Москва в осаде

В октябре 1941-го судьба Москвы висела на тонкой ниточке. Гитлер не сомневался, что скоро её обрежет. 6 сентября 1941 года он подписал директиву №35 о генеральном наступлении вермахта на Москву. Операция получила название «Тайфун». Мощными ударами трёх группировок немецких войск планировалось прорвать оборону советских Западного, Резервного и Брянского фронтов и захватить Москву. Директива выполнялась с немецкой педантичностью и для советского командования обстановка на всей линии обороны столицы сложилась в октябрьские дни 1941-го катастрофическая.

Сметённые «Тайфуном»

30 сентября перешла в наступление 2-я танковая группа вермахта под командованием Гейнца Гудериана. Эта дата и считается началом битвы за Москву. Затем на советскую столицу двинулись войска Германа Гота и Эриха Гёпнера. Всего наступали 78 фашистских дивизий, более 1,9 миллиона солдат. Четыре советских укрепрайона, созданные на дальних подступах к Москве, противника не удержали. Немцы за несколько дней захватили Орел, Брянск, Гжатск, Юхнов, Мценск. Сразу несколько советских армий - сотни тысяч солдат - попали в окружение и погибали в лесах и болотах под непрерывным огнём вражеской артиллерии и массированными налётами бомбардировщиков.

10 октября 1941 года Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин срочно отозвал из блокированного Ленинграда Георгия Жукова и назначил его командующим Западным фронтом. Командующий был, а фронта не было. В послевоенных мемуарах маршал Советского Союза назвал период с 6 по 13 октября 1941 года самым тяжёлым и опасным в истории обороны столицы. Описывая свою первую поездку на передовую, Георгий Константинович вспоминал: «Дорога на Москву по Варшавскому шоссе до Медыни, Малоярославца открыта. Прихожу к выводу, что управление войсками здесь потеряно». Для переброски резервов требовалось не менее недели, а до этого остановить идущие прямиком на Москву немецкие танки было нечем и некому. Начальник генерального штаба сухопутных сил Германии генерал-полковник Франц Гальдер тогда же записал в дневнике: «Перед войсками правого фланга танковой группы Гёпнера… противника больше нет».

По распоряжению Адольфа Гитлера в Берлине начали готовить программу торжеств, посвящённых падению Москвы. Было намечено провести военный парад на Красной площади и устроить в покорённой русской столице офицерский бал. Не забыл «фюрер германской нации» и своих храбрых солдат. По срочному немецкому заказу в Швейцарии спешно изготовили большую партию наручных часов с надписью «Первым ворвавшимся в Кремль».

День паники

В газетах и по радио информация о положении дел на фронтах стала предельно безадресной: «выправляя линию обороны, наши войска переместились из района города N в район города NN». Тем временем, 13 октября 1941 года советские войска оставили Калугу, а 14 октября немцы захватили Калинин. По Москве поползли слухи, что фашисты со дня на день войдут и в столицу. В эти тревожные дни транспорт в Москве стал ходить с перебоями, закрывались магазины и столовые. Сапёры без особой огласки начали минировать заводы, склады и мосты, заминировали даже здание Большого театра.

15 октября 1941 года вышло постановление ГКО об эвакуации столицы. Правительство СССР выехало в Куйбышев. За Урал должны были отправиться предприятия и учреждения, а также гражданское население, не занятое на производствах оборонного значения. Постановление было секретным, но разве мероприятия такого масштаба утаишь…

16 октября в городе началась паника. Вокзалы осаждали толпы желающих уехать. Эшелоны формировались даже из вагонов метрополитена, но их не хватало. Эвакуация шла и по Москве-реке - на речных трамвайчиках. По шоссе Энтузиастов на восток - к городу Горькому - устремились тысячи москвичей. Ехали на машинах - начальство всех мастей, народ попроще - на телегах и велосипедах, а многие шли пешком с мешками и котомками. Одновременно в городе начались массовые беспорядки. Мародёры стали разбивать витрины магазинов и выносить всё попадавшее под руку.

Конечно, «праздновали труса» не все. Большинство защитников и жителей города готовы были драться с немцами насмерть. В романе «Живые и мёртвые» Константин Симонов написал о «московской панике» так:

«В самой Москве было достаточно людей, делавших всё, что было в их силах, чтобы не сдать её. И именно поэтому она и не была сдана. Но положение на фронте под Москвой и впрямь, казалось, складывалось самым роковым образом за всю войну, и многие в Москве в этот день были в отчаянии и готовы поверить, что завтра в неё войдут немцы. Как всегда, в такие трагические минуты, твёрдая вера и незаметная работа первых ещё не была для всех очевидна, ещё только обещала принести свои плоды, а растерянность, и горе, и ужас, и отчаяние вторых били в глаза».

Одновременно в уже обречённой, казалось, Москве в те критические дни стали ходить и другие слухи - вселяющие надежду. В советской столице оставался ГКО во главе с Иосифом Сталиным. Не уехали в эвакуацию и городские власти, возглавляемые первым секретарём Московского городского комитета ВКП(б) Александром Щербаковым.

То обстоятельство, что Сталин не покинул Москву, успокаивало жителей города больше любых слов: если он здесь, значит, столицу немцам не сдадут. Реальный исторический факт: когда великому певцу Сергею Лемешеву предложили вместе с другими артистами Большого театра эвакуироваться, он наотрез отказался. «А почему, собственно, я должен ехать в Куйбышев, когда Сталин находится в Москве? - сказал он. - Нам надо здесь помогать фронту, а не стремиться в тыл».

«…расстреливать на месте»

Окончательно панику и мародёрство пресекло постановление Государственного Комитета Обороны СССР от 19 октября 1941 года о введении в Москве осадного положения.

«Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100-120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на её подступах...

...Государственный Комитет Обороны постановил:

1. Ввести с 20 октября 1941 г. в г. Москве и прилегающих к городу районах осадное положение...»

В постановлении было четыре пункта. Самый важный - последний. Жестокий, но необходимый:

«Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте».

С 12 часов ночи до 5 часов утра в столице было запрещено всякое уличное движение. Для охраны правопорядка в распоряжение военного коменданта Москвы генерал-майора Кузьмы Синилова передали войска внутренней охраны НКВД, милицию и рабочие отряды. Бандитов стали расстреливать на месте.

После этого, как свидетельствуют не только официальные документы, но и многочисленные мемуары, беспорядки в огромном городе прекратились практически мгновенно.

Столица не сдалась

Жизнь продолжалась, и москвичи поверили, что их город не будет сдан врагу. Наведя порядок, власти начали готовить Москву к уличным боям. По сути, вся столица в октябре 1941-го стала одним большим военным лагерем. Более 600 тысяч жителей города участвовали в оборонительном строительстве - как на ближайших подступах, так и в самой Москве. Улицы и переулки перегораживались баррикадами, усиленными противотанковыми «ежами» и надолбами, было подготовлено и оборудовано свыше 200 артиллерийских и около 500 пулемётных точек. Двести тысяч москвичей добровольно - сутками напролёт - дежурили в составе пожарных команд, тушили возгорания после усилившихся воздушных бомбардировок.

При крепком тыле и войска Красной Армии стали сосредоточенно готовиться к отражению ожидаемого со дня на день немецкого штурма. Беспримерная стойкость советских солдат в обороне позволила Государственному Комитету Обороны перебросить к столице воинские части и боевую технику из тыловых районов. По Транссибу летели на зелёный свет семафоров эшелоны сибирских дивизий, спешащих на защиту столицы. Жёстким Жуковым под Москвой была создана и укреплена новая линия обороны, благодаря которой в ноябре 1941 года удалось отстоять главный город России. Враг не дошёл, как мечтал Гитлер, до Красной площади и даже до городских окраин он не дошёл. Контратаки войск Ивана Конева в районе Калинина не допустили прорыва 3-й танковой группы вермахта к северу от Москвы, на юге силы немцев сковали героические защитники Тулы, на западных рубежах насмерть стояли бойцы 16-й армии Константина Рокоссовского.

Немецкий «Тайфун» выдохся, а 5 декабря 1941 года началось решительное контрнаступление Красной Армии. Вскоре фашисты были отброшены от столицы Советского Союза на десятки, а затем и на сотни километров.

Недолгая осада Москвы закончилась. Баррикады начали убирать с городских улиц уже к Новому, 1942 году.

Цифра

203 - столько суток продолжалась Битва за Москву.

Классика

«Мы не дрогнем в бою

За столицу свою,

Нам родная Москва дорога.

Нерушимой стеной,

Обороной стальной

Разгромим, уничтожим врага...

Для счастья своими руками

Мы строили город родной.

За каждый расколотый камень

Отплатим мы страшной ценой.

Не смять богатырскую силу,

Могуч наш заслон огневой,

Загоним фашистов в могилу

В туманных полях под Москвой».

Алексей Сурков. «Марш защитников Москвы». Октябрь 1941 года.

Прямая речь

«Я склоняю голову перед светлой памятью тех, кто стоял насмерть, но не пропустил врага к сердцу нашей Родины, столице, городу-герою Москве. Мы все в неоплатном долгу перед ними».

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков

«Не ходи на Москву!»

Сэра Бернарда Лоу Монтгомери, виконта Аламейнского, 30 мая 1962 года пригласили выступить в палате лордов Великобритании. Монтгомери на Первой мировой войне сражался в Битве при Сомме, на Второй мировой громил в Африке войска Эрвина Роммеля, освобождал от немцев Италию, а после высадки в Нормандии командовал всеми сухопутными войсками союзников.

В момент очередного обострения отношений между СССР и Западом лорды спросили у отставного фельдмаршала, как можно победить русских. Монтгомери ответил так: «В книге войны первым же правилом на первой странице является: "Не ходи на Москву!". Различные личности - Наполеон, Гитлер - пытались это сделать, и ни к чему хорошему это не привело».