«Фокус»-покус: США и НАТО собрались в Ледовый поход

Норвегия в арктическом фарватере США

В начале 2022 года начальник разведывательной службы Норвегии вице-адмирал Нильс Андреас Стенсонес представил в публичное пространство аналитический доклад «Фокус 2022», подготовленный экспертами Норвежской службы разведки (NIS), службы безопасности полиции и управления национальной безопасности, раскрывающий спектр основных угроз для королевства. В ежегодной оценке разведывательные службы Норвегии представили свой анализ текущего положения дел, а также ожидаемого развития в тематических и географических областях, которые, по мнению служб, имеют особое значение для норвежской безопасности и национальных интересов.

Основным лейтмотивом доклада «Фокус 2022», является возрастающее значение Арктики на мировой арене. Любопытно, что авторы доклада при этом делают объективный вывод о стремлении Москвы к сохранению стабильности в арктической зоне: «Действия России на Крайнем Севере до сих пор показывают, что Москва заинтересована в арктическом регионе, характеризующемся низкой напряжённостью и стабильностью». По мнению норвежских экспертов, это также связано с тем, что Северный флот ВС РФ со своей базой на Кольском полуострове не действовал конфронтационно по отношению к союзникам на Крайнем Севере в течение последних лет.

Однако Китай и Россия при этом однозначно определены в качестве основных образующих угрозы факторов, которые якобы оказывают политическое влияние, проводят информационные и сетевые операции, а также предпринимают попытки заимствования современных передовых технологий в рамках промышленного шпионажа.

Российская военная мощь представляется норвежскому разведсообществу в качестве основной военной угрозы суверенитету страны: «Несколько самых передовых систем вооружений России (…) являются частью военного развития российских вооружённых сил в последние годы. У них есть возможность очень точно поражать цели на большом расстоянии». А это уже объективные оценки. И не дай бог им эту точность оценить на себе.

В отчёте «Фокус 2022» также указывается, что усиление конкуренции между великими державами приводит к активной поляризации региональной обстановки, в связи с чем Норвегия неизбежно вынуждена занимать однозначную (прозападную) позицию в ходе возможных международных конфликтов.

Из доклада следует, что «таяние морского льда ведёт к расширению доступа к ресурсам и новым торговым путям. Москва воспринимает западную военную активность в регионе как угрозу интересам России и утверждает, что другие государства продвигают климатические меры для предотвращения российской активности в регионе». Ну а как иначе воспринимать активную милитаризацию приграничного с РФ пространства и наращивание военной инфраструктуры НАТО?

Норвежские разведчики признают, что «Россия рассматривает общее развитие в северных странах и Балтийском море как всё более характеризующееся агрессивной военной активностью США и НАТО: "Москва обеспокоена тем, как двустороннее сотрудничество Вашингтона со странами Северной Европы значительно расширяет боевые возможности НАТО в Балтийском море". С этой региональной точки зрения Норвегия воспринимается как содействующая западной, и в большей степени американской, способности проецировать военную мощь в регионе Балтийского моря, а также в Арктике».

Таким образом, динамика характеризуется нарастающей конфронтацией, как, впрочем, и в Балтийском море. Особенно после выходящих за рамки международного права, да и в целом какой-либо морали теракты на морской энергетической инфраструктуре.

«Здесь Россия поддерживала высокий уровень активности в течение прошлого года (2021) и продемонстрировала готовность принять конфронтационные меры против союзнических учений».

Следует отметить, что до эскалации и де-факто напрямую развязанной Западом тотальной войны, Россия председательствовала в Арктическом совете. Разведывательные службы Норвегии утверждали, что Москва будет использовать эту роль, чтобы представить себя как «ответственного, готового к сотрудничеству игрока в регионе и продвигать себя как наиболее важного игрока в Арктике».

Куда делись эти оценки сегодня? Ведь объективно на арктическом направлении со стороны России никакой особой активности за истекший период не прослеживалось, группировка не наращивалась, угрожающих соседям манёвров не проводилось.

Согласно отчёту, цель Китая в арктическом регионе связана с амбициями большой державы, доступом к ресурсам, торговыми путями и изменением климата. «Несмотря на то, что Пекин стремится к более тесному арктическому сотрудничеству с Россией, китайские власти учитывают важность региона для Москвы и проявляют сдержанность. Пекину ещё предстоит действовать в Арктике в военном отношении, однако он работает над укреплением условий как для военного, так и для гражданского присутствия. Возможности и пространство для манёвра Китая будут увеличиваться, хотя и медленно и постепенно».

А тут речь, конечно, уже о нескрываемой зависти к выстраиваемому арктическому диалогу между Пекином и Москвой, и понимание, что Северный морской путь - один из будущих и возможно ключевых логистических коридоров китайского проекта «Один пояс - один путь». Собственно, во многом именно поэтому и идёт нагнетание обстановки на арктическом направлении. Цель - парализация торгово-экономических коммуникаций на треке Китай-ЕС, вывод России из данного взаимодействия.

Полярные амбиции США

В развитие своих полярных амбиций в сентябре 2022 года Министерство обороны США создало новое управление арктической стратегии и глобальной устойчивости «для защиты интересов в регионе». Должность заместителя помощника министра обороны по вопросам Арктики и глобальной устойчивости заняла Айрис Фергюсон - эксперт по арктическому региону центра Вильсона, она ранее отвечала за разработку арктической стратегии департамента ВВС. Казалось бы, серьёзный рост для достаточно молодого специалиста. С чем он связан? Всё просто: когда действующий президент США Д. Байден ещё был сенатором в комитете по международным отношениям, Айрис начала свою карьеру с должности его помощника по национальной безопасности и внешней политике.

По оценкам нового «арктического босса», большая часть военной инфраструктуры США в курируемом регионе построена на фундаментах из вечной мерзлоты, «которые тают» и требуют соответствующего преобразования. «Также существует береговая эрозия, которая может повлиять на наши радиолокационные станции», - предполагает Фергюсон. Но больше предположения это напоминает попытки использовать климатическую повестку для выбивания бюджетов на сверхдорогостоящую модернизацию полярных военных объектов США.

Для усиления позиции в риторике Фергюсон делается акцент на уже традиционно используемую «русскую угрозу»: «Мы наблюдаем усиление геополитической активности России, […] они реконструировали многие свои аэродромы и обновили большую часть своей оборонной архитектуры по всему арктическому региону».

Не обойдён вниманием и Китай - стратегический конкурент США, который при этом находится за тысячи миль от Арктики, но нацелен на проникновение в регион: «Пекин пытается скорректировать международные нормы и структуры управления в свою пользу, обеспечивая возможности экономического принуждения в глобальном масштабе и в арктическом регионе, в частности». 

Арктические среды обитания

Основной ударный потенциал американских ВВС - 11-я воздушная армия - базируется на Аляске. Штаб-квартира - на объединённой базе «Эльмендорф-Ричардсон» в Анкоридже. На вооружении в том числе и современные F-22 Raptor (недавно временно передислоцированные в Польшу). Предназначение - оперативное развёртывание и применение по всему Индо-Тихоокеанскому региону, в том числе на арктическом и северо-западном направлении, патрулирование района Берингова моря, радиолокационное наблюдение за востоком России и перехват российских самолётов. 

Одновременно с 2022 года в регионе воссоздана и действует 11-я воздушно-десантная дивизия для повышения арктической мобильности и отработки операций в экстремально холодных климатических условиях. В неё были включены все подразделения бывшего Аляскинского командования армии США.

В данной громоздкой конструкции офис Фергюсон является координационным центром арктической военной политики США, обеспечивающим слаженность всех вовлечённых в данный процесс госструктур, а также выстраивающим партнёрские коммуникации с союзными оборонными ведомствами приарктических государств. Де-факто создан единый национальный орган военного управления на конкретном географическом направлении - в Арктике.

В контур его курирования входит также недавно созданный Центр исследований безопасности в Арктике Теда Стивенса на Объединённой базе Элмендорф Ричардсон недалеко от Анкориджа, Аляска.

Глава стратегического командования США адмирал ВМС Чарльз А. Ричард считает, что вся выстроенная система безопасности зиждется исключительно на правилах и факторе оружия сдерживания. Если его контуры размываются и конфликт переходит на другой уровень стратегического планирования, не исключающего применение ОМУ, система и механизм военного управления перестает работать.

В арктической стратегии сухопутных войск США на 2021 год «Восстановление арктического господства» термин «Арктика» был определён как пять различных сред: арктическая (всесезонная), субарктическая, экстремально холодная, высокогорная и горная. По мнению американцев, при сходстве данных суровых условий, присутствуют конкретные отличительные признаки.

Например, в американском армейском спецназе (SF) в каждой роте есть команда, обозначенная как «горная команда», и от неё требуется поддерживать «квалификацию уровня 1» для военного альпинизма. При этом даже самая квалифицированная горная команда не будет считаться пригодной для работы в Арктике без погружения для обучения и адаптации в течение длительного времени в реальные условия.

Арктика - круглогодично сложная среда, где летом и зимой возникают разные эксплуатационные задачи. При планировании операций арктический регион также имеет географическую градацию - Аляска, европейский Крайний Север и т.д.

Все основные лагеря подготовки арктических подразделений размещены за Полярным кругом и, следовательно, считаются субарктическими. В их числе - Северный учебный центр боевых действий на Аляске и Субарктический военный центр в Арвидсъяуре, Швеция. Большинство подразделений США тренируются в этих субарктических условиях в основном в зимний период, когда доступнее логистические возможности и условия более мягкие и благоприятные.

Курсанты программы специальной боевой подготовки ВМФ направляются в морской отряд Сил специальных операций в Кадьяк, Аляска, чтобы пройти адаптацию к действиям в умеренно холодных морских условиях.

Ни одна из вышеуказанных тренировочных баз не находится в Арктике, в отличие, например, от нашего уже ставшего знаменитым во всём мире «Арктического трилистника», в связи с чем де-факто они обеспечивают американским подразделениям лишь минимально приближенные к реальным условиям навыки.

Противостояние вместо сотрудничества

Новая арктическая стратегия США, опубликованная в октябре 2022 года, также опирается на уже активно продвинутый в информационное поле тезис усиливающейся стратегической конкуренции с Россией и Китаем, которая будет определяющей в течение следующего десятилетия. При этом вопрос потенциального возобновления международного сотрудничества с ключевым игроком в регионе - Россией, - не раскрывается в принципе, имея в виду наличие ранее довольно эффективно функционировавшего Арктического совета, иных каналов региональной публичной и кулуарной коммуникации.

Комментируя данную стратегию профессор-исследователь Норвежского института международных отношений (NUPI) Элана Уилсон Роу задаётся вопросом, возможно ли возобновить ранее конструктивно выстроенное научно-политическое взаимодействие с Россией в рамках Арктического совета, адаптировав его к более глобальным и сложным условиям.

И этот голос разума не одинок. Региональное академическое и экспертное сообщество крайне комплементарно отзывается о прежнем механизме взаимодействия со своими российскими коллегами, понимая, что ледокольный научно-исследовательский флот в регионе есть только у России, а колоссальный опыт экспедиционного присутствия в регионе и вклад в фундаментальные исследования региональной специфики обеспечивают международный потенциал освоения Северного полюса. Но данная позиция всё реже и реже выходит в пространство открытого обсуждения, а западная цензура продолжает разгонять в регионе русофобскую волну с опорой на вовлечение ранее нейтральных Швеции и Финляндии в процесс активного противостояния в составе НАТО.

Как это часто бывает в случае политики высокого уровня, «эффективность» новой национальной стратегии США будет во многом зависеть от способности правительства выделять достаточно средств для достижения региональных целей, а самое главное, удовлетворения бюджетов национальной оборонки. И тут встаёт вопрос межведомственной конкуренции и перетягивания одеяла различных структур в процессе вовлечённости в освоение арктического пространства.

Ключевым игроком по логике должна выступать береговая охрана США - основной балансодержатель и пользователь более чем скромного и устаревшего американского ледокольного флота. Недавно заказанные новые изделия смогут встать в строй не ранее 2026 года.

Учитывая динамику глобальной эскалации и диверсификации американского бюджета, сложно оценить перспективы активизации противоборства на арктическом направлении, но однозначно можно предположить низкую эффективность американского флота без обеспечения ледовой проводки.

Из оленьих упряжек на вездеходы

В рамках арктической стратегии Минобороны США делает отдельную ставку на потенциал задействования коренных региональных этнических групп для их включения в подразделения сил специальных операций (ССО) с целью повышения оперативной осведомлённости об обстановке и обеспечения выживаемости в условиях критически низкого температурного арктического режима.

Действуя с позиций арктического командования ССО (ARSOF), ведётся доработка и адаптация снаряжения и техники под местную среду, учитываются культурные и исторические особенности региона. По мнению американцев, климатические изменения облегчат в ближайшем будущем доступ к региону, и в этом случае, существенно возрастёт роль сил спецопераций.

Для их кадрового насыщения американцы делают акцент на привлечение представителей малых народов севера. На Аляске сформирована и действует соответствующая профильная программа рекрутинга и психологического отбора, созданы лагеря подготовки, где выделенная категория проходит определённую боевую подготовку, осваивает различные специальности и виды вооружений.

Подобная практика берёт своё начало ещё в период Второй мировой войны, когда американцы для укрепления своих северных рубежей развернули в регионе добровольческий военный контингент из алеутов, атабасков и эскимосов. Их основной задачей был мониторинг обстановки вдоль удалённых береговых линий. 

Сейчас Минобороны США решило вернуться к данной практике, сместив акцент на боевое предназначение подразделений с участием коренных жителей. Одновременно ведётся активная подготовка личного состава к суровым климатическим условиям региона.

Анализ доктринального развития арктической политики США однозначно свидетельствует о набираемых оборотах милитаризации региона, и самое главное, формирования новой сети военной инфраструктуры, в том числе на приграничных с РФ территориях Финляндии и Швеции. Массовая подготовка личного состава, рекрутинг региональных этнических групп указывает на формирование подразделений высокой боеготовности и мобильности, адаптированных к жёстким климатическим условиям Арктики.

Предстоит битва за Северный полюс. Либо симуляция её подготовки для обогащения американского ВПК. Хотя одно другому не противоречит, скорее наоборот. Бизнес на крови для американской оборонки - практика, вошедшая в норму.