«На войне герой каждый, кто шагнул навстречу смерти»

Морская пехота - это не просто легендарная военная сила страны, это - ещё и особое состояние души людей во флотских тельняшках и чёрных беретах. На линии огня специальной военной операции бойцы с якорным шевроном на рукаве постоянно доказывают, что продолжение геройских традиций морского десанта для них не пустой звук, а поведенческая норма в бою, каким бы тяжёлым он не был. Более того, чем больше риска, тем чётче проявляются грани характера бойцов морской пехоты.

Романтик трёх стихий

Где можно искать истоки подобной самоотверженности бойцов морской пехоты? В конкретном случае Героя России капитана Александра Данилова - скорее всего, в семейной офицерской преемственности. Его отец служил в ВДВ, и сам Александр вырос в военных городках «крылатой пехоты». Вполне сознательно отучился в Ульяновском суворовском училище, известном своим десантным профилем. Целеустремлённо вернулся на свою малую Родину и поступил в Рязанское гвардейское десантное командное училище.

И быть бы офицером ВДВ, но случилась на выпускном курсе стажировка в бригаде морской пехоты, которая и откорректировала профессиональные ориентиры в пользу флотской тельняшки, чёрного берета и романтики бойцов трёх стихий - моря, суши и неба.

Во время распределения после учёбы Данилов попросился в морскую пехоту. Спецы с основательной парашютно-десантной подготовкой у «чёрных беретов» ценятся особо, поэтому кадровики без лишних слов пошли навстречу выпускнику. Служить направили на Камчатку. Своих моряков Александр Данилов всегда готовил к реальному бою, следуя науке училищных преподавателей, каждый из которых старался дать будущим офицерам-десантникам конкретные знания по своей дисциплине и прикладные советы из собственной практики, которая у многих наставников носила боевой характер.

Но в спецоперации реалии оказались куда жёстче представляемых ранее. И надо было пройти по разделительной черте между жизнью и смертью, чтобы выработать в себе системность восприятия, что на самом деле вокруг происходит: кто стреляет, где свои, где противник, что и откуда летит, куда нести раненых? А ещё пришлось научиться «перековывать» страх - свой и подчинённых - в боевой азарт, чтобы не подгибались колени и яростным становился бросок навстречу врагу.

СВОих не бросаем

Передовой отряд - это словно хорошо закалённая сжатая пружина в постоянной готовности к динамике действия. И когда роте морских пехотинцев капитана Александра Данилова была поставлена задача стать таким отрядом, он настраивал своих бойцов на трудную работу. Сам командир в продвижении на указанный рубеж пристальным образом изучал обстановку, чтобы организовать подготовку к штурму опорника врага в населённом пункте.

Позиции морских пехотинцев Данилова, выдвинутые чуть вперёд остальных подразделений, укрывала лесополоса, но она же затрудняла обзор местности. Поэтому ротному было очень важно понять, где окопалась вражья сила, какими маршрутами можно выдвинуться к объекту штурма, чтобы предельно обезопасить своих бойцов до начала стрелкового боя. Надо было тактически обыграть врага - не подставиться самим, а ему нанести ошеломляющее огневое поражение.

Противник тоже не дремал. Он бросил навстречу морским пехотинцам своё подразделение. Завязался встречный бой. Как потом оказалось, под его шум на стыке наших подразделений в их тыл выдвинулась диверсионно-разведывательная группа (ДРГ) противника, нацеленная обнаружить места сосредоточения техники, вскрыть расположение российских подразделений, разведать количество «боевых штыков». Собрав необходимую информацию, диверсанты начали отходить к своим, но нарвались на штурмовую группу морских пехотинцев, командир которой и доложил ротному о вражеской разведке. ДРГ явно не хотела ввязываться в бой, ей надо было как можно скорее покинуть подконтрольную нашими войсками территорию. В этой спешке она неожиданно вышла на командно-наблюдательный пункт (КНП) самого капитана Данилова.

- Их было полтора десятка стволов против нас двоих. Но надо было обнулить собранные «украми» разведданные, поэтому мы решили удерживать противника на месте до подхода наших сил и по возможности выбить его, - вспоминает тот бой капитан Данилов. - Если бы ДРГ ушла, всем нам в этой лесополосе туго пришлось бы. Группа состояла из матёрых разведчиков, часть которых оказались поляками с натовской спецподготовкой.

За полчаса Данилов с командиром соседней роты расчётливыми очередями и гранатами выбили половину ДРГ, в которой, судя по выкрикам и командам, были военные профи и настоящие «нацики». Когда у офицеров-морпехов закончились гранаты, и они для экономии патронов сдвинули «флажки» своих «калашей» на одиночный огонь, оставшиеся в живых «вэсэушники» вызвали артподдержку. Первый же снаряд лёг рядом с КНП моряков, отозвавшись навязчивым гулом в их головах. И в этот момент с фланга подошла одна из штурмовых групп даниловских бойцов, которой командовал лихой боец с позывным «Сержант».

- Мы перегруппировались, чтобы уничтожить оставшихся украинских лазутчиков, - оживляет в памяти тот эпизод Александр. - Думаю, противник понял: живым мы его отсюда не выпустим. В любом случае выполнение задачи разведки у него срывалось. И тогда диверсанты вызвали огонь своей артиллерии, чтобы била по ним и всем нашим позициям. Вражья «арта» расстаралась: реактивные, ствольные установки и миномёты с высочайшей плотностью буквально перепахивали лесополосу. Покончив с ДРГ, мы с командирами штурмовых групп приняли решение поменять район, пока нас не сровняло с землёй.

Морских десантников постоянно догонял артиллерийский огонь, снаряды ложились пачками. Капитан Данилов даже не заметил, как его одним из разрывов серьёзно достало. Несмотря на накатившие тошноту и головокружение, расслабиться ротному было нельзя, он должен во что бы то ни стало вывести из-под огня своих людей. Отключился Данилов, когда рота была уже в безопасности: присел под деревом снарядить автоматный магазин и провалился в темноту. Очнулся уже в медпункте батальона.

«Никто, кроме нас!»

Потом был госпиталь. Данилов попросил командование не эвакуировать его, а оставить на поправку при части, пообещав выполнять все предписания медиков. Как в воду глядел, что он здесь ещё пригодится. Буквально через неделю по ранению выбыл начальник штаба батальона, и «наверху» поинтересовались, сможет ли капитан выполнять эти обязанности - предстояла серьёзная задача и без начштаба батальону пришлось бы туговато. «Никто, кроме нас!», - ответил на этот вопрос девизом ВДВ выпускник Рязанского десантного училища.

Когда морпехам была поставлена задача на штурм населённого пункта, превращённого «украми» в трамплин для «контрнаступа», капитан Данилов принялся за свою привычную командирскую работу: искать оптимальные пути к победе с максимальной защитой своих бойцов. Только на этот раз ему пришлось уже координировать взаимодействие нескольких рот, бронеотряда и других подразделений батальонной тактической группы.

В какой-то момент в небе застрекотал вэсэушный БПЛА. И через пару минут началось огненное цунами: земля вокруг КНП морпехов вставала на дыбы от 155-мм натовских снарядов.

- Погибнуть в бою - проще простого. Ведь всё, что будет потом, уже тебя не тронет, - делится сокровенными мыслями Александр. - Куда сложнее выполнить поставленную задачу, какой бы кромешный ад не разворачивался вокруг. А для этого надо сохранить жизнь своих бойцов и свою. Заострить всё восприятие действительности у себя и своих бойцов на преодоление опасности и диктуемого ею стресса. Паника - страшнее смерти. Гасить её в малейших проявлениях - очень важное командирское дело. И даже самое твоё рискованное решение, если оно реализуется твёрдой волей, делает подчинённых решительными, стойкими и дерзкими бойцами.

Данилов на краю окопа работал с рацией, когда метрах в пяти от него громыхнул мощный взрыв. Лишь краем глаза увидел вспышку, взрывной волной закинуло в окоп. Лежал, уткнувшись лицом в землю, новые взрывы подкидывали его снова и снова. Считать их он уже не мог - казалось, что сознание «заблокировалось», мутило, кружило голову, сводило тело, слова застревали где-то в горле, тряслись руки. Но сквозь обрывки сознания пробивалась настойчивая мысль: «Там бьются мои люди, я должен их вести, координировать взаимодействие, они ждут моих решений и команд».

Александр постарался подняться и выйти на связь, уточнить, кто и где находится. Заикаясь, пусть и не с первой попытки, но стал наводить на вражеские позиции артиллерию, передавать направления действий штурмовым группам и поддерживающим их подразделениям. Никто, кроме него - капитана Данилова этого в тот момент сделать не мог.

И он уже на уровне подсознания продолжал свою командирскую работу. Ближе к ночи, когда задача нашими штурмовиками была выполнена, старший начальник по рации сказал: «Ты сделал всё, что мог. Уходи из-под огня. Мы будем координировать тактическую группу напрямую».

И вот тут-то Александр полностью отключился. Что было дальше, ему рассказали уже в госпитале. Из круговорота огня передовой линии его забрал на боевой машине один из командиров рот и передал в руки медиков, которые, констатировав тяжёлую контузию, отправили офицера на Большую землю.

Геройское звание гвардейцы

В представлении Александра Данилова к награждению Золотой Звездой Героя России речь идёт лишь о двух боевых эпизодах, где он проявил настоящие волевые качества офицера морской пехоты. Но там, «за ленточкой», он сам и его бойцы в морских тельняшках чудеса мужества и героизма показывали много раз, приводя врага в замешательство. Как говорит сам Александр, его высокая награда - это признание ратной доблести моряков, которыми он командует. Они - его офицерская гордость.

И ротный морской пехоты считает, что геройского звания заслуживает каждый его боец, кто больше одного раза участвовал в штурмовке вражеских позиций. А таких в подразделении - абсолютное большинство. Остаётся только добавить, что эта небезосновательная командирская гордость и доблесть подчинённых капитана Данилова, безусловно, сказались и в присвоении бригаде морских пехотинцев с Камчатки почётного гвардейского звания.