Президента Ирака выбрали из двух курдов

Дождались - в Ираке новый президент

По итогам второго тура голосования президентом страны стал 78-летний курд Абдуллатыф Рашид. В политике он не новичок. С 2003 по 2010 годы возглавлял министерство водного хозяйства страны. Депутат парламента от партии «Альянс за суверенитет». Его поддержали 157 депутатов. За другого кандидата, его ближайшего соперника и нынешнего главу государства Бархама Салеха, который решил баллотироваться на этот пост во второй раз, отдали голоса только 99 депутатов. В президентской гонке за пост главы государства также принимали участие бывший министр внутренних дел Курдистана Ребер Ахмед и Омар аль-Барзанджи. Однако после первого тура  они вынуждены были сойти с дистанции.

За пост президента велась жестокая борьба между двумя основными курдскими партиями Иракского Курдистана - Демократической партией Курдистана (ДПК), которая поддерживала теперь уже избранного президента Рашида, и Патриотическим союзом Курдистана (ПСК), выдвинувшим действующего президента Бархама Салеха. Победа Рашида, безусловно, усилила разногласия между этими партиями, которые вели между собой настоящую войну в 1990-е годы.

Сразу же после своего избрания президент Рашид назначил Мухаммеда Шиа ас-Судани новым премьер-министром, которому и поручил в срок не позднее 30 дней сформировать правительство и представить его состав для утверждения в парламент.

Напомним, по иракским законам пост главы государства, который является, по сути, церемониальным, занимает курд. Однако он назначает из числа мусульман-шиитов премьер-министра, который и формирует правительство. Мусульманин-суннит занимает должность спикера парламента. Соответственно и борьбу за эти должности ведут между собой курдские, шиитские и суннитские партии.

Что касается Мухаммеда Шиа ас-Судани, которому ещё предстоит пройти процедуру утверждения парламентом в качестве премьера, ему 52 года, он родился на юге страны, окончил Багдадский университет. Когда мальчику исполнилось 10 лет, агенты Саддама Хусейна убили его отца - за принадлежность к партии, чьё название само говорит о её политической ориентации - «Исламский призыв» (Хизб аль-Да’ва аль-Исламийя - Партия Исламского Призыва. - Ред.). Мухаммед ас-Судани пошёл по стопам отца. До 2020 года он был членом этой партии, а в 2021 году основал собственную «Партию Евфрата». В политическую борьбу он вступил ещё в 2003 году, после американского вторжения в Ирак. Избирался мэром города Амара, затем губернатором провинции Майсан.

Местная специфика, или Иракская сказка о рыбаке и рыбке

Теперь о некоторых особенностях иракских выборов. Во-первых, избрание президента и назначение премьер-министра произошло ровно через год, после того как в Ираке прошли досрочные парламентские выборы. Точно так же, как это бывает в таких странах, как, например, Ливан, где делёж власти осуществляется по такому же конфессиональному принципу и, как правило, проходит с такой же скоростью черепахи и с таким же ожесточением. Президентом в Ливане может быть только христианин-маронит, премьером - мусульманин-суннит, спикером парламента - шиит. Выборы затягиваются на долгие-долгие месяцы. Так что такая специфика при более пристальном взгляде ничем особенным как бы и не выглядит.

Зато другая особенность в нашем случае смотрится настоящим парадоксом. Здесь в самый раз вспомнить пословицы о сапожнике без сапог, синице в руке и журавле в небе, или сюжет пушкинской сказки о рыбаке и рыбке. Не надо было старухе гнаться за иллюзией почти абсолютной власти, лучше бы остановилась на чём-нибудь попроще, скажем, на дворянстве или царском троне, и тогда не осталась бы у разбитого корыта. Примерно то же самое произошло и с влиятельным шиитским политиком Муктадой ас-Садром.

Год назад его партия «Сайярун» одержала убедительную победу на выборах. При рекордно низкой явке в 41% она получила самое большое количество депутатских мандатов - 73 из 329. Достаточно много, чтобы объявить о своём триумфе, но слишком мало, для того чтобы сформировать по своему усмотрению так называемое правительство большинства, состоящее практически сплошь из садристов.

При этом не надо забывать, что предыдущие кабинеты министров были коалиционными, то есть формировались из представителей различных партий, разумеется, ведущих. 

Таким образом, Муктада ас-Садр хотел дистанцироваться от представителей скомпрометировавших себя коррупцией и непрофессионализмом партий, состоявших в предыдущих правительствах, которые вызывали гнев и протесты миллионов иракцев. По мнению ас-Садра, такой подход к формированию правительства должен был укрепить его личный авторитет и поднять влияние его партии. Особое неприятие у ас-Садра вызывали политики, участвовавшие в двух правительствах Нури аль-Малики. Кадровое табу распространялось и на членов шиитского проиранского ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби» (Силы народной мобилизации, СНМ) под руководством Хади аль-Амири. Сам Муктада Садр, по словам арабской журналистки Барии Аламуддин, позиционировавший себя как гордый иракец, националист и патриот, выступал против вмешательства в иракскую политику как американцев, так и иранцев.

Правда, для того, чтобы сформировать «правительство большинства», ас-Садру был нужен кворум в количестве не менее двух третей депутатов, то есть 220 законодателей, которые бы проголосовали за нужного кандидата в президенты, а уже тот назначил бы своего премьер-министра. Беда ас-Садра, однако, заключалась в том, что он никак не смог собрать кворум. Для этого нужно было договариваться с проиранскими партиями, которых садристы никак не хотели брать в своё правительство. Но именно эти партии, которых спонсировал Тегеран, и обладали в иракском парламенте так называемой блокирующей третью голосов.

Политическое маневрирование на восточный лад

Как ни старался ас-Садр убедить иракских политиков поддержать его, ничего у него не получалось. Тегеран, не говоря уже о проиранских силах, был обижен на садристов, которые ещё совсем недавно взахлёб дружили с иранцами, поддерживавших их деньгами и оружием в борьбе против американских оккупантов. Другие иракские политики, в том числе курдские и суннитские партии, опасались, что ас-Садр может захватить слишком много власти и стать чуть ли не диктатором. Основания для таких подозрений имелись. Во всяком случае, ходили упорные слухи о том, что Муктада ас-Садр планировал посадить в кресло премьера своего двоюродного брата Джаафара, занимавшего пост иракского посла в Лондоне. В случае успеха и без того влиятельный клан Садров получил бы под свой контроль сразу и парламент, и правительство. Понятное дело, такой концентрации власти в одних руках никто не хотел.

Поняв, что ничего у него с уговорами других политиков не выйдет, Муктада решил применить рискованный, но, тем не менее, несколько раз уже оправдавший себя приём. В середине июня он призвал 73 депутата парламента последовать его примеру и, сложить с себя полномочия законодателей, выйдя в отставку. Ас-Садр очень надеялся на то, что другие депутаты последуют его примеру и также уйдут в отставку, добившись, таким образом, новых выборов в парламент. Увы, надежды ас-Садра не оправдались.

Никто из других партий в отставку не ушёл, а юристы признали шаги садристов, потребовавших роспуска парламента, незаконными. Как бы то ни было, но теперь большинство в парламенте, а значит и право формировать кабинет министров, перешло к блоку «Координационные рамки», который собрал вокруг себя проиранские шиитские партии и альянсы. А вот садристы лишились по воле своего лидера парламентской трибуны и возможности влиять на политическую жизнь страны.

Осознав, что сам себя перехитрил, но при этом ничего не добился, Муктада пошёл ва-банк. В самом конце августа, как по единой команде, на улицы Багдада и других крупных городов на юге страны вышли десятки тысяч вооружённых сторонников ас-Садра. Сигналом для этого послужило заявление Муктады ас-Садра о его уходе из политики. Началась стрельба, завязались боестолкновения. С одной стороны, в них участвовали боевики-садристы, с другой - их противники, тоже шииты из СНМ, и правительственные силы. Была захвачена «Зелёная зона», где расположены правительственные здания и посольства зарубежных стран. Дело шло к началу масштабной шиитско-шиитской гражданской войны. Через день кровопролитие так же неожиданно и организованно - всего за час - прекратилось. Сработала личная просьба и.о. председателя правительства Мустафы аль-Кязими к Муктаде ас-Садру убрать людей с улиц. 

А вот расчёт ас-Садра на роспуск парламента и проведение новых выборов снова не оправдался. Садристы оказались на обочине политической сцены. К этому времени количество депутатов, поддержавших шиитские проиранские группировки достигло 138 человек. Баланс сил в парламенте сложился исключительно в пользу противников ас-Садра. Остальное было делом техники. В результате, пишет Ренад Мансур из британского аналитического центра Chatham House, на сегодняшний день Муктада ас-Садр потерпел тактическую неудачу, а его проиранские соперники добились такого же тактического успеха. Именно они доминируют сегодня в иракском парламенте. Более того, по всей вероятности, говорит Мансур, «Ирак движется к ещё одному правительству, в котором политические партии попытаются разделить между собой богатство страны, которое оценивается в 87 млрд долларов, запертых в сейфах центробанка».

Иными словами, правительство ас-Судани, скорее всего, будет таким же (или почти таким же) коррумпированным и малопрофессиональным, как и предыдущие кабмины, вызывавшие у иракцев справедливый гнев и возмущение. По словам доцента кафедры политологии университета Сулеймании Замкана Али Салима, «от формирующегося правительства люди ожидают совсем немного». Ничто не говорит о том, что какие-либо пришедшие к власти фракции искренне заинтересованы в эффективном управлении, в назревших реформах, которые приведут к наведению порядка в госфинансах, возрождению экономики, улучшению жизни миллионов иракцев, лишённых чистой воды, электричества и качественных госуслуг. Эти политики просто боятся, что такие реформы помешают им безнаказанно заниматься коррупцией и рэкетом. 

Куда ни кинь - везде американский клин

Ещё одной важнейшей задачей является ликвидация последствий 18-летней американской оккупации. Не секрет, что именно из этой оккупации произрастает подавляющее большинство нынешних иракских бед и забот, начиная от конфессиональной политической системы и системы управления и заканчивая проблемами нищеты, религиозной и этнической нетерпимости. Именно американцы несут прямую ответственность за всё, что натворили в Ираке. Именно они нарушили сложившийся в Ираке баланс между курдами, суннитами и шиитами. Вместо того, чтобы уравнивать в правах суннитов и шиитов, США натравливали одних на других, учили шиитов отнимать у суннитов бывшие их блага и присваивать себе. А суннитов превращали в маргиналов, безнаказанно их убивали, унижали, лишали имущества. Получалось, вроде как мстили, а по сути, срывали зло за совершённые Саддамом Хусейном преступления на невиновных в большинстве своём суннитах. И куда им, лишённым средств к существованию было деться, чтобы не умереть с голоду? Правильно, идти в запрещённый в РФ ИГИЛ, ими же при прямом содействии Вашингтона созданный. Именно туда их и толкали тупые и подлые амеры. Вот вам и принцип «разделяй и властвуй» в действии.

В то же время в Ирак возвращались люди, которые при Саддаме Хусейне вынуждены были искать спасения за рубежом, прежде всего в Иране. Это привело к чудовищным перекосам в кадровой политике, к росту влияния иранских властей на политику Багдада. Ирак фактически превращался в продолжение Ирана, в его приложение. На деле это зачастую приводило к тому, что вместо изгоняемых отовсюду опытных чиновников-суннитов на высокие должности назначались порой невежественные, не имеющие необходимой квалификации люди. Чувствуя почти полную безнаказанность, они ударялись во все тяжкие: набивали карманы взятками, издевались над населением, заваливали работу. Единственным смыслом их жизни была личная нажива, обогащение за счёт государства.

Кроме того, по вине США в стране в первые три года оккупации были убиты более 665 тысяч человек, а всего за 18 лет американского ига эта цифра достигла одного миллиона. Число беженцев, навсегда покинувших Ирак, превысило два миллиона человек. Ещё 1,7 млн человек стали внутренне перемещёнными лицами. Никто не знает точную цифру расходов США на вторжение и оккупацию страны. Одни учёные называют два триллиона долларов, другие поднимают эту цифру до трёх трлн долларов. По данным ООН, четверо из десяти иракцев не имеют работы, а треть 42-миллионного населения живёт в нищете. 

Пока Муктада ас-Садр хранит молчание и никак не комментирует избрание президента и назначение премьера. Это не значит, что, проиграв выборы на тактическом уровне, он и его сторонники успокоятся. Политик имеет огромное влияние на иракскую улицу и за короткое время может мобилизовать десятки, если не сотни тысяч вооружённых сторонников по всей стране. По прогнозам большинства иракских и зарубежных политологов, скорее всего, ас-Садр возьмёт на ближайшие полтора-два месяца паузу, в течение которой попробует определить, насколько первые шаги нового кабинета министров будут соответствовать ожиданиям иракцев. Не исключено, что через пару месяцев, если не раньше, в Ираке снова начнутся антиправительственные протесты, которые садристы попытаются оседлать, направив их в свою пользу. Многие считают, что без участия Муктады ас-Садра ни одно правительство не продержится более двух-трёх месяцев.