Чесменский бой: «Вам славу вечную я смело обещаю…»
© Из архива
Айвазовский И.К. Чесменский бой.

Чесменский бой: «Вам славу вечную я смело обещаю…»

250 лет назад, 7 июля 1770 года, русский военный флот полностью разгромил турецкий флот в Эгейском море
07 июля 2020, 10:59
Реклама
Чесменский бой: «Вам славу вечную я смело обещаю…»
© Из архива
Айвазовский И.К. Чесменский бой.
Читайте нас на: 

О виктории адмирал Григорий Спиридов доложил президенту Адмиралтейств-коллегии графу Ивану Чернышову штилем торжественным, но славная победа та стоила слов возвышенных: «Слава Господу Богу и честь Всероссийскому флоту. Неприятельский военный турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище, а сами стали быть во всём Архипелаге нашей Всемилостивейшей Государыни господствующи!»

Память о том блестящем боевом деле жива и поныне. Будто бы три белых полосы на отложном синем воротнике форменной одежды матросов и старшин Военно-Морского флота России символизируют великие победы наших военных моряков. Одна - Гангутское сражение, вторая - Синопское, третья - разгром флота противника в Чесменской бухте.

Экспедиция особого риска

Русский флот, заложенный, вооружённый и обученный Петром Великим в последующие царствования постепенно пришёл в упадок и ничтожество. А надвигалась война - большая, тяжёлая, многолетняя. Екатерина II, которую ещё не величали Великой, готовила Россию к стремительному рывку на юг. К войне с «северными гяурами» готовилась и Османская империя. Обе стороны настойчиво подзуживали к драке австрийцы, французы и, куда же без них, британцы. Вену, Париж и Лондон тревожило усиление России после Семилетней войны, а под властью турецких султанов была одна из самых могущественных тогда империй мира, державшая в кулаке огромные европейские, ближневосточные и африканские территории. Поэтому в Европе рассудили прагматично: пока будет идти большая война на востоке, на западе можно спать спокойно.

Турецкий султан Мустафа ΙΙΙ.
© Из архива
Турецкий султан Мустафа ΙΙΙ.

25 октября 1768 года турецкий султан Мустафа ΙΙΙ объявил войну России. Поводом послужил рейд казаков на пограничные турецкие города Балта и Дубоссары. Императрица Екатерина ΙΙ попыталась уладить конфликт мирным путём, пообещав приструнить своё недисциплинированное иррегулярное войско и вернуть туркам «зипуны», награбленные лихими казачками в набеге. Но султан уже двинул свои войска. Первая и вторая русские армии, объединённые под общим командованием фельдмаршала Петра Румянцева, пошли на юг Украины - им навстречу.

На суше русский штык схлестнулся с янычарским ятаганом в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле, а на море полностью и безраздельно господствовал турецкий флот. В России решили отправить в Средиземное и Чёрное моря несколько эскадр из Балтийского моря.

В 1769-м из Кронштадта вышли две эскадры - адмирала Григория Спиридова и контр-адмирала Джона Эльфинстона. Главнокомандующим морскими и сухопутными силами на Средиземном море Екатерина ΙΙ назначила Алексея Орлова. Один из самых активных участников государственного переворота, приведшего её к власти, он был человеком, ни перед чем не останавливающимся. Умный, сильный, хитрый, напористый Алексей Григорьевич не боялся рисковать, а экспедиция русского флота «за тридевять морей» была рискованной чрезвычайно.

Алексей Григорьевич Орлов.
© Из архива
Алексей Григорьевич Орлов.

«А он, мятежный, просит бури…»

Перед началом войны с турками императрица Екатерина ΙΙ не без гордости отмечала: «У меня в отменном попечении ныне флот, и я истинно его так употреблю, если Бог велит, как он ещё не был». Действительно, корабельный состав был значительно пополнен и перевооружён. Но, увы, по пути из Балтики в Средиземное море, корабли в обеих русских эскадрах выходили из строя, садились на мели, матросов сотнями косили болезни, и пришлось даже нанимать членов команд в Дании и Англии. Всё же дошли.

21 апреля 1770 года русские моряки заняли крепость Наварин. Это было крупным успехом, но скоро Орлов получил известие, что к Наваринской бухте на всех парусах спешит весь огромный турецкий флот. Адмирал Григорий Спиридов и капитан 1 ранга Сэмюэль Грейг посоветовали не ждать врага у берега, а дать ему бой в море. Алексей Орлов прислушался к мнению опытных флотоводцев и написал Екатерине ΙΙ о принятом решении: «Лучшее из всего, что можно будет сделать… нападения морскою силою». Взорвав Наваринскую крепость, во второй половине мая русская эскадра вышла в открытое море - искать противника.

Адмирал Григорий Спиридов.
© Из архива
Адмирал Григорий Спиридов.

Не всё решает количество пушек

В донесении Екатерине о Чесме граф Орлов честно написал, что, увидев 5 июля перед собой в Хиосском проливе Эгейского моря гигантский турецкий флот, он «ужаснулся, но на бой решился». Турки были настроены не менее решительно. Командовавший морской армадой Гассан-бей - в прошлом отчаянный алжирский пират, ставший имперским адмиралом - был намерен «сцепиться и вместе с русскими взлететь на воздух».

Под началом Орлова и его адмиралов было 9 линейных кораблей, 3 фрегата, один бомбардирский корабль, 17 судов и транспортов. Огневую мощь составляли 740 орудий. Турецкий флот насчитывал 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и почти 50 вспомогательных судов. Корабельных пушек у турок было 1.430. Ещё и на берегу у них располагался укреплённый лагерь, откуда предпочёл в комфортной обстановке наблюдать за ожидаемым разгромом «неверных» командующий флотом всей Османской империи Хусамеддин-паша.

Вражеский флот имел двойное превосходство в силах по всем параметрам, но в атаку пошли русские. План нападения предложил адмирал Спиридов: пользуясь наветренным положением, линейные корабли, построенные в строй кильватера, должны были под прямым углом подойти к противнику и нанести удар по авангарду и части центра первой линии. После её прорыва удар предназначался по кораблям второй линии. Риск был огромен: сближаясь с противником, русские корабли подставляли борта продольному огню артиллерии турецких кораблей. Но Спиридов построил расчёт на быстроте сближения и чёткости взаимодействия экипажей, получивших знатную морскую выучку при длительном переходе.

План сражения между русским и турецким флотами в Хиосском проливе 5 июля 1770 года.
© Из архива
План сражения между русским и турецким флотами в Хиосском проливе 5 июля 1770 года.

Для ускорения выхода на дистанцию артиллерийского залпа и развёртывания для атаки, русские корабли утром 5 июля вошли в Хиосский пролив в сомкнутом строю. У турок не выдержали нервы, их канониры открыли огонь с предельных дистанций. Первые ядра начали рвать такелаж, но адмирал Спиридов, державший свой флаг на линейном корабле «Евстафий», хладнокровно действовал по принятому плану и отдал приказ атаковать «Бурдж-у-Зафер» - 90-пушечный флагманский корабль врага (по другим источникам флагманом был «Реал-Мустафа»).

На абордаж!

Бушприт «Евстафия» воткнулся в борт «Бурдж-у-Зафера» и абордажные команды бросились на турецкий корабль. Боевой порыв русских был страшен. Один из матросов пробился через толпу неприятелей и сорвал висящий на корме вражеский флаг, но тут же турецкая сабля отрубила храбрецу руку. Он поднял знамя левой рукой, увы, и она была ранена. Тогда матрос вцепился в конец флага зубами, но был проколот пикой насквозь. Однако и мёртвый герой не уступил врагу: сброшенный с борта флагманского корабля бездыханным, он возвратился на палубу «Евстафия» с захваченным в бою трофеем…

Турки не выдержали натиска. Адмирал Гассан-бей бросился за борт первым, за ним последовала вся команда. Когда абордажная команда уже готовила захваченный корабль к отводу за боевой строй русской эскадры, из-под его палубы вдруг вырвался столб пламени. Огонь с горящего «Бурдж-у-Зафера» моментально перебросился на «Евстафий». В скором времени раздался оглушительный взрыв: взорвалась крюйт-камера. Горящие обломки с двух пылающих и медленно погружающихся в воду флагманов засыпали турецкие корабли, и вся османская эскадра, спешно обрубив якорные канаты, беспорядочно отступила в Чесменскую бухту.

Айвазовский И.К. Бой в Хиосском проливе.
© Из архива
Айвазовский И.К. Бой в Хиосском проливе.

Атака на «пороховых бочках»

Что делать с прижатыми к берегу турками, решал военный совет, созванный Алексеем Орловым. Спиридов, Грейг, Эльфинстон и другие морские офицеры держались одного мнения: сжечь дотла! Так и порешили. Под началом младшего флагмана Сэмюэля Грейга четыре линейных корабля, два фрегата и бомбардирский корабль «Гром», став в линию на входе в Чесменскую бухту, начали непрерывно метать брандскугели в турецкие корабли, один из которых вскоре взорвался и ушёл на дно. Но основной удар по флоту противника был нанесён в ночь с 6 на 7 июля 1770 года.

В бухту вошли четыре брандера, которыми были назначены небольшие греческие торговые суда. В ту эпоху деревянные корабли с пеньковыми канатами и матерчатыми парусами быстро горели факелами, надо было только поднести к ним «спички». Таковыми служили брандеры - малые суденышки, которые под завязку нагружались бочками со смолой или нефтью, к ним также щедро добавлялись пороховые заряды. Брандеры подплывали к судам вражеского флота под прикрытием тумана или ночной темноты. Экипажи прицепляли их к бортам крючьями, после чего зажигали «огнепроводные трубки». Главное было самим успеть сесть в шлюпку и отойти на безопасное расстояние. В команды брандеров отбирали только самых отчаянных моряков: им в буквальном смысле приходилось идти в атаку на пороховой бочке!

Карта Чесменского сражения.
© Из архива
Карта Чесменского сражения.

Два русских брандера были обнаружены турками и расстреляны на подходе, матросы погибли. Третий по ошибке сцепился с уже горевшим судном. Но четвёртый брандер компенсировал все эти неудачи с лихвой.

Под огнём противника лейтенант Дмитрий Ильин хладнокровно подвёл свою «плавучую мину» к 84-пушечному турецкому кораблю. Команда споро зацепила судно крючьями к неприятельскому борту и быстро покинула брандер. Вскоре мощный взрыв на турецком корабле осветил всю бухту. Множество горящих обломков разлетелись на сотни метров: запылала вся эскадра.

Такой катастрофы на море османы ещё не переживали. К утру было сожжено 15 турецких линейных кораблей, 6 фрегатов и свыше 40 вспомогательных судов. В огне и воде погибли около 11.000 турецких моряков. Русский флот потерь в кораблях не имел, погибли 11 человек.

Участник событий писал: «Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид. Трупы людей обгорелые плавали по волнам, и так ими порт наполнился, что с трудом можно было в шлюпках разъезжать». Но пришлось: по русской эскадре был отдан приказ спустить шлюпки на воду. Израненных, обожжённых, перепуганных вражеских матросов русские не добивали - спасали!

Гаккерт Я.Ф. Разгром турецкого флота под Чесмой.
© Из архива
Гаккерт Я.Ф. Разгром турецкого флота под Чесмой.

Цитата

«Европа вся дивится великому нашему подвигу и с любопытством обращает теперь на вас, исполнителя оного, свои взоры; безпристрастные все радуются успехам нашим и желают оным распространения и прочности; напротив того, державы, славе и возвышению империи нашей завиствующие, и на нас за то злобствующие, раздражаясь от часу более в неистовой своей ненависти, усугубляют, вопреки, коварства и ухищрения свои».

Из письма Екатерины II графу Алексею Орлову, август 1770 года.

«Был»

В честь виктории в Чесменском морском сражении Екатериной ΙΙ была учреждена серебряная медаль. Лаконичная надпись на награде участникам морского сражения сообщала о судьбе турецкого флота: «Был».

После уничтожения основных сил турецкого флота при Чесме русский флот завоевал стратегическое господство на театре боевых действий и получил возможность выполнять задачи по блокаде Дарданелл и пресечению морских коммуникаций противника.

21 июля 1774 года в деревне Кучук-Кайнарджи неподалёку от города Силистрия между Россией и Турцией был заключён мирный договор, по которому Османская империя уступала Российской империи Азов, Керчь, Еникале и часть побережья между Днепром и Бугом с крепостью Кинбурн. Крым и Кубань признавались независимыми от Турции. На Чёрном море устанавливалась свобода торгового мореплавания для русских судов.

После заключения мира основные силы русского флота покинули Средиземное море, со славой вернувшись в свои воды. Победы русских моряков при Хиосе и Чесме, блокада Дарданелл способствовали успешным боевым действиям главных сил русской армии на суше.

Серебряная медаль, учрежденная Екатериной ΙΙ.
© Из архива
Серебряная медаль, учрежденная Екатериной ΙΙ.

Достопамятный день

В июле 2012 года президент Российской Федерации Владимир Путин утвердил поправки в закон «О днях воинской славы и памятных датах России», одна из которых дополнила перечень достопамятных дней датой 7 июля - Днём победы русского флота над турецким флотом в Чесменском сражении.

Классика

…Открылось кровию волнующеся море,

Которое их флот поглотит с ними вскоре.

Полусожжённые срацины в понт падут

И собственную кровь с водой смешённу пьют.

Кипящая вода огня не потушает,

Свирепый огнь в судах воды не осушает;

Висящих в воздухе на мачтах смерть сечёт,

За ними по воде, по кораблям течёт.

Нигде убежища срацины не находят;

Напрасно очеса на небеса возводят,

Покрыты тучами гремящими они,

Везде свирепствуют земля, вода, огни;

В отчаяньи клянут султанское веленье,

Подвигшее их флот к Чесме на потопленье…

…Доколе гордая луна на небе блещет,

Взглянув на русский флот, на Чесму, затрепещет;

Доколе будет понт в брегах своих шуметь,

Чесмесский станут бой морские нимфы петь;

И слава россиян, гремящая в Морее,

Чем доле свет стоит, промчится тем громчее.

Михаил Херасков, «Чесмесский бой», 1771 год.

Реклама
ВЫСКАЗАТЬСЯ Комментарии
Реклама