Сын швейцарского эмигранта, русский по духу и воспитанию

Имена Артузова, Короткова, Судоплатова, Фитина, Эйтингона золотыми буквами вписаны в скрижали истории советской и российской разведки и контрразведки. Им, асам шпионажа, в файлах Лубянки посвящены монбланы, эвересты хвалебных строк, а проведённые ими операции до сих пор изучаются всеми разведчиками мира. И сегодня, в 100-летний юбилей Службы внешней разведки России, мы вспоминаем одного из основателей советской разведки и контрразведки.

Операция «Трест» и другие «приключения» Артура

…В Смоленской губернии, вдали от столбовых дорог, коротал свой век бывший московский вице-губернатор, губернатор, товарищ министра внутренних дел, экс-командующий Отдельным корпусом жандармов генерал-лейтенант в отставке Владимир Фёдорович Джунковский. 

От сослуживцев-жандармов его отличала высокая порядочность и кристальная честность. Он, в частности, возражал против вербовки студентов, гимназистов, священнослужителей и нижних чинов армии. Более того, генерал противился использованию в борьбе с большевиками известного провокатора Малиновского.

В 1915 году он был отправлен на германский фронт командиром стрелковой дивизии. В декабре 1917 года Джунковский вышел в отставку с правом ношения мундира и с сохранением пенсии, а в ноябре 1918 года выступил свидетелем на процессе по делу провокатора Малиновского.

С первой половины 1920-х и до начала Второй мировой войны главную угрозу для Советского государства представлял Русский общевоинский союз (РОВС), который в борьбе с советской властью делал ставку на диверсии и террор на территории Советского Союза.

Первым мощным ударом по РОВС стала реализованная под руководством Артура Артузова операция «Трест». О ней написаны монбланы статей и книг, сняты десятки фильмов. То была смертельно рисковая игра, со временем ставшая классикой шпионажа.

Рассчитывая на помощь Джунковского в борьбе с враждебными проявлениями заграничного контрреволюционного центра, Феликс Дзержинский убедил его, профессионального контрразведчика, стать консультантом ВЧК и свёл с начальником контрразведывательного отдела (КРО) Артуром Артузовым. Вдвоём они разработали план операции «Трест», которая вошла в учебные пособия спецслужб мира как классический пример взаимодействия органов разведки и контрразведки. 

В общении с «волкодавом» контрразведки Артузов почерпнул много полезного, потому что генерал, не скупясь, делился с ним специфическими постулатами контрразведывательного искусства. На правах наставника Джунковский убедил Артузова не гоняться за каждым выявленным террористом или контрреволюционером, так как дело это бесперспективное, притом, что требует многих сил и времени. Действовать надо иначе, масштабнее: создавать легендированные организации, членами которых якобы являются реально существующие лица, достаточно известные в белоэмигрантских кругах.

Зёрна, брошенные рукой мастера замысловатых операций, упали в благодатную почву - в кратчайшие сроки чекисты под руководством Артузова сформировали легендированную «Монархическую организацию Центральной России» (МОЦР), которую использовали в оперативной игре с зарубежным Высшим монархическим советом.

«Каждый верит в ту истину, - учил сансей Джунковский адепта Артузова, - в которую хочет верить». Действительно, осевшие за кордоном монархисты, жаждавшие краха большевиков, очень хотели верить, что в Советской России существуют их единомышленники, поэтому с готовностью заглотили приманку - легенду о МОЦР.

Для придания большей убедительности о «всемогуществе» МОЦР до русских монархистов и их высокопоставленных западных покровителей чекисты довели информацию, что «ярым антибольшевиком» является видный деятель РКП(б) Пятаков, «красный маршал» Тухачевский, бывшие царские генералы Шапошников, Потапов, Свечин и многие другие.

Использованный чекистами оперативный блеф достиг цели: на Западе стали верить в прочность позиций антисоветского подполья, которое способно совершить антикоммунистический переворот в России.  

Даже умудрённая многовековым опытом британская разведка повелась на легенду и направила в Москву своего эмиссара Сиднея Рейли. Да-да, того самого, к которому ещё с русско-японской войны 1904-1905 годов, когда он числился секретным агентом германской разведки, у царской контрразведки имелся неоплаченный счёт.

После завершения инспекционной поездки Рейли в Москву, чекистами была инсценирована его гибель при возвращении на Запад через советско-финляндскую границу. В действительности же Сидней Рейли, приговорённый к смертной казни ещё в 1918 году за участие в «заговоре послов», был расстрелян во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке 5 ноября 1925 года. В 1927 году операция «Трест», длившаяся 6 лет, по завершении всех намеченных мероприятий была прекращена.

Параллельно с операцией «Трест» чекисты не менее успешно провели разработанную Артузовым операцию «Синдикат-2». Её итогом в 1924 году стало возвращение в СССР и арест руководителя «Народного союза защиты Родины и свободы», террориста международного масштаба Бориса Савинкова и его подручных Деренталя и Фомичева. Савинков признал своё поражение и дал высокую оценку работе чекистов под руководством начальника КРО Артузова.

Досье: Артур-Евгений-Леонард Фраучи, он же Артур Артузов

16 февраля 1891 года в семье Христиана Фраучи, эмигранта-итальянца из Швейцарии, перебравшегося на постоянное жительство в Тверскую губернию, родился первенец, которого нарекли тройным именем Артур-Евгений-Леонард. После поражения первой русской революции 1905-1907 годов семья Фраучи прятала в своём доме большевиков: Подвойского, Ангарского, его брата Клестова и будущего видного чекиста Михаила Кедрова. Так отрок Артур познакомился с российскими революционерами, которые сыграли знаковую роль в выборе им жизненного пути.

В 1909 году Артур окончил с золотой медалью Новгородскую гимназию и поступил на металлургический факультет Петербургского политехнического института. Во время учебы он активно участвовал в работе нелегальных большевистских кружков и по заданию Кедрова распространял запрещённую литературу.

Незадолго до Февральской революции 1917 года Артур, получив диплом по специальности инженер-металлург, был принят в Металлургическое бюро, которым руководил выдающийся русский учёный-металлург профессор В.Е. Грум-Гржимайло.

Профессор и коллеги Артура прочили ему блестящую карьеру инженера, но, он пошёл иным путём: осенью 1917-го разыскал в Петрограде руководителя Военной организации большевиков Подвойского и стал работать под его началом, навсегда оставив мысли о металлургии. В декабре 1917 года Артур вступил в партию большевиков. Заполняя анкету, в графе «национальность» он написал: «Сын швейцарского эмигранта, при матери, имеющей латышские, эстонские и шотландские корни, но всё время прожившей в России, я себя считаю русским по духу и воспитанию».

В марте 1918 года в Мурманске после срыва Троцким Брестского мира под предлогом защиты Севера от германского вторжения высадился английский экспедиционный корпус, к которому вскоре присоединились французские и американские войска. Для борьбы с интервентами Совет народных комиссаров направил на Север специальную комиссию во главе с М. Кедровым, который своим секретарём назначил Артура Фраучи. После разгрома иностранных интервентов Фраучи вернулся в Москву и поступил на службу в ВЧК. Получив согласие Дзержинского и Кедрова, Фраучи стал официально носить фамилию Артузов - так его во время боёв под Архангельском называли красноармейцы.

19-20 сентября 1918 года Артузов уже в качестве чекиста принял участие в ликвидации контрреволюционного заговора, во главе которого стоял резидент британской разведки полковник Пол Дюкс. Роль Артузова, его лидерские качества в разгроме интервентов высоко оценило руководство ВЧК, и через 4 месяца он был назначен заместителем начальника Особого отдела.

Особый отдел (ОО) ВЧК был образован в январе 1919 года под руководством Михаила Кедрова. Линейные Особые отделы были созданы при всех фронтах, армиях, дивизиях, а также при губернских ЧК. Они занимались выявлением вражеской агентуры в Красной армии, в её штабах, на фронтах и в тылу; боролись с саботажем и диверсиями на железных дорогах, в продовольственных и иных организациях, вовлечённых в оборону Республики.

Особисты вели также разведку за линией фронта и в ближайшем тылу, проникали в белогвардейские организации и в штабы армий интервентов, так как в тот период в ВЧК ещё не был сформирован Иностранный отдел (ИНО), наделённый разведывательными функциями.

В январе 1920 года Артузов занял пост начальника ОО ВЧК. В мае 1922 года, по окончании Гражданской войны, в Особом отделе ВЧК был выделен новый - контрразведывательный отдел (КРО). Его возглавил Артузов, став родоначальником российской контрразведки.

Сейф с секретами

После завершения операций «Синдикат-2» и «Трест» забот у чекистов в борьбе с контрреволюцией не убавилось. Начальник КРО Артузов и его подчинённые продолжили разрабатывать планы по разложению главной контрреволюционной эмигрантской организации - РОВС.

По мнению Артузова, главным объектом агентурного проникновения должно было стать директивное звено РОВС, в котором его особо привлекала фигура генерала Николая Владимировича Скоблина.  Возглавляя отдел по связи с периферийными органами, он был осведомлён обо всех планах РОВС, в том числе о совместных операциях со спецслужбами Болгарии, Польши, Румынии, Финляндии, Франции.

Словом, не генерал - сейф с секретами. Почему бы не проникнуть в него? И тогда была разработана операция «Троянский конь».

…В 1920 году после поражения Белой гвардии в Крыму десятки тысяч русских солдат и офицеров, а с ними генерал Скоблин и знаменитая русская певица, любимица императора Николая II Надежда Плевицкая, оказались в лагере для перемещённых лиц под Стамбулом, на полуострове Галлиполи.

В июне 1921 года в галлиполийской православной церкви венчались рабы Божии Николай и Надежда. С тех пор корниловцы звали её: «Мать-командирша», а Скоблина -  «генерал Плевицкий».                      

Супруги обосновались в Париже, и Плевицкая стала петь в ресторане «Большой московский эрмитаж». Часто выезжала на гастроли в Брюссель, Бухарест, Варшаву, Прагу, Ригу, Софию - везде, где осели послевоенные беженцы из России. А в 1926 году с концертной программой совершила турне по Америке.

Однако денег супругам из-за непомерных запросов Плевицкой, привыкшей ни в чём не знать меры и ни в чём себе не отказывать, хронически не хватало.

1 августа 1931 года Артузов был назначен начальником внешней разведки, а 2 сентября в Париж для встречи со Скоблиным для определения возможности  привлечения его к сотрудничеству с ОГПУ в качестве агента, прибыл Пётр Ковальский, бывший однополчанин генерала, а ныне сотрудник-вербовщик ИНО «Сильверстов».

Скоблин безумно обрадовался встрече с сослуживцем, затащил его к себе домой и познакомил с Плевицкой. После нескольких визитов в Озуар-ле-Феррьер «Сильверстов» понял, что Скоблин всецело зависим от жены, каждый свой шаг согласует с нею, поэтому решил нанести «удар дуплетом» - разом завербовать обоих супругов. 

Обращаясь к Скоблину, посланец Артузова заявил, что для Советской России генерал не враг и может вернуться в родные края в любое время. А если он согласится послужить Отчизне, находясь на чужбине, то по возвращении достойная должность в Генеральном штабе Красной армии ему обречена…

Завершая «мозговой штурм», искуситель с Лубянки огласил последний по счёту, но не по важности аргумент: в случае согласия Николая Владимировича, каждый из супругов будет получать по 200 долларов ежемесячно (в те годы а/м «Рено» во Франции стоил $70-90).

«Мы согласны», - скороговоркой произнесла Плевицкая, под столом толкнув коленкой сидящего рядом мужа. И тогда «Сильверстов» предложил супругам поставить подписи под следующим документом:         

ПОДПИСКА

Настоящим обязуюсь перед Рабоче-Крестьянской Красной армией Союза Советских Социалистических Республик выполнять все распоряжения связанных со мной представителей разведки Красной армии безотносительно территории. За невыполнение мною настоящего обязательства отвечаю по военным законам СССР.

генерал-майор Николай Владимирович Скоблин

Надежда Васильевна Плевицкая-Скоблина

Париж, 10 сентября 1931 года

Так по инициативе Артузова был создан едва ли не первый в истории советской внешней разведки агентурный тандем, который 7 лет снабжал Лубянку ценными сведениями.

Только за первые 4 года работы «Фермера» и «Фермерши» - псевдонимы Скоблина и Плевицкой - на основании полученной от них информации были обезврежены 17 боевиков, засланные РОВС в Советский Союз для совершения террористических актов; разгромлены 11 конспиративных квартир в Москве, Ленинграде и в Закавказье; предотвращено покушение на наркома иностранных дел СССР Литвинова М.М.; разоблачён агент-провокатор, который был подставлен французской разведкой и 11 месяцев снабжал ОГПУ «дезой».

Польский вопрос всегда портил русских

Приступив к исполнению обязанностей начальника внешней разведки, Артузов прежде всего принялся расширять аппарат закордонных секретных источников, и во многом преуспел. Так, в 1932-1933 годы в Германии был создан боеспособный «агентурный плацдарм» - за год завербованы 13 источников. Среди них - сотрудник гестапо Вилли Леман («Брайтенбах»), регулярно снабжавший берлинскую резидентуру ценнейшими сведениями. В частности, в середине 1930-х он представил данные об испытании немцами неуправляемых ракет ФАУ-1.

К сотрудничеству с внешней разведкой в качестве агента привлечён также Арвид Харнак («Корсиканец»), позднее ставший имперским советником в министерстве экономики Германии, и Харро Шульце-Бойзен («Старшина»), сотрудник разведывательного отдела люфтваффе.

Придан новый импульс работе нелегальной резидентуры в Лондоне - туда направлен опытный разведчик-нелегал Фельдбин. Им, совместно с Арнольдом Дейчем, завербованы в качестве агентов Ким Филби, Гай Бёрджесс и Дональд Маклин, составившие ядро «Кембриджской пятёрки».

В мае 1934-го, когда угроза гитлеровской агрессии стала реальностью и не исключалась вероятность создания блока западных стран на антисоветской основе, Политбюро ЦК ВКП(б) по инициативе Сталина рассмотрело вопрос о координации деятельности военной и политической разведок. В соответствии с принятым постановлением, начальник внешней разведки Артузов был назначен по совместительству заместителем Разведывательного управления (РУ) РККА. Однако через год, 21 мая 1935-го, он был освобождён от обязанностей начальника ИНО и полностью сосредоточился на работе в военной разведке, которую тогда возглавлял Ян Карлович Берзин.

Перевод Артузова с поста начальника внешней (политической) разведки с понижением в должности в военную разведку явился следствием инцидента, фигурантом которого он стал четырьмя месяцами ранее.

Было так.

В январе 1934 года в Кремле обсуждались советско-польские отношения. Сталин, полагаясь на информацию советского полпреда в Варшаве Антонова-Овсеенко, склонялся к мысли пойти навстречу «реверансам» Польши и начать готовить почву для возможного заключения соглашения с нею. Точку зрения вождя активно поддержал Карл Радек, слывший «великим экспертом Кремля» по международным вопросам.

Артузов же придерживался диаметрально противоположного мнения. Опираясь на донесения разведки, он громогласно заявил, что поляки ведут нечестную игру и всего лишь делают вид, что готовы сблизиться с СССР. На самом деле Польша зондирует почву для сговора с Германией в надежде, что Гитлер совместно с ней будет делить «советский пирог» в случае войны с СССР. 

Последующие события подтвердили достоверность добытых внешней разведкой сведений и правоту заявления Артузова. Действительно, в декабре 1934 года Берлин и Варшава подписали пакт «О добрососедстве и сотрудничестве», который фактически был направлен против СССР. Согласно пакту, Германия в случае войны с Советским Союзом, брала на себя обязательство учесть территориальные претензии Польши к нашей стране.

Сталин, ознакомившись с копией пакта, представленной ему Артузовым, отреагировал своеобразно: снял его с должности начальника ИНО и перевёл в Разведупр РККА.

Очень не любил вождь, когда кто-нибудь публично выражал несогласие с его точкой зрения…

«Ворошиловские стрелки»

Положение Артузова в Разведупре, несмотря на его успехи в работе, было шатким. Нарком обороны Ворошилов с подозрением относился к нему и к другим чекистам, пришедшим в военную разведку из ИНО, считая, что все они засланы Сталиным для наблюдения за ним. Началось неприкрытое выживание Артузова и бывших сотрудников ИНО ОГПУ из военной разведки.

Конфликт между «военными» и «огэпэушниками» Артузова активно подогревал сменивший Берзина на посту руководителя Разведывательного управления выдвиженец Ворошилова Семён Урицкий.

Впрочем, окончательное решение было не за ним - за Ворошиловым. По его предложению 11 января 1937 года Политбюро приняло решение освободить Артузова как «ставленника изменника Ягоды» от работы в военной разведке и направить его в распоряжение кадров НКВД.

В ночь на 13 мая 1937 года Артузова арестовали в его служебном кабинете на Лубянке. В допросах с применением жестоких мер физического воздействия участвовали не только рядовые следователи, но и жаждавший «срубить халявный орденок» начальник секретариата НКВД Дейч Я.А.

В итоге Артузова обвинили в пособничестве четырём иностранным спецслужбам - английской, немецкой, польской и французской.

Надеясь, что истина будет восстановлена в ходе непредвзятого судебного разбирательства, обессиленный Артузов, чтобы положить конец пыткам и унижениям, с предъявленными обвинениями согласился и даже поставил свою подпись под протоколами допросов. Однако дело членами Военной коллегии Верховного суда не было рассмотрено - за них судьбу Артузова решила «тройка».

20 августа 1937 года «тройка» в составе председателя Военной коллегии Верховного суда СССР Ульриха, заместителя прокурора СССР Рогинского и заместителя наркома НКВД Бельского заочно приговорили к высшей мере наказания Артузова и ещё шестерых видных профессиональных разведчиков, среди которых были Б.М. Гордон, Ф.Я. Карин и О.О. Штейнброк. На следующий день они были расстреляны и захоронены в безымянной могиле.

А напоследок

На период работы Артузова в военной разведке приходится активизация деятельности Леопольда Треппера, создателя и руководителя во время Второй мировой войны разветвлённой разведывательной сети, известной как «Красная капелла».

Кроме того, Артур Христианович стал «крёстным отцом» разведчика-нелегала Рихарда Зорге («Рамзая»), Героя Советского Союза (посмертно).

Под карающий меч попал и семидесятидвухлетний Джунковский, В.Ф., лично участвовавший в разработке чекистских операций «Трест» и «Синдикат». Его обвинили в контрреволюционной деятельности и 21 февраля 1938 года расстреляли по приговору «тройки» всё в том же составе.