближнего зарубежья, которые воевали с фашизмом или ковали победу в тылу. Вот вы спрашивали о патриотизме, об исторической памяти народа, без которой патриотизм немыслим… Так вот он, патриотизм, - в действии! Люди стали ходить в военкоматы, делать запросы, выяснять, кем были их предки,  как они защищали Родину, чем жили.

- Это будет уже не бессмертный полк, а бессмертная армия…

- Бессмертный мир! На стороне Советского Союза, как известно,  воевали представители многих национальностей. Например,  Войско Польское, полк «Нормандия-Неман» и многие другие. Это те, кто воевал с нашей стороны фронта. Про союзников мы сейчас не говорим - отдельная тема. Но мы готовы встретиться с представителями любой страны и обсудить процесс передачи информации.  Почему бы и нет? А, кроме того, были ещё Афганистан и две Чечни, ликвидации чрезвычайных ситуаций… Надо подумать и посмотреть, как отразить в экспозиции «Дороги памяти» эти страницы истории.  Мы открыты к диалогу с любой структурой.

- Не приходится сомневаться, что к 75-летию Победы и Главный храм Вооружённых сил, и «Дорога памяти» будут достроены. Но, как мне кажется, пресса всё-таки  недостаточно уделяет внимания этим проектам, хотя они и общенационального масштаба. Зато сколько было комментариев по поводу гибели четырнадцати подводников в Баренцевом море! И, к сожалению,  не всегда эти комментарии были доброжелательны.

- Может быть, открою секрет: по случаю недавней трагедии в Баренцевом море на имя Минобороны пришли соболезнования от всех стран НАТО.

А теперь - о реакции некоторых наших СМИ на это событие. Вот уж точно не секрет, что у нас хватает, назовём их  так,  неадекватов, которые в эфире или на телеэкране любой ценой хотят обратить на себя внимание. Вот и не надо на них обращать внимания! Не трогай - и не будет проблем…

Все они, как правило, сидят на зарубежных грантах, на чужих деньгах, а многие ещё и поучаствовали в развале страны, когда мы оказались  в шаге от превращения в удельные княжества. Причём одни и те же лица. Каналы меняются, а лица - нет.

- Всегда утверждал, что если бы повторился 1941 год, одни снова пошли бы в партизаны, другие - в бургомистры… А как у вас в  управлении со средствами  информационной борьбы? Хватает ли газет, журналов, возможностей Интернета, ведомственного радио- и телеэфира?

- Совру, если скажу, что хватает. Но один из последних опросов показал, что уважение к Вооружённым силам в стране растёт. Значит, результат всё-таки есть.  Но развиваться, конечно, надо, и мы не стоим на месте. Тем более что Запад давно уже использует в информационной борьбе с нами целые фабрики интернет-троллей.

- И поэтому мы не всегда выигрываем информационные схватки?

- У нас подход другой. Мы стоим на том, что говорить надо правду, и только правду. А со стороны Запада, как правило, поступает враньё с добавлением толики правды. А поскольку ложь обычно привлекательна… Но мы не уступаем.

Пока что у нас не так много сил и средств, но у нас есть желание работать. Как  только военно-политическая деятельность  станет для нас бытовухой и обычной работой, надо сразу же уходить.

- А вы выходить из боя, похоже,  не собираетесь.

- Да, мы только начали! Будем работать. Кстати, вот американцы всему миру и нам в том числе навязывают свои либеральные ценности. А вы знаете, на какую категорию военнослужащих США приходится самый большой процент преступлений?

- Наверное, на афроамериканцев, на латиносов... Не на евреев же!

- На белых, на англосаксов.

- С Америкой всё понятно, но клин на ней не сошёлся. Как проинформировал общественность министр обороны Сергей Шойгу, в этом году Армейские международные  игры («АрМИ-2019») пройдут на 25 полигонах в 10 странах, а участвовать в них будут 200 команд из 36 стран. Прослышали, что вы лично отвечаете за проведение конкурса «Воин мира», который прежде назывался «Воин Содружества». Вышли на мировой уровень?

- Конкурс будет проходить в Армении с 3-го по 14 августа. А «мировой» статус он получил потому, что на этот раз в состязаниях будут принимать участие не только наши традиционные партнёры из СНГ, но также Иран и входящая в НАТО Греция. И, надо отметить, это будет, пожалуй, самый сложный конкурс. Помимо военных дисциплин участникам также придётся состязаться в эрудиции и художественной самодеятельности. Если на танковом биатлоне экипажу достаточно хорошо водить и метко стрелять, то здесь ты ещё должен быть сообразительным и где-то даже привлекательным. Но последнее требование в большей мере относится к прекрасному полу. Дело в том, что все команды - смешанные, только Иран по религиозным соображениям не прислал на конкурс девушек. Ну а самое главное предназначение  конкурса «Воин мира» - поиск взаимопонимания между армиями других стран. Если хотите, это военная дипломатия.

- Вот вы - общевойсковой офицер, с академическим образованием и боевым опытом. На поле боя всё понятно, там земная твердь под ногами, а тут - какое-то виртуальное идеологическое и информационное пространство… Где тяжелее?

- Настоящему офицеру не должно быть тяжело, должно быть интересно. Вот поддерживать разговор с пятилетней дочерью - это действительно непросто. А воевать - наша работа.