Российско-турецкая «дружба»: кто кому больше нужен?

Особая встреча и неоднозначный результат для Эрдогана

В российском Сочи 29 сентября президенты России и Турции провели так называемый диалог начистоту (один на один), где на этот раз присутствовали только переводчики (без участия делегаций). Похоже, это можно назвать «новым» форматом общения. Впрочем, турецкий лидер иногда практикует подобное, в частности, с американским руководством, за что получает гневную критику со стороны оппозиции в духе - «выставил представителей МИД за дверь и неизвестно, о чём там втихую договаривается». Отметим, что встреча Путина и Эрдогана прошла после отклонения президентом США Байденом предложения, встретиться с турецким коллегой на полях 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, что сильно обидело Эрдогана.

Вообще, диалог в Сочи получился настолько сложным для турецкой стороны, что президент Эрдоган отказался от заявлений после встречи на высшем уровне, чего за ним ранее не наблюдалось. Как правило, турецкий лидер начинает делать заявления сразу с президентского авиаборта, возвращаясь из зарубежной поездки, и эти заявления в тот же день становятся достоянием общественности. Либо же сразу по приземлении проводит общение с прессой. И опять же, новости об итогах встречи становятся известными в тот же день.

Сложно припомнить сходу встречу на высшем уровне, после которой президент Эрдоган замолкал и брал паузу. Достаточно лишь этих фактов, чтобы понять, что сочинский разговор «начистоту» между президентами Путиным и Эрдоганом сложился для турецкого лидера крайне непросто и не привёл к тому результату, на который он рассчитывал.

Накануне визита турецкая пресса много писала о том, что президент Эрдоган планирует предельно откровенный разговор с российским лидером, в ходе которого он «поставит вопрос ребром перед Путиным». «Ребро» заключалось в том, что Турция, как писала турецкая пресса, нужна России, и Россия не хочет её (Турцию) «потерять». А «не потерять» Турцию нужно России по той причине, что достижение в Сирии устойчивого мира без Турции невозможно, кроме того «потеря Турции» для России чревата ещё и тем, что Анкара отвернётся от Москвы в пользу своего альянса с Западом.

Последний тезис - это одна из излюбленных стратегий турецких властей. Вопрос заключается лишь в том, что эта стратегия в исполнении Турции, допустим, в 2010-м году и в 2021-м году имеет совершенно разные перспективы произвести впечатление на российское руководство. В связи с этим, можно вспомнить и 2015-й год, когда президент Эрдоган прибыл в Москву, формально для церемонии открытия московской соборной мечети, построенной с турецким участием. Уже в ходе того визита в российские СМИ просочилась информация о том, что турецкая сторона демонстрирует крайнюю степень раздражения и ведёт себя вызывающе.

Причина заключалась в том, что к тому времени Россия приняла для себя решение о вмешательстве в сирийскую гражданскую войну, в момент критичный для выживания режима Башара Асада. Уже потом, в ходе так называемого «самолётного кризиса» (инцидент со сбитым Су-24 в Сирии), президент Путин говорил, пусть и без подробностей, о том, что турецкий коллега делал ему «интересные предложения», касающиеся судеб Сирии и региона в целом. В итоге кулуарные разговоры 23 сентября 2015 года между президентами Путиным и Эрдоганом не привели к результату: за этим последовало вмешательство 30 сентября России в сирийский кризис и последующие события, включая и тот «самолётный кризис». У Турции не получилось тогда заинтересовать Россию своими предложениями. Полезно об этих эпизодах помнить, когда мы слышим, допустим от турецкой стороны, о том, что Турция нужна России.

Как показала практика 2015 года, Турция действительно нужна России, однако, строго в определённых пределах, при выходе за которые Россия перестаёт оглядываться в сторону Турции. Эта грань в 2015 году была преодолена со всеми вытекающими последствиями.

В 2021-м году, если говорить про ситуацию в Идлибе, за эту грань пока Россия не переходит, хотя уже достаточно давно стоит на пороге.

Может ли Турция навсегда отвернуться в сторону Запада?

Дело заключается в том, что у Турции ни по одному из стратегических направлений сотрудничества с Россией не получится «отвернуться от России» в пользу Запада. Турция не может отказаться от покупки российских энергоносителей, потому как конкурентоспособной, устойчивой, долгосрочной и другой альтернативы у Турции попросту нет. Тем более, на фоне тех цен, которые сейчас «штормят» европейский газовый рынок.

Турция не может отказаться от российских систем С-400 ровно по той же самой причине - альтернативы у неё, в данном случае со стороны американцев, нет. Американцы не предлагают туркам приобретение систем ПВО Patriot, а идут лишь по пути наказания Турции санкциями за приобретение С-400.

Турция не может отказаться от строительства АЭС «Аккую», просто по той причине, что никто из западных стран (и опыт второй АЭС «Синоп» на черноморском побережье Турции это наглядно показал) не готов к тому, чтобы работать по той модели, по которой работает Российская Федерация. Речь, разумеется, идёт о модели Built - Operate - Own, то есть «Строй - Эксплуатируй - Владей», по которой АЭС в мире не строили никогда. Отсюда и нынешние разговоры о возможности строительства силами России ещё двух турецких АЭС. Так что не просматривается та ситуация, чтобы хоть по одному из упомянутых проектов Турция могла бы «отвернуться» от России.

Самонедостаточность Турции

Главным политическим проектом, по всей видимости, следует считать формат Астанинского урегулирования, который принёс Турции дивиденды в виде возможности действовать в Сирии и плацдарм в Идлибе. Помимо этого, стоит упомянуть, что победа Азербайджана и Турции в Нагорном Карабахе стала возможна лишь с согласия России. Опять же, можно вспомнить диалог между Турцией и Россией по Ливии. И вопрос Афганистана, который также может повлиять на российско-турецкие отношения. Уместно посмотреть, где Турция может отказаться от сотрудничества с Россией, без нанесения ущерба собственным интересам. Не случайно ведь год назад турецкий президент говорил о том, что Астанинский формат «кончился», что Иран там «не нужен», и что если России «нужна» Турция, то российской стороне надо с турецкой договориться. Но уже не в рамках Астанинского формата. Все прекрасно помнят, как довольно быстро турецкое руководство отыграло эти заявления назад. Сегодня про них никто уже и не вспоминает.

Есть один принципиальный момент, который отличает Россию от Турции. Первая, в своих действиях, является самодостаточной. России не нужна Турция, чтобы предпринять те или иные шаги в той же Сирии. А вот разговоры о том, что Турция является самостоятельным игроком, являются, выражаясь предельно мягко, пока достаточно преждевременными.

Хотя безусловно, турецкое руководство постоянно поднимает тему национального суверенитета и по возможности, его, если можно так выразиться, «растягивает», стремясь расширить границы своих действий. Пока же у Турции, если это и получается, то далеко не в том объёме, к которому стремится её нынешнее руководство. При этом сегодня Анкара демонстрирует активность на таком количестве направлений, что даже для иной сверхдержавы это было бы затруднительно. А это требует от Турции исключительной изворотливости, что собственно турки и демонстрируют. И многие из этих направлений являются для Турции новыми, непривычными театрами активности. И говоря об изворотливости Турции, надо чётко понимать одну простую вещь: именно Турция, а не Россия, не может допустить выпадения из своей обоймы кого-либо из значимых международных игроков, включая США, ЕС, Великобританию, Россию и Китай. Выпадение любого из перечисленных субъектов приведёт к тому, что турецкая внешняя политика окажется «разбалансированной».

Передовая линия турецких строителей

Можно ли назвать хоть одно направление, будь то в сфере политики или экономики, где российские интересы окажутся под вопросом, если в отношениях с Турцией возникнет какая-либо непростая ситуация? Упомянутый нами «самолётный кризис» чётко показал - такого критичного направления не существует. Впрочем, пожалуй, есть один момент, который заслуживает нашего внимания в этом контексте. И это отнюдь не турецкие помидоры, как можно подумать из риторики и действий российского руководства, которые и не столь велики по своему объёму поставок. И, к тому же, достаточно быстро оказались замещены самим российским агропромышленным комплексом и поставками из третьих стран.

Речь идёт о работе турецких строительных подрядчиков в России, альтернативы которым, вплоть до настоящего времени, в виде российских строительных компаний, пока так и не создано.

Невзирая на полное осознание того, что это большая проблема, российское руководство пока с этим ничего поделать не может. Сами подходы к строительству - и в России, и в Турции - принципиально различны. Что даёт возможность туркам строить быстрее и за меньшие деньги (к примеру, участие турецких подрядчиков в строительстве олимпийских объектов для Сочинской олимпиады). А это - веский аргумент, когда речь идёт о промышленном строительстве и о строительстве критичных объектов российской инфраструктуры.

Заметим, что шанс на российском рынке имеют далеко не только лидеры турецкого строительного рынка (как показала практика, шанс имеют даже компании средней руки). Это явный показатель того, что наш рынок голоден до предложений и существует вакуум, который может заполнить чуть ли не любая более-менее активная компания. Ну не может крупнейшая по территории страна в мире быть зависимой от зарубежных строителей.

Конечно же, есть ещё тот факт, что Турция является «исполнителем» положений Конвенции Монтрё. Однако, заметим, что Конвенция эта должна работать в автоматическом режиме, оставляя минимум возможностей для «экспромтов» со стороны Турции. Любое отклонение от её условий является поводом для международного разбирательства. Россия, в этом смысле, не является стороной, которой о чём-то следует договариваться с Турцией.

Правая рука знает, что делает левая

Уже не раз шли разговоры на тему секретов турецких успехов на международной арене, когда страна, средняя по своим финансовым возможностям и научно-техническому потенциалу, умудряется конкурировать с ведущими мировыми державами и даже ставить перед ними вопросы, на которые те затрудняются дать свой ответ. Более того, она оказывается шустрее глобальных держав. Как представляется, один из секретов - это способность Турции мобилизовать свои ограниченные ресурсы на ключевых для себя направлениях и способность обеспечить плотную межведомственную координацию. К примеру, результаты переговоров в одном турецком ведомстве немедленно становятся известны в другом турецком органе. Обмен информацией налажен, налажена и скоординированная общая позиция турецких ведомств на важнейших для страны направлениях. Нет ситуаций или они минимизированы, когда «правая рука не знает, что делает левая» (что, впрочем, разумеется, не исключает наличия межведомственных интриг). И именно за счёт этого Турция достаточно успешно конкурирует с Россией. В нашей стране есть не только большие сложности с межведомственной координацией, но и случаи таких форм конкуренции, которые не помогают, а, напротив, мешают решению общих государственных задач.

В случае российских государственных структур, которые, просто по определению, обязаны быть и более информированными о всех аспектах российско-турецких отношений, и должны вырабатывать консолидированную позицию, нет единого целостного непротиворечивого взгляда на южного соседа, его цели и задачи, а также на его действия. Не говоря уже о том, чтобы Россия как-то системно реагировала на «те самые» заявления Турции насчёт Крыма. Вплоть до настоящего времени Москва не придумала реакции на последовательную риторику Анкары в отношении чувствительных для РФ регионов. Благодаря чему Турция пауз не берёт и продолжает спокойно излагать своё видение и на Крым, и на кавказские народы, и на многое другое, что прямо затрагивает интересы России.