Ядерный «посох» Израиля

Израильская атомная бомба появилась у Тель-Авива, когда арабо-еврейский конфликт на территории Палестины полыхал уже полвека, не оставляя особых надежд, что два народа считающихся «кузенами», но претендующих на одну и ту же землю, воспылают друг к другу братской любовью.

Причины этого конфликта лучше всех выразил первый израильский премьер-министр Давид Бен-Гурион. В беседе с президентом Всемирного еврейского конгресса Наумом Гольдманом он как-то сказал: «Они (арабы) видят только одно: пришли мы и украли их землю».

В условиях многократного превосходства арабов в людских ресурсах и взаимной ненависти, очень быстро достигшей чуть ли не крайней озверелости, ядерная дубинка в руках евреев должна была стать последней гарантией их физического выживания в чрезвычайной ситуации.

В разработке израильского атомного оружия большую роль сыграло научно-техническое сотрудничество с дружественными странами. В наиболее широких масштабах оно осуществлялось сначала с Францией, затем с США, а также с ЮАР.

Акцент французский

В начале 1949 года Бен-Гурион встретился с приехавшим из Парижа видным физиком-ядерщиком Морисом (Моше) Сурдиным. Родившийся в Крыму и в детском возрасте вывезенный в Палестину, этот талантливый ученый по праву считался правой рукой супругов Жолио-Кюри. Во время Второй мировой войны принимал участие в атомных программах США и Великобритании, затем работал во французской комиссии по ядерной энергии.

Именно Сурдин популярно объяснил Бен-Гуриону, что такое атомная бомба и что нужно для ее изготовления.

Старт ядерной программе Израиля был дан в 1952 году, когда в стране была создана аналогичная французской собственная комиссия по атомной энергетике во главе с видным ученым, специалистом в области органической химии Эрнстом Давидом Бергманом, в свое время бежавшим из фашистской Германии в Палестину. В задачи комиссии входило формирование научно-технического потенциала, необходимого для производства ядерного оружия. Считающийся ныне отцом израильской ядерной программы Бергман возглавил и научно-исследовательскую службу израильской армии ЦАХАЛ.

Теоретически технология изготовления ядерной бомбы была отработана довольно быстро. Заминка вышла с практическим воплощением идеи в жизнь. Все уперлось в отсутствие необходимых материалов, оборудования и, конечно, денег, на которые все это можно было приобрести.

Маломощный, всего в 5 мегаватт реактор, подаренный Израилю президентом США Дуайтом Эйзенхауэром в 1955 году в рамках программы «Атом для мира», не годился для того, чтобы получить достаточное для производства хотя бы одной бомбы количество оружейного плутония.

К тому же американцы наотрез отказались делиться с израильтянами ядерным топливом и оборудованием, которые могли бы использоваться в военных целях.

Тогда к делу срочно подключили спецслужбы. На первые роли сразу же выдвинулась военная разведка АМАН, которой в те годы руководил генерал Харкави. Израильские рыцари плаща и кинжала решили сосредоточить основные свои усилия на Франции.

Дело шло к очередной ближневосточной войне, и между Тель-Авивом, с одной стороны, и Парижем и Лондоном, - с другой, началось быстрое сближение. Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал и старые профессионалы-колонизаторы решили жестоко проучить Каир. На роль своего подручного они выбрали Израиль. Тот за услуги потребовал от англичан и французов оружие, а от Парижа еще и «ядерной компенсации».

Кроме того, до начала 1950-х годов французы не планировали создавать собственное ядерное оружие, полагаясь на гарантии США. Ядерная программа Парижа ограничивалась мирными научно-исследовательскими работами. Решение о начале военной ядерной программы было принято только 26 декабря 1954 года в связи с поражением Франции под вьетнамским Дьенбьенфу.

Таким образом, израильская и французская ядерные военные программы начинались практически одновременно. При таких обстоятельствах усилия ученых обеих стран могли взаимно дополнять друг друга. Не секрет, что в 1950-1960-е годы Франция передала Израилю данные, полученные в ходе своих ядерных испытаний.

Они проводились в пустыне Сахара на территории Алжира, который был в то время французской колонией. Теперь уже не секрет, что на испытаниях присутствовали и эксперты из Израиля.

А в 1956 году было подписано секретное франко-израильское соглашение, согласно которому Париж безвозмездно передал Тель-Авиву тяжеловодный реактор мощностью 26 мегаватт, работавший на природном уране. Это и была та самая «ядерная компенсация», которой добивались израильтяне.

С этого момента началась новая глава в истории обретения Израилем ядерного оружия. Была создана новая секретная служба, названная «Бюро специальных задач», или сокращенно ЛАКАМ, в задачу которого входило обеспечение полной конфиденциальности ядерной программы. Возглавил ее Беньямин Бламберг.

Уже в 1957 году при содействии Франции началось строительство ядерного центра в Димоне, в 120 км от Тель-Авива, которое было закончено в 1963 году. В 1970-е годы реактор был модернизирован, его мощность увеличилась до 75-150 мегаватт, а наработка оружейного плутония возросла с 7-8 кг до 20-40 кг в год.

При этом в рамках дезинформации распустили слухи, будто в Димоне возводится текстильная фабрика. Однако шила в мешке утаить не удалось. Поднялся шум. Более всех негодовал французский президент Шарль де Голль. В мае 1960 года он распорядился остановить поставки Израилю урана и задержать последнюю партию оборудования для реактора. Глава Франции успокоился лишь после того, как Бен-Гурион в ходе личной встречи легко обвел его вокруг пальца, «дав честное и благородное слово», что реактор будет работать только для выработки энергии, а не для получения оружейного плутония. Между тем, введенный в 1963 году в эксплуатацию реактор мог наработать около 3 кг плутония, что было достаточно для создания ядерной бомбы мощностью до 18 килотонн.

Американский акцент

По мере того, как между Вашингтоном и Тель-Авивом устанавливались отношения стратегического партнерства, США превращались в основной источник получения спецоборудования и материалов для ядерной промышленности. Иногда необходимые комплектующие приобретались вполне легально, правда, заказы часто производились по частям и у разных производителей, чтобы не вызывать подозрений, для чего они на самом деле нужны. Иногда приходилось мошенничать или даже откровенно воровать.

Однажды агенты ФБР обнаружили на складах компании NUMEK, занимавшейся поставками ядерного топлива для американских АЭС, недостачу около 300 кг обогащенного урана. Выяснилось, что хозяин корпорации, известный американский физик Соломон Шапиро, договорился с представителем «Бюро специальных задач» Авраамом Хермони и незаконно переправил уран в Израиль.

А в начале 1980-х годов Ричард Смит, владелец компании «Милко», нелегально продал Израилю крупную партию криотонов - электронных устройств, которые применяются в детонаторах ядерных боеприпасов.

Однако главная из заслуг США перед Израилем связана с тем, что Вашингтон всячески способствовал тому, чтобы ввести международное общественное мнение в заблуждение относительно наличия у Тель-Авива ядерного оружия. В начале 1968 года ЦРУ сделало вывод о том, что Израиль начал производство ядерного оружия и уже собрал три атомных боеприпаса в виде авиабомб.

В сентябре 1969 года состоялась встреча президента США Ричарда Никсона с премьер-министром Израиля Голдой Меир. Позднее Генри Киссинджер писал, что именно тогда была заключена своего рода сделка: Тель-Авив продолжит непризнание наличия у него ядерного оружия, а Вашингтон будет делать вид, что не замечает израильского ядерного потенциала.

Не халявщики, а партнеры

В ходе осуществления израильской ядерной программы «звучали» и другие «акценты». В ноябре 1965 года израильские спецслужбы сумели провести многоходовую операцию по добыванию 200 тонн урана. Принадлежавшее ЛАКАМ грузовое судно «Шеесберг» взяло на борт 560 металлических бочек с обогащенным ураном, закупленным якобы Германией у одной бельгийской компании, работавшей в Конго, и вышло в море из Антверпена. Однако вместо того, чтобы прибыть в Геную, как значилось в документах, в Средиземном море ночью «Шеесберг» встретился с другим израильским судном, на которое и был перегружен уран. Примерно в то же время израильтянам удалось договориться с норвежцами о покупке 21 тонны тяжелой воды для своего реактора.

Особое место среди партнеров Израиля занимала Южно-Африканская Республика, создававшая в 1970-е годы собственную ядерную бомбу. Сотрудничество носило взаимовыгодный характер. Претория обеспечивала Израиль необходимым количеством урана, а Тель-Авив охотно делился технологиями, оборудованием и специалистами.

Многие эксперты уже в середине 1970-х годов предполагали, что атомная бомба ЮАР представляла собой ядерное устройство, созданное израильтянами. Когда 22 сентября 1979 года американский спутник зафиксировал две световые вспышки в Южной Атлантике в районе островов Принс-Эдуард, принадлежащих ЮАР, практически ни у кого в мире не возникло сомнений в том, что Израиль и ЮАР провели ядерные испытания.

Считается, что это был заряд мощностью до 5 килотонн, созданный именно израильтянами.

В начале 1990-х годов президент ЮАР Фредерик де Клерк, затеявший в своей стране нечто вроде перестройки, сводившейся к демонтажу системы апартеида, решил отказаться от ядерного оружия и уничтожить его. Это был первый и единственный случай в мире, когда государство, сумевшее обрести атомную бомбу, добровольно от нее отказалось. Правда, многие эксперты полагают, что ЮАР просто вернули ядерные боеприпасы израильтянам, чтобы не искушать идущее на смену белым расистам правительство темнокожего большинства.

В сухом ядерном остатке

В Институте стратегической стабильности Росатома считают, что первые израильские ядерные боеприпасы могли быть изготовлены в 1967-1968 годах. Эти оценки в целом совпадают с выводами американского центра Global Security, чьи специалисты утверждают, что уже во время Шестидневной войны в июне 1967 года Израиль обладал по крайней мере двумя атомными бомбами.

С тех пор производство ядерных боеприпасов в Израиле непрерывно росло. Основываясь на данных, преданных огласке в 1986 году бывшим техником ядерного центра в Димоне Мордехаем Вануну, эксперты сделали заключение, что Израиль уже тогда обладал не менее 80 ядерными зарядами.

Согласно данным СВР РФ, Израиль мог потенциально произвести в период с 1970 по 1980 год 20 ядерных зарядов, а к 1993 году - от 100 до 200 боезарядов.

Выходящий в Великобритании «Бюллетень ядерных исследований» в 2013 году опубликовал статью Ханса Христенсена и Роберта Норриса, в которой ученые подтверждают, что Израиль имеет в своем распоряжении около 80 боезарядов, а также располагает расщепляющимися материалами, необходимыми для производства от 115 до 190 ядерных боеголовок.

Как известно, Израиль до сих пор не подписал Договор о нераспространении ядерного оружия. При этом Тель-Авив никогда не отрицал и не подтверждал наличия у него атомной бомбы. Тема обладания Израилем ядерного оружия окутана завесой молчания. Что, в прочем, не мешает Тель-Авиву время от времени намекать на свой ядерный статус. Чтобы боялись.