Наши Фермопилы: 500 русских солдат против 40 тысяч персов

В начале XIX столетия по наущению англичан шах Ирана объявил ультиматум России с требованием вывода русских войск из Закавказья. Санкт-Петербург на давление не поддался, и тогда Иран развязал боевые действия. Началась война.

Основные силы нашей страны стояли на западных рубежах - ведь в то же самое время в Европе шли войны с Наполеоном. Это давало персам значительное преимущество, но, несмотря на данное обстоятельство, противостояние складывалось для Ирана неудачно. Россия последовательно выигрывала практически все сражения. Уже первые боестолкновения показали подавляющее превосходство русской армии. Так, генерал Сергей Тучков победил иранцев под Гумры. Генерал Цицианов летом 1804 года разгромил под Канагиром крупную армию наследного принца Аббас-Мирзы.

Полковник против персидского принца

Очередная кампания 1805 года ознаменовалась великим подвигом воинской части под командованием Павла Михайловича Карягина. Его отряд спешил на помощь майору Лисаневичу, встретившему авангард персидской армии. Предполагалось, что двум подразделениям удастся соединиться, и тогда численность российских войск составит уже девятьсот штыков.

Справка

На подмогу Лисаневичу был направлен батальон XVII егерского полка во главе с майором Котляревским, а также рота Тифлисского полка и в придачу два полевых орудия. Общая численность сводного подразделения составила 493 бойца. Руководство отрядом было возложено на командира XVII егерского полковника П.М. Карягина.

В начале кампании нашим войскам противостояло от пятнадцати до двадцати тысяч персов Аббас-Мирзы. У берегов Аскорани 24 июня 1805 г. Карягин встретил сначала авангард сардаря Пир-Кули хана (около четырёх тысяч человек), а под вечер подошли и основные силы противника. Казалось, у русского полковника нет никаких шансов: слишком уж был велик численный перевес иранцев, тем более что Карягин действовал один - с Лисаневичем ему объединиться так и не удалось.

По счастью, в тех местах поблизости от древнего татарского кладбища в урочище Карагач-баба находится высокий курган, на котором отряд Карягина и сумел закрепиться после изнурительного марша. Персы бросились на штурм, весь день кипела ожесточённая битва. К ночи потери русских достигли 190 человек, то есть почти половины отряда. Курган всё ещё был в наших руках, но защитников оставалось совсем немного.

Аббас-Мирза дождался рассвета 27 июня и поменял тактику. Он отказался от бесконечных штурмов и решил вести артиллерийский обстрел позиций. Заговорили пушки. По прошествии нескольких часов большинство русских офицеров погибло или выбыло по ранению. Солдат осталось 150 человек. Карягин был трижды контужен, а спустя некоторое время ещё и ранен пулей в бок. К тому же персы отрезали отряд от воды, и русские мучились жаждой. Раздобыть воду вызвались поручики Ладинский и Клютт вместе с подпоручиком князем Тумановым. Перед смертельно опасной атакой Ладинский обратился к солдатам со словами:

«Пойдём, ребята, с Богом! Вспомним русскую пословицу, что двум смертям не бывать, а одной не миновать! А умереть же, сами знаете, лучше в бою, чем в госпитале...»

Возглавив атаку на персидский лагерь, он захватил четыре батареи, вернулся к своим с водой и пятнадцатью вражескими фальконетами (артиллерийское орудие небольшого калибра. - Ред.). Ладинский получил тяжёлое ранение.

На пятый день обороны закончилось всё продовольствие. Вылазка за едой провалилась. Впоследствии выяснилось, что возглавлял её французский шпион, каким-то образом затесавшийся в русскую армию под фамилией Лисенков. Это был серьёзный провал - крохотный отряд Карягина лишился ещё тридцати пяти человек.

Стоять насмерть!

Когда патронов оставалось совсем в обрез, Карягин решился на отчаянный шаг. Он задумал пробиться к находившемуся в 16 километрах от места, где он держал оборону, Шах-Булахскому замку, взять его штурмом и держаться до последнего.

Глубокой ночью русские, положив на носилки раненых, снялись с места. Лошадей не хватало, и орудия пришлось тащить на себе. Наутро измученные люди вышли к замку. Небольшой гарнизон спал, в принципе не представляя себе, что кто-то способен его атаковать. Пользуясь растерянностью противника, русские в считанные минуты разрушили артиллерийским огнём ворота и пробились внутрь. Едва наши заняли новые позиции, как под стенами оказалась вся огромная армия Аббас-Мирзы и приступила к осаде. Крупных запасов продовольствия в крепости не оказалось, и после четырёх дней пришлось съесть всех коней.

Карягин и в эту тяжёлую минуту не утратил мужества и приготовился сопротивляться до тех пор, пока все не умрут от голода. В отряде находился проводник Юзбаш, полковник отправил его с заданием тайно пробраться сквозь персидские порядки и передать просьбу о помощи генералу Цицианову. Юзбаш блестяще выполнил поручение и даже сумел вернуться в замок с провизией. К сожалению, у Цицианова людей было совсем немного и выделить помощь он так и не смог.

Доставленный провиант разделили поровну, не делая различий между солдатами и офицерами, но хватило новых припасов лишь на сутки. И тогда храбрый Юзбаш вызвался добыть ещё продовольствие. Ему дали несколько человек, и он провёл несколько успешных вылазок. Это позволило отряду Карягина продержаться лишнюю неделю. Незадачливый Аббас-Мирза вновь сменил тактику. На этот раз он решил подкупить Карягина, обещая всевозможные награды и почести, призывая его перейти на службу шаху. Доведённый до крайности русский офицер пошёл на хитрость и взял четыре дня на размышление, причём потребовал от Аббас-Мирзы продовольствия. Так русский отряд, наконец-то, смог подкрепить силы.

Русский отряд спас Грузию от резни

Когда время вышло, русские солдаты 7 июля скрытно покинули крепость и захватили другой пустующий укреплённый пункт - Мухрат, более удобный для обороны, чем Шах-Булах. До него и пришлось пройти под огнём противника около 30 километров.

Надо сказать, что подвиг Карягина и его отряда не был бессмысленным. Упорными боями нашим солдатам удалось сковать колоссальную армию и в итоге сорвать планы персов, намеревавшихся ударить по Грузии.

Подвиг полковника дал время князю Цицианову стянуть в единый кулак силы, разбросанные на большой территории. А что касается судьбы самого героического отряда, то он всё-таки пусть и поредевший, но пробился к своим. Узнав о беспримерном героизме русских воинов, государь наградил Павла Михайловича золотой шпагой с надписью «За храбрость», а Юзбаша - медалью и пожизненной пенсией.

Тяжко страдавший от множества ранений Карягин отказался уходить на покой. Несколько дней спустя он отправился в бой против армии Аббас-Мирзы и вновь совершил подвиг: на этот раз силами одного батальона полковник атаковал лагерь персов. Имя русского командира стало внушать противнику ужас: когда они узнавали, что где-нибудь появился Карягин, то бросались бежать, оставляя орудия и знамёна.

К сожалению, Карягину не довелось дожить до окончательной победы русского оружия против персов. Сказались ранения, полученные в битвах, и когда в 1807 году он заболел лихорадкой, то обессиленный организм уже не справился.

Героя не стало, но незадолго до смерти полковник успел получить свою последнюю награду - орден Святого Владимира 3-й степени.

В русской армии имя этого офицера и предание о его подвиге передавали как святыню из поколения в поколение. Он стал легендой и примером для солдат и офицеров последующих эпох.