Буш не поверил своим ушам!

Тридцать лет назад в горном туристическом центре Архыз состоялась встреча президента СССР Михаила Горбачёва и канцлера ФРГ Гельмута Коля. Это была поистине историческая встреча, о которой, к глубокому сожалению, в нашей стране стали забывать. А именно на ней были приняты такие решения, которые вызвали поистине глобальные экономические, политические, военно-стратегические изменения в мире.

Стена плача: Германию объединили, СССР разрушили

Великий день для Германии - 3 октября 1990 года. Берлинская филармония. Торжественное заседание с участием видных государственных и политических деятелей Германии и зарубежных гостей. Президент Рихард фон Вайцзеккер назвал день объединения историческим не только для немцев, но и для всей Европы и мира.

И тут же прозвучало имя Михаила Горбачёва. Президент ФРГ неспроста поставил эти два имени рядом - объединённая Германия и Горбачёв. Всем было ясно: советскому лидеру, именно ему, Германия обязана падением берлинской стены и мирным объединением нации.

Сегодня, спустя три десятилетия, возникает вопрос: стало ли оно благом для Советского Союза, а затем России, благое дело для Германии? Ведь тогда, в 1990 году, ответственный работник ЦК КПСС, советник Президента Н. Португалов на страницах «Шпигеля» заявил: «Новые отношения между русскими и немцами дают СССР шанс вернуться в Европу и спастись от надвигающейся экономической катастрофы. Немецкая помощь позволит Советскому Союзу создать систему подлинно рыночного хозяйства, отчасти расплатиться с долгами и осуществить вывод войск из Германии, не бросая возвращающихся оттуда военнослужащих на произвол судьбы».

Вот так, не меньше! На немецких деньгах от катастрофы спастись, рынок создать, с долгами слегка расплатиться и войска вывести, ну, а уж потом в Европу въехать на «белом коне». Забыл, видать, господин Португалов старую русскую пословицу: «На чужой каравай рот не разевай…» Разинули-таки. И вышло как в сказке: по устам текло, да в рот не попало.

Но, право же, дело не в притязаниях на «немецкий каравай» ответственного работника ЦК. Хотя за ним ясно видны «горбачёвские уши». Речь идёт о другом. Не о том, почему не урвали из немецкой казны лишний миллиард, но отчего поступились собственными интересами, как отдали свои миллиарды, как промотали и погубили всё, чем дорожили и гордились?

Горбачёв и его окружение не могли не просчитать хотя бы на ближайшую перспективу последствия своих инициатив. Увы, сейчас доподлинно известно - не просчитали.

Попытаемся же разобраться, что хотел получить Горбачёв, и что получил? Ибо, как известно, в любом деле важен результат.

Итак, первое, что возникло в новой, складывающейся обстановке в Европе, это весьма заманчивая мысль: взять, да и распустить оба военных блока, многие годы противостоящие друг другу.

Мысль эта, как ни странно, первой посетила головы генералов. Западногерманский генерал в отставке Г. Шмюкле, в статье, посвящённой европейской безопасности, предлагал отказаться от старых военно-политических структур, распустить Североатлантический блок и Варшавский договор. Начальник штаба ОВС стран Варшавского договора генерал армии В.Н. Лобов тоже высказался конкретно: «Советский Союз и другие члены Варшавского договора выступают за одновременный роспуск обоих европейских военно-политических блоков».

Однако политики оказались не столь наивными, как генералы. Яснее других высказался Р. Рейган. На страницах немецкой печати он заявил, что Североатлантический союз «ни в коем случае не должен быть распущен». Выражая, надо полагать, официальную точку зрения руководящих кругов ФРГ, министр обороны Г. Штольтенберг во время визита в Вашингтон в мае 1990 года горячо поддержал Рейгана. «С нашей стороны, - сказал он, - было бы серьёзной стратегической ошибкой, перед лицом продолжающегося распада Варшавского договора, в качестве своего рода ответного шага, ставить вопрос о роспуске НАТО».

Раньше было ошибкой ставить вопрос о роспуске НАТО перед лицом «растущей агрессивной мощи» стран Варшавского договора, теперь - перед лицом его распада.

На том, собственно, и закончилось.

Таким образом, ко времени проведения переговоров стран-победительниц - СССР, США, Англии и Франции, с участием ФРГ и ГДР, Горбачёва и его окружение волновал не сам союз НАТО, как таковой, а блоковая принадлежность объединённой, мощной Германии. Войдёт ли новая Германия в Североатлантический альянс, или её удастся нейтрализовать?

Политическая маниловщина Горбачёва

Первая половина 1990 года прошла в затяжных «дипломатических боях». С одной стороны Советский Союз, с другой - страны-победительницы во Второй мировой войне - США, Англия, Франция. Германия, как основной объект борьбы между Востоком и Западом, тоже не оставалась безучастной.

Каковы же были позиции сторон? Запад сплочённым фронтом выступал за вхождение объединённой Германии в Североатлантический альянс. Восток, то есть Советский Союз, протестовал.

Основными действующими лицами на международной арене от нашей страны оставались всё те же лица - М. Горбачёв, А. Яковлев, Э. Шеварднадзе.

Накануне июньской встречи на высшем уровне газета «Вельт» писала: «Суровые нотки в высказываниях Горбачёва говорят о том, что он намерен превратить проблему членства Германии в НАТО в центральную тему…»

Надо признать, что Михаилу Сергеевичу было весьма не просто. Против него выступал не только Запад, но и некоторые вчерашние союзники по Варшавскому договору. Тут Горбачёв ждал смягчения позиций. Дав добро на объединение Германии, он очень надеялся на уступчивость руководителей ведущих стран Запада. А это означало бы реальные дивиденды горбачёвской внешней политики в глазах собственного народа. Но он жестоко ошибся.

Европа захлебывалась в похвалах Горбачёву. Германия была вне себя от эйфории объединения, но за круглым столом переговоров никто не хотел уступать. Ни на шаг, ни на йоту.

Примером тому - позиция «железной леди» Маргарет Тэтчер. «История Европы не должна игнорироваться, поэтому необходимо добиться чётких гарантий безусловного членства объединённой Германии в НАТО, ЕЭС», - заявила она в интервью телевидению ФРГ.

Но как быть с трагической историей советского государства? Или в угоду «истории Европы» её следовало «проигнорировать»? И вновь одна Франция, устами своего министра иностранных дел Р. Дюма, выразила понимание нашей позиции и высказала осторожное опасение: если не будут учтены законные интересы безопасности СССР, Москва может заблокировать процесс европейской разрядки и разоружения.

Мог ли это сделать Горбачёв? Вне всякого сомнения. Как делали его предшественники. Однако он пошёл «другой дорогой». На третьей сессии Верховного Совета СССР он неожиданно выдвинул идею ассоциированного членства Германии одновременно в НАТО и Варшавском договоре. Идея была столь фантастична, что и до сих пор наши военные специалисты не в силах объяснить, каким образом её можно было бы осуществить практически.

Как и следовало ожидать, новая инициатива Горбачева о «двойном членстве» Германии была отвергнута Западом с порога. Г. Коль назвал её «нереалистичной».

Итак, вновь поражение. Однако оно не обескураживает Горбачёва. Президент СССР выдвигает новое предложение. На сей раз он готов согласиться на вхождение объединённой Германии в блок НАТО, но с одним условием…

Цитата 

«Р. Эппельман заявил после переговоров в Москве, что советская сторона даст согласие на членство объединённой Германии в НАТО, если этот союз из чисто военного превратится в политический».

Газета «Бильд». Май 1990 года.

По существу, это та же первая совершенно нереалистичная инициатива, но вывернутая наизнанку. НАТО без военной организации, увы, не НАТО. Метания Горбачёва и Шеварднадзе ни к чему не приводили. Запад воздвиг свою, ещё более мощную «берлинскую стену на пути советских инициатив».

После встречи с президентом США Дж. Бушем, федеральный канцлер ФРГ Г. Коль заявил, что уже к осени нынешнего года будет получено согласие Советского Союза на полное членство объединённой Германии в НАТО. Это сообщение прозвучало по радио РИАС в начале июня 1990 года.

Канцлер всё верно просчитал, и, тем не менее, ошибся. Горбачёв и Шеварднадзе сдались значительно раньше. В июне 1990 года в Берлине, в резиденции Нидершенхаузен, состоялся очередной раунд переговоров по формуле «2+4», в ходе которого обсуждались внешнеполитические аспекты объединения Германии.

Тут, как сообщалось в прессе, «министр иностранных дел СССР ознакомил участников встречи с новыми советскими предложениями». Что же «просил» Шеварднадзе на этой встрече? Он уговаривал Германию сократить свои вооружённые силы до 200-250 тысяч человек, а численность войск держав-победительниц на 60 процентов. И, наконец, на церемонии официального закрытия КПП «Чек-пойнт-Чарли» на границе между Восточным и Западным Берлином ввернул-таки ещё одну «инициативу»: все воинские контингенты должны покинуть Берлин через 6 месяцев после объединения Германии.

Что касается сокращения армии ФРГ, то руководству Германии это предложение показалось ничем иным, как вмешательством в их внутренние дела. Министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер подчеркнул, что «только полностью суверенная Германия могла бы обеспечить стабильность в Европе. Поэтому уже сейчас следует начать подготовку к выводу советских войск с территории ГДР».

Очистили Германию под ядерное оружие и войска США

Это случилось в Архызе. Да, здесь, на Кавказе, Горбачёв дал добро на вхождение Германии в НАТО и на вывод советских войск. Однако оставалось ещё несколько крупных неразрешённых проблем. Главенствующей, несомненно, была проблема ядерного оружия.

«На территории Западной Германии, - подчёркивал в конце 1990 года ведущий советский германист, заведующий международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин, - сконцентрировано столько ядерного оружия, что его будет достаточно для уничтожения всего живого на планете».

М. Горбачёв смело предложил очистить от смертоносного оружия леса не только ГДР, но и ФРГ. Как отметило в марте 1990 г. телевидение ГДР, «советский специалист по Германии Н. Португалов, касаясь в интервью проблемы объединения ГДР и ФРГ, потребовал полного вывода размещённого на территории Западной Германии атомного оружия». Вот, собственно, устами Н. Португалова и высказаны требования советского руководства.

Однако совсем иначе виделась эта проблема за океаном. И слова у них не расходились с делом. В декабре 1990 г. на сессии комитета военного планирования НАТО немецкая делегация заявила о том, что «правительство ФРГ не возражает против дальнейшего нахождения на территории страны американских авиационных бомб в ядерном снаряжении». Собственно, это можно считать ответом на «требование» Горбачёва о полном выводе атомного оружия с территории Западной Германии. Как в старой песенке В. Высоцкого: «Мы им посылаем, вы что это там? А нас посылают обратно…»

Не знаю, какие контрмеры принимали Горбачёв и Шеварднадзе по дипломатическим каналам, но в Западной группе войск стали судорожно сворачивать ракетные бригады, дивизионы, вывозить ядерные боеголовки. Советские боеголовки препроводили на родину, и уже 22 октября 1991 года на 4-м заседании смешанной советско-германской комиссии было заявлено: на территории Германии советского ядерного оружия нет.

Теперь, когда объединённая Германия по сути вошла в НАТО, а на её территории по-прежнему размещается атомное оружие, которого «достаточно для уничтожения всего живого на планете», у Горбачёва оставался последний козырь - крупнейшая военная группировка в мире - Группа советских войск в Германии. Советские войска ещё располагались в Восточной Германии, как и войска НАТО в Западной.

Цитата

 «В ходе переговоров с Р. Эппельманом представители СССР выразили готовность сократить в 2 раза численность советских войск в ГДР и довести её до 200 тыс. человек».

Газета «Тагесшпигель». Май 1990 года. 

Представители Министерства обороны СССР, высокопоставленные генералы придерживались вполне реалистичной точки зрения. Так начальник штаба ОВС Варшавского договора генерал армии В. Лобов однозначно считал, что «советские войска должны находиться на территории Германии до тех пор, пока там остаётся американская группировка».

Ответственный работник Центрального Комитета, германист, будущий посол России в Берлине Валентин Коптельцев, выступая в немецкой печати, заявил: «Все четыре державы-победительницы имеют в отношении Германии равные права… Нельзя допустить, чтобы американцы оказались в более предпочтительном положении, чем русские».

Верные слова, что и говорить. Но американцы думали иначе.

Цитата

«Госсекретарь США Дж. Бейкер подверг критике прогнозы, согласно которым правительство объединённой Германии могло бы обратиться к США с просьбой о выводе американских войск. Куда вероятнее, что русских попросят уйти».

Агентство «Рейтер». Март 1990 года.

Русским и вправду вскоре стали указывать на дверь. Так председатель фракции ХДС/ХСС в бундестаге ФРГ А. Дреггер как-то заметил: «Нахождение советских войск на территории ГДР является «пережитком» и потеряло всякий смысл».

Возможно, господин А. Дреггер и был прав. Только вот не возьму в толк, если нахождение советских войск - пережиток, то нахождение американских войск - что? Ведь и те, и другие пришли сюда на правах победителей, и права эти, в соответствии с известными международными Договорами, совершенно одинаковы. Но тогда почему сам Горбачёв предложил вывести Западную группу войск с территории Германии? Подчёркиваю, сам. По существу, в одностороннем порядке.

Бытует распространённое мнение, якобы Д. Буш и Г. Коль поставили М. Горбачёва в такие жёсткие рамки, что тому ничего не оставалось делать, как согласиться на все невыгодные, «ущербные» для нас условия. Это не так. А подобное мнение - миф во спасение бездарной горбачёвской политики. Вот книга М. Горбачёва «Переговоры на высшем уровне. Секретные протоколы времён моего правления». Не знаю, была ли она издана в России, но на берлинских прилавках я её часто встречал.

В июле 1990 года Коль прилетел в Москву. И вот в ходе переговоров Горбачёв доверительно рассказывает своему немецкому коллеге, как он поверг в недоумение президента США Дж. Буша: «В разговоре с Бушем я совершенно определённо заявил, что пребывание американских войск в Европе является стабилизирующим фактором».

Буш не поверил своим ушам! Он ждал борьбы, тяжёлой, упорной. И вдруг советский президент не только даёт карт-бланш на нахождение в Германии американцев, но и делает беспрецедентное заявление: «войска США являются стабилизирующим фактором (?!) в Европе».

«Для Буша, - признавался Горбачёв, - такое откровение явилось полной неожиданностью». Ещё бы, не каждый день приходится воочию видеть, как советский президент запросто «сдаёт» интересы своей страны. И потому, как свидетельствует сам Горбачёв, выслушав тираду «архитектора перестройки», Буш «переспросил ещё раз».

Оказалось, он не ослышался. Так, по-актёрски, эффектно разрешилась труднейшая проблема современности - быть или не быть американским войскам в Европе.

Как объяснил всё это Горбачёв? «Наша позиция, - сказал он, - изменилась после анализа реальностей в мире».

Что же это за позиция руководителя сверхдержавы, которая меняется с лёгкостью необыкновенной? И что же это за «изменившиеся реальности», которые дают право жертвовать интересами страны?

Цитата             

«Как сообщил вчера в Осло представитель комитета по присуждению Нобелевской премии мира, лауреатом 1990 года станет Президент СССР М. Горбачёв.

Канцлер Г. Коль и лидер немецких социал-демократов Х.-Й. Фогель первыми направили телеграммы, поздравляя М. Горбачёва по случаю присуждения ему Нобелевской премии».

Радио «Дойчландфунк». Октябрь 1990 года.