Неужели мы хуже них: что значит рубль в годину испытаний

Президент Байден заявил, будто за один американский доллар в Москве дают двести рублей. Старый козёл, моментально вызвавший у нас неподдельную жалость не потому, что на тот момент доллар уже опустился до отметки ниже девяноста рублей, а вскоре так и вовсе вернулся на «довоенный» курс, а потому, что он старый и... Но тут уже ничего не сделаешь с человеком, который жмёт руку воздуху. Просто, это только кажется, что финансисты поголовно лишены чувства юмора, в банковских кругах тут же появилась уйма желающих посмотреть в глаза тому ловкачу, который так безжалостно «обувает» пожилого человека...

На самом деле в «реабилитации» рубля на фоне специальной военной операции нет ничего сверхъестественного. Во-первых, известную роль сыграло решение продавать углеводороды (пока что только углеводороды, а там видно будет) недружественным странам только за рубли. Во-вторых, помимо манипулятивных возможностей, у рубля имеется ещё и существенное превосходство перед основными западными валютами, например, перед тем же долларом, за которым только печатный станок, потому что рубль - это нефть, это газ, это металлы, это удобрения и хлеб - и всё остальное, что имеет реальную цену. Ну и, в-третьих, у рубля гигантский опыт выживания в экстремальных условиях.

Военный курс

К концу Гражданской войны бумажные дензнаки - царские ли рубли, керенки ли, советские ли рубли - чрезвычайно обесценились. Характерной приметой эпохи стал счёт на «лимоны» - миллион рублей и даже на «арбузы» - миллиард рублей. Однако в годы Великой Отечественной войны, даже в самые катастрофические периоды, такой ситуации удалось избежать.

Председатель Госплана СССР военной поры Николай Вознесенский в книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» писал:

«Количество бумажных денег в обращении в дореволюционной России увеличилось с 1,6 млрд руб. накануне Первой мировой войны до 23 млрд руб. к её исходу. Следовательно, за три года денежное обращение России увеличилось в 14 раз. В результате к 1917 году наступила денежная катастрофа, сопровождавшаяся кризисом всей дореволюционной экономики. В СССР за три года Отечественной войны денежное обращение выросло в 2,4 раза и, хотя превышало размеры товарооборота в период военной экономики, всё же оставалось сравнительно устойчивым».

Вознесенский утверждал, что «индекс розничных государственных цен на нормированные продовольственные и промышленные товары в период военной экономики в СССР остался почти без изменения и составил в 1943 году 100,5 % по отношению к довоенному уровню». Розничные государственные цены на нормированные продовольственные и промышленные товары не повышались, исключение составляли только алкогольные напитки и табачные изделия.

Но это не означает, что не выросли рыночные цены. Вознесенский честно признавал: «Другие законы действовали на свободном колхозном рынке. Здесь закон стоимости действовал в своей рыночной форме закона спроса и предложения».

В результате в городах индекс цен на колхозных рынках в 1943 году по сравнению с уровнем довоенного 1940 года увеличился на продукты растениеводства в 12,6 раза и на продукты животноводства - в 13,2 раза. Но и среднемесячная денежная заработная плата рабочих в союзной промышленности СССР увеличилась с 375 руб. в 1940 году до 573 руб. в 1944 году или на 53%, причём в угольной промышленности она достигла 729 руб.

Разумеется, данные о росте цен достаточно условны, всё зависело от периода войны или от места пребывания. Например, писатель Всеволод Иванов оставил в дневнике запись, что осенью 1942 года стакан проса в городе Горьком стоил 25 руб., стакан табаку - от 30 до 50 руб., литр водки - 450, а в Куйбышеве такая же бутылка водки обходилась в 800 руб.

Самое примечательное, что от советского рубля не отказывались и на временно оккупированных территориях, причём не только гражданское население, но и немцы. О чём и свидетельствует автор «Бабьего Яра» Анатолий Кузнецов, детство которого прошло в оккупированном Киеве.

По его словам, немцы и их союзники мадьяры были отменными спекулянтами и торговались до последнего, даже с мальчишками. В конце концов отдавали коробку в двести сигарет за двести рублей. Ну а ребята - тоже жизнь научила! - торговали этими сигаретами по два рубля за штуку. Но дело не в этом, а в том, что советский рубль для оккупантов, которые считали себя почти победителями, не был просто бумажкой, а представлял определённую ценность, за которую стоило торговаться.

Займы и Фонд обороны

Каким же образом Советское правительство поддерживало рубль? Как удалось не допустить обвальной девальвации?

Важную роль в этом играли займы. Александр Самсонов в статье «Всё для фронта! Всё для победы!» приводит такие данные: «В 1942 году вышел Первый государственный военный заём. Его объём - 10 млрд рублей, срок погашения - 20 лет. Интересно, что облигации размещали даже на оккупированной территории (через подпольщиков и партизан), откуда в бюджет поступили сотни тысяч рублей.

Первый заём пополнил советскую казну более чем на 13 млрд рублей. В июне 1943 года принято постановление о выпуске Второго государственного военного займа. Сумма выпуска составила 12 млрд рублей. Всего по подписке собрали 20,8 млрд. Третий государственный военный заём 1944 года был выпущен на сумму 25 млрд рублей и дал советской казне 28,9 млрд рублей.

Последний заём стали размещать в мае 1945 года. При этом «военные» облигации были выигрышными. Их погашение и выплаты предполагались два раза в год, выигрыш составлял от 200 до 50 тыс. рублей. Если облигации не выигрывали, их гасили по номиналу».

Кроме того, значительные средства советские граждане сдавали в Фонд обороны, созданный в 1941 году.

Подарок фронту

Существовала также практика покупки боевой техники гражданами, группами людей, а чаще всего - трудовыми коллективами, которая потом направлялась на фронт с соответствующими «дарственными» надписями. Например, эскадрилья «Малый театр - фронту».

Самым известным из индивидуальных «дарителей» был пасечник Ферапонт Головатый. Один истребитель он приобрёл на собственные средства, другой - в складчину с родственниками и соседями.

На этом эпизоде можно проанализировать характер ценообразования в военный период. Например, истребитель с мотором в 1550 лошадиных сил, с пушкой, с крупнокалиберными пулемётами, со всем оснащением и полной заправкой, чтобы разить врага, стоил 100 тысяч рублей. Как будто не так уж и дорого, если учесть, что по коммерческой цене резиновые боты тогда стоили 2500 рублей, а килограмм мёда на рынке - 2400. Всего 42 килограмма меда - и самолёт! И почёт человеку, пожалуй, не меньше, чем герою.

Приобретали боевую технику в дар и артисты, и священники, и колхозники, причём уже на следующий день в их адрес поступала благодарственная телеграмма от Верховного Главнокомандующего. И такие свидетельства личного вклада в Победу ценились не меньше, чем государственные награды. Такое было время...

А теперь вопрос на засыпку: действительно ли боевой истребитель со всей начинкой и заправкой стоит столько же, сколько 42 килограмма мёда?

Скорее всего, 100 тысяч рублей - сумма условная. С другой стороны, патриотический подъём в принципе материальной стоимости не имеет, а кроме того, «покупки» танков и самолётов в некоторой степени уменьшали количество наличных денег на руках у населения, то есть тормозили инфляцию.

Переходите на безнал

Вознесенский писал: «Чрезмерное увеличение денег в обращении может подорвать материальные стимулы роста производительности труда, особенно в сельском хозяйстве. Излишние деньги в обращении создают повышенный спрос, и, не находя достаточного предложения товаров, снижают материальные стимулы к повышению производительности труда и приводят к чрезмерному росту цен на колхозно-крестьянском рынке.

Однако в период военной экономики обойтись без эмиссии невозможно. Эмиссия денег являлась одним из источников финансирования Отечественной войны, хотя и незначительным по сравнению с такими источниками, как прибыль и мобилизация средств населения».

«Включая» печатный станок для того, чтобы оплатить чрезвычайные военные расходы, государство старалось в то же время уменьшить количество денег в обращении. В связи с чем огромные усилия прилагались для максимально широкого внедрения сберегательных книжек и безналичных расчётов.

Так, 31 марта 1943 года заместитель Наркома обороны генерал-полковник интендантской службы Андрей Хрулёв подписал «Приказ о привлечении вкладов военнослужащих в учреждения Госбанка и развитии безналичных расчётов»:

«Безналичные перечисления из денежного содержания военнослужащих к 1 января 1943 г. во вклады и на почтовые переводы достигли 70% к фонду зарплаты. В работе по развитию вкладных и безналичных операций особенно отличились финансовые отделы Центрального, Карельского, Северо-Западного, Западного и Ленинградского фронтов. Однако, при проведении вкладных и безналичных операций в отдельных случаях делались попытки показного привлечения вкладов, при котором зачисленные во вклады суммы немедленно затем выбирались из банка. Ещё не все военнослужащие при переводе денег семье по почте пользуются безналичными расчётами.

Приказываю:

1. В 1943 г. широкой разъяснительной работой о преимуществах хранения сбережений во вкладах добиться дальнейшего развития вкладных операций и безналичных расчётов.

2. Обратить особое внимание на развитие вкладных и безналичных операций в частях военно-воздушных сил, в частях фронтового (армейского) подчинения, а также на более широкое применение почтовых переводов от военнослужащих безналичным порядком.

3. Военным советам фронтов наградить лиц, отличившихся в деле развития вкладных операций и безналичных расчётов».

Награждать за развитие «вкладных операций и безналичных расчётов» в разгар войны - в 1943 году? Кому-то сейчас это может показаться странным. Но надо было во что бы то ни стало уменьшить количество наличных денег на руках. И отличившихся в этом деле надо было поощрять.

«Внедряли» сберегательные книжки не только среди военных. В тот же день, 31 марта 1943 года Хрулёв подписал «Приказ о временном прекращении выплаты денежной компенсации за неиспользованный отпуск в 1943 г. и о перечислении сумм компенсации в сберегательные кассы на специальные вклады рабочих и служащих». Суммы компенсации за неиспользованный отпуск переводились в сберегательные кассы в качестве специальных вкладов рабочих и служащих. Выдача средств по этим вкладам должна была производиться по окончании войны в сроки, устанавливаемые Советом Народных Комиссаров СССР.

В общем, борьба с инфляцией в драматические периоды страны - чтобы как можно больше денег оставалось до поры до времени на сберегательных книжках, велась изо всех сил. И, надо полагать, небезуспешно, коль скоро рубль выстоял в годы самой разрушительной в истории человечества войны.

Конечно, опыт прошлого далеко не всегда можно буквально воспроизводить в нынешнее время - слишком многое изменилось при сменах эпох. Но важно знать, что при желании и умении можно решать даже самые сложные финансовые проблемы.