НАТО и ЕС - военно-силовой тандем Запада

Технология военной силы

Стратегическая культура военно-политического блока НАТО, втянувшегося с середины XX века в противоборство с СССР, в современную эпоху стала приобретать прежде не характерные ей свойства, изменяясь в сторону большей гибкости, повышенной способности к адаптации к быстро меняющимся условиям и широкому спектру инструментов «классических» и гибридных военных конфликтов.

С началом XXI века в кильватер НАТО стал встраиваться Европейский союз, стремясь приспособить зачатки своей стратегической культуры к требованиям всё более обостряющейся международной обстановки и придать зарождающейся стратегической культуре необходимую военную составляющую.

Во внешней политике государств и коалиций стратегическая культура как важный системообразующий фактор находит всё более широкое применение при решении задач анализа, прогнозирования и планирования внешней политики государств и их интеграционных объединений с последующим внедрением результатов в различные сферы совместной деятельности - политическую, дипломатическую, социальную, экономическую, военную, информационную. Причём сегодня дипломатия коллективного Запада стремится использовать для достижения целей именно стратегию гибридной войны без провоцирования масштабного горячего противоборства, чтобы снизить вероятность конфликтов с высокой степенью риска и неопределённости конечного исхода.

В этом контексте НАТО и ЕС стремятся сформировать некую «интеграционную» культуру в качестве инструмента противоборства за мировое влияние. Нынешние, европейская и атлантическая, пока что находятся на различных стадиях формирования, однако анализ позволяет выделить общие и особенные черты каждой, сделать прогноз возможных путей и перспектив достижения военно-политической и военно-технической совместимости.

Как показывает опыт НАТО, создание интеграционной стратегической культуры (СК) связано с рядом политических, экономических и социально-психологических проблем.

Во-первых, СК отдельного государства представляет собой исторически сложившуюся совокупность стереотипов устойчивого поведения конкретного государства при масштабном по своим политическим задачам и военным целям применении военной силы, в том числе при подготовке, принятии и реализации стратегических решений.

Во-вторых, СК государства - это долговременный, весьма инерционный социопсихологический феномен, который часто действует почти с одними и теми же характеристиками даже при смене не только военного командования, но и политических систем и политических режимов.

Иного подхода требует задача формирования интеграционной стратегической культуры коалиции государств, многие из которых обладают собственным многовековым опытом.

Государство и коалиция

Различия между стратегической культурой государства и коалиции (например, НАТО, ЕС или ОДКБ) обусловлены их природой, целями и механизмами принятия решений.

Главное отличие: государство действует на основе чёткого понимания своих национальных интересов, коалиция - на основе компромисса. Сила государства - в скорости принятия решений и едином понимании смысла и целей военного конфликта. Сила коалиции - в ресурсах и коллективной легитимности, но слабость - в бюрократии и разногласиях. Различными представляются истоки легитимности и сплочённости стратегической культуры государства и коалиции. Государство опирается на национальную идентичность, патриотизм. Коалиция держится на реальной или вымышленной «общей угрозе» (например, СССР/Россия для НАТО и ЕС).

При исчезновении угрозы наступает кризис, как это произошло с НАТО в период с 1991-го до первого десятилетия XXI века, когда коллективный Запад для сохранения своего единства и поддержания «коалиционного духа» сформулировал новый надуманный комплекс угроз со стороны России, Китая, Ирана и некоторых других государств.

Суть НАТО

Стратегическая культура НАТО отражает совокупность принципов, ценностей и подходов, которые определяют, как альянс формулирует смысл своего существования, стратегические цели, как принимает решения и действует на международной арене.

Ключевые элементы стратегической культуры НАТО:

1. Коллективная оборона, предусмотренная статьёй 5 Вашингтонского договора. Основа стратегии НАТО - принцип «один за всех, все за одного». Примеры применения: после теракта 9/11 (2001 г.) - первое и единственное применение Статьи 5 в поддержку США. К подготовительным шагам следует отнести активное усиление военного присутствия на восточном фланге альянса после 2014 года (например, бригады в Прибалтике, Польше).

2. Адаптивность к вызовам и угрозам современности: расширение миссий Организации Североатлантического договора: от противодействия СССР (1949-1991 гг.) до борьбы с терроризмом (Афганистан), пиратством (Аденский залив), прокси-война на Украине против России. В 2023 году была принята новая Стратегическая концепция НАТО, в которой Россия названа главной угрозой, а Китай - вызовом.

3. Стратегия сдерживания и обороны, представляющая собой комбинацию ядерного и обычного сдерживания и делающая упор на отражение гибридных угроз, обеспечение кибербезопасности и противоракетную оборону.

НАТО исходит из того, что гибридное сочетание военных и невоенных инструментов создаёт непредвиденные сложности, которые значительно затрудняют осведомлённость НАТО и, как следствие, тормозят принятие согласованных и быстрых решений. По этим причинам противодействие гибридным угрозам (ГУ) является для НАТО приоритетом. С момента принятия в 2015 году стратегии Североатлантического союза по противодействию гибридной войне союзники расширяли набор инструментов НАТО для реагирования на эти угрозы.

Основные направления деятельности альянса по противодействию гибридным угрозам:

• повышение ситуационной осведомлённости. Созданный при штаб-квартире альянса в 2017 году Объединённый отдел разведки и безопасности, включает в себя подразделение, специально занимающееся мониторингом и анализом гибридных угроз с применением новых прорывных технологий, таких как искусственный интеллект и анализ больших данных;
• адаптация учений НАТО с обязательным включением в их замысел отработку задач противоборства с гибридными угрозами;
• повышение устойчивости союзников. На Варшавском саммите 2016 года союзники обязались повысить устойчивость «против полного спектра угроз с любого направления»;
• улучшение киберзащиты;
• развёртывание контргибридных групп поддержки в странах - членах НАТО;
• сдерживание гибридных угроз за счёт комбинирования применения концепций «сдерживания путём отрицания» и «сдерживания путём наказания». Сдерживание посредством наказания направлено на изменение враждебного поведения, влияя на расчёт баланса угроз, рисков и ожидаемых преимуществ от столкновения с потенциальным противником;
• разработка набора всеобъемлющих вариантов своевременного реагирования, которые объединяют военные и невоенные инструменты.

Особая роль отводится углублению отношений НАТО-ЕС, что предусматривает расширение совместной работы над общими вызовами безопасности. Разработаны так называемые «учебные пособия» и «операционные протоколы» для обмена информацией о действиях по дезинформации, повышения взаимной осведомлённости о ситуации и помощи в согласовании своих ответов на различные угрозы. Европейский центр передового опыта по противодействию гибридным угрозам (Hybrid CoE) и исследовательские центры многих стран НАТО активно участвуют в этой работе.

Противодействие гибридным угрозам - долгосрочная стратегическая задача для НАТО и её союзников. При этом адаптацию альянса к новым вызовам и угрозам замедляют разногласия между США и Европой, особенно в отношениях с Китаем. Финансовые трудности также играют роль, так как не все страны-члены НАТО выделяют на военные нужды 2% ВВП. Новая администрация США на очередном саммите НАТО 24-26 июня 2025 года в Гааге намерена потребовать от союзников нарастить военные расходы до 5%. Скорее всего, НАТО согласится на поэтапное повышение расходов на оборону.

При этом стратегическая культура НАТО хоть и эволюционирует к глобальным угрозам, но остаётся основанной на коллективной безопасности и трансатлантических ценностях. После 2022 года альянс вернулся к классической логике сдерживания России, одновременно готовясь к противоборству в конфликтах нового поколения (киберпространство, ИИ, космос).

Коалиционная культура войны

Европейский Союз активизирует попытки сформировать собственную стратегическую культуру, сочетающую ценности многосторонности, «мягкой силы» и растущие амбиции элит Старого Света в военной сфере. Этот процесс включает как институциональные реформы, так и концептуальные изменения по следующим направлениям:

1. Развитие институтов и правовой базы:

- Создание структур военно-политического сотрудничества, включая Общую политику безопасности и обороны (ОПБО), которая с 1999 года стимулирует ЕС проводить военные и гражданские миссии (например, в Африке и на Балканах). Развитие Постоянного структурированного сотрудничества (PESCO, 2017 г.) - 25 стран ЕС участвуют в совместных проектах (киберзащита, военные переброски, разведка. Использование возможностей Европейского оборонного фонда (EDF) - финансирование совместных разработок вооружений (бюджет 8 млрд евро на 2021-2027 гг.).

- Укрепление командных структур. Создание Военного штаба ЕС (EUMS) - планирование операций и Центра координации военной мобильности - ускорение переброски войск на восточную границу.

2. Формирование документов стратегического планирования:

- «Стратегический компас ЕС» (принят в 2022 г.) представляет собой первый всеобъемлющий документ, определяющий угрозы: Россия, Китай, гибридные войны, кибератаки, и формирующий общие подходы к разработке СК. 

- Сформулированы цели ЕС до 2030 года. В числе приоритетных: создание Сил быстрого реагирования ЕС численностью 5 тыс. военных, развитие ПВО/ПРО.

- Принята «Глобальная стратегия ЕС» (2016 г.), в которой заложены основы «стратегической автономии» - способности ЕС действовать самостоятельно в условиях кризисов.

- Намечены дальнейшие шаги по углублению сотрудничества с НАТО и партнёрами (прежде всего с Украиной и Грузией).

3. Практические меры по укреплению военных возможностей: продолжение военных миссий и операций - борьба с пиратством у Сомали (EUNAVFOR Atalanta) и демонстрация военно-морского потенциала и технологий «мягкого вмешательства» - обучение армии Мали (EUTM Mali). В рамках ЕС осуществляются инвестиции в оборонные технологии: ведётся разработка истребителя 6-го поколения (Франция-Германия-Испания, программа FCAS) и нового танка (Main Ground Combat System, MGCS). С целью демонстрации единства применяются незаконные экономические санкции как инструмент силы против России (с 2014 г.) и Белоруссии.

4. Продвижение ценностной повестки: увязка помощи и торговли с правами человека (например, условия для стран Африки). Поддержка так называемых «демократических движений» (Белоруссия, Украина). Климатическая и цифровая дипломатия ЕС позиционирует себя как лидер в регулировании ИИ и «зелёных» технологий.

Когда согласия нет

Внутренние противоречия, тормозящие процесс формирования стратегической культуры ЕС, обусловлены необходимостью сблизить позиции Франции и Германии: Франция выступает за автономию, Германия - за связь с НАТО. Разработана компромиссная формулировка - «ЕС - европейский столп в НАТО».

При этом Европа остаётся зависимой от США в ядерном сдерживании, в средствах стратегических перебросок, различных видах ракетных боеприпасов и разведке. Приходится также учитывать разные уровни экономического развития.

Но руководство ЕС нацелено на решение проблем. Предпринята попытка создания Единого военного командования вооружённых сил Евросоюза как некого мини-аналога штаба ВГК ОВС НАТО в Европе (SHAPE). Имеются планы развития европейского компонента ядерного сдерживания (с опорой на ядерные силы Франции). Результаты могли бы быть больше, если бы не зависимость Европы от США и НАТО, а также разногласия между европейскими странами.

С учётом перечисленных факторов, можно предположить, что при сохранении текущих тенденций к 2030-2035 годам Евросоюз может стать реальной военной коалицией - вторым центром силы консолидированного Запада. Однако это возможно только при условии, что интересы Европы и Америки не столкнутся.