Герой России Вячеслав Сивко: «Дух настоящего десантника сильнее всех остальных чувств»

Один из десятерых  

Он родился в небольшом городке Гатчина Ленинградской области в марте 1954 года. И ничто не предвещало (Вячеслав Владимирович  улыбается) стать Героем своей страны. Учился наравне со всеми - не лучше и не хуже; наравне со всеми старался быть похожим на соседского мастера спорта по акробатике, который каждое утро делал зарядку во дворе. Но только он один, из десяти земляков, в 1971 году смог поступить в РВВДКУ - Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознамённое училище.

«Было трудно, особенно в первые месяцы, но всё равно училищные годы я вспоминаю, как один из лучших периодов своей жизни. Там я не только постиг азы десантной службы и получил высшее образование, не только встал на ноги, как мужик, и обзавёлся семьёй, там я впервые узнал, что такое настоящая дружба и плечо товарища, на которое, когда трудно, можно опереться…»

«Молодняк не понимал, что мы идём не на уборку картофеля»

Офицерская служба Вячеслава Сивко не сильно отличалась от его братьев-десантников. Сначала командовал взводом, потом ротой. Два года Афганской войны в составе ограниченного контингента советских войск. Окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. Трижды выполнял задания по ликвидации межнациональных конфликтов на территории Азербайджанской ССР. К началу первых чеченских событий Вячеслав Владимирович был награждён тремя боевыми орденами.

- А как вы оказались в Чечне? 

- Как и во всех остальных «горячих точках». В ноябре 1994-го (я тогда уже командовал 237-м гвардейским парашютно-десантным полком, входившим в состав 76-й дивизии ВДВ) нам была поставлена задача подготовиться к переброске на Северный Кавказ. Мы знали о волнениях, происходящих в Чечне, об активизации действий дудаевских вооружённых формирований, поэтому лишних вопросов не задавали. Единственное, что нас беспокоило, - это укомплектованность подготовленным личным составом. «Контрактников» тогда были единицы, поэтому основную ставку делали на «срочников». Мало того, что о стопроцентной укомплектованности речи вообще не шло, месяцы ноябрь-декабрь, как известно, всегда были сложными в этом отношении по всем вооружённым силам.

Старослужащие солдаты уходят в запас, а на их место приходили молодые, которые толком даже не знали, с какой стороны заряжается автомат. А нам с ними предстояло идти не на уборку картофеля.

Короче, работа кадровиков по укомплектованию наших батальонно-тактических групп (так назывались вновь созданные формирования, подготовленные для командировки) была проделана огромная, плюс  мы усилились средствами ПВО и артиллерией. И к назначенному времени были готовы к убытию.

Тут я хочу отдать должное своим старослужащим. Осознав сложившуюся ситуацию, многие из них написали рапорта с просьбой демобилизовать их после выполнения поставленной задачи в составе родного подразделения, в котором они прослужили два года. То есть, если отбросить всю высокопарность слов, дух настоящего десантника, когда нужно, оказывается сильнее всех остальных чувств. И кто бы что ни говорил, самое страшное наказание для него - отстранение от участия в боевой операции.

В конце ноября нас вместе с техникой и вооружением перебросили на семьдесят шестых Илах в город Беслан, где ещё две недели мы занимались допподготовкой. В частности, к ведению боевых действий в условиях города. Дополнительно были созданы подразделения огнемётчиков и снайперов, которых в парашютно-десантном батальоне по штату не предусмотрено. Хотя я, откровенно говоря, до последнего не верил, что будет дана команда на применение оружия. Мы свято верили, что нам достаточно будет прилететь, обозначить своё присутствие - и этого будет вполне достаточно, чтобы остудить горячие головы кавказских парней. А дальше политики всех разведут по своим углам и большой трагедии избежать удастся. Увы, этого не произошло.

Тогда мы ещё не знали, насколько глубоко идеология радикального ислама и экстремизма поразила умы местного населения, и насколько чеченские боевики подготовлены к нашей встрече.

Два пакета долларовых «сребреников» от старейшин 

- Тогда давайте подойдём к эпизоду, за который вы были удостоены высшего звания нашей страны. Это произошло на территории Чечни?

- Именно там, но до этого эпизода нам ещё предстояло выбраться из Беслана, что вылилось почти в отдельную стратегическую операцию. Одиннадцатого декабря нам поступила команда: «Начать движение в сторону Грозного», примерно, - 150 км. Так вот, вместо двух дней, которые отводились на этот марш-бросок, мы добирались до назначенной точки почти три недели.

Сразу после выхода за пределы Северной Осетии мы столкнулись с противостоянием мирных жителей - женщин, стариков, детей, которые буквально вставали у нас на пути. Они ложились под колёса и гусеницы, не давая нам ни пройти, ни проехать. Какие-либо объяснения и аргументы, что мы идём для налаживания мира на мятежной территории, были бесполезны.

Впервые тогда мы столкнулись с огневым противостоянием: из толпы по колонне открывали огонь из стрелкового оружия, и в подразделениях мотострелков появились первые жертвы. Тогда генерал Иван Бабичев - командир нашего сводного полка (впоследствии он был назначен командующим западной группировкой войск в Чечне) принял решение продолжать движение по бездорожью. Мы съехали с дороги и всей своей очень не малой колонной пошли в сторону Грозного, не выбирая пути. По снежной слякоти, по грязи, которая местами, как в одном известном кинофильме, доходила почти по пояс. 

Не буду рассказывать, как мы обустраивали свои ночлеги в чистом поле под открытым небом - «два солдата и лопаты заменяют экскаватор», при этом ещё надо было организовывать и систему охраны, и огневой рубеж - на случай нападения… На последнем этапе, когда мы уже шли по территории Чечни, наши разведчики доложили, что на пути подхода к окраинам Грозного нам подготовлен очень «тёплый» приём. В виде полноценных линий обороны с артиллерийскими системами залпового огня. И тогда Бабичев сказал, что мы пойдём к городским окраинам с западного и юго-западного направлений через Сунженский хребет (горный хребет в Предкавказье).

Мы не знали, что в зимнее время из-за почти нулевой видимости и горных перепадов хребет считается непроходим даже на ишаках. А мы прошли. Почти, как Суворов через Альпы (улыбается), на тяжёлой технике без единой потери и подошли почти к самому Грозному, откуда нас не ждали…

- Суворову за героическое преодоление Альпийских вершин присвоили звание генералиссимуса…

- Бабичева тоже пытались отблагодарить. Только не командование, а местные старейшины, которые предложили генералу два целлофановых пакета с долларами. Я, правда, сам этого не видел, Иван Ильич рассказывал. Один пакет за то, чтобы он открыл тайну прохода через хребет в зимнее время, второй - чтобы остановил продвижение колонны войск с этого направления.

«Чеченцы оказались не только хорошо вооружёнными, но и очень неплохо подготовленными»

- И что входило в задачи вашей батальонно-тактической группы, когда вы заняли назначенную позицию?

- Задачи брать Грозный поначалу не ставилось. Мы должны были максимально близко подойди к окраинам города и дать возможность силам милиции и внутренних войск выполнить свой функционал по разоружению незаконных формирований. Однако 31 декабря задача была изменена и конкретизирована. Нашему батальону предстояло действовать в передовом отряде, чтобы дать возможность 19-й мотострелковой дивизии войти в столицу Чечни. Это стало нашим первым боестолкновением с противником, который оказался не только хорошо вооружённым, но и очень неплохо подготовленным.

И одной из главных сложностей стало то, что вести боевые действия пришлось на улицах, «стиснутых» с обеих сторон жилыми домами и различными зданиями. Если бы я не дал команду спешиться и мы пошли бы по этим улочкам на бронетехнике, мы бы все там навсегда и остались. Боевики очень умело отработали свою тактику боя. Подбив головную и замыкающие машины, они фактически запирали колонну в ограниченном пространстве, после чего уничтожали всю живую силу из окон и чердаков, в которых прятались.

Не могу не отметить действия своих подчинённых.

Демонстрируя настоящие чудеса героизма, парни выполняли поставленную задачу, невзирая ни на что. Командир зенитно-ракетной артиллерийской батареи гвардии капитан Коротецкий в одиночку ликвидировал крупный огневой рубеж противника и дал возможность целой роте продолжить наступление. Был тяжело ранен, представлен к званию Героя, но, к сожалению, за тот бой его наградили только орденом Мужества.

В итоге 19-я дивизия вошла в Грозный и закрепилась в городском Парке культуры, а мы вернулись на свои позиции. Утром 1 января мне и батальонно-тактической группе подполковника Глеба Юрченко поступила команда пополнить боезапас и топливо и выдвинуться в район железнодорожного вокзала, куда накануне с севера зашла 131-я Майкопская бригада и попала в окружение. От нас требовалось захватить здания депо и вокзала, где находились базы боевиков, и  помочь бригаде, оказавшейся в окружении.

- Извините, что перебиваю, а разве Новый год на войне не встречают? 

- Ну почему же? Война войной, а обед и праздники по расписанию. Но      только  в свободное(!) от войны время. Тем более что за несколько дней до этого к нам с новогодними подарками приезжал губернатор Псковской области, где дислоцировалась наша дивизия. Насколько мне известно, и все другие руководители регионов, откуда были воинские подразделения (наверное, по указанию сверху), нанесли им точно такие же визиты. Так что нам было и что налить офицерскому составу в стаканы, и что положить солдатам на импровизированные новогодние столы.

А на следующий день, ближе к полудню, мы начали движение по тому же маршруту, по которому накануне в город заходила 19-я дивизия. И буквально через несколько сотен метров угодили в такую засаду, устроенную боевиками в одном из жилых домов, пройти через которую не было никакой возможности.

Ситуацию спас старший лейтенант Олег Зобов, заместитель командира 5-й парашютно-десантной роты. Будучи  раненым, он собрал группу бойцов, подобрался вплотную к трёхэтажному зданию, откуда вёлся кинжальный огонь, и, высадив центральную дверь из гранатомёта, заставил дудаевцев замолчать.

Это позволило колонне батальона продолжить движение дальше. А Зобов, приказав погрузить раненых и убитых на уцелевшую колёсную технику, вышел из боя, выведя из-под обстрела свыше 160 солдат. За этот эпизод впоследствии он стал Героем России, но спустя несколько лет, так и не оправившись от ран и болезней, скончался.

Когда до места оставалось километра полтора, дорогу нам перекрыла машина, за рулём которой сидел майор. Не скрывая слез, он произнёс, что спасать некого, потому что уничтожена вся бригада. Для нас это стало настоящим шоком и осознанием того, в какое, извините, г… мы вляпались. Нам дали команду вернуться в Парк культуры, где укрепилась 19-я дивизия.

«Такой борзости боевики от наших не ожидали»   

- А про свой героический эпизод вы так и не рассказали…

- Поскольку задачу по захвату привокзальных железнодорожных зданий никто не отменял, нужно было срочно определяться с дальнейшими действиями. И я лично со своими разведчиками сделал вылазку в район предстоящих действий, где стало понятно, что нахрапом ни вокзал, ни депо взять не получится. Все пути подхода были забаррикадированы бетонными блоками, за которыми торчали стволы - и не только от автоматов Калашникова. Единственная возможность была пройти по железнодорожным путям, со стороны которых нас точно никто не ждал. Начать операцию мы с Глебом Юрченко решили ночью. Во-первых, и темнота была в помощь, да и боевики вряд ли ожидали от нас такой борзости. Двинулись на гусеничной технике (колёсная всё равно бы не прошла) в сопровождении инженерной машины. Она где-то раздвигала пути, где-то делала подсыпку, где-то помогала завалить бетонный забор, а где-то - и разрушить стену дома. Всё это происходило при огневой поддержке нашей разведгруппы, которую я заранее отправил занять удобную позицию.

Одновременно со стороны вокзала действовала группа Юрченко, и, несмотря на яростное сопротивление боевиков, к утру 2 января мы завладели двумя важными объектами, которые потом удерживали четыре дня. Это было очень непросто, потому что из недостроенной рядом 12-этажной гостиницы по нам в режиме нон-стоп вёлся прицельный снайперский огонь такой интенсивности, что невозможно было даже высунуть голову из-за угла. Пришлось с боем брать и это здание. И ровно до того момента, пока в этот район не вышли основные силы группировки российских войск, мы его контролировали.

Двадцать третьего января, по плану ротации, я вышел из Чечни, передав дела своему заместителю. И во второй раз вернулся сюда только в конце мая. И так совпало, что в тот же день президент Российской Федерации подписал указ о присвоении мне звания Герой России. В основу представления лёг наш новогодний штурм железнодорожного депо. К тому времени я знал, что указ о присвоении Героя России подполковнику Юрченко состоялся двумя месяцами раньше.

«Герои - люди очень скромные, и мало кто из них будет ходить по чиновничьим кабинетам, чтобы что-то для себя просить»

- Сегодня вы возглавляете региональный общественный Фонд поддержки Героев Советского Союза и Российской Федерации имени Е.Н. Кочешкова, занимаете ещё ряд общественных должностей. А почему не продолжили военную службу после возвращения из Чечни?

- Я служил после Чечни почти два года, получил назначение в оперативное управление штаба ВДВ в Москве, но… Понимаете, какой-то надлом в сознании случился от непонимания того, что говорится и что на самом деле происходит. Казалось бы, ельцинская ставка делается на вооружённые силы, но при этом отношение к ним, мягко говоря, наплевательское. Офицеры месяцами не получают зарплату, техника не может выйти из боксов из-за банального отсутствия топлива, при этом не прекращаются какие-то реформирование, сокращения. И во время очередной волны сокращений в 1997 году я принял решение уволиться в запас.

- А сегодня вы удовлетворены тем, чем занимаетесь?

- Вполне. А главное - я осознаю нужность нашей работы: поддержки и оказания адресной помощи наиболее нуждающимся Героям России, их семьям, ветеранам войн и вооружённых конфликтов. Также мы достаточно много времени уделяем патриотической работе с молодёжью, которая почти ничего не знает о таком понятии, как патриотизм, ни о многом другом, без чего стать настоящим гражданином невозможно. Да что там молодёжь?! Недавно в разговоре с одной школьной учительницей истории я совершенно случайно узнал, что она не в курсе, кто из женщин в нашей стране стала первым Героем Советского Союза. Пришлось в очень корректной форме подсказать ей имя Зои Космодемьянской.

- Вы сказали об оказании помощи Героям и их семьям. А разве у них при большом количестве государственных льгот есть какие-то проблемы?

- Даже больше, чем вы можете себе представить. Кому-то требуется помощь в решении жилищного вопроса, кому-то - в плане трудоустройства, кому-то - в получении участка земли и т.д. Герои в массе своей - люди очень скромные, и мало кто из них будет ходить по чиновничьим кабинетам, чтобы что-то для себя просить.