Кому до ордена, кому…

И если не поймаешь в грудь свинец,

Медаль на грудь поймаешь «За отвагу»…

Многие помнят эти строки из «Штрафных батальонов». Хрипловатый голос Владимира Высоцкого часто звучал и в гарнизонах Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Афганистане, где мне довелось служить во второй половине 1980-х, хотя эта песня была совсем о другой войне, нежели та, на которой я и мои товарищи оказались волею родного советского правительства и собственных судеб. Разве что воевали и погибали все одинаково: по-взрослому, по-настоящему - за интересы Родины. И награждали нас на нашей войне, как и на Великой Отечественной - теми же (за исключением одной) боевыми регалиями. Вот только одну строчку из «Штрафных батальонов» мы переиначили:

Всего лишь час до самых главных дел:

Кому - до ордена, ну, а кому... «груз 200».

Официальная статистика афганской «десятилетки» (а точнее - 9 лет 1 месяц и 18 дней), которую прошли более 620 тысяч военнослужащих: 86 Героев Советского Союза (из них 28 - посмертно), плюс (позже) 8 Героев РФ (6 - посмертно), 202 356 - орденоносцы и отмеченные медалями (из них 11 706 - посмертно). Более 15 тысяч бойцов и командиров не вернулись из боя. Если точно - 15 051 человек.

«Пенсионный» орден

Как можно подсчитать, государственными наградами отметили лишь треть солдат, прапорщиков, офицеров и генералов, проходивших службу в Афганистане. Далеко не сто процентов (ведь не всем в «боевых» довелось участвовать), хотя и это число награждённых, конечно, весомо.

Впрочем, первопроходцев «за речку» фронтовыми орденами и медалями в течение первых двух лет после ввода наших войск в Афганистан особо не жаловали. Причина - пытались скрывать, что мы там воюем: дескать не на танках, а исключительно на «мирных тракторах» форсировали пограничную реку Пяндж и въехали в глубь сопредельной неведомой страны. Только поэтому в первой половине 1980 года, как я вычитал в одной книге, командир взвода лейтенант Александр Чирко получил орден «За службу Родине в ВС СССР» III степени с формулировкой в приказе - «за умелое руководство огневой подготовкой вверенного ему подразделения». На самом деле лейтенант провёл успешный боевой выход.  

Отдельного внимания заслуживает и сама награда - орден «За службу Родине в ВС СССР» (обиходный вариант - «За СР в ВС»), учреждённая в 1974 году и считающаяся «не фронтовой». Воины-«афганцы» предпочитали получить «Красную Звезду» - крепкий и весьма уважаемый боевой знак отличия. Вот не было у «За СР в ВС» такой же репутации, поскольку этим орденом могли наградить как за «за успехи, достигнутые в боевой и политической подготовке» и прочие достижения в относительно мирной службе, так и «за отвагу и самоотверженность, проявленные при исполнении воинского долга», читай - на войне.

За такое «двуличие», да и за неблагозвучную аббревиатуру орден «За СР в ВС» в армии  не особо почитался. Придумали его, как считалось, штабные полковники и генералы. А поскольку его форма резко отличалась от абрисов орденов Великой Отечественной, орден небрежно называли «Звездой шерифа» или «Орденом Сутулого» - это за то, что поначалу им награждали преимущественно генералов и адмиралов - завтрашних пенсионеров. Не припомню, чтобы какая-либо другая советская награда вызывала столь откровенный скепсис в армейских рядах. Однако на груди «Звезда шерифа» смотрелась и видна была издалека.

С другой стороны, уже к середине 1980-х в Афгане к ордену «За службу Родине в ВС СССР» представляли далеко «не за здорово живёшь» - требовалось участие не менее чем в пяти боевых операциях. «Красную Звезду» же можно было получить и за одну даже в первые годы - если тебя серьёзно ранят или контузит, а то и убьют, но уже посмертно.

Поэтому, отправляясь на боевое задание, бойцы подбадривали себя: «Хоть бы не орден Красной Звезды!» Потом «Звездой» отмечали и без ранения, но ты должен был, определим так, ярко отличиться в бою. В обязательном порядке - только в случае гибели, тогда считалось, что подвиг уже состоялся - если жизнь отдана за Родину, за государственные интересы. А был ранен - получи медаль.

Женское боевое «счастье»

Где-то с середины 1980-х награждали каждого, кто по мере сил и возможностей, а также штатных обязанностей участвовал в боевых операциях. Как-то на один из таких выходов мы взяли нашего дивизионного стоматолога. Исключительно по его просьбе и в порядке исключения - тем более, что зубы он лечил «любовно». С автоматом и гранатами зубодёр, конечно, по горам не бегал, просто был на подхвате. А пошёл он с нами на боевой выход, как потом выяснилось, не ради награды, а как человек, истинно преданный своей профессии - чтобы иметь право требовать. И добился своего: выписал и получил со склада походное зубоврачебное кресло. Кто же отважится отказать боевому дантисту?

Или вот получила медаль «За боевые заслуги» прапорщик - паспортистка дивизии. Кривотолков по этому поводу было достаточно, но я точно знаю, что на «боевых» она была, хотя и не в качестве стрелка с автоматом, и реальная угроза её жизни существовала. На ней потом женился один из замов комдива, который, много позже, уже выйдя в отставку генералом, в одном из интервью сказал вот что:

«Жена моя, Людмила, тоже военный человек. Мы с ней вместе делили все тяготы и лишения офицерской жизни. В Афганистане она была со мной, ходила на боевые, летала в "вертушке" на банды и караваны… Она отлично стреляет из пистолета и автомата, да так, что многим мужчинам у неё надобно поучиться!»

Вот это, по моему мнению, уже из области семейных преданий. В массовом порядке «по души» душманов женщины с нами всё-таки не ходили. И отмечали их боевыми наградами крайне редко - в основном врачей и медсестёр. Согласно архивным данным, за «афганскую десятилетку» наградами были отмечены 1382 женщины, но кто именно, не уточняется.

А вот мой сослуживец, начальник политотдела моей 5-й гв. мсд подполковник Виталий Владимирович Юркин, утверждает, что женщины в Афгане на боевые всё-таки ходили. Во-первых, «медсёстры из медсанбатов. Во-вторых, в условиях боевых действий в населённых пунктах всегда работал БАПО (боевой агитационно-пропагандистский отряд. - Авт.). Все женщины БАПО были на боевых, кроме того, каждый самостоятельный выход БАПО, под прикрытием мотострелкового подразделения, считался боевым. Нет ни одного БАПО, чтобы там не было потерь личного состава и техники. Особенно духи любили подрывать ОЗС (облегчённая звуковещательная станция. - Авт.)».

Также политработник упомянул жён советников: «Они не только принимали участие в сборе информации, но и участвовали в отражении нападения на города, как, например, это было в Кабуле».

Если смерти, то мгновенной, если раны - небольшой

Медаль «За боевые заслуги» в мирной жизни ещё можно было получить «за отличие по службе», но «за речкой» такая практика не приветствовалась, хотя редкие исключения бывали. Самый обильный «звездопад на грудь» случился в 1988 году: 14 орденов Ленина, 361 орден Красного Знамени, 8562 - Красной Звезды, почти 4 тысячи орденов «За службу Родину в ВС СССР» III и II степеней, 9344 медали «За отвагу» и аж 18 444 медали «За боевые заслуги».

Орден Ленина был вообще практически недосягаемой, особенно для выживших, наградой - за весь Афган только 103 человека, не считая 86 Героев Советского Союза, кому эта высшая награда страны вручалась вместе с Золотой Звездой. Впрочем, в некоторых источниках говорится и о 132, и о 152 награждённых орденом Ленина. Дело в том, что 103 - это только по линии Министерства обороны, а ведь были ещё не афишировавшие своих героев и пограничники с группами спецназа КГБ, и отряд спецназначения из МВД, и военные советники.

Причём порядка полусотни из списка Минобороны получили орден Ленина посмертно. Многие из них были представлены к званию Героя: либо прикрыли командира в бою, либо ценой своей жизни обеспечили отход товарищей, либо взорвали себя гранатами вместе с «духами» в безвыходной ситуации, либо это сбитые «духами» вертолётчики. Но в верхах посчитали, что до Золотой Звезды их подвиги малость не дотягивает. Впрочем, в штабах почему-то всегда виднее...

Орденом Красного Знамени награждали чаще. Неофициально тоже имел преимущественно посмертный статус. В исключительных случаях «Знамя» получали те, кто совершил бесспорно из ряда вон выходящий подвиг и был при этом ранен. Так, за девять с хвостиком лет ордена Красного Знамени были удостоены всего 2058 человек, в то время как ордена Красной Звезды - 54 414 человек, ордена «За службу в ВС СССР» - 20 504 военнослужащих.

Тогда и я по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1988 года получил свой орден «За службу Родине в ВС СССР» III степени (№74349) - примерно через год после начала службы «за речкой». А медаль за «За боевые заслуги» (указ от 8 декабря того же года), к коей я был представлен за неделю до замены, нашла меня уже Союзе.

Мужество и терпение

Оформленный наградной лист, чтобы попасть на рассмотрение и подпись в Президиум Верховного Совета СССР, проходил до Москвы и обратно долгий и тернистый путь. К примеру, из моего мотострелкового полка, который дислоцировался в Герате, представление по секретной почте отправлялось в штаб дивизии - в Шинданд. Оттуда - в Кабул, в управление 40-й армии. Далее документ следовал в Ташкент - в штаб Туркестанского военного округа. Затем - в Баку, где находилась Ставка главнокомандующего войсками Южного направления. И только после этого - в Министерство обороны. И всё это происходило неторопливо, как на бричке во времена А.С. Пушкина, а то и вовсе как на верблюдах в эпоху того самого «пути за шелками» из Европы в Китай. И тем же макаром - обратно.

Пока описания «отваг и мужеств» следовали своим нескончаемым «Великим шёлковым путём», люди уезжали из Афганистана по замене, и прибывшая в часть долгожданная награда отправлялась разыскивать своего хозяина по огромной Стране Советов. Так и моя медаль догнала меня через несколько месяцев. А во многих случаях награды находили своих героев и через десятки лет.

Рассказывали, как в 101-м мотострелковом полку представили к званию Героя Советского Союза капитана - командира разведроты. Перед этим его за боевые успехи повысили в должности - назначили начальником разведки полка. Оформили документы и отправили по инстанциям.

Москва ответила спустя полгода: начальникам родов войск и служб Золотая Звезда не положена. К Герою СССР может быть представлен исключительно командир взвода, роты, батальона и так далее. В крайнем случае - их заместители. Поэтому, дабы воля командования полка, дивизии и армии восторжествовала, капитана пришлось понизить в должности вновь до командира роты и через месяц отправить документы по новой. Что удивительно - прокатило, капитан получил заслуженную Золотую Звезду.

Святое дело

Как бы там ни было, а награду надо было заслужить. И те, кто был отмечен Родиной, наградой гордились скромно, не кичились. В Афганистане, в боевой среде, это было не принято. Но, разумеется, обмывали - и отвертеться от этого ритуала было нельзя - неписаный закон! Раньше ли, позже ли - а окуни заслугу во что положено! Иначе не считалось, что награждён.

«Освящали» же ордена и медали исключительно водкой или спиртом. Самогон не котировался. Процедура несложная, всем армейцам хорошо известная: полученную «на грудь» штуковину погружали в полный стакан или кружку, испить которую полагалось до дна, после чего объявить присутствующим: «Товарищи офицеры! Такой-то, представляюсь по случаю награждения меня государственной наградой» - орденом, медалью…

К слову, обходилась это «торжество» недёшево. Свой орден мне пришлось обмывать в условиях, когда Горбачёв объявил кампанию по обузданию пьянства и алкоголизма в стране. «За речкой» это отразилось так, что водка в дуканах подорожала в пять раз - афганцы привозили её из Пакистана. Я, как старший офицер, получал 350 чеков, а «пузырь» в год моей замены тянул уже на 80 чеков. Вот и напои как минимум человек десять. А что поделать - святая традиция!

И вот ещё что. Непосредственно в боевых порядках карьеристов практически не было, потому что под пулями о служебном росте вспоминаешь крайне редко - обстановка не располагает. Да и служили мы всё-таки не за ордена и медали.