И дольше 101 года длился день. День Победы

Наши лётчики уже знали, что Германия капитулировала. Но на юге Чехословакии группа войск генерал-фельдмаршала Шёрнера с боями прорвалась на запад - сдаваться в плен американцам. Поэтому 143-му штурмовому авиационному полку была поставлена боевая задача: нанести бомбово-штурмовой удар по фашистским войскам при подходе к реке Эльбе. Немцы били по нашим штурмовикам из всех видов оружия, но эта последняя в вой­не боевая задача была выполнена советскими лётчиками на отлично. На аэродроме их ждала телеграмма командующего 1-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза И.С. Конева: «Всему личному составу полка объявляю благодарность».

«Лихие вы парни!..»

А вообще же боевая биография лётчика Николая Киртока началась в июле 1943 года на Курской дуге. Из запасного полка их эскадрилью прямо на самолётах отправили в распоряжение Воронежского фронта, но потом почему-то приказали лететь обратно. Второй перелёт был на аэродром под Новым Осколом в составе 140-го гвардейского штурмового авиационного полка Степного фронта.

27 июля 1943 года. Разгар Курской битвы. Лётчикам на карте назначили маршрут, поставили боевую задачу - работать по переднему краю фашистов. Командир эскадрильи Герой Советского Союза Иван Голчин перед вылетом отдельно напутствовал новичков: «Главное - держаться ведущего и прикрывать его!» Через несколько минут девятка штурмовиков Ил-2 вылетела к линии фронта.

Николай Кирток ещё в запасном полку получил самолёт старой конструкции - одноместный, в котором не было воздушного стрелка, прикрывавшего заднюю полусферу. Такие самолёты по живучести в бою явно уступали более современным - двухместным. «Летающий танк» Киртока на первом же вылете в заходе на позиции немцев достала вражеская зенитка. Ведущий дал ему команду уходить на свой аэродром. Но дымящийся Ил-2 тут же заметили немецкие «мессеры». Две пары наших истребителей прикрывали боевую работу эскадрильи штурмовиков и не могли отвлечься на сопровождение одного «подранка».

Немецкие истребители безнаказанно по очереди атаковали его с верхней задней полусферы и расстреливали практически в упор: кабина от пробоин превратилась в решето, приборная доска была разбита полностью. Очередная вражеская пулемётная очередь прошила двигатель, каким-то чудом не задев молодого пилота, который и сам потом не мог вспомнить, как ему удалось посадить подбитый самолёт на «нейтралке». Трассеры летели с обеих сторон, вокруг рвались мины. А тут ещё, как назло, заклинило фонарь кабины. Выручили подоспевшие на помощь наши пехотинцы. Они прикладами своих винтовок сбили фонарь в сторону, помогли лётчику выбраться наружу. Потом вместе ползком добрались до спасительных окопов.

- Командир пехотинцев встретил меня по-доброму: он видел всю картину боя: как наши штурмовики подавили немецкую артбатарею и несколько огневых точек, основательно проутюжили окопы вражеского переднего края, как задымил мой «Ил», как тянул я его на нашу сторону, - с заметным волнением вспоминает ветеран свой первый боевой вылет.

«Лихие вы парни!» - похвалил пожилой капитан наших лётчиков, наливая в солдатскую кружку спирт из своей фляжки и подвигая ближе банку «второго фронта» - американской тушёнки.

В полк Кирток вернулся чуть «под градусом», но на это никто не обратил внимания: главное - живой. Печальный опыт войны показывал, что именно из первых штурмовок не возвращался каждый третий молодой лётчик.

Бой - это и победы, и потери

На второй вылет Николаю достался опять же одноместный Ил-2, только что полученный из ремонта. Через несколько недель и этот самолёт попал под огонь вражеской зенитки, и снова чудом Николаю удалось дотянуть до аэродрома и посадить свой самолёт на «брюхо». С каждым боевым вылетом креп опыт лётчика-штурмовика. Со временем он уже на подлёте к переднему краю замечал работающие зенитки, выделял наиболее важные цели, чувствовал, откуда ждать атаки истребителей, чётко работал в паре. Особенно Киртоку нравилось работать по врагу новыми кумулятивными противотанковыми авиационными бомбами. Ил брал на борт четыре контейнера по 48 этих малогабаритных боеприпасов. И эти «штуки» легко прожигали верхнюю броню танков и самоходок гитлеровцев, которые загорались факелами. Несколько раз молодой пилот-штурмовик таким образом поджигал даже хвалёные тяжёлые «Тигры».

За всю войну у Киртока было два бортовых стрелка - сержант Алексей Шелехов и старшина Павел Клишко. У младшего лейтенанта Анатолия Кобзева в одном из вылетов погиб бортовой стрелок, и командование направило ему стрелка из экипажа Николая Киртока, машину которого после очередной штурмовки «латали» техники. Самолёт Кобозева сбили «мессеры», экипаж погиб. С новым бортстрелком старшиной Павлом Клишко они вместе благополучно отлетали до Победы.

В одном из тяжёлых боёв в Польше Николай потерял своего фронтового друга Юрия Маркушина. «Это была одна из самых тяжких потерь. Настоящий ас в небе, душа любой компании на земле. Когда Юра брал в руки гитару, слушателей собиралось - яблоку негде упасть, - вспоминает ветеран-фронтовик. - Эх, сколько талантов и молодых жизней забрала война! Ещё в Тамбовской авиашколе мы обменялись адресами. Как говорится, на всякий пожарный. И когда я приехал в Москву на Парад Победы, не мог не зайти к родственникам Юры. Познакомился с его родителями, сестрой, друзьями. Сестра Юры - Роза потом стала моей женой».

Небо начиналось с У-2

На вопрос, как он попал в военную авиацию, Николай Наумович отвечает: «Как и большинство моих сверстников - через авиаклуб ОСАВИАХИМа».

Родился будущий прославленный фронтовой лётчик 6 декабря 1920 года в селе Мариновка Одесской губернии на берегу Хаджибейского лимана. После девяти классов школы начал работать слесарем на одесском заводе. С друзьями пошёл в аэроклуб, где замечательный инструктор Яков Ярошевич научил его летать на легендарном биплане У-2. В 1939 году выпускников аэроклуба разобрали по разным авиационным училищам. Николая Киртока направили в Тамбовское училище гражданской авиации. Там молодые пилоты осваивали самолёт П-40 - это была такая гражданская модификация бомбардировщика СБ.

Через год училище перепрофилировали в военное. А в следующем году грянула война. Училище эвакуировали в Узбекистан, где Николай и его товарищи быстро переучились на «бомбёров», а потом в экстренном порядке освоили «летающий танк» - бронированный штурмовик Ил-2. С одной маленькой звёздочкой на погонах Николай Кирток попал в запасный полк под Куйбышевым. Только что отгремела Сталинградская битва, наши войска освобождали Кубань, Донбасс, а молодым, горячим пилотам приходилось стрелять по холщёвому «конусу» и наземным деревянным мишеням. Молодёжь рвалась на фронт. И только попав в огненную воздушную боевую карусель, Кирток понял, что эти надоедавшие тогда учебные вылеты практически спасли его в самом начале фронтовой службы. На его глазах погибло немало молодых лётчиков, которым не хватало практических навыков вести штурмовой бой. Жалко было этих молодых ребят, так и не успевших что-то сделать для победы. Но таков суровый закон войны - без умения в ней не победишь, не выживешь.

На войне как на войне

Сам Николай Кирток за войну потерял два самолёта, хотя серьёзные повреждения его машины получали более десятка раз. Он умудрялся посадить их на «брюхо», без работающего мотора, с перебитым стабилизатором и пробитыми снарядами крыльями. Дважды вражий металл доставал и его самого.

Каждый боевой вылет был не похож на другие по своей остросюжетной наполненности. Однажды под Бреслау Кирток спас свой авиаполк. Эсэсовская рота прорывалась из окружения и неожиданно вышла к аэродрому. Взлететь успели только командир дивизии полковник Владимир Шундриков и командир эскадрильи Николай Кирток. Они развернули свои самолёты и раз за разом круговой каруселью атаковали немцев. Выжившие фашисты предпочли уйти в сторону от аэродрома.

А вот за что он получил золотую Звезду Героя, Николай Наумович толком и сегодня не знает. Он говорит, что за всё время войны, техник его Ила очень редко не находил пробоин в самолёте. Часто следы пуль и осколков можно было увидеть совсем рядом с пилотской кабиной. Однако повод для высокой награды Николай Наумович считает не очень-то героическим. Можно сказать, это была пара самых обычных вылетов. 1 мая 1945 года полк летел на Берлин. Злость лётчиков подстёгивалась страхом погибнуть в последние дни войны. Неожиданно Николая Киртока вызвали в штаб дивизии. Задача, на первый взгляд, простая: в сопровождении пары истребителей штурмовик должен был вылететь в тыл врага, на окраине города Ратц в районе выложенного на земле прямоугольника из белых полотнищ на бреющем полёте точно сбросить контейнеры, загруженные в бомболюк. «Это - личный приказ командующего фронтом маршала Конева», - сказали в штабе.

- Через плотный зенитный заслон успели слетать на задание дважды, - вспоминает тот боевой день ветеран-штурмовик. - Что было в контейнерах, на войне спрашивать не принято. Неведомо мне это и до сих пор.

Сразу после этих вылетов из штаба фронта поинтересовались, кто из штурмовиков выполнял задание, и распорядились представить пилота к званию Героя. Комдив доложил, что такое представление подавалось ещё летом 1944-го, но оно застряло где-то в «верхах». И уже 5 мая Николай Кирток стал Героем Советского Союза. Всего же за время войны прославленный ас-штурмовик совершил 217 боевых вылетов, в воздушных боях сбил шесть самолётов врага.

Кремлёвская брусчатка

24 июня 1945 года гвардии старший лейтенант Кирток  вместе со своими товарищами из 8-й гвардейской авиационной штурмовой дивизии торжественно прошёл по брусчатке Красной площади на Параде Победы. 

После окончания Великой Отечественной войны Николаю Киртоку предложили продолжить военную службу. Он учил молодых пилотов на личном боевом опыте. В 1951-м году окончил Военно-воздушную академию. Служил в Научно-испытательном институте ВВС, затем в Главном оперативном управлении Генерального штаба Вооружённых сил СССР. В 1976-м году ушёл в запас. Но связь с авиацией не потерял: почти полтора десятка лет проработал инженером-конструктором в ОКБ имени А.С. Яковлева. И сейчас, на пенсии, охотно встречается с молодым поколением авиаторов, юными патриотами. В конце прошлого года они тепло поздравляли лётчика-героя со столетним юбилеем и 75-летием Победы. На втором веку своей замечательной жизни фронтовик по-прежнему остаётся в активном ветеранском строю.