Капитан 1 ранга Дмитрий Маслов: «Подводные высоты в одиночку не берутся»

В прошлом году пять человек в нашей стране стали Героями России, получив Золотые Звёзды. Один из них - командир атомной подводной лодки Северного флота капитан 1 ранга Дмитрий Маслов.

Не пригодился ни для эстонской, ни для российской армий

Будучи русским по происхождению (папа - с Белгородчины, мама из Ленинграда), Димка получился классическим «горячим эстонским парнем». По-другому просто не могло быть. В Таллине, где он родился и вырос, было не принято не то что сквернословить и хулиганить, даже громко разговаривать. И тем более - куда-то спешить. Поэтому не торопясь, он закончил восьмилетку (хоть и был троечником, но зато твёрдым), получил в ПТУ мудрёную специальность наладчика станков-манипуляторов с числовым программным управлением (токарь, умеющий программировать) и пошёл работать на один из местных заводов.

В 1991-м, когда Союз распался, Димка, как и большинство русских, проживавших в Эстонии и имевших российское гражданство, стал никем. Даже на срочную службу в армию его не призвали. Ни в эстонскую, как гражданина другой страны, ни в российскую, как зарегистрированного за границей. Так, возможно, он и жил бы до сих пор в статусе непонятно кого, если бы старший приятель не посоветовал поступить в Высшее военно-морское училище радиоэлектроники в Санкт-Петербурге. В итоге, хоть и с большим трудом (троечные школьные знания напомнили о себе), в 19 лет Дмитрий Маслов стал первокурсником. А спустя пять лет - в 1998 году - впервые спустился в прочный корпус атомной подводной лодки в офицерском звании.

К «акулам» по собственному желанию

Распределившись в дивизию «стратегов» (ракетные подводные крейсера стратегического назначения) на Северный флот, амбициозный лейтенант впервые показал свой характер. И обратился с рапортом о переводе его в дивизию многоцелевых, более современных атомоходов, которую подводники меж собой называли «звериной». Не за суровый нрав. За название кораблей: «Тигр», «Вепрь», «Пантера», «Леопард», «Барс»… Первой лодкой начинающего инженера гидроакустической группы стал «Волк», первым командиром - Анатолий Минаков (ныне контр-адмирал запаса). Именно о нём Герой России капитан 1 ранга Дмитрий Маслов до сих пор отзывается с благодарностью за хорошую школу, которая помогла ему в дальнейшем.

Воинских званий досрочно Дмитрий не получал, по должностям не прыгал, каждую осваивал в полном объёме. По крупицам набирал багаж знаний и умений, без которого в море, и особенно в автономке, подводнику делать нечего. После окончания Военно-морской академии в Санкт-Петербурге в 2008 году капитан 2 ранга Маслов вернулся в родную дивизию на должность старшего помощника командира АПЛ «Гепард».

Справка

К-335 «Гепард» - российская многоцелевая большая атомная подводная лодка проекта 971У «Щука-Б» 3-го поколения. В странах НАТО лодки этого проекта получили кодовое имя «Акула». Предельная глубина погружения - 600 м, автономность плавания - 100 суток, экипаж - 73 человека. Имеет торпедно-минное вооружение и ракетный комплекс «Калибр».

Только вышестоящее командование знает, кто из подводников что и за что в море заслужил

Сегодня подавляющему большинству простых людей непонятно, за что в мирное время подводников награждают Золотыми Звёздами. В годы войны - другое дело. Дерзко прорвались через строй кораблей охранения, потопили несколько фашистских транспортов, ушли от погони и т.д. - звание Героя командиру и награды экипажу обеспечены. С советско-российскими временами, когда подводный флот активно модернизировался и развивался, тоже более-менее ясно. Скрытно обогнули земной шар в подводном положении; всплыли на Северном полюсе, пройдя много суток под паковыми льдами, произвели ракетный залп из-под толщи воды или испытали какое-то другое новое оружие - бесспорно подвиг. Но сейчас, когда, казалось бы, все цели достигнуты - за что?

Сами подводники никогда много на этот счёт не распространяются. Вышли из базы, погрузились в районе Кольского полуострова, через 2-3 месяца здесь же всплыли. И всё. Единственное, что командир может добавить после возвращения: «Боевая служба прошла в штатном режиме, после пополнения запасов, экипаж готов к дальнейшему выполнению специальных задач». При этом «малозначительные» детали опускаются, потому как вышестоящему командованию о каждом шаге лодки в море и так всё известно.

Для простых людей многое же остаётся загадкой. Как, к примеру, кораблю, оставаясь незамеченным, удаётся преодолеть мощнейшие по своей чувствительности противолодочные рубежи в районе Норвегии и Исландии? Или, пройдя вдоль границ территориальных вод Великобритании и сделав отвлекающий манёвр в направлении Средиземного моря, взять курс в сторону американского континента. И опять же - никто об этом даже не догадывается. 

Затем скрытно, почти на максимальных глубинах погружения, с такой скоростью хода, чтобы шум от работы движителей лодки не превышал естественные шумы океана, вдруг всплыть в Саргассовом море. Вдруг, потому что хвалёные американские патрульные противолодочные Боинги P-8 «Посейдоны», постоянно барражирующие в районе восточного побережья своей страны, где сосредоточено основное количество военно-морских баз США, обнаруживают российский подводный атомоход не с помощью бортовых радиогидроакустических буёв, а только визуально по выдвижным устройствам. Согласитесь, тут есть, отчего «постоять на ушах» командованию Пентагона. 

Не совсем комфортно, правда, при этом ощущает себя экипаж внутри лодки, потому что по корпусу в режиме нон-стоп «тарабанят» сигналы гидролокатора какого-нибудь эсминца или фрегата ВМС США, плюс - кружат самолёты, обставляя предполагаемый участок обнаружения буями. Но российские подводники не паникуют. И ведут себя максимально корректно, никому не угрожая и не нарушая ни одной нормы международного морского публичного права. Единственное, что позволяют: уходят по-английски. Не попрощавшись и оставляя американских военных, и тех, кто в воздухе и на воде, в полном неведении - куда.

Справедливости ради следует отметить, что далеко не каждому офицеру-подводнику за время своей службы выпадают задачи подобной сложности и ответственности. Чаще во время автономного плавания приходится выполнять манёвры попроще, но иногда - и потруднее. В жизни офицера Маслова было пять автономок различной сложности. По итогам одной из них он был награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством». В 2020-м после 88-суточного подводного перехода, когда уже командовал «Гепардом», Дмитрий Николаевич стал Героем России. Тринадцать человек из его экипажа получили государственные награды. И только вышестоящему командованию в каждом конкретном случае дано право оценивать - кто из подводников и что в море наработал.            

Справка

Общая наплаванность капитана 1 ранга Дмитрия Маслова по состоянию на начало марта 2021 года составила свыше 38 тысяч морских миль. Из них в надводном положении - 12.744, в подводном - 25.403 мили.

В море, как и прежде - дома, на берегу - в гостях  

- Дмитрий Николаевич, в 45-летнем возрасте вы стали мастером спорта по зимнему офицерскому многоборью. Как такое возможно, ведь служба на подводной лодке, насколько я понимаю, не очень располагает к занятиям спортом?..

- И поэтому для многих, извините что перебиваю, образ подводника ассоциируется с толстым и ленивым дяденькой. На самом деле это не так, хотя лодка, как вы правильно заметили, не очень располагает к активным движениям. В ней особо не разбежишься, но возможность потягать железо (гири, гантели) и в совершенстве овладеть техникой отжиманий в упоре лёжа есть у каждого члена экипажа. Когда мы возвращаемся в базу, заниматься можно и лыжным бегом, и стрельбой, и чем угодно - главное, чтобы было желание. У меня такое желание возникло ещё во время учёбы в академии и после уже не пропадало. Всегда, когда появлялась возможность, я уделял время тренировкам, и в 2018-м на чемпионате ВМФ выполнил мастерский норматив (зимнее офицерское многоборье включает в себя три дисциплины: стрельба из пистолета Макарова, плавание 300 м и лыжная гонка на 10 км. - Авт.).

- Вы, что называется, с лейтенантских пелёнок, служите в одном соединении. Уже почти 23 года. Есть ли какая-то принципиальная разница в сравнении с теми временами: по вооружению, отношению к службе моряков, материально-финансовому обеспечению, состоянию боевой готовности? 

- В конце октября нынешнего года исполнится 36 лет дивизии, и поскольку большая часть этого времени прошла через меня, я знаю все наши сильные и слабые стороны. И можете не сомневаться: каждый экипаж «звериной» лодки готов к выполнению задач по предназначению. Так было всегда, даже при чрезвычайных ситуациях, и так будет.

Что касается изменений, в первую очередь хотелось бы отметить настрой моряков на службу. В мои лейтенантские годы месячного жалованья едва хватало, чтобы купить утюг в магазине. Сегодняшний лейтенант со своей зарплаты может позволить себе приобрести подержанную иномарку, и по количеству автомобилей на душу населения наш гарнизон даст фору любому мегаполису России. А это значит, что в конце 90-х - начале 2000-х, когда офицеры подплава были готовы бежать вприпрыжку на гражданку, где в любом супермаркете зарплата охранника была выше, сегодня ситуация кардинально изменилась. У офицеров есть смысл не только служить, но и служить хорошо, чтобы расти в должности.

Заметно преобразился и гарнизон, где живут семьи подводников. Помимо того, что каждый вновь прибывший семейный офицер и контрактник обеспечиваются жильём, о чём мы в своё время могли только мечтать, в городке появился закрытый спортзал, чего вообще никогда не было.

Это достаточно важный момент, если учесть, что экипажи всех лодок сегодня стопроцентно укомплектованы контрактниками. Когда я пришёл служить, в составе каждого экипажа ещё несколько лет были матросы-срочники. Они, возможно, были бы и сейчас, но одного года недостаточно, чтобы овладеть военной специальностью и успеть показать в море, на что ты способен.

Что касается вооружения и новых проектов лодок - два десятка лет не тот временной промежуток, когда можно говорить о принципиальных изменениях. Что изменилось точно - это критерии оценок действий экипажа в море. Дабы не очень вдаваться в подробности, поясню на примерах. То, за что в начале нулевых безоговорочно ставилось пять баллов, сегодня тянет лишь на твёрдую четвёрку. То, что раньше казалось труднопреодолимым, сегодня включается в повседневные планы боевой подготовки. И так далее. И этот эволюционный процесс продолжается. 

- Дмитрий Николаевич, сегодня вы - начальник штаба своей «звериной» дивизии. Не скучаете по морским глубинам после назначения на эту должность?

- У вас, по-видимому, не совсем правильное представление о штабной службе в плавающем соединении подводников, к каковым относится наше. Командный состав дивизии, включая командира и его заместителей, в обязательном порядке участвует во всех выходах в море. Не все сразу, разумеется, но старший на борту, помимо командира, есть всегда. Мы - основные учителя для командиров лодок и выходим не только в автономки, но и на отработку задач по планам БП, в том числе с применением оружия. Помимо учёбы, одновременно оцениваются и действия экипажа. Одно дело - доклад о выполненных мероприятиях, и совершенно другое, когда ты лично присутствуешь при этом. Так было и в мои лейтенантские годы.

Только не подумайте, что командиру лодки нет доверия. Даже если у него хороший опыт плавания, отправлять корабль в автономку без старшего на борту нецелесообразно из соображений безопасности. Когда над тобой несколько сот метров толщи воды, а под килем несколько тысяч, цена правильности принятого решения очень высока. И две головы в таком случае всегда лучше, чем одна. К тому же у командира есть больше возможностей для отдыха, потому что старший на борту всегда пополам с ним несёт командирскую вахту.

- Можно сказать, что сегодня для вас не осталось подводных высот, кроме адмиральских звёзд на погонах, которые вы ещё не взяли? Поделитесь планами на будущее.

- Не поделюсь. Но не потому, что не хочу. Подводники - народ суеверный и очень не любят загадывать, что будет завтра. Это, во-первых. Во-вторых, ни одна высота в подплаве не берётся в одиночку, только - в составе экипажа, соединения, флотилии и т.д. Поэтому очень многое в моих планах на будущее зависит от того, какие специальные задачи перед нами будут поставлены и с каким качеством мы их выполним.