Операция «Анадырь»

Первые планы атомного удара по территории СССР США начали разрабатывать сразу после его применения против Японии в 1945 г. Первый план Totality был разработан в конце 1945 г. и предусматривал удар по 20 крупнейшим городам СССР. В дальнейшем с увеличением количества ракет, боеголовок, стратегической авиации, ракетоносного подводного флота количество ядерных ударов по СССР увеличивалось. На вооружение были приняты ракеты средней дальности с ядерными боеголовками, тактическая авиация получила ядерные авиабомбы.

США начинают и…

По распоряжению президента США Дж. Кеннеди в районе турецкого города Измир были развёрнуты 15 американских ракет средней дальности РСМ-19 «Юпитер» с ядерными боеголовками в дополнение к развёрнутым в Италии. Радиус действия их составлял 2400 км, что позволяло нанести удары по центрам принятия решений в СССР. Это обеспечивало им стратегическое преимущество в нанесении последующих ядерных ударов по СССР. Сил и средств по уничтожению этих ракет в воздухе у СССР не было. Нанести удар ракетными войсками можно было только после их дозаправки топливом. Всё это вело к усилению вооружённого противостояния и кризису.

Справка

По состоянию на 1 октября 1962 года США имели 26 500 ядерных боеприпасов, в том числе: тактическое ядерное вооружение - 20 000. Из этого количества в первом ударе по СССР могли использовать около 3500 (МБР - 182, стратегическая б/а - 1595, БРПЛ - 112, а также в Европе БСРД - 105, с авианосцев - 80, тактической авиации - 100).

СССР имел всего 3300 ядерных б/п. Рассчитывать можно было на 200-250 (МБР - 42, ДА - 190, подводные лодки до 30 дальностью пуска до 1200 км). В Европе более 500 БСД и сотня ЯБ ФА. Куба имела 40 ПУ Р-12, Р-14 (164 яд. б/п) после ввода туда советских войск.

Так, в одном из опубликованных в 2017 году документов, касающихся убийства президента Дж. Кеннеди, сообщается о встрече, прошедшей 22 марта 1962 года. На ней обсуждался вопрос, поднятый генеральным прокурором Робертом Кеннеди, о возможности США изготовить или приобрести копии советских самолётов. Самолёты нужны были для инсценировки нападения СССР на США, которое планировалось использовать в качестве повода для развязывания войны с СССР. В обсуждении этого плана принимали участие президент Дж. Кеннеди, его брат генпрокурор Р. Кеннеди, госсекретарь Дин Раск, директор ЦРУ Джон Маккоун, помощник президента США по национальной безопасности Макджордж Банди и председатель Комитета начальников штабов ВС США генерал Лайман Лемнитцер. Инициатором этого плана был директор ЦРУ Маккоун.

Начало 60-х годов ознаменовалось усилением конфронтации между СССР и США в рамках холодной войны. 1 мая 1960 г. над Свердловском был сбит американский самолёт-разведчик U-2. Сорвалось запланированное совещание глав четырёх держав США, Англии, Франции и СССР. Не снизила уровень противостояния и встреча Первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета министров СССР Н. Хрущёва и к тому времени только что избранного президентом США Дж. Кеннеди 3-4 июня 1961 г., на которой обсуждался германский вопрос. Американский президент в ходе бесед стремился показать, что напряжённость на мировой арене является следствием распространения коммунистических идей. В свою очередь Н. Хрущёв заявил, что СССР будет и впредь оказывать поддержку народам мира в национально-освободительных войнах.

Ещё 17 марта 1960 г. президент Д. Эйзенхауэр подписал секретную директиву о подготовке отрядов кубинских эмигрантов для вторжения на Кубу, которое было осуществлено в апреле 1961 г. Десант на Плая-Хирон закончился полной неудачей, однако США сразу же начали разработку нового плана вторжения под кодовым наименованием «Мангуста».

В этих условиях вполне естественным было обращение Ф. Кастро к Н. Хрущёву с просьбой военной помощи. СССР откликнулся на неё, начав с конца 1960 г. поставлять современное бронетанковое, артиллерийское, миномётное вооружение, а также некоторые виды стрелкового оружия. В итоге кубино-американский конфликт стал стремительно перерастать региональные рамки. Вашингтон обвинил Гавану в «коммунистическом проникновении» в страны Латинской Америки, Кубу изгнали из Организации американских государств.

Решение о размещении советских ядерных ракет на Кубе подписали все члены Президиума ЦК и все секретари ЦК КПСС

По оценке Н. Хрущёва, обеспечить оборону Кубы обычными вооружениями не представлялось возможным, и только ракеты с ядерными боеголовками могли стать надёжным средством сдерживания США. Доклад министра обороны Маршала Советского Союза Р. Малиновского в апреле 1961 г. о развёртывании американских ядерных ракет в Турции укрепил его в правильности этой идеи как ответной меры против экспансии США.

В начале мая для дальнейшей проработки идеи Н. Хрущёв провёл совещание с узким кругом должностных лиц. В совещании принимали участие А. Микоян, Ф. Козлов, А. Громыко, Р. Малиновский и Главнокомандующий РВСН Маршал Советского Союза С. Бирюзов. На нём Н. Хрущёв заявил о необходимости размещения советских ядерных ракет на кубинской территории в связи с большой вероятностью американского вторжения на Кубу и дал конкретные указания министру обороны СССР на дальнейшую проработку вопроса. Против этого возражал лишь А. Микоян, отстаивая доводы о невозможности скрытой переброски и размещения на Кубе ракетного оружия.

24 мая 1962 г. вопрос о помощи Кубе был обсуждён на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС, где рассматривались предложения Генерального штаба ВС СССР о проведении специальной операции, получившей наименование «Анадырь». Главной проблемой была возможная ответная реакция США и перспективы начала ядерного конфликта.

В результате постановили, что Совету министров, Министерству обороны и Министерству морского флота надлежит организовать скрытую доставку войск и боевой техники на Кубу. Решение подписали все члены Президиума ЦК КПСС и все секретари ЦК. При этом не было предусмотрено никаких альтернативных вариантов в случае обнаружения американцами ракет до того, как они будут приведены в боевую готовность.

Для переговоров с Ф. Кастро на Кубу вылетела делегация во главе с кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС Ш. Рашидовым. Поездка была прикрыта вопросами сотрудничества между Кубой и СССР в области сельского хозяйства. По прибытии в Гавану советская делегация изложила содержание документа, принятого на заседании Президиума ЦК КПСС 24 мая. Ф. Кастро одобрил это решение, оговорив, что, если оно послужит делу победы мирового социализма, борьбе против американского империализма, Куба согласна пойти на риск и взять на себя долю ответственности за установку советских ракет.

По возвращении делегации в Москву 10 июня 1962 г. состоялось заседание Президиума ЦК КПСС с отчётом Ш. Рашидова, на котором был рассмотрен план операции «Анадырь» по переброске советских войск на Кубу. Создаваемой Группе войск была поставлена задача во взаимодействии с кубинскими Революционными вооружёнными силами (РВС) не допустить высадки противника на территорию острова ни с моря, ни с воздуха. Проработка основ операции началась в Генеральном штабе ещё в мае 1962 г., то есть до принятия политического решения на заседании Президиума ЦК КПСС.

Общий замысел операции «Анадырь» состоял в развёртывании на Кубе Группы советских войск в составе соединений и частей РВСН, СВ, ВВС, ПВО и ВМФ (всего до 51 тыс. человек). Основу Группы составляла ракетная дивизия в составе трёх полков, оснащённых ракетами средней дальности Р-12, и двух полков, на вооружении которых находились ракеты Р-14 (всего 40 ракетных установок с дальностью действия ракет от 2,5 до 4,5 тыс. км).

Следует особо подчеркнуть, что дивизия не имела задачи нанесения упреждающего ядерного удара по США, а должна была, следуя современной терминологии, осуществлять сдерживающие действия.

Сухопутные войска Группы (четыре отдельных мотострелковых полка и три отдельных дивизиона тактических ракет «Луна») имели задачу прикрыть ракетные и технические части, управление Группы войск и быть готовыми оказать помощь кубинским РВС в уничтожении морских и воздушных десантов противника и контрреволюционных групп, если они высадятся на остров.

ВВС Группы войск (истребительный авиационный полк МиГ-21, два полка крылатых ракет наземного базирования, вертолётный полк Ми-4) должны были во взаимодействии с сухопутными войсками, силами ВМФ и соединениями кубинских РВС уничтожать воздушные и морские десанты противника. Предусматривалась также возможность нанесения ударов по военно-морской базе США на Кубе в провинции Гуантанамо, но для этого требовалась специальная директива Генерального штаба ВС СССР.

Две зенитные дивизии совместно с истребительной авиацией не должны были допустить вторжения в воздушное пространство Кубы самолётов противника и нанесения ими авиационных ударов. Более плотная группировка зенитно-ракетных войск планировалась в западной и центральной частях острова, где дислоцировались полки ракет средней дальности и основной состав войск Группы. Радиолокационное обеспечение действий истребительной авиации и зенитных ракетных войск возлагалось на радиотехнические войска Группы и кубинские РВС.

Силам ВМФ ставилась задача совместно с ВВС и СВ Группы во взаимодействии с кубинскими РВС уничтожать боевые корабли и десанты противника. Кроме того, флот был обязан охранять советские транспортные суда на близлежащих к острову коммуникациях, блокировать минами базу Гуантанамо, а также вести разведку. Для выполнения столь обширных задач в составе группировки советского ВМФ на Кубе предполагалось иметь: эскадру подводных лодок, эскадру надводных кораблей, бригаду ракетных катеров, ракетный полк крылатых ракет земля-море типа «Сопка», отряд судов обеспечения, минно-торпедный авиационный полк, отдельную эскадрилью самолётов Ил-28 - носителей ядерного оружия.

Вся работа по планированию и координации операции была возложена на заместителя начальника Генерального штаба и секретаря Совета обороны СССР генерал-полковника С. Иванова. Для этого в составе Главного оперативного управления Генерального штаба ВС СССР был создан специальный отдел, в состав которого вошли офицеры Генерального штаба, Главного управления кадров, Центрального управления военных сообщений и Центрального финансового управления.

Итоговый документ - План подготовки и проведения мероприятия «Анадырь» - был подписан начальником Генерального штаба и начальником Главного оперативного управления Генерального штаба, а в июле 1962 г. утверждён министром обороны СССР Маршалом Советского Союза Р. Малиновским. 7 июля 1962 г. Хрущёв лично утвердил список руководящего состава Группы войск.

Командующим Группой советских войск был назначен генерал армии И. Плиев, который непосредственно подчинялся министру обороны СССР. В состав руководства Группой вошли представители главных штабов видов ВС и ряда главных (центральных) управлений. Начальником штаба Группы был назначен генерал-лейтенант П. Акиндинов.

Утверждённым планом определялись цель операции, состав войск Группы, порядок их подготовки и организации погрузки, обеспечения скрытности и сохранения в тайне переброски, а также план оперативной маскировки, разработанный совместно с представителями КГБ и МИД СССР. Сама операция «Анадырь» была залегендирована под стратегическое учение с перебазированием войск и военной техники морем в различные районы Советского Союза. Вместе с тем вариант заблаговременного обнаружения США размещения советских ракет на Кубе также прорабатывался.

На скрытом развёртывании Группы советских войск на Кубе настоял лично Н. Хрущёв, преследуя цель поставить американское руководство перед свершившимся фактов.

Ставка на полную скрытность

Во исполнение принятого плана с июля 1962 г. началась крупнейшая операция по созданию группировки войск, способной вести самостоятельные боевые действия на удалении 11 тыс. км от баз снабжения. Для этого требовалось провести частичное отмобилизование войск, а также осуществить скрытую переброску и размещение примерно 60 тыс. человек. В первый эшелон вошли части, предназначавшиеся для прикрытия ракет. Во втором эшелоне должны были следовать части оперативно-тактических ракет. Из-за отсутствия прямого воздушного сообщения основным транспортным средством стали морские суда гражданского флота.

Переброска войск и грузов через Атлантический океан была организована достаточно чётко. Войска грузились в нескольких портах на Балтийском, Чёрном и Баренцевом морях. Части поднимали по тревоге и сосредоточивали в военных городках вблизи портов погрузки.

Конечные цели перемещения частей не доводились даже до их командования. Место выгрузки доводилось до командиров судов после перехода Гибралтара и выхода в Атлантический океан при вскрытии пакета, скреплённого печатями министров обороны и морского флота СССР.

Техника и вооружение на переходе морем особого ухода не требовали, в то же время с перевозкой личного состава были большие проблемы. Суда могли взять на борт под видом туристов лишь небольшую часть воинского контингента, поэтому основную массу военнослужащих перевозили грузовыми судами, трюмы которых буквально набивали людьми. Им предстояло провести несколько недель в закрытых помещениях (твиндеках) в условиях качки, высокой влажности и повышенной температуры.

Для соблюдения режима секретности выход личного состава на палубы был ограничен ночным временем, группами по 20-25 человек. Пищу выдавали два раза в сутки в ночное время. Многие продукты из-за высоких температур быстро портились. В таких условиях люди болели и даже умирали. Их хоронили по морскому обычаю - зашивали в брезент и опускали в море. Однако, несмотря на тяжёлые условия следования, особенно в трюмах грузовых судов, личный состав (в том числе и женщины) соединений и частей Группы войск, проявив стойкость и выдержку, успешно перенесли длительный морской переход.

Одним из наиболее сложных и трудновыполнимых вопросов при планировании и осуществлении операции «Анадырь» являлся вопрос охраны и обороны морских судов во время перехода через океан. В связи со скрытностью операции о конвоировании морских транспортов с войсками и техникой надводными кораблями Военно-морского флота не могло идти и речи. По решению Совета Обороны СССР, принятому в конце сентября 1962 г., переброска на Кубу эскадры надводных кораблей, предусмотренная морской частью плана операции «Анадырь», была отменена. Заблаговременное развёртывание эскадры подводных лодок также не проводилось. Несколько дизельных ракетных торпедных подлодок, находившихся на тот период в океане, могли выполнять задачи сопровождения лишь на отдельных незначительных по расстоянию участках маршрута транспортных судов.

Для обеспечения морских перевозок на конечном участке маршрута была сформирована 69-я бригада дизельных торпедных подводных лодок из состава 4-й эскадры ПЛ Северного флота. В ночь на 1 октября четыре подводные лодки бригады: Б-4 (командир - капитан 2 ранга Р. Кетов, старший на борту - командир бригады капитан 1 ранга В. Агафонов), Б-36 (командир - капитан 2 ранга А. Дубивко), Б-59 (командир - капитан 2 ранга В. Савицкий, старший на борту - начальник штаба бригады капитан 2 ранга В. Архипов) и Б-130 (командир - капитан 2 ранга Н. Шумков) были направлены с этой целью из Полярного к берегам Кубы.

При этом командование бригады и командиры подводных лодок ознакомились с целями и задачами похода лишь после вскрытия в море специальных пакетов. Переход осуществлялся на очень высокой для дизельных лодок средней скорости - 12 узлов. Тем не менее, советским подводным лодкам удалось незамеченными форсировать ряд противолодочных рубежей и к 26 октября выйти в Саргассово море.

До определённого времени ставка на скрытность, в основе которой лежал замысел переброски группировки войск под флагом морских торговых перевозок, себя оправдывала. Однако нарастание интенсивности движения советского торгового флота на Кубу летом 1962 г. привлекло внимание разведок стран блока НАТО. Начались провокационные облёты наших судов самолётами и сопровождение военными кораблями, главным образом Соединённых Штатов Америки. Их активность возрастала по мере осложнения обстановки в районе Карибского моря.

Нарушая общепризнанные правовые нормы международного морского судоходства, военные корабли маневрировали с пересечением их курсов в опасной близости. Нередки были случаи, когда они требовали сообщить наименование и количество находившихся на борту наших судов грузов. При этом следует отметить, что пиратские выпады начинались в Атлантическом океане за сотни миль от Кубы и продолжались вплоть до границы её территориальных вод.

Надо сказать, хотя за период кризиса прямого военного нападения на наши суда не зафиксировано, но были случаи открытия предупредительного огня перед их курсом и попытки тарана военными кораблями США. В этой связи особые меры предосторожности были разработаны для перевозки ракет и ядерных боеголовок. Предполагалось, что при невозможности защитить эти морские транспорты, они должны были быть взорваны и затоплены.

И зной, и ливни, и звёзд ночной полёт…

В период с 12 по 18 июня оперативная группа во главе с генералом армии И. Плиевым прибыла в Гавану. Ей предстояло до подхода первых судов уточнить районы дислокации и пункты базирования прибывающих частей и соединений, ознакомиться с условиями размещения войск и согласовать все вопросы с правительством Республики Куба и командованием кубинских РВС. Для оперативного решения вопросов, зависящих от кубинской стороны, в оперативной группе постоянно находился доверенный представитель министра Революционных вооружённых сил Кубы майор Р. Рока, наделённый широкими полномочиями.

При выборе районов дислокации войск определяющими требованиями являлись: возможность успешного выполнения поставленных боевых задач, широкого манёвра во всех направлениях и нормального размещения войск. Наряду с этим оперативная целесообразность размещения войск требовала наличия дорог, воды, электроэнергии и естественной маскировки местности.

Вместе с тем в ходе работы рекогносцировочным группам пришлось встретиться с многочисленными трудностями, так как существовавшие понятия о требованиях к районам расположения войск и предыдущий опыт оказались неприемлемыми в условиях тропиков.

Так, например, расположение войск в лесных массивах всегда считалось желательным и удобным, потому что обеспечивало скрытность от наблюдения и защиту личного состава от прямых солнечных лучей. Однако на Кубе вместо прохлады, характерной для зон с умеренным климатом, личный состав столкнулся с сорокаградусной жарой и повышенной влажностью, которая к тому же отрицательно влияла на сохранение техники. Кроме того, лесные массивы оказались небольшими, состоящими из редких пальмовых рощ или зарослей кустарников и не обеспечивали маскировку боевых позиций от американской воздушной разведки.

В условиях Кубы также оказалось практически невозможным расквартирование войск в землянках, запланированное Генеральным штабом. Их оборудование в условиях преобладания на острове скальных грунтов и отсутствия материалов для перекрытий представляло сложную задачу. Кроме этого, частые ливневые дожди быстро заполняли водой уже открытые котловины. В связи с этим командование Группы войск приняло решение размещать личный состав в палаточных городках.

Большие осложнения, как и предполагалось, возникли при решении вопросов с водоснабжением. Во многих районах, намеченных для дислокации, имелись лишь небольшие колодцы, которыми пользовалось местное население, а в некоторых районах вообще не было источников. Учитывая большую суточную потребность воды, около 50-100 тонн на часть, размещение войск в таких местах было бы возможным только после строительства водозаборов, на что не было ни времени, ни инженерных средств. Поэтому от некоторых перспективных мест пришлось отказаться и производить разведку новых районов.

Подобрав район для той или иной части, рекогносцировочная группа докладывала о нём командующему войсками Группы, который лично осматривал и утверждал район. Затем схему района дислокации представляли для утверждения в Генеральный штаб кубинских РВС.

После утверждения районов дислокации представители частей продолжали дальнейшую работу по определению мест расположения боевых порядков, составлению схем расположения военных городков со всеми элементами. Кроме того, они согласовывали с представителями кубинских РВС вопросы охраны намеченных районов, ремонта и строительства новых дорог, порядок пользования водоисточниками, а также изучали наличие местных строительных материалов и возможность их использования. Одновременно с рекогносцировкой районов дислокации войск часть офицеров управления Группы войск начала детальное изучение морских портов Кубы с целью определения их возможностей по приёму морских транспортов.

Все рекогносцировочные группы работали напряжённо по 16 часов в сутки, на практическую работу им отводилось до 12 дней. В результате на момент прибытия войск, несмотря на все сложности, районы дислокации были выбраны и утверждены, а командование Группы и представители соединений и частей готовы к встрече.

Без права на переписку

26 июля 1962 г. в кубинский порт Кабаньяс вошёл первый теплоход - «Мария Ульянова». С 27 по 31 июля прибыли ещё девять судов с личным составом и техникой мотострелковых полков, а 29 июля на теплоходе «Латвия» прибыл основной состав штаба Группы войск.

До разгрузки судов территорию портов тщательно проверяли, а затем выставляли оцепление, выделяемое кубинскими РВС. Непосредственная охрана судов осуществлялась личным составом прибывших частей. Со стороны моря порты прикрывали отдельные огневые точки кубинцев, расположенные на побережье у входа в бухту, а некоторые патрулировались сторожевыми катерами. Разгрузка судов проводилась судовыми командами и личным составом прибывших эшелонов в течение 2-4 суток. Техника и грузы сосредоточивались в отдельных районах порта, где формировались походные колонны для марша в районы дислокации. В зависимости от удаления районов, типа машин и характера грузов колонны состояли из 15-30 автомашин. Специальная гусеничная техника и тяжеловесные грузы перебрасывались отдельными колоннами по 5-7 единиц.

Первоначально все перевозки осуществлялись кубинским транспортом, который выделяло командование кубинских РВС. В конце августа, когда прибыл автотранспорт советских частей, все перевозки из портов в районы дислокации стали осуществляться самостоятельно, и лишь из-за отсутствия в войсках Группы трейлеров перевозка крупногабаритных грузов и гусеничных машин до конца проводилась транспортом кубинских РВС.

При многосуточном марше заранее выбирали места для днёвок, которые тщательно охраняли кубинские войска, имитировавшие учения. Остановка колонн в населённых пунктах не разрешалась. Личный состав Группы войск, сопровождавший колонны со специальной техникой и грузами, переодевался в некоторых случаях в форму кубинских военнослужащих. Все команды в пути следования отдавались только на испанском языке. Наименования соединений и частей, воинские звания, особенно в присутствии посторонних, произносить строго запрещалось.

Приказы и распоряжения начальников передавали в устной форме лично или через офицеров соответствующих управлений, отделов и служб. В период сосредоточения войск радиотехнические средства не работали. Выезд личного состава, в том числе и офицеров, из районов расположения частей строго ограничивался.

В штабе Группы войск, а также в штабах соединений и частей осуществлялся систематический контроль за работой секретных делопроизводств и за соблюдением офицерами правил работы с секретными документами. Существовала ещё одна, крайне непопулярная среди всего личного состава мера - запрещение переписки с родными на первом этапе пребывания войск на Кубе. Возможно, она и способствовала скрытности проведения операции, однако очень тяжело переносилась как рядовыми, так и офицерским составом.

После прибытия в район расположения войскам были поставлены три основные задачи: уточнить вопросы боевого применения соединений и частей на случай отражения нападения противника, оборудовать позиционные районы для ведения боевых действий и построить военные городки. Все три задачи необходимо было решать одновременно, что требовало большого напряжения от всего личного состава. При этом особая ответственность ложилась на командиров и начальников всех степеней, подбор которых в ходе подготовки операции проводился с учётом их опыта службы и образования.

Кадры решают всё

Управленческий аппарат Группы войск был укомплектован высокопрофессиональными специалистами, которые в своём большинстве имели высшее военное образование, а некоторые окончили Академию Генерального штаба (генерал армии И. Плиев, генералы И. Стаценко, Л. Гарбуз, А. Дементьев, полковник В. Соловьёв). Генералы и офицеры оперативного управления (начальник - полковник М. Титов), отделов связи (начальник войск связи генерал-майор Е. Астуров), зенитно-ракетных войск (начальник службы генерал-майор П. Валуев), общевойскового (начальник - полковник В. Соловьев), ВМФ (начальник - капитан 1 ранга Л. Кулишов), баллистического обеспечения (начальник - полковник В. Рахнянский), геодезического обеспечения (начальник - полковник И. Шаповаленко), автобронетанкового (начальник - полковник Н. Новиков) обладали хорошим оперативным мышлением, умело направляли деятельность подчинённых частей, проявляли творческую инициативу и самостоятельность в работе.

Дивизионные и полковые командиры в подавляющем большинстве имели высшую военную подготовку и боевой опыт. Среди командиров батальонов (дивизионов) и им равных 56% имели высшее военное образование, остальные окончили военные училища.

Гордостью Группы войск являлись командиры, чьи подвиги на фронтах Великой Отечественной войны были отмечены наивысшей наградой Родины - званием Героя Советского Союза. В их ряду видный военачальник дважды Герой Советского Союза генерал армии И. Плиев, Герои Советского Союза: заместитель командира зенитно-ракетной дивизии полковник К. Карданов и командир инженерной части майор М. Мордвянников.

В целом, как подтвердили дальнейшие события, офицерский корпус был подготовлен к выполнению операции «Анадырь», а при необходимости - к ведению боевых действий.

(Окончание следует.)