Пушкарь из морской пехоты

Познакомились мы с Виктором Ершовым десять лет назад. Как-то с первого взгляда были заметны в этом офицере морской пехоты основательность и надёжность. А когда он рассказывал о своих «самоходках» с оригинальным названием «Нона» и о бойцах-батарейцах, сразу становилось ясно: так знать и любить своё дело может только настоящий профи.

Тогда его батарея самоходных орудий была признана лучшим подразделением отдельного батальона морской пехоты. Потом мы встречались ещё не раз: и когда батарея капитана Ершова отличилась на масштабном учении с десантированием из БДК, и когда он со своим подразделением вернулся из Сирии, а потом и из миротворческой командировки в Карабах, достойно показав себя в тамошних испытаниях, и когда их батарея была признана лучшей в бригаде.  Неизменной оставалась самоотдача офицера морской пехоты на службе. Даже когда он «перехаживал» в капитанском звании третий срок. Строевых командирских вакансий не было, а на штабную должность с повышением Ершов не согласился бы ни за какие коврижки.

Во всём «виноват» райвоенкомат

Вообще же, ратное ремесло Виктор Ершов выбрал, так сказать, по семейным обстоятельствам. Школьный педсовет не выдержал его хронического разгильдяйства, и доучиваться пришлось в сельском ПТУ. Потом работал трактористом. Полгода механизаторской пахоты от зари до зари разбудили в Ершове тягу к профильному образованию, и он поехал учиться в райцентровский агролицей с твёрдым намерением поступать после него в агроакадемию. Пожалуй, так и получился бы из него неплохой организатор сельского хозяйства где-нибудь в уральской глубинке, если бы не вмешался в Витькину судьбу райвоенкомат. По разнарядке в военные училища был недобор, вот призывника Ершова и взяли в оборот перспективностью военной профессии. Виктор и сам понимал, что матери в одиночку не потянуть его студенчество, ведь и младшая сестрёнка уже подрастала. Так и попал он в курсанты Оренбургского артиллерийского училища.

Их курсантской батареей командовал отвоевавший три года на Кавказе старший лейтенант Максим Башкирцев. Поэтому и командирская педагогика его в большей мере соотносилась не с наглядными пособиями по армейским уставам, а с жёсткими жерновами боевой обстановки. Принципы комбата по формированию в курсантах непременной самоорганизации как-то сами собой ложились сержанту Ершову на душу. Встретившись через три года после окончания училища на офицерских курсах с уже начальником штаба дивизиона капитаном Башкирцевым, старший лейтенант Ершов вполне искренне благодарил его за командирские уроки.

Пройти сквозь сито отбора

Золотая медаль по итогам учёбы давала право выбора при распределении. Виктор выбрал морскую пехоту - красивая форма, громкая слава традиций, в общем, романтика. Но будни быстро заправили её изрядной долей солёного пота службы. Но это как-то само собой пришлось по душе молодому офицеру. Через три года службы он стал командиром батареи «самоходок».

На полевых занятиях комбат Ершов чувствовал себя как рыба в воде. Он считал их своеобразной наковальней, на которой довольно жёстко и быстро формируются и профессиональные грани морпехов-артиллеристов, и стержень их человеческих характеров. Без всяких условностей он готовил своих моряков к реальному бою. Поэтому установил, что не только все офицеры батареи должны быть виртуозными артиллерийскими корректировщиками, но и бойцам контрактной службы зазорно отставать от командиров.

Детальная организация системы огня и его манёвра, тщательная разведка местности и целей, быстрота и точность подготовки данных, слаженность и скорость действий расчётов самоходных установок на огневых позициях и их смене - всё это батарейцами оттачивалось десятки, сотни раз с различной вариантностью усложнений. Для себя комбат всегда считал наиболее значимым уроком полигонных занятий - совместную работу с командирами рот по организации взаимодействия и артиллерийского обеспечения боевой деятельности морских пехотинцев. Так в общем комплексе выучки батареи и получили нужную заточку все грани готовности её бойцов к боевой работе, за что она и заслужила звание ударной.

«Слоёный пирог» боя

И когда морпехам-черноморцам пришлось окунуться в реальный бой спецоперации на Украине, батарейцы Виктора Ершова оказались к нему вполне готовы. Хотя, конечно же, далеко не всё и по существу задач, и по ситуациям боевых действий, и по самой обстановке в зоне спецоперации складывалось в соответствии со сценариями былых учений. Ведь огневое противодействие реального врага никакими учебными средствами имитировать невозможно. Да и на разнообразие тактических приёмов вышколенные натовцами боевики нацбатов оказались весьма способными.

Кроме того, поступила установка: артогнём обеспечивать снижение потерь пехоты. И ещё: максимально обезопасить мирное население и сохранять жилой сектор.

А в том же Мариуполе бои долгое время шли в состоянии слоёного пирога - наши и украинские подразделения рассредотачивались по нескольким переполосицам боевых порядков. И именно жилой сектор нацики облюбовали для своих опорных пунктов и баз диверсионных групп. А в огневом бою они, как щитом, прикрывались мирным населением. Вот, и думай комбат, как и установки начальства соблюсти, и каждый снаряд по точному адресу положить.

Прежде чем подразделения батальона морской пехоты делали очередной штурмовой бросок, по предполагаемым или выявленным позициям вэсэушников, Виктор Ершов готовил и выдавал содержательный артиллерийский удар. И делать это надо было с невиданной доселе стремительностью. Для этого его корректировщики артиллерийского огня постоянно ходили вместе с морской пехотой на разведку местности и пристально отрабатывали все слои того самого «пирога» постоянно меняющейся дислокации вражьей силы. И делать это приходилось в непосредственной близости от позиций противника, что качественно повышало эффективность огня и исключало вероятность поражения мирных жителей. 

Далеко не ради бравады, а по дефициту людей, командир батареи с позывным «Урал» и сам брался за такое дело: морпехи во время боя в городских кварталах и в промзонах действовали малыми группами, и батальонная «арта» была нарасхват для огневой поддержки штурма, отхода групп, подавления огневых точек и бункерных позиций националистов. Вот здесь-то очень сгодились былые полигонные уроки по отработке боевого взаимодействия с подразделениями морской пехоты. По ходу боёв батарейцы осваивали и новую тактику действий непосредственно в боевых порядках подразделений батальона. Горазды оказались укры применять заокеанские средства и науку контрбатарейной борьбы. Так что «ершовцам» пришлось в деле испытать жизненную ценность секунд, затраченных на разведку целей, подготовку данных для стрельбы, развёртывание огневой позиции и её стремительную смену.

Батальонная «арта»

Бои на донецком направлении тоже не всегда укладывались в отработанные на учениях схемы. Но черноморские морские пехотинцы уже были готовы к нестандартности боевой практики. Капитан Ершов первым в батальоне раздобыл для батареи портативный квадрокоптер. Артиллеристы приладили к нему компактную телекамеру, нашли подходящую программу для ведения артразведки. Этот пример перехватили и в ротах.

Во взаимодействии батальонной «арты» с пехотой появилось весьма важное направление обмена объективной и сиюминутной информацией о противнике. Настолько эффективно заработал батальонный разведывательно-огневой комплекс. В боях под Волновахой Ершов наладил прямой контакт с коллегами-артиллеристами из ДНР, и они теперь при необходимости вовремя подбрасывали на позиции вэсэушникам дополнительного артогня.

Особенностью спецоперации, как известно, стало преобладание именно артиллерийского противоборства сторон. Так что и «пушкари» морской пехоты были задействованы по полной мере в этой огневой дуэли. Для эффективности организации огня Ершов определил для себя место в ячейке взвода управления. Кстати, командира этого подразделения лейтенанта Максима Жарова комбат заботливо взрастил из сержантов. И теперь они стали, что называется, не разлей вода, понимали друг друга с полуслова.

Грани ратного мужества

Вот и на этот раз картинка с квадрокоптера давала чёткие данные для артподготовки. Снаряды ложились точно по позициям украинских боевиков. И тут мощно всколыхнулась земля и вздыбилась огненным столбом. Виктор только успел понять: «М777, 155 мм». Его отбросило в стенку окопа уже без сознания. Придя в себя через минуту, понял, что ранен. Но подтянул рацию и прохрипел в неё: «Я - "Урал", продолжать огонь по указанным целям!» Затем он осмотрелся в окопе и увидел, что командир взвода управления Максим Жаров тоже ранен. Ершов взялся его перевязывать, когда грохнул второй разрыв. Накрыв собой взводного и радиотелефониста, комбат спас их жизни, приняв на себя очередную порцию осколков.

Он продолжал наводить своих батарейцев на цели даже в ощущении, что каждое движение отзывается дикой болью в руке, ноге, спине и брюшине. Потом «Урал» попытался вызвать огонь бригадной артиллерии и запросить эвакуацию. Но это ему уже не удавалось - рация была повреждена.

Подхватив обессиленного Максима Жарова, комбат двинулся в сторону расположения батареи. Нашли их через полчаса - оба были без сознания. В полевом госпитале остановили кровопотерю и определили: «Не жилец…» - кома, рука практически оторвана, глубокое полостное осколочное ранение, тяжёлая контузия, нога разворочена крупным осколком, и ещё с полдесятка железяк поменьше искромсали всё тело.

В городской больнице Донецка врачи с диагнозом согласились, но настойчиво старались его отодвинуть. В сознание Виктор Ершов пришёл уже в столичном госпитале имени Вишневского. Левой руки не было по самое плечо. Всё тело - в бинтах. Голова наполнена звоном. «Ничего, капитан, самое страшное - позади, - лечащий врач говорил это без тени лукавства в голосе. - Вы, морпехи, народ живучий, и внутренний стержень прочный имеете. Ещё 2-3 операции, и на ноги встанешь».

Судьба артиллериста

И он встал, понимая, что очень нужен матери, жене Ксении, дочкам и морской пехоте. Оказалось, что родным - безусловно, а военной службе - с ограничениями. В госпитале прошёл переподготовку по военкоматовскому профилю. И даже был назначен на должность, получил майорское звание. Только всё равно офицеру морской гвардии Ершову не давала покоя мысль, что придётся расставаться со службой «чёрных беретов». И он пошёл в атаку наперевес с упорством, чтобы получить возможность учить будущих офицеров-артиллеристов морской пехоты. Дошёл до Главного управления кадров. Убедил своей настойчивостью.

Недавно майор Ершов назначен на должность преподавателя Михайловской артиллерийской академии, где проходят подготовку и морские пехотинцы.

Конечно, Ершову есть, что передать будущим офицерам. В то же время он прекрасно понимает, что практический опыт - штука полезная, но достойный уровень преподавания требует и глубоких академических знаний. А вот здесь-то и возникает барьер тех самых ограничений - по медицинским показателям учёба в академии ему недоступна.

Виктор в последнее время часто задумывается над судьбой артиллериста генерала Василия Петрова. Дважды Герой Советского Союза, он прошёл всю Великую Отечественную, оставшись в 1943-м году без рук. После войны закончил военную академию и продолжил службу в армии. И такой пример помогает морпеху не терять надежды.

Мне кажется, что судьба самого майора Виктора Ершова отмечена гранями незаурядного ратного мужества. И вполне заслуженно командование представило его к присвоению звания Героя России. Вот только времени с тех пор прошло уже немало, а представление всё так и ходит по инстанциям. Хочется верить, что оно ещё не выпало в осадок чьего-то должностного безразличия к подвигу офицера морской пехоты.