Как разведчик Роман Гончар поставил точку во Второй мировой войне

В истории войны есть поразительные страницы. Свидетельства героизма, мужества, стойкости, самопожертвования. А ещё высокого профессионализма. Одна их таких страниц посвящена событиям на Дальнем Востоке в 1945 году, когда наши войска громили японцев. Японцы прекратили свои боевые действия против американо-английских войск, но ожесточённо сражались с частями Советской армии. Надо было прекратить кровопролитие и проставить точку в войне - передать ультиматум маршала Василевского командующему Квантунской армией генералу Ямаде. Но сделать это оказалось практически невозможно. В ходе боёв радиосвязь Квантунской армии была практически уничтожена, управление войсками по радио потеряно. Начальник связи фронта, боевой генерал Дмитрий Добыкин впервые за годы войны доложил главкому, что «не видит путей решения этой проблемы».

Разжаловать на два звания ниже

…То утро помощник начальника разведотдела фронта майор Роман Гончар запомнил хорошо. В вагон, где ехали офицеры Полевого управления Карельского фронта, зашли «аховцы» - работники административно-хозяйственного отдела.

Начальник АХО держал на руке большую плетёную корзину, доверху наполненную офицерским погонами. Широко улыбаясь, он стал вручать каждому погоны: генерал-майорам - подполковничьи, полковникам - майорские. Гончару всучил погоны «старлея». Вот так подарочек.

Офицеры запротестовали, кто-то попытался самовольно добраться до злополучной корзины и восстановить справедливость. Но «главный завхоз» фронта невозмутимо делал своё «чёрное дело» - проводил «разжалование» Полевого управления.

Вскоре всё выяснилось. Командующий Карельским фронтом маршал Константин Мерецков приказал в целях маскировки и дезинформации противника сменить генералам и офицерам погоны на два звания ниже. Ордена рекомендовалось снять и до поры до времени спрятать в чемоданы, переписку - открытки, телеграммы, письма - запретить. Сам Мерецков превратился в некоего генерал-полковника Максимова, а член Военного Совета фронта генерал-полковник Штыков стал Шориным. По железной дороге они ехали вообще в гражданской форме, а на весь воинский эшелон оставили одного генерала - начальника военных сообщений. Состав двигался на Восток, не останавливаясь на крупных станциях, иногда тормозил на безлюдных полустанках и разъездах.

После войны маршал Мерецков в книге «На службе народу» напишет: «Казалось бы, сохранить в тайне развёртывание полуторамиллионной армии вдоль длинной границы было делом невозможным. И всё же японцев… мы почти всюду заставали врасплох: вообще-то они думали о предстоящих операциях и усиленно готовились к ним, однако конкретная дата начала боёв оставалась для них за семью печатями. Между прочим, не последнюю роль в этом сыграла дезинформация противника… Что касается японцев, то они узнали о ряде новых воинских назначений у нас, но так и не разгадали (о чём свидетельствовали на допросах их генералы), какие лица скрывались под чужими фамилиями».

Войска выходили из «мёртвых зон»

Пока эшелон штаба Карельского фронта двигался по бескрайним просторам Урала, Сибири, Забайкалья, офицерам раздали карты, описания Дальневосточного театра военных действий. Началось изучение.

13 апреля эшелон прибыл в Уссурийск. Разгрузка и сбор в штабе 25-й армии. На сцену вышли Мерецков и Штыков. Был зачитан приказ по Приморской группе. Всё стало на свои места. Началась подготовка к боевым действиям.

Радиоузел Карельского фронта прибыл в Уссурийск в июне. Развернули приёмный и передающий центры. Теперь предстояло наладить связь с Москвой. Перед службой встала и вторая задача: организация связи с корреспондентами. Исходя из глубины фронтовой операции, решили дислокацию узла связи не менять, так как не предусматривали его движение за наступающими войсками. В готовность привели две передвижных радиостанции.

Впоследствии одна из них будет сначала переброшена самолётом в освобождённый Чанчунь, потом в район Пхеньяна на севере Корейского полуострова, вторая - по железной дороге доставлена в город Дальний (Дайрен).

Боевая практика подтвердила правильность этого решения. С продвижением корреспондентов в глубь территории Маньчжурии их слышимость улучшалась, связь становилась более устойчивой. Войска выходили из «мёртвых зон», в которых они были в начале операции.

Разведчикам-радистам в ходе боёв 1-го Дальневосточного фронта пришлось решать весьма специфические задачи, которые никогда не ставились им на Западе. Эти задачи имеют уникальное значение и занимают особое место в истории разведки.

А началось всё 5 августа. Когда Приморская группа войск была преобразована в 1-й Дальневосточный фронт, офицеры, наконец, вытащили из чемоданов свои «родные» погоны и орденские планки. В то утро в майорских погонах прибыл на службу и помощник начальника разведотдела штаба фронта Роман Гончар, которого все знали как старшего лейтенанта.

Дезинформация сыграла свою роль. И дело не только в переодевании офицеров, хотя, как известно, в маскировке и в «дезе» для противника нет мелочей, но факт говорит сам за себя: два месяца по единственной железнодорожной ветке на восток было переброшено два крупных фронтовых объединения с огромным количеством техники, боеприпасов, вооружения.               

«Усилить сопротивление Советской армии»  

К середине августа 1945 года советские войска, разгромив первый эшелон японских частей и соединений, устремились к центральным районам Маньчжурии, окружая основную группировку Квантунской армии. Забайкальский, 1-й и 2-й Дальневосточные фронты углубились на территорию противника от 15 до 400 километров. Тем временем американская авиация наносила бомбовые удары по военным и промышленным объектам и городам Японии.

14 августа состоялось совещание при императоре, и по радио было передано заявление о признании условий Потсдамской декларации. Однако командованию Квантунской армии приказ сложить оружие не поступил. Более того, рекомендовалось усилить сопротивление Советской армии. Именно в эти дни наши части вели ожесточённые бои за Муданьцзян.

В то же время Япония прекратила свои боевые действия против американо-английских войск. Это свидетельствовало о том, что японцы не теряли надежды на раскол антигитлеровской коалиции и заключение выгодного сепаратного мира.

На заявление японского правительства спешно откликнулась администрация Белого дома. Президент Гарри Трумэн на пресс-конференции заявил, что удовлетворён этим сообщением и рассматривает его как капитуляцию Японии. Верховным Главнокомандующим союзных войск и уполномоченным по принятию капитуляции был назначен генерал Макартур. В свою очередь, Макартур издал директиву о прекращении военных действий против Японии.

Глава американской миссии в Москве генерал-майор Дин передал эту директиву в Кремль. Американцы надеялись провести дипломатический манёвр, авось русские тоже остановят свои войска. Уж очень им хотелось утвердиться хотя бы на части Маньчжурии и в Китае. Ведь неспроста 13 августа 1945 года президент Трумэн отдал приказ командующему тихоокеанским флотом США адмиралу Нимитцу «оккупировать порт Дайрен около бывшей японской базы Порт-Артур прежде, чем туда вступят русские». Об этом свидетельствует американский автор Ф. Шерман в книге «Американские авианосцы в войне на Тихом океане».

Однако мечтам американцев не суждено было сбыться. Генеральный штаб Советской армии заявил, что «сделанное японским императором 14 августа сообщение о капитуляции Японии является только общей декларацией о безоговорочной капитуляции. Приказ вооружённым силам о прекращении боевых действий ещё не отдан, и японская армия по-прежнему продолжает сопротивление. Следовательно, действительной капитуляции вооружённых сил Японии ещё нет.

Капитуляцию Японии можно считать с того момента, когда японским императором будет дан приказ своим вооружённым силам прекратить боевые действия и сложить оружие и когда этот приказ будет практически выполняться.

Ввиду изложенного, Вооружённые силы Советского Союза на Дальнем Востоке будут продолжать наступательные действия против Японии».

В соответствии с позицией Генштаба главком советский войск на Дальнем Востоке маршал Александр Василевский подписал обращение командующему Квантунской армией генералу Отодзо Ямаде. Советский главком требовал прекратить боевые действия и сложить оружие, а для ведения переговоров направить военную делегацию. Текст обращения было приказано немедленно передать командующему Квантунской армией. Но как это сделать? Была единственная возможность - только по радиосвязи.

Начальник связи фронта генерал-лейтенант Дмитрий Добыкин срочно собрал совещание. Долго заседали. Обсуждали, но потом, как ни тяжело, начальнику связи впервые за годы войны пришлось доложить главкому, что «он не видит путей решения этой проблемы».

«Связь со штабом Квантунской армии установлена, обращение Главкома передано»

Выполнение задачи было возложено на разведку фронта. Утром 15 августа в Полевое управление, которое располагалось в лесу у деревни Духовская, начальник разведки полковник Яков Ищенко вызвал майора Романа Гончара.

Он вручил ему напечатанное на машинке и подписанное маршалом Василевским обращение. Вместе с обращением выдали мандат на право использования любых радиосредств всех организаций и ведомств Приморского края для выполнения задания командования. За высокий мандат, конечно, спасибо, но он вряд ли чем мог помочь Гончару. Власть этого документа пока не распространялась на Ямаду, со штабом которого майору предстояло установить «горячую линию».

Всё дело в том, что в ходе боёв радиосвязь Квантунской армии была практически уничтожена, управление войсками по радио потеряно. Отсутствовала даже связь главного штаба с фронтами и соединениями, не говоря уже о низших звеньях.

В архиве сохранился доклад начальника разведки: «Заслуживают внимания данные о прекращении работы радиосетей, наблюдавшихся до начала наступлений». После капитуляции на допросе командующий 1-м фронтом генерал Кита Сэити подтвердил: «Связь с дивизиями и даже с армиями в первые дни была нарушена, и мы не имели полной и своевременной информации о положении на фронте».

Словом, задача, поставленная Гончару, была похожа на приказ докричаться до глухого, передать ему ультиматум и добиться ответа.                        

Майор был опытным разведчиком-радистом. До войны работал в Китае, обеспечивал связью наших военных советников, с 1942 по 1945 год служил на Карельском фронте, получал радиограммы из глубокого тыла противника.

Опыт, интуиция помогли и теперь. В информации оперативной части отдельного радиодивизиона «выловил» внешне непримечательный факт. Штаб Квантунской армии предпринимал упорные попытки связаться с некоторыми своими корреспондентами, которые с началом наступления советских войск не отвечали на вызовы. Взял на заметку двух корреспондентов, которых могли вызвать на связь уже нынешним вечером.

У них были самостоятельные радионаправления. Чувствовалось, японское командование весьма интересует судьба этих «пропавших без вести».

Дальнейший анализ корреспондентов показал: они применяют международный Q-код и радиожаргон, вот только цифры и буквы передают не кодом Морзе, принятом во всём мире, а своим кодом - катакана. Нашли радиста, владеющего кодом катакана, двух переводчиков - с японского и английского. Перевели обращение на оба языка и выехали на одну из радиостанций узла. Было примерно шестнадцать часов. Вызов корреспондента-агента из Чанчуня, где размещался штаб Квантунской армии, ожидался в этот час.

Эту радиостанцию выбрали неспроста. Её тон соответствовал тону японского передатчика. Кроме того, следовало выйти всего лишь на десятипроцентную мощность, чтобы не спугнуть японцев.

В 17 часов обнаружили вызов корреспондента. Быстро настроили передатчик на его волну и ответили. Сообщили японцам: имеем радиограмму. Спросили о готовности к приёму. Ничего не подозревавшие операторы штабного узла связи Квантунской армии ответили согласием. Тут же включили передатчик на всю входную мощность и передали обращение кодом катакана на японском языке. Каждое слово повторили дважды. Закончили передачу. Попросили подтвердить приём. Японцы не ответили.

Как складывались события дальше, вспоминал полковник в отставке Роман Гончар: «Я вновь включил передатчик и лично передал обращение международным кодом Морзе на английском языке. После слов "Маршал Советского Союза Василевский" от себя добавил, что ответ ожидаем по широковещательной радиостанции Чанчуня. Мы были твёрдо уверены, что обращение в штабе Квантунской армии принято. Для полной уверенности использовали и другой путь. Прибыли на широковещательную станцию города Ворошилов и, предъявив мандат, настроили передатчик на волну Чанчуньской радиостанции. Проверили - настройка точная, внакладку. По микрофону передали обращение на японском и английском языках. Затем обращение кодом Морзе на английском языке, а радист-разведчик кодом катакана на японском языке.

Вечером 15 августа я доложил начальнику разведки: задание выполнено, связь со штабом Квантунской армии установлена, обращение Главкома передано.

Оперативный дежурный радиоузла получил распоряжение непрерывно следить за работой радиостанции японцев в Чанчуне. Однако ни 16-го, ни утром и днём 17 августа японцы не отвечали. Они явно тянули с ответом».

Отсутствие ответа воспринималось как невыполнение боевой задачи. Начальник разведки фронта полковник Яков Ищенко звонил по три-четыре раза в день. В эти дни майор Гончар наслушался немало резких слов.

Только 17 августа в пять часов вечера командующий Квантунской армией генерал Ямада ответил, что им отдан приказ о капитуляции и прекращении боевых действий. В этой же радиограмме он сообщил, что завтра для переговоров о капитуляции он направляет делегацию во главе с начальником штаба армии генерал-лейтенантом Хигосабура Хата. Сообщались опознавательные знаки и номер самолёта.

Приказ японским командующим был действительно отдан, но из-за потери связи он не дошёл до войск. Пришлось Ямаде посылать самолёты в районы боевых действий, а также в северные части Кореи, и сбрасывать листовки с приказом о капитуляции.

Последняя точка в войне

18 августа японская делегация была в Харбине. В этот же день на аэродром Харбина высадился советский десант. Десантники взяли под охрану важнейшие объекты - мосты, электростанции, вокзал.

«А война ещё шла, - пишет в своих воспоминаниях маршал Константин Мерецков, - 19 августа из Харбина на командный пункт нашего фронта был доставлен начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хата с группой генералов и офицеров. Он был принят Василевским и мною… Мы предъявили Хата конкретные требования, указали сборные пункты сдачи в плен, маршруты движения к ним и время. Хата согласился со всеми указаниями советского командования. Он объяснил, что приказ штаба Квантунской армии о капитуляции не удалось довести до японских войск своевременно ввиду того, что в первые дни советского наступления была прервана связь с соединениями, и японская армия потеряла сразу же управление».

А майору Роману Гончару запомнился допрос начальника разведки Квантунской армии. Он отказался от переводчика и отвечал на русском языке. Когда его спросили об обращении маршала Василевского к Ямаде, ответил, что получил его 15 августа. То есть в тот день, когда и передал Гончар.

«Почему долго не отвечали?» - спросил полковник Ищенко. «Сообщили императору и ждали его решения». Вот и весь ответ.

После допроса полковник Ищенко попросил Гончара остаться. Широко улыбаясь, он протянул ладонь для рукопожатия.

- Ну что, майор, поздравляю!

Гончар с удивлением посмотрел начальнику в глаза. В последние дни его больше распекали, чем хвалили. А тут сам начальник разведки фронта с поздравлениями… На лице майора застыл немой вопрос, мол, с чего бы это?

- Как ни крути, а именно ты, Роман Романович, поставил последнюю точку в войне, - сказал полковник и крепко пожал руку.

…19 августа японские войска начали капитуляцию. К концу августа было полностью закончено разоружение Квантунской армии и других частей, располагавшихся в Маньчжурии и в Северной Корее. Успешно прошла операция по освобождению Южного Сахалина и Курильских островов.

Закончилась Вторая мировая война

Во Вторую мировую войну, продолжавшуюся шесть лет с 1 сентября 1939 года по 2 сентября 1945 года, было втянуто 61 государство с населением 1,7 миллиарда человек. Военные действия велись на территории 40 государств, а также на морских и океанских театрах. Вторая мировая война была самой разрушительной и кровопролитной из всех войн в истории человечества. В ней погибло свыше 55 миллионов человек. Наибольшие жертвы понёс Советский Союз, потерявший 27 миллионов человек.