«Высокие» устремления Ирана

О чём тут говорить...

Чуть спала напряжённость в отношении северокорейских планов создания стратегического оружия и взят тайм-аут в бесконечном торгово-экономическо-военном противостоянии с Пекином, как Министерство обороны США, словно пушкинский «золотой петушок», снова «повернулось» на восток. Теперь на повестке дня Иран. Не успел ещё должным образом оправиться от словесных баталий по поводу Тайваня со своим китайским визави, как госсекретаря Энтони Блинкена с подачи Министерства обороны вновь озадачили. Теперь - Ираном.

Да так, что пришлось Госдепу констатировать: договориться с Тегераном по его ядерным программам вряд ли удастся. «Иран, похоже, либо не хочет, либо не может сделать то, что нужно для достижения соглашения, и продолжает пытаться внести в переговоры посторонние вопросы, которые делают соглашение менее вероятным», - посетовал Блинкен.

Может, вовсе не зря беспокоится госсекретарь? Скорее всего, - так, и Иран действительно не заинтересован в форсировании достижения договорённости с Америкой, которая наверняка свяжет Тегеран по рукам и ногам в отношении его ядерных устремлений.

Пользуясь данными Разведывательного управления Пентагона (РУМО), ещё в середине марта командующий Центральным командованием Министерства обороны генерал Кеннет Маккензи (1 апреля командование возглавил генерал Майкл Курилла) уведомил членов сенатской Комиссии по делам Вооружённых сил, что военные обеспокоены, как иранцы форсируют программы баллистического оружия и беспилотников. «Прежде всего меня беспокоит, чтобы у них не было ядерного оружия», - отметил генерал. «Я также чрезвычайно обеспокоен значительным ростом числа и эффективности их баллистических ракет, их программой по разработке беспилотников дальнего действия и программой по разработке крылатых ракет...». «У них больше 3000 баллистических ракет различных типов. Некоторые из них могут достичь Тель-Авива. Ни одна из них пока не может достичь Европы. Но за последние пять-семь лет они сделали значительный вклад в программу по разработке баллистических ракет, значительно увеличив их дальность и точность».

Иранский космос

Между тем весенний доклад РУМО - это не первое предостережение пентагоновского начальства в отношении иранских военных космических программ. Скажем так, в отношении иранского космоса в принципе. Ведь всё, что летает, может в определённой степени снаряжаться как вполне мирной полезной нагрузкой, так и боеголовками.

Ещё в конце декабря 2019 года РУМО огласило несекретную часть специального доклада «Военная мощь Ирана», где утверждает, что Тегеран форсирует свою космическую программу с целью разработки МБР, и уже сегодня достиг определённых успехов в создании средств противодействия базовой американской навигационной системе GPS «Навстар» и связным спутникам. Тогда разведка заявила, что Иран рассматривает свою космическую программу как попытку создать систему противодействия американским орбитальным средствам, в частности, ведёт работы по системам противоспутниковой борьбы.

В этой связи Тегеран делает акцент на разработку надёжных средств выведения, способных доставлять на орбиту спутники военного назначения. Более того, усилия Ирана по разработке ракет-носителей, по мнению армейских разведчиков, могут привести к скорому появлению у этой страны МБР. «Иранская программа ракет-носителей является испытательным полигоном по изучению возможностей разработки межконтинентальных баллистических ракет», - считает Кристиан Сандерс, старший аналитик РУМО по проблемам Ирана.

Главный вопрос заключается в том, чего, собственно, так опасаются американское военно-политическое руководство. В принципе, оно опасается одной вещи. Станет ли Иран полноценной космической державой со всеми вытекающими отсюда военно-техническими последствиями. Думается, что говорить об этом сегодня можно уже в прошедшем времени.

3 февраля 2009 года состоялся успешный старт собственной иранской ракеты-носителя, которая вывела на орбиту собственный малогабаритный спутник «Омид» («Надежда»). Многочисленные международные СМИ (а вовсе не только иранские) сообщили, что аппарат передал на Землю записанное послание иранского лидера по случаю удачного пуска, который «официально закрепляет присутствие Ирана в космическом пространстве».

Технические особенности данного запуска, хотя, безусловно, крайне интересные, мало что определяют. Какая разница, проработала ли иранская «Надежда» заявленные несколько месяцев на орбите или нет? Пусть даже - днями, или в действительности всё ограничилось вообще суборбитальным полётом…

Дело не в этом. А в том, что Иран, вознамерившись стать полноценной космической державой, таковой станет в любом случае. Даже полностью минимизируя значение этого февральского запуска, очевидно, что Тегеран и космос - уже неразделимые понятия. Кстати, «Надежда» не был первым иранским спутником: спутник Sina-1 был запущен тремя с половиной годами ранее, однако этот аппарат был построен по заказу российским НПП «Полёт» и был выведен на орбиту ракетой «Космос-3М».

Затем Иран вывел на орбиту ещё три спутника. Спутник дистанционного зондирования земной поверхности Rasad (Rasad 1 выведен на орбиту 15 июня 2011 года) и спутник Navid, который был запущен 3 февраля 2012 года.

Следующим спутником Ирана стал Fajr, 50-килограммовый космический аппарат, который был запущен для испытания новых систем и компонентов, включая двигательную установку на сжатом холодном газе. Хотя Иран сообщал, что Fajr был готов к запуску в 2012 году, спутник был выведен на орбиту 2 февраля 2015 года. За прошедшее время западные аналитики выявили несколько вероятных неудачных попыток запуска, которые не были ни объявлены, ни признаны Ираном.

В конце мая и сентябре 2012 года на американских спутниковых фотографиях космодрома Ирана в провинции Семнан отмечена активность, наряду с заявлениями о том, что Fajr будет запущен в ближайшие дни. Запуск состоялся, однако на орбите спутник не был обнаружен. Третий сбой, вероятно, произошёл в середине февраля 2013 года.

В начале марта текущего года Иран успешно вывел на орбиту второй собственный военный спутник «Нур-2». Об этом сообщило информационное агентство Tasnim. Старт состоялся 8 марта с космодрома вблизи города Имамшехр (Шахруд). Для запуска использовалась трёхступенчатая ракета-носитель «Сафир». Отмечается, что спутник «Нур-2» вышел на расчётную орбиту высотой примерно 500 км. О запуске первого военного спутника Ирана сообщалось в апреле 2020 года. Космический аппарат «Нур-1» был размещён на орбите высотой 425 км.

Приведённые данные о космических аппаратах Ирана говорят о том, что эта страна в любом случае уже является неотъемлемой частью мирового космического сообщества.

Средства выведения

Сегодня с уверенностью можно говорить, что Иран располагает двумя типами ракет-носителей: Safir (Посланник) и «Шахаб-3» («Метеор»). Safir - семейство ракет-носителей, созданных в Иране. Создана на базе боевой баллистической ракеты средней дальности Шахаб-3, которая сама была создана на основе северокорейской ракеты, которая, в свою очередь, была развитием советского образца. Вообще, главным «помощником» Тегерана в деле создания ракетного оружия является Пхеньян. Так, в 1993 году на базе советского ракетного комплекса «Луна-М» была создана ракета «Зильзаль». В 1994 году на базе северокорейских ракет «Нодон» начали разрабатываться баллистические ракеты «Шахаб-3».

Многие ТТХ ракеты Safir не известны. По мнению западных экспертов, Safir выполнена по двухступенчатой схеме и использует жидкое топливо. Но, поскольку мощности этих двух ступеней недостаточно для вывода космических аппаратов на орбиту, то добавлена небольшая третья ступень, снабжённая твёрдотопливным двигателем. Длина носителя составляет около 22 м, диаметр - 1,25 м.

«Шахаб-3» является иранской версией ракеты Hwasong-7, входящей в группу ракет, известных на западе как «Скад». Hwasong-7 была разработана Северной Кореей при содействии Ирана в качестве версии северокорейской ракеты, которая является модифицированной версией советской оперативно-тактической жидкостной ракеты Р-17 разработки конца 50-х годов. Дальность стрельбы составляет 50-240 км.

Несмотря на ряд модификаций, масса выводимого полезного груза ракеты Safir слишком мала, чтобы начать запуск более крупных спутников. В этой связи форсируется начатая сразу после запуска спутника «Омид» программа по созданию трёхступенчатой ракеты-носителя Simorgh («Феникс»). По оценкам западных аналитиков, эта ракета имеет визуальное сходство с ракетой Unha, которую Северная Корея использовала для запуска своего первого спутника в декабре 2012 года. Первый испытательный запуск этой ракеты с габаритным макетом полезного груза состоялся в апреле 2016 года, и был суборбитальным. 27 июля 2017 года состоялся второй запуск, во время которого возникла проблема со второй ступенью. Остаётся неясным, был ли этот второй запуск ещё одним суборбитальным полётом или это была неудачная попытка запуска спутника.

Третий запуск Simorgh произошёл 15 января 2019 года со спутником Payam-e Amirkabir или AUTSAT-1. Во время полёта возникла проблема с третьей ступенью, и спутник не смог выйти на орбиту, однако Иран впервые официально признал запуск аварийным.

Американские страсти по иранской МБР

В чём главная составляющая космических стартов Ирана для американцев? Ответ однозначный: космические надежды и предвкушения Ирана, уже давно задекларированные иранскими властями как мирная космическая программа, американское разведывательное сообщество ассоциирует исключительно с разработкой ракетно-ядерного оружия, в частности, с МБР.

Имеют ли данные страхи основания, тем более, если принять во внимание успехи Ирана по выводу в космос собственных спутников? В принципе - да. Если абстрагироваться от конкретного государства, а оценивать лишь голые факты, то можно говорить о том, что ряд успешных пусков баллистических ракет средней дальности, плюс несколько запусков собственных ракет-носителей предполагают определённую научно-техническую возможность испытания в скором времени стратегического баллистического оружия.

Но не более того. Опасаться, что страна, осуществившая даже несколько успешных космических стартов, в скором времени сможет принять на вооружение полноценную ракетно-ядерную систему оружия, оснований нет. Причём, никаких. Наличие такого оружия определяется соответствующими параметрами, главные из которых - это боеготовность и способность систем выдержать весь крайне сложный алгоритм полёта. Более того, одна единица такого оружия, даже успешно испытанная, в наше время (время развёрнутых средств предупреждения о ракетно-ядерном нападении и противодействия таким нападениям) обречена на неудачу, задумай чьё-либо помутившееся сознание её использовать.

Высокая боеготовность ракетно-ядерных сил определяется быстротой реакции на стремительно меняющуюся обстановку и способностью принять и выполнить адекватное решение.

В этой связи показателен пример СССР. Так, на первых порах время, требующееся на подготовку запуска знаменитой ракеты Р-7, составляло 10 часов! При этом советское руководство не уставало повторять, что страна имеет возможность поражать территорию США. Потенциально - да. Практически - вряд ли всё закончилось бы в том случае «успешно». А говорить о том, что Иран в состоянии будет обеспечить отвечающую современным требованиям боеготовность стратегического оружия одновременно с его появлением (а пока оно на свет не появилось), оснований нет никаких.

Кроме того, запустить спутник - одно, а доставить к цели боеголовку, да ещё на межконтинентальную дальность - совсем другое. Обратимся вновь к опыту СССР, намерения которого и привлечённый потенциал вряд ли позволяли в своё время усомниться в желании поскорее заполучить «ядерную дубинку». Но даже Королёву с его командой потребовались испытания и испытания, прежде чем удалось устранить проблему разрушения боеголовки в плотных слоях атмосферы. Собственно, триумф осени 1957 года, когда прозвучало легендарное «пип-пип» первого в истории рукотворного космического объекта, обусловлен кризисом идей по доставке боеголовок. Иными словами, «Спутником» на время отвлекли руководство страны, которое знать ничего не хотело, кроме разработки ядерного оружия.

И тем не менее, Иран сегодня космическая держава, с которой необходимо вести соответствующий диалог.