Бумажная реабилитация ковидников

Ковид подкосил меня основательно, протащив по разделительной полосе между этим светом и тем. Достаточно трудно проходило и начальное восстановление здоровья после длительного госпитального лечения. Поэтому, когда было предложено пройти курс медицинской реабилитации в анапском военном санатории «Золотой берег», отказываться не стал.

Для начала - бумажный круговорот

Первое, что несколько удивило - процесс оформления в приёмном отделении санатория. Длился он более часа. Что вполне понятно: за это время мне было предложено подписать несколько строгих обязательств не нарушать то и это, заполнить пару анкет не совсем понятного смысла, поставить свою подпись под согласием на проведение медицинских процедур и использование личных данных. Потом я добавил в своё распухающее на глазах «личное дело» несколько привезённых с собою бумаг.

Оказалось, что одна из них - решение военно-врачебной комиссии (ВВК) о направлении меня на реабилитацию должно быть непременно в виде подлинника. Но этот самый подлинник был направлен в медуправление Южного военного округа, откуда в санаторий через Санаторно-курортный комплекс (СКК) «Анапский» поступило подтверждение с копией этого документа. Во времена наступающей цифровизации документооборота и полной компьютеризации военных медучреждений вся эта бумажная карусель выглядела более чем странной. Пытаясь ознакомиться с регламентом, требующим подлинника предоставляемых документов, я обнаружил, что ни в одном из приказов МО РФ и Минздрава подобных требований не содержится.

Отчего стало понятно - избыточные чиновничьи наросты при военной медицине «творческим» самоуправством пытаются оправдывать своё существование. Кстати медики, направившие меня на реабилитацию, тоже удивились такому бумажному раскладу - раньше его не наблюдалось.

Спросил у сотрудников санатория, а что бывали случаи несанкционированного проникновения больных на реабилитацию... Никто такого вспомнить не мог. Думаю, таких случаев и быть не может в силу мощных кругов различных инстанционных согласований. Но бумажный конвейер, инициированный кадровым бюрократическим перебором, удивлял изобилием своего бумажного продукта.

Противопоказано! Почему?

Удивление не оставило меня и после первой встречи с лечащим врачом Екатериной Бреус. Мне пришлось отвечать на множество вопросов, из которых стало понятно, что моё пухлое «личное дело» с выписным госпитальным эпикризом она просмотреть не успела. Получив направления на анализы и ЭКГ, я, как показалось, окунулся в реабилитационные мероприятия. Но уже утром меня ждало разочарование. ЭКГ показало наличие в моём сердце небольших рубцов, о которых мне при выписке из госпиталя сообщил и лечащий врач, отметив при этом их незначительность в общем состоянии организма. Но доктор Бреус высказала на этот счёт своё мнение:

- Физиотерапевтические процедуры я назначить не могу - противопоказания по результатам ЭКГ не позволяют. Кислородный коктейль, кабинет гелиотерапии и прогулки на свежем воздухе - вот такой курс реабилитации и будем проводить.

Этот оздоровительный комплекс, как потом оказалось, и есть минимальный стандартный пакет медицинских услуг для всех пациентов санатория. Ведь ЭКГ у возрастных ветеранов не показывает безупречных результатов. Впрочем, при оформлении платных процедур результаты диагностики оцениваются в «Золотом береге» более снисходительно. Жёсткие задания СКК «Анапский» по оказанию услуг в коммерческом формате выполнять же как-то надо.

Я пожаловался лечащему врачу на послековидные проблемы с органами дыхания, но в ответ услышал, что это закономерно, и через год моё состояние непременно улучшится. А сейчас мои «сердечные дела» не позволяют проводить в рамках реабилитации физиотерапию, массаж и процедуры традиционной медицины.

Бизнес, и ничего личного?

Перед убытием в санаторий по своей профессиональной любознательности я изучил временные методические указания по медицинской реабилитации при коронавирусной инфекции, утверждённые Минздравом России 31.07.2021 года, в которых достаточно обстоятельно перечислялись методы физиотерапии для восстановления здоровья переболевших ковидом. Похоже, ни специалисты СКК «Анапский», с которым, почему-то, мне пришлось заключать договор о реабилитации, и которых я в глаза так ни разу и не увидел, ни медперсонал санатория с этими методиками ознакомлены не были.

Видимо, чиновникам этого комплекса, как санаторно-курортной надстройки, главное было - своевременно доложить наверх о готовности поучаствовать во всеобщей борьбе с вирусной напастью, а администрации санатория не хотелось расстраивать начальство докладом о неготовности проводить медицинскую реабилитацию. Донесение подписано, и проблемы - с плеч долой. А реабилитация вполне может обойтись стандартно-урезанным форматом санаторного отдыха.

Вполне возможно, что и те, и другие ко всему прочему не намеревались сокращать возможности платного использования лечебной базы санатория за счёт бесплатного обслуживания переболевших коронавирусом. Так сказать, бизнес, и ничего личного.

- Если проблемы с сердцем мешают постковидной реабилитации, может быть целесообразно применить методики реабилитации после сердечно-сосудистых заболеваний, которые предусмотрены приказом Минздрава №273 от 16.04.2000 года? - не преминул я проявить свою осведомлённость в регламентирующих документах при разговоре с лечащим врачом.

Доктор Бреус разволновалась и призвала по телефону на помощь заместителя начальника санатория по медицинской службе Александра Земкина:

- Тут больной цитирует приказы Минздрава, а у него противопоказания. Не знаю, что с ним делать…

Вакцина «как бы чего ни вышло»

«Начмед» принял огонь моих праведных вопросов на себя. Он принялся объяснять, что в моём случае проведение активной реабилитации нецелесообразно, прежде всего, для меня, да и для врача, назначающего её. Не ставя под сомнение профессиональную компетентность доктора Бреус, я всё же попросил показать регламентирующий или рекомендательный документ, относящий результаты моей ЭКГ к противопоказаниям для реабилитационных процедур. А затем высказал предположение, что не менее рискованно для меня и оставленное без внимания поражение ковидом дыхательных путей, вызывающее приступы гипоксии, и как следствие, сердечную недостаточность.

Конечно, можно понять при этом и лечащего врача - тот, кто ничего не делает, вообще не рискует ошибиться. А в том, что чиновники СКК, нисколько не задумываясь о создании условий для медицинской реабилитации в подведомственном санатории, в «случае чего» всей своей массой примутся искать «косяки» санаторного медперсонала в определении «крайнего», можно нисколько не сомневаться. Ибо структура эта и создавалась, как показала практика, не с созидательными, а надзирательскими функциями, и главный её продукт - указующие распоряжения, дублирующие поступающие сверху регламенты, и доклады, радующие души начальства.

Печальное это дело, когда медиком движет не профессиональное милосердие и стремление помочь больному, а страх перед надзирающим чиновником. И тут сама собой напрашивается своеобразная вакцинация бездеятельностью: «Ответственных решений не принимать! Пациент со своими проблемами приехал и уехал, а нам здесь хотелось бы работать и дальше…»

Думаю, направляя меня на консультации к коллегам-специалистам, доктор Бреус прекрасно понимала, что и они «вакцинированы» таким же образом. Заведующая физиотерапевтическим отделением Виктория Гевондян откровенно призналась, как ни странно это звучит, что она - не лечащий врач. И коллеге Бреус виднее, какие процедуры назначать. А врач-рефлексотерапевт Юрий Шахатуни вообще отказался от консультации, обосновав это незнакомым ему почерком в талоне на приём. И лишь инструктор по лечебной физкультуре не стала спрашивать о показаниях ЭКГ и предложила содержательный комплекс дыхательной гимнастики, который я старательно и выполнял. Боюсь себе даже представить, что ждало бы этого добросовестного специалиста в случае остановки моего сердца при выполнении одного из упражнений…

Вот, если бы по уму…

На десятый день вяло текущей реабилитации у меня разболелся коленный сустав. По определению лечащего врача, так проявилось последствие ковида. Были проведены три процедуры электролечения ДДТ, которые боль пригасили, но не сняли. Так и хромал до самого санаторного финиша. На одиннадцатый день реабилитации мне были назначены ингаляции с минеральной водой «Ессентуки» (хотя по рекомендуемым методикам это должны быть «Боржоми»). На пятнадцатый день реабилитации работу моей сердечно-сосудистой системы продиагностировали по методу Холтера, а ещё через день провели спирографию дыхательной системы. Наверное, это весьма конструктивные диагностические манипуляции, особенно, если они проводятся в начале курса реабилитации, а не в его завершении. За три дня до окончания срока, у меня обострились приступы гипоксии, и доктор Бреус прописала ингаляции с лекарственным средством. Естественно, полного курса не сложилось. Так что и свою тяжкую одышку я унёс домой.

А ведь, по уму, всё могло бы сложиться иначе, с пользой для настоящей медицинской реабилитацией постковидных больных. Ведь не напрасно на эти цели государством отпущены немалые средства. Медицинская база военного санатория «Золотой берег» располагает достаточным набором оборудования и средств восстановления здоровья после болезней органов дыхания и системы кровообращения, на которые щедра коронавирусная инфекция.

Одно местное отделение традиционной медицины, которым может похвалиться далеко не всякий военный санаторий, чего стоит! Его высокопрофессиональные специалисты вполне могли бы эффективно поучаствовать в благотворном процессе возвращения к нормальной жизни «ковидников». Но реабилитация бесплатная, а «традиционщики» - золотая жила в «Золотом береге», если смотреть на них в коммерческом ракурсе. Вполне логично выглядело бы и формирование в санатории на период вирусной пандемии временного отделения медицинской реабилитации. Его основу могли бы составить врачи, сами перенёсшие ковид, или владеющие специальными знаниями в области пульмонологии и кардиологии.

Не лишним было бы со специалистами такого отделения провести и краткосрочную переподготовку, скажем, на базе анапского военного госпиталя «Эфа», два отделения которого временно перепрофилированы на лечение коронавирусных больных. Может быть, имело бы смысл определить и конкретную методическую программу реабилитационных мероприятий, как это сделано в сакском военном санатории.

А разместить это отделение было бы разумным в одном здании с лечебным корпусом, чтобы ковидникам было проще со своими одышками преодолевать межкорпусные дистанции. Но, к сожалению, всё есть так, как есть. Чиновники из СКК «Анапский», наверное, не заточены на конструктивную организаторскую работу, а руководство санатория вполне устраивает сложившаяся и затвердевшая ситуация. Опять же, не принято сейчас тревожить вышестоящие инстанции всяческой инициативой. Себе дороже станет.

Грустно мне было слышать с первых дней от сотрудников санатория, что не то место для послековидного восстановления я выбрал. «Нет здесь никакой медицинской реабилитации - обычный санаторий», - говорили они. К концу срока пребывания в здравнице я с ними был уже полностью согласен. Кстати, на каждую процедуру, которая была мне предложена в формате восстановления здоровья, в среднем пришлось по четыре бюрократических бумаги, наполнявших санаторное личное дело. И как это прежде всё обходилось одной страницей анкеты с обязательствами соблюдать курортные правила и санаторной книжкой? Скорей всего, тогда сказывалось отсутствие «смотрящих» бюрократов, постоянно озабоченных лишь тем, «как бы чего не вышло». А теперь эти перестраховочные бумаги вытесняют дело, для которого военные санатории и создавались.

Для пущей объективности ознакомил с моими заметками товарищей по несчастью, с которыми вместе прошёл госпитальную пору борьбы с ковидом и которые тоже проходили медицинскую реабилитацию в «Золотом береге». Все трое полностью согласились с моей точкой зрения.