Северная и Южная Корея обменялись баллистическими «любезностями». Мир вздрогнул

Северная и Южная Корея провели тестовые запуски баллистических ракет с интервалом в несколько часов. КНДР запустила две баллистические ракеты из системы, базирующейся на поездах, а РК также успешно провела испытание баллистических ракет собственного производства для подводных лодок.  Премьер-министр Японии Ёсихидэ Суга отдал распоряжение оперативно и точно сообщать населению только о подробностях, связанных с новыми ракетными пусками с территории КНДР. Возможности РК ему известны. Вот только информация о ракетных амбициях «Ядерного Кима» весьма ограничена.

Всё начиналось с «Луны»

Но точные сведения о ракетно-ядерной программе КНДР имеются только в Пхеньяне, поэтому приходится проводить собственное расследование.

Установлено, что в 1960-е годы КНДР закупила в СССР несколько оперативно-тактических комплексов «Луна» с неуправляемыми твёрдотопливными баллистическими ракетами, оснащёнными осколочно-фугасной боевой частью, которые могли доставить боевую часть весом до 450 кг на расстояние до 70 км. Комплексы были скопированы и с начала 1980-х годов производились в КНДР под названием «Хвасон-1» («Марс-1», по классификации НАТО - FROG-7). Предположительно, сейчас на вооружении КНА имеется 24 БР этого типа.

На рубеже 1970-х - 1980-х годов КНДР купила у Египта советский ОТРК 9К72 «Эльбрус» с оперативно-тактической ракетой (OTP) Р-17. Некоторое время спустя было налажено производство её аналога, который получил название «Хвасон-5» (по классификации НАТО - «Скад-В» или KN-03). Для производства ракеты был специально построен завод № 125 в Пхеньяне. Баллистическая ракета «Хвасон-5» была принята на вооружение в 1984 году. Максимальная дальность стрельбы OTP составляет, предположительно, 330 км (возможно - до 500 км). Имеется примерно 80 пусковых установок (по 2 баллистические ракеты на каждую), причём производство комплексов, по-видимому, продолжается. Для «Хвасон-5» имеются боевые части нескольких типов: осколочно-фугасная, кассетная и, возможно, химическая.

В 1988-1990 гг. была проведена модернизация. За счёт удлинения топливных баков дальность полёта ракеты удалось увеличить на 150-200 км (хотя есть данные, что дальность полёта этой ракеты может достигать 1,3 тыс. км). Новая модификация ракеты получила название «Хвасон-6» (по классификации НАТО - «Скад-С» или KN-04). Произведено примерно 100 пусковых установок и по 3 баллистические ракеты на каждую ПУ. Производство, предположительно, прекращено.

Значительная часть БР обоих типов поставлялась на экспорт в ОАЭ, Иран, Сирию, Вьетнам и Ливию.

В 2001 году на вооружение Корейской народной армии был принят мобильный (на новом пятиосном шасси) ракетный комплекс с баллистической ракетой, получившей название «Хвасон-7» (по классификации НАТО - «Нодон-1» или KN-06). Комплекс имеет дальность стрельбы 1-1,3 тыс. км (и даже до 2 тыс. км) и боевую часть массой от 750 кг до 1 тонны. Построено 48 ПУ и не менее 200 ракет.

Кроме того, некоторое количество этих ракет приобрели Пакистан и Иран, где на их основе было развёрнуто производство собственных ракет: «Гхори» в Пакистане, «Шехаб» в Иране.

В начале 1990-х годов в КНДР была начата программа создания двухступенчатых БРСД (баллистических ракет средней дальности), получивших по классификации НАТО наименования «Тэпходон-1» и «Тэпходон-2». На первом этапе планировалось достигнуть дальности стрельбы более 2 тыс. км (БРСД «Тэпходон-1»), на втором - 3,5-6 тыс. км (БРСД «Тэпходон-2»). Испытательный пуск «Тэпходон-1» был признан частично успешным. Однако из-за технических проблем программа разработки была приостановлена. Предположительно, было произведено 15 БР «Тэпходон-1» и 5 «Тэпходон-2».

Новая БРСД «Хвасон-10» (по классификации НАТО - ВМ-25 «Мусудан») впервые была показана 10 октября 2010 года на параде в Пхеньяне. Дальность полёта ракеты, видимо, могла достигать от 2,5 до 4 тыс. км. Было произведено 16 ПУ и примерно 20 ракет, однако они остались чисто экспериментальными и в серию не пошли. Взамен была создана БРСД «Хвасон-12» (первый пуск произвели 14 мая 2017 года) с дальностью стрельбы не менее 3,7 тыс. км с боевой частью массой 650 кг.

На параде, состоявшемся 15 апреля 2012 года, была продемонстрирована БРСД «Хвасон-13» (по классификации НАТО KN-08). Ракета размещена на восьмиосной пусковой установке, выполненной на шасси китайского тягача (официально эти тягачи были приобретены в Китае якобы для перевозки леса).

В октябре 2015 года на очередном параде в Пхеньяне был продемонстрирован модернизированный вариант БРСД «Хвасон-13», которая имеет новую боевую часть. Предположительно, дальность полёта ракеты может достигать 7,8 тыс. км (то есть это уже межконтинентальная баллистическая ракета). Однако неясно, принята ли эта ракета на вооружение и не показали ли на параде макет.

А вот «Хвасон-14» (KN-20) является уже полноценной МБР, первый пуск которой был проведён 4 июля 2017 года. Ракета достигла высоты 2 802 км при дальности полёта 933 км. Это означает, что при «нормальной» траектории «Хвасон-14» может пролететь 6,7 тыс. км.

В ходе второго пуска, 28 июля, была достигнута высота 3 725 км при дальности 998 км, что даёт максимальную дальность в 10,7 тыс. км. Такой результат был достигнут с помощью двигателей РД-250 и их блоков РД-251, полученных с украинского завода «Южмаш». Следующим шагом, вероятнее всего, станет создание межконтинентальной баллистической ракеты «Хвасон-15» с дальностью полёта 13 тыс. км.

В КНДР ведутся работы и по созданию твёрдотопливных баллистических ракет. Ещё середине 1990-х годов Пхеньян приобрёл в Сирии советский ракетный комплекс «Точка», на базе которого в КНДР была разработана ракета, известная под наименованием «Хвасон-11» (KN-02). В 2007 году комплекс был принят на вооружение, у нему было произведено не менее 160 ракет, и производство продолжается. Тактическая ракета размещается на самоходной пусковой установке, выполненной на шасси трёхосного автомобиля повышенной проходимости. Ракета, по крайней мере теоретически, может нести ядерные боевые части, а дальность её стрельбы достигает 220 км (при 120 км у самой «Точки-У»). Это наиболее высокоточная ракетная система КНДР, её КВО (круговое вероятное отклонение) может достигать 15 метров, что, как минимум, на порядок меньше, чем у «Хвасонов».

24 августа 2016 года состоялся успешный запуск БРПЛ (баллистическая ракета подводных лодок) «Пуккынсон-1» («Полярная звезда», по классификации США - KN-11). Предположительно, ракета была разработана на основе советского аналога - ракеты Р-27, принятой на вооружение в 1968 году. «Пуккынсон-1» двухступенчатая твёрдотопливная ракета с максимальной дальностью полёта до 1 200 км (возможно - до 2 000 км).

После успешного запуска из подводного положения (со специального стенда, поскольку подводной лодки для неё у Пхеньяна пока нет) ракета была адаптирована для наземного старта с мобильного шасси. Модификация получила название «Пуккынсон-2» (KN-15). Первый запуск прошёл 12 февраля 2017 года. Дальность полёта ракеты составила 2 тыс. км. В отличие от «Хвасонов», запускаемых с колёсных шасси, «Пуккынсон-2» запускается с гусеничной пусковой установки, созданной на базе либо САУ ИСУ-152 времён Второй мировой войны, либо танка Т-55. Уже разработана и БРПЛ «Пуккынсон-3» с возможной дальностью стрельбы до 3 тыс. км. Специально под эту ракету в Северной Корее сейчас строится новая подводная лодка.

С 2011 года, когда к власти в стране пришёл Ким Чен Ын, КНДР произвела не менее 50 запусков баллистических ракет, что в разы больше, чем за все годы правления Ким Чен Ира (16 запусков за 17 лет). А 6 марта 2017 года КНДР с полигона Тончан-ни провела успешный залп сразу четырьмя ракетами. 

После начала переговоров с США КНДР ввела мораторий на пуски БРСД и МБР, но в том же 2019 году произвела не менее 13 пусков ракет малой дальности. В частности, в конце ноября с интервалом 30 секунд были запущены две ракеты на дальность 380 км, при этом они достигли высоты 97 км. Судя по имеющимся фотографиям запусков, была испытана РСЗО с четырьмя снарядами на одной ПУ. Видимо, она сходна с китайскими РСЗО семейства WS, но, если исходить из указанных полётных данных, даже превосходит китайские системы по ТТХ и, возможно, является самой дальнобойной РСЗО в мире.

Северокорейская РСЗО заведомо является оружием наземной войны. В случае массового развёртывания этой системы залпового огня она может создать очень большие проблемы для южнокорейской армии и американских войск, находящихся на территории Республики Корея. А в августе 2019 года и в марте 2020 года прошли испытания ракеты, внешне напоминающей американскую ОТР АТАСМS. В ходе испытаний была достигнута дальность не менее 400 км при высоте полёта 50 км.

Ядерная индустрия

Именно в период правления Ким Чен Ына в составе КНА была создана Стратегическая ракетная армия, которую можно считать аналогом наших РВСН. В соединение входят три ракетные дивизии, четыре ракетные базы и пять заводов по производству ракет, ракетных двигателей и боевых частей.

Для проведения испытаний баллистических ракет в КНДР были построены ракетные испытательные полигоны «Тонхэ» и «Сохэ». На полигоне «Тонхэ» (расположен на побережье Японского моря) проводились испытания баллистических ракет «Хвасон-5/6/7», «Тэпходон-1» и запуски космических РН «Ынха-2», при этом траектории полёта ракет проходили над Японией.

Для проведения пусков ракет-носителей (РН) «Ынха-3» в КНДР построили полигон (космодром) «Сохэ», расположенный на западном побережье страны в 50 км от границы с Китаем. Географическое положение полигона позволяет осуществлять пуски БР в юго-восточном направлении, без пролёта над территорией третьих стран. Однако в 2018 году начался демонтаж «Сохэ».

Разработка ядерных технологий в КНДР велась сначала с участием советских и китайских специалистов, а с 1990-х годов - при активной помощи Пакистана. Именно оттуда, в частности, поступили центрифуги для обогащения урана и различная документация. В обмен Пакистан получил от КНДР, как было сказано выше, баллистические ракеты «Хвасон-7».

В 1985-1989 годах в городе Йонбинь, в 100 км от Пхеньяна, работал экспериментальный реактор мощностью 20 МВт, на котором могло, по различным оценкам, быть наработано от 6 до 24 кг плутония. В 1990-1994 годах реактор работал снова. В начале 1990-х были построены реакторы в Йонбёне (50 МВт) и Тэчхоне (200 МВт), которые могли производить 60 и 220 кг плутония в год соответственно (для одной ядерной БЧ нужно 5-6 кг плутония). По договорённостям с США КНДР несколько раз останавливала реакторы, но из-за нарушений со стороны Вашингтоном снова запускала.

Справка

Первое ядерное испытание (9.10.2006) показало возможности КНДР по созданию ядерного оружия. Мощность плутониевого заряда составляла примерно 1 кт.

Второе испытание (25.05.2009) уже было большей мощности - плутониевый заряд 3-4 кт.

В ходе третьего испытания (12.02.2013) была проведена проверка возможности миниатюризации уранового заряда ( 6-7 кт).

Четвёртое испытание (6.01.2016) считается первым испытанием водородной бомбы (6 кт).

Пятое испытание (9.09.2016) направлено на повышение мощности заряда (урановый, 10-30 кт).

Шестое и на данный момент последнее испытание (3.09.2017) считается вторым испытанием водородной бомбы (50-200 кт).

С тех пор ядерные испытания в КНДР не проводились, а в 2018 году было объявлено о закрытии ядерного полигона в Пунгери.

При этом до сих пор непонятно, в каком качестве КНДР может использовать свои ядерные заряды - как авиабомбы или боевые части для баллистических ракет. В любом случае потребуется, во-первых, миниатюризации зарядов, во-вторых, обеспечение роста их устойчивости к нагреву и перегрузкам. Для авиабомб соответствующие ограничения являются достаточно умеренными, для БЧ БР - очень существенными.

Предполагается, что в КНДР уже созданы плутониевые БЧ мощностью от 100 до 300 кт для баллистических ракет. Водородных боевых зарядов пока, видимо, нет (либо только в виде ядерных фугасов, для которых нет никаких массогабаритных ограничений и не требуется устойчивость к нагреву и перегрузкам). Тем не менее, их создание, как и разработка полноценных МБР, является для КНДР лишь вопросом времени.

Силы прорыва

Большинство корейских баллистических ракет любой дальности построены на устаревших технологиях. Соответственно, они могут быть поражены американскими зенитно-ракетными системами (ЗРС) наземного базирования «Пэтриот» и THAAD, а также ЗУР «Стандарт» различных модификаций с крейсеров типа «Тайкондерога» и эсминцев типа «Орли Бёрк» ВМС США, эсминцев типов «Конго», «Атаго» и «Майя» ВМС Японии и «Сэджон Тэван» ВМС Республики Корея, оснащённых системой «Иджис».

При этом поражение даже одиночных БР этими ЗРК не гарантировано (об этом свидетельствует опыт применения ЗРК «Пэтриот» на Ближнем Востоке). Если же будет иметь место массированное (более 100 БР одновременно) применение северокорейских ракет, то никакая ПРО не сможет с ней справиться, поскольку количество стартовавших баллистических превысит количество ЗУР.

Учитывая, что поражение каждой зенитной ракетой одной баллистической ракеты с эффективным уничтожением БЧ нереально, против массированного северокорейского удара американо-японско-южнокорейская ПРО практически бесполезна и имеет чисто психологическое значение. При этом эффект удара может быть очень значительным, даже если ракеты будут применяться в обычном снаряжении.

Например, в январе 2020 года иранский удар по американской базе в Ираке продемонстрировал неожиданно высокую точность иранских баллистических ракет. А Пхеньян и Тегеран постоянно обмениваются военными технологиями, поэтому есть все основания подозревать, что точность северокорейских ракет не хуже, чем иранских.

Неоконченный диалог

Если говорить о политическом аспекте данной проблемы, то по-прежнему неясно, почему КНДР нельзя того, что можно всем (или почти всем) остальным. Двойные и даже тройные стандарты, применяемые к КНДР так называемым мировым сообществом, являются одной из главных причин сохранения напряжённости на Корейском полуострове. Уже очевидно и то, что начавшееся было примирение Пхеньяна с Вашингтоном и Сеулом не состоится.

Принято считать, что западная политическая культура подразумевает готовность идти на компромиссы. На самом деле, это явный миф. Европейская политическая культура в настоящее время - это либо манипуляции, либо капитуляции. Для США же единственный приемлемый метод международного диалога - грубая сила. Именно с таким «аргументом» Вашингтон и пришёл на переговоры с Пхеньяном. Возможно, впрочем, что теперь уже экс-президент Трамп, исходя из чистого прагматизма, на какие-то компромиссы был готов. Но американский истеблишмент, как демократический, так и республиканский, слово «компромисс» считает чуть ли не ругательством.

Вот и получается, что светскую политическую культуру продемонстрировала как раз КНДР, которая, выполняя договорённости, демонтировала ракетный и ядерный полигоны, ввела мораторий на ядерные испытания, на пуски БРСД и МБР. В ответ на уступки Пхеньян логично ожидал шаг навстречу со стороны Вашингтона. Но не получил ничего. «Главная демократия мира» продемонстрировала чисто тоталитарный стиль ведения диалога, стремясь додавить оппонента до полной и безоговорочной капитуляции.

Но Пхеньян капитулировать не собирался, поэтому не увидел смысла в дальнейшем ведении столь странного диалога. Не увидел он смысла и в ведении диалога с Сеулом, который по-прежнему полностью зависит от США и не способен проводить самостоятельную политику.

На самом деле, всё это уже было. Просто почти никто за пределами Корейского полуострова не знает о том, что ещё в 1979-м, при Ким Ир Сене, «тоталитарная» КНДР предложила совершенно демократический принцип объединения страны - на конфедеративных началах, с сохранением в обеих частях политической и экономической систем и с ежегодной ротацией высшего руководства.

Разумеется, этот путь очень сложен, но другого варианта просто нет.

Однако Республика Корея, считающаяся демократической страной, по всей видимости, отдаёт предпочтение чисто тоталитарному варианту объединения - полному поглощению КНДР, причём в гораздо более жёстком варианте, чем при объединении Германии, - с репрессиями против всего военно-политического руководства Севера. Подобный подход, разумеется, делает объединение невозможным. Сеул продолжает играть не свою игру...

Пожалуй, в ХХ-ХХI веках нет более впечатляющей «истории успеха», чем та, которую продемонстрировала Республика Корея. Как известно, первую половину ХХ века она провела в роли нищей и бесправной японской колонии, а в 1950-1951 годах была полностью разрушена в ходе Корейской войны. Ещё в начале 1960-х годов уровень жизни в РК был таким же, как в странах Тропической Африки. Сейчас южнокорейская экономика входит в число 15 крупнейших экономик мира. Причём в основе экономики Республики Корея не финансовые мыльные пузыри и не сфера обслуживания, как на Западе, а мощнейшая современная высокотехнологичная промышленность, что делает её гораздо более устойчивой к различным кризисам.

Кроме того, в стране созданы прекрасные вооружённые силы, которые по своему боевому потенциалу и уровню подготовки личного состава входят, как минимум, в тройку сильнейших в мире среди стран, не обладающих ядерным оружием. Южнокорейская армия даже не на голову, а на две головы сильнее любой европейской.

В такой ситуации неспособность проводить самостоятельную внешнюю политику выглядит абсолютной аномалией. Но, к сожалению, политика Сеула по-прежнему определяется в Вашингтоне. Если тридцать-сорок лет назад это было понятно, объяснимо и, возможно, даже рационально, но сегодня это можно объяснить разве что психологическими причинами. Складывается впечатление, что южане просто не могут поверить в собственные силы и возможности, а американцы делают всё, чтобы этого никогда не случилось...

Разумеется, КНДР не откажется от ядерного оружия, для неё это вопрос сохранения реального суверенитета. Но, видимо, может отказаться от МБР, а, возможно, и от БРСД - в том случае, если получит полную отмену санкций и реальное сокращение американских сил на юге Корейского полуострова.

Надо отметить, что Сеул же из-за своей неспособности избавиться от американской опеки, возможно, упускает последний шанс на мирное объединение страны. Чем дальше две Кореи живут не просто по отдельности, а в состоянии многолетней холодной войны, тем меньше в обеих странах будет желающих объединиться. А через одно-два поколения объединение может стать невозможным просто потому, что как на Севере, так и на Юге на это исчезнет общественный запрос, что практически полностью перечеркнёт южнокорейскую историю успеха.