Второе пришествие самого жестокого серийного убийцы XX века

Вначале Билл Гейтс, затем и ряд экспертов от медицины заявили о неизбежности новой пандемии. По мнению основателя Microsoft, новые вирусы уже на подходе «и нам повезёт, если это случится лет через двадцать». Но он полагает, что всё произойдёт гораздо раньше — примерно через три года. И призвал человечество в следующий раз быть более подготовленным в части введения карантина и систем выявления заболевших.

После этого алармистские заявления стали множиться как мухи и начались «гадания на кофейной гуще» − что это будет за вирус и от каких промежуточных животных он перескочит к человеку... Даже представители ВОЗ включились в этот хор, оговорив, правда, что это произойдёт из-за злоупотребления антибиотиками. Ну и чтоб уж окончательно добить публику своим знанием, некоторые медэксперты уверенно утверждали, что летальность будет куда выше, чем у нынешней «короны» − 30-40%.

Разумеется, возникает вопрос − на чём основаны подобные заявления? Что это − паническое прогнозирование и попытка примерить на себя тунику Кассандры? Или же какое-то реальное знание?

Можно вполне уверенно заявить, что этот вирус уже есть, и он в активно-тлетворном состоянии ждёт своего часа в хранилище-морозильнике Центров по контролю и профилактике заболеваний США (Centers for Disease Control and Prevention, CDC) в Атланте. Причём его штамм есть только у американцев и в этом заключается большая опасность, так как нет никаких проблем вбросить его в человеческую популяцию, объявив новой формой природного птичьего или свиного гриппа. А если чуть модифицировать методом синтетической биологии, то и вообще не будет никаких подозрений.

Вирусная археология − абсолютное зло

Чтобы понять − откуда у нынешнего коронавируса такая вирулентность, то есть способность к заражению и столь тяжёлое течение заболевания, надо вспомнить про другую пандемию, а именно про печально известный «испанский грипп» 1918-1919 годов. Убивший, по разным оценкам, от 50 до 100 миллионов человек. Вы думаете этот вирус канул в Лету? Как бы не так, именно он сегодня хранится в упомянутом выше холодильнике.

Давайте разберём − кто и на чьи деньги ему дал второй шанс на второе пришествие.

Первый шанс на возрождение «испанки» дала вечная мерзлота, а далее в дело вступил «научный энтузиазм», который был оплачен Пентагоном и CDC. Этот вирус считался утерянным, так как с момента той пандемии он больше себя никак не проявил. Главным энтузиастом поиска вируса «испанки» стал Йохан Халтин (Johan Hultin), изучавший микробиологию в Университете Айовы. В 1949 году, узнав мнение одного вирусолога что вирус гриппа 1918 года может быть найден в телах жертв, захороненных в вечной мерзлоте, он загорелся идеей найти тот самый смертоносный микроорганизм. Ему удалось получить доступ к церковным записям из поселений Аляски, датированных 1918 годом, которые зафиксировали убийственные следы пандемии и информацию о захоронениях.

Халтин остановил свой выбор на небольшой деревне эскимосов-инуитов Бревиг-Мишен (Brevig Mission), расположенной на полуострове Сьюард (Seward Peninsula) прямо на берегу Берингова пролива. Там вечная мерзлота и там «испанка» отличилась в полной мере, убив с 15 по 20 ноября 1918 года 72 из 80 жителей деревни. Все они упокоились в одном общем захоронении на холме рядом с деревней. 

Могила-морозильник оставалась нетронутой в течение 33 лет, пока в 1951 году Халтин не получил разрешение у местных властей на её раскопки, объяснив это чрезвычайной важностью для науки. В итоге он сумел извлечь из останков нескольких захороненных лёгочную ткань, однако довезти вирус в жизнеспособном состоянии до лаборатории ему не удалось − подвело отсутствие как таковых мобильных морозильников.  Свою идею-фикс он отложил на целых 46 лет.

В 1997 году этому неугомонному фанату попалась на глаза научная статья в журнале Science: «Первоначальная генетическая характеристика «испанского» вируса гриппа 1918 года». Её автор − Джеффри Таубенбергер, молекулярный патолог из Института патологии Вооружённых сил (Armed Forces Institute of Pathology), тоже активно интересовался «испанкой» и вместе с группой сотрудников разработал метод выделения генетического материала из вирусов. В поисках патогена этот военный микробиолог исследовал ткани двух военнослужащих, умерших во время пандемии 1918 года. Недостатком его поисков было то, что он искал не в вечной мерзлоте, хотя ему и удалось расшифровать часть генома данного микроорганизма.

Халтин предложил свои услуги, и на этот раз ему улыбнулась, с позволения сказать, «удача». На глубине 7 футов в той самой могиле на Аляске он обнаружил хорошо сохранившееся тело молодой женщины, из которого он извлёк лёгочную ткань. Теперь новые методы консервации позволили довезти в целости и сохранности этот смертоносный образец до военной лаборатории.

Хоть вирус опять не был жизнеспособен, но он сохранил в целости свою структуру. Находка, на данной стадии представляющая в плане микробиологии пока лишь археологический интерес, попала к тем самым людям, которые были в состоянии опять превратить ее в абсолютное зло.

Что они искали и хотели найти

В первую очередь военных микробиологов интересовала причина столь высокой вирулентности «испанки», то есть, её заразности и смертности. С этой целью, получив от Халтина законсервированный вирус, в 1999 году им удалось секвенировать, то есть описать наиболее интересную часть генома «испанки», а именно − гемагглютинин (НА) − поверхностный белок, ответственный за проникновение вируса в здоровую клетку и её заражение. В 2000 году они секвенировали другой поверхностный белок, также ответственный за развитие инфекции − нейраминидазу. Весь геном вируса 1918 года содержит восемь генных сегментов, и был полностью секвенирован к 2005 году.

Справка

Для лучшего понимания рассмотрим, как устроен вирус гриппа и как происходит процесс заражения. Вирион, то есть единичная инфекционная частица, имеет сферообразную форму диаметром 100−120 нм. Поверхность вириона покрыта «порослью» шипов-крючьев, которые состоят из указанного выше гемагглютинина, своими «крючьями» цепляющегося к рецепторам на поверхности клеток в дыхательных путях.

Кроме шипов-крючьев есть ещё несколько грибовидных выступов другого указанного выше белка − нейраминидазы. Ген нейраминидазы, в свою очередь, отвечает за кодирование поверхностных белков NA вируса. Эти белки позволяют вирусу вырваться из инфицированной клетки и инфицировать другие клетки. Следовательно, он играет важную роль в распространении инфекции гриппа. Именно гемагглютинин (H) и нейраминидаза (N) определяют идентичность вируса. Известно о шестнадцати видах гемагглютинина и девяти − нейраминидазы. Основные типы гриппа представляют собой комбинации двух из них, в случае «испанки» это как раз H1N1.

Здесь надо пояснить, что геном является полным списком генетических инструкций, из которых состоит организм. Другими словами, Таубенбергер и его коллеги создали инструкцию по возрождению вируса методом синтетической биологии. По результатам секвенирования они смогли описать историю мутации вируса гриппа, отнеся его к «птичьему» типу. При этом авторы заявили, что «не обнаружили никаких генетических изменений в гемагглютинине вируса 1918 года, которые могли бы объяснить его исключительную вирулентность». По их словам, «вероятно, существует несколько генетических факторов, ответственных за серьёзность вируса 1918 года». Намеренно или нет, но эти военные микробиологи скрыли правду о причине вирулентности. Она всплыла позднее.

Дорожная карта по возрождению «испанки» была создана, но для реализации на практике был необходим ещё один важный элемент − нужно было запустить обратный генетический процесс, заключающийся в создании так называемых «плазмид» для каждого из восьми генных сегментов вируса 1918 года. Плазмиды − это небольшие молекулы ДНК, физически обособленные от хромосом и способные к автономной репликации, то есть, самовоспроизведению.

Интересно, что оба белка (H и N) вируса «испанки», ответственных за инфицирование клеток человека, секвенировали к 2000 году, а в 2002 году разразилась эпидемия птичьего гриппа, относящегося к тому же типу H1N1... У вас не возникает никаких ассоциаций?

Реконструкция вируса-убийцы

Далее свою долю ответственности за возрождение «испанки» взяли на себя известные микробиологи Питер Палезе и Адольфо Гарсия-Састре из Медицинской школы Маунт Синай в Нью-Йорке. Несколькими годами ранее Палезе смог первым использовать плазмиды в обратной генетике для получения жизнеспособных вирусов гриппа. Разработанные им методы легли в основу реконструкции вируса 1918 года. Созданные этой парой учёных плазмиды были отправлены в Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC), где был запущен официальный процесс реконструкции.

Непосредственно саму сборку вируса «испанки» в том же 2005 году, в лаборатории уровня BSL-3 CDC в Атланте, провёл научный сотрудник этой организации Терренс Тампи (Terrence Tumpey). Используя дорожную карту Таубенбергера и его коллеги Энн Рид и технологию обратной генетики, он вставил полученные плазмиды в клетки почек человека и запустил процесс воссоздания «испанки». 

Для оценки патогенности полученного вируса первоначальные исследования провели на мышах. Одновременно, для сравнения, другие мыши были инфицированы иными вирусами гриппа. Реконструированный вирус «испанки» поразил скоростью своего копирования и распространения инфекции в мышиных лёгких. Например, через четыре дня после заражения количество вируса «испанки» было в 39 000 раз больше, чем в других вариантах вируса гриппа. При этом мыши с «испанкой» теряли вес и умирали, а сама летальность оказалась выше в 100 раз!

Эксперименты показали, что именно ген гемагглютинина вируса 1918 года играет главную роль в вирулентности. Когда для сравнения в вирионе его заменили геном современного вируса сезонного гриппа человека A (H1N1), известного как «A/Texas/36/91», полученный рекомбинантный вирус, в частности, не приводил к значительной потере веса и не убивал инфицированных животных. 

Столь же смертоносные результаты были выявлены при заражении полученным вирусом клеток лёгких человека. Он размножался со скоростью в 50 000 раз больше, чем обычный вирус гриппа. Этим была доказано, что главную роль в вирулентности «испанки» играют гены поверхностных белков.

Насколько опасен оказался этот эксперимент, можно понять из заявления Эрла Брауна, исследователя Университета Оттавы, специализирующегося на эволюции вирулентности гриппа: «Дайте мне 100 000 долларов и два месяца, и я смогу воссоздать это прямо здесь, в своей лаборатории. Вы не сможете отличить это от реального объекта, который был около ста лет назад. Будет ли он убивать с той же скоростью, что и в 1918 году? Вероятно».

Еще раз поименно назовем реконструкторов «испанки»:

Халтин (поиск темы для диссертации) − Таубенбергер и Рид (Институт патологии Вооружённых сил) −  Палезе и Гарсия-Састре (Медицинская школа Маунт Синай) − Тампи (CDC).

И здесь очень важное пояснение на тему роли CDC. Не надо полагать, что эта контора занимается исключительно вопросами здравоохранения. В 1994 году она признала своё прямое участие в разработке биологического оружия. Известно, что в период с 1984 по 1989 годы эта организация готовила для военных операций в Ираке такие агенты, как ботулотоксин, вирусы лихорадки Западного Нила, возбудителей чумы и лихорадки Денге. То есть, это чрезвычайно квалифицированный разработчик биооружия и его данными фактами приперли к стенке. Но сколько других аналогичных фактов остались в неизвестности? В том же самом морозильнике в Атланте на соседних полках располагаются контейнеры с вирусом натуральной оспы и другими, такими же смертоносными патогенами.

Кстати, сейчас Таубенбергер занимает должность старшего исследователя в отделе вирусного патогенеза и эволюции Национального института здравоохранения и является давним коллегой Энтони Фаучи, известного американского инфекциониста и иммунолога, подозреваемого в создании лабораторного COVID-19.

В феврале этого года, когда коронавирус ещё только начал активно распространятся в США, Таубенбергер и двое его коллег отметили «тревожное сходство» между этими двумя заболеваниями: «Оба поражают лёгкие, оба могут распространяться тайно, без проявления симптомов у носителей, и оба имеют невероятный уровень летальности»... 

Наверняка Таубенбергер, значительную часть своей карьеры посвятивший военной микробиологии, равно как и Фаучи, знает про «корону» много больше тех врачей, которые в больничных палатах ежедневно противостоят пандемии. Вопрос в том − что они знают про «испанку», про другие рукотворные вирусы-убийцы, и не от них ли Билл Гейтс черпает своё вдохновение для «пандемических прогнозов»?

Как это соотносится с COVID-19

«Испанка» поражала исключительно лёгкие. У COVID-19 очень схожая патология − в первую очередь поражаются лёгкие, хотя выявлены и поражения других органов. То есть, у этих вирусов аналогичный принцип выбора клеток-мишеней − трансмембранные рецепторы клеток лёгких. Механизм проникновения коронавируса несколько отличается: COVID-19 своим шипом-белком имитирует «фальшивые молекулы» как бы человеческого организма. При этом рецептор захватывает «подделанную» молекулу с вирусной «короны», а далее РНК вируса просачивается внутрь клетки. Когда этот процесс многократно повторяется, возникает инфицирование лёгких.

Для прояснения картины давайте вспомним два факта: 

Факт первый − ещё весной этого года британские и норвежские учёные заявили, что шип-белок коронавируса поразительно напоминает человеческий и выглядит так, будто его поместили в структуру вируса искусственно.

Факт второй − ещё один преступный эксперимент в сфере молекулярной биологии, осуществлённый в 2015 году. Тогда  учёные Университета Северной Каролины (США),  Национального центра токсикологических исследований (Арканзас, США), Гарвардской медицинской школы (США), Института онкологии Dana-Farber (США), Уханьского института вирусологии (Китай) и Института исследований в биомедицине (Цюрих, Швейцария), с использованием всё той же обратной генетики создали химерный коронавирус летучих мышей с модифицированным шипом-белком, который стал эффективным инструментом заражения человеческой клетки.

Хотя в первоначальном виде этот вирус не был опасен для человека. Созданный вирус-гибрид при испытании на мышах показал схожие с реконструированной «испанкой» результаты. Мыши быстро теряли в весе и погибали. Столь же смертоносные результаты химера продемонстрировала на клетках лёгких человека. Именно она и стала основой для COVID-19.

Резюмируя, надо сказать, что создатели нынешней пандемии безусловно принимали во внимание дорожную карту реконструкции вируса «испанки» и набор его патогенных свойств, связанных с поверхностными белками. Но что дали описанные преступные эксперименты? Я акцентирую внимание на слове «преступные», так как эти «исследования» не помогли человечеству ни в чём − ни в создании вакцины, ни в предотвращении подобной пандемии в будущем. В масштабах человечества они не только возродили самого жестокого серийного убийцу XX века, но и открыли пути к созданию подобных смертоносных патогенов. Что мы сейчас и наблюдаем...