Создание подводной лодки - это творчество, плод совместной работы Минобороны, научных институтов и конструкторского бюро

Как рождаются субмарины? Вот уже более 120 лет в стенах Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин» трудом нескольких поколений конструкторов создаются будущие подводные лодки, развивается подводный флот страны. За годы работы по проектам «Рубина» построено больше тысячи субмарин, из которых свыше девятисот вошли в состав флотов СССР и России. Они с честью выдержали испытания на всех морских театрах Первой мировой и Великой Отечественной войн, уверенно и достойно несли флаг ВМФ СССР во всех районах Мирового океана в годы холодной войны, а в наши дни несут боевую службу, обеспечивая безопасность, суверенитет Российской Федерации и защиту её государственных интересов.

Почти весь наш атомный подводный флот, вооружённый баллистическими ракетами, - это проекты «Рубина», который также стал инициатором применения в СССР на подводных лодках крылатых ракет.

Сейчас по проектам ЦКБ ведётся серийное строительство стратегических атомных подводных ракетоносцев четвёртого поколения и неатомных подводных лодок проектов 636 и 677 для защиты морских рубежей России.

Главный конструктор АПЛ Владимир Алексеевич Чернецов, руководитель направления подводных ракетных крейсеров стратегического назначения, вот уже почти 40 лет трудится в ЦКБ «Рубин». О своём пути в профессии, о том, как рождаются подводные лодки, как проектант держит связь с заводом и экипажами кораблей, и какие, наконец, чувства испытывает, когда то, что было в чертежах и схемах, воплощается в металле, и субмарина выходит в открытое море, он рассказал корреспонденту еженедельника «Звезда».

«Строительство и испытания головного "Борея-А", "Князя Владимира", шли с моим участием»

- Владимир Алексеевич, конструктор подводных лодок - совсем не рядовая профессия. Как решили связать свою жизнь с такой специфичной деятельностью? Где учились?

- Профессия кораблестроителя привлекала меня с детства. Мой отец по работе был связан с «Адмиралтейскими верфями» и, когда мне было семь лет, он взял меня на торжественный спуск на воду плавучей рыбообрабатывающей базы «Восток». Величественное судно, которое соскользнуло по стапелю в воду, произвело на меня сильное впечатление.
Я окончил Ленинградский кораблестроительный институт по специальности «Проектирование подводных лодок и подводных аппаратов» и в 1984 году по распределению попал в Ленинградское проектно-монтажное бюро «Рубин». В следующем году будет сорок лет, как я здесь работаю.

- То есть вас направили в «Рубин»? Или вы сами стремились в это КБ?

- Формально это было распределение. Но, имея специальность проектанта подводных лодок, я хотел попасть в проектную организацию и именно в «Рубин», потому что моё воображение занимали подводные лодки с баллистическими ракетами как наивысшая форма подводного кораблестроения, самая сложная и наиболее могущественная. Мне повезло, что на преддипломной практике у нашей группы вёл занятия тогдашний начальник «Рубина», генеральный конструктор Игорь Дмитриевич Спасский. Слушать его было бесконечно интересно, любой тезис он подкреплял массой примеров из своего опыта. Игорь Дмитриевич руководил моим дипломным проектом, и его я считаю своим первым учителем. С Сергеем Никитичем Ковалёвым, создателем трёх поколений атомных стратегических подводных ракетоносцев, генеральным конструктором, - тоже довелось потом поработать, но в меньшей степени. 

- Как начиналась ваша работа в «Рубине»? Каковы были ваши первые шаги в профессии?

- В то время бюро занималось обеспечением строительства подводных лодок третьего поколения, но уже приступало к созданию ракетоносца и неатомной подводной лодки четвёртого поколения, будущих «Борея» и «Лады». Я работал в отделении корпусных конструкций. Довёл «Ладу» до гидравлических испытаний корпуса уже в должности начальника сектора. А вот головной «Борей» увидел в металле только тогда, когда его передавали Военно-морскому флоту, потому что на несколько лет от проектирования подводных лодок отошёл, занимался гражданскими проектами: платформами для глубоководного Штокмановского месторождения в Баренцевом море, а также батопортом дамбы Санкт-Петербурга. В 2012 году вернулся в подразделение проектирования подводных лодок в должности первого заместителя главного конструктора, так что строительство и испытания головного «Борея-А», «Князя Владимира», шли с моим участием.

«Совместно с заказчиком и контрагентами мы стремимся сделать каждый следующий корабль лучше предыдущего»

- Расскажите, пожалуйста, о процессе проектирования корабля. Каков элемент творчества, который КБ может привнести в техзадание, поступившее от Министерства обороны?

- Техзадание - это продукт совместной работы Министерства обороны, его научных институтов и конструкторского бюро. До того, как задание появится, военная наука формирует требования к проекту. Одновременно ведутся научно-исследовательские работы, потому что на ряд вопросов без специальных исследований ответить сложно. Так что творчество присутствует всегда, как на этапе формирования тактико-технического задания, так и на этапе его исполнения. Именно творчество гарантирует нам движение вперёд, позволяя создать проект, который будет хорош по боевой эффективности, надёжности, технологическим и экономическим характеристикам и станет дружелюбным в эксплуатации.

- К вопросу о дружелюбности к пользователю. На каком этапе проектирования внимание уделяется исключительно ТТХ, а когда начинает прорабатываться вопрос комфорта моряков?

- На всех этапах учитываются аспекты, которые вы назвали. Любое тактико-техническое задание содержит разделы по удобству работы и жизни на корабле. Подводный ракетоносец призван решать стратегические задачи в любой момент длительного похода. Наша цель - помочь экипажу в этом, обеспечив в проекте и удобство несения службы на боевых постах, и удобство перемещения по подводной лодке, и комфортность и безопасность нахождения на корабле. Это включает целый ряд аспектов, которые необходимо предусмотреть, в том числе эргономику помещений, температурно-влажностный режим, газовый состав атмосферы, освещённость.

- А какова роль конструкторского бюро в ходе строительства корабля?

- Колоссальная. Создание подводных лодок существенно отличается от создания других видов вооружения. Длительный цикл производства головной подводной лодки и большой объём работ, который ему сопутствует, исключает возможность приступать к серийному строительству после завершения отработки головного корабля и выявления его достоинств и недостатков для учёта их при строительстве серии. Строительство серийных кораблей начинается до завершения испытаний головного. Кроме того, создание головного корабля, как правило, ведётся параллельно с созданием комплектующего оборудования, а, значит, уточняются проектные данные, и эти изменения конструкторы должны оперативно учесть в документации, по которой строит завод. Это требует от бюро хорошо налаженной работы с поставщиками и заводом-строителем.

Когда идёт строительство серии, совместно с заказчиком и контрагентами стремимся сделать каждый следующий корабль лучше предыдущего, не нарушая темп строительства. Это связано в том числе с тем, что появляется новое оборудование, особенно в части электроники. Или по тем или иным причинам мы с заводом меняем кого-то из поставщиков. Кроме того, по результатам испытаний головного корабля возникают предложения, что можно оптимизировать на серийных заказах. Всё это идёт при сопровождении проектанта. Особенность строительства серии, когда нет в полном объёме опыта отработки строительства головного корабля, относится ко всему военному кораблестроению, но в большей степени именно к подводным лодкам, в связи с их особой технической сложностью.

«С передачей ракетоносца заказчику мы с ним не расстаёмся, следим за его службой, переживаем, радуемся успехам»

- Какие чувства испытываете, когда лодка выходит со стапелей в море? Есть ли у вас любимый проект?

- Ассоциация с детскими ощущениями, когда я был на спуске плавбазы. И ещё это напоминает чудо рождения ребёнка. А мой любимый проект «Рубина», конечно же, «Борей-А». Самый красивый корабль всех времён.

- Чем занят на испытаниях представитель конструкторского бюро? Вам доводилось выходить в море на «Князе Владимире»?

- Программа испытаний разрабатывается нашим бюро и контрагентами. Вместе с ответственным сдатчиком и представителями госзаказчика определяется план проведения испытаний с учётом прогнозов погоды, занятости полигонов и сил обеспечения. Представитель проектанта участвует в испытаниях, фиксирует и анализирует результаты. Конечно, теория и практика проектирования, включая расчёты ходкости, мореходности, управляемости, прочности, шумности и так далее, находятся на таком уровне, что при испытаниях подводной лодки нет оснований ожидать существенных отклонений от проектных значений. Однако практическое подтверждение расчётных значений очень важно. В море ты ощущаешь подводную лодку как единый живой организм и вместе с личным составом, сдаточной командой завода и контрагентами, государственной комиссией оцениваешь её во всех деталях и во всём многообразии взаимодействия технических средств. Всё это я пережил на головном «Борее-А», на котором выходил несколько раз.

- Когда вы познакомились с экипажем «Князя Владимира»?

- В период заводских ходовых испытаний. Мы очень плотно взаимодействовали, у нас сложились хорошие дружеские отношения. После сдачи головного корабля экипаж приезжал к нам в «Рубин», и мы ещё раз получили расширенную обратную связь от пользователей. Сейчас мы осуществляем авторский надзор, то есть обеспечиваем поддержание технической готовности корабля, поэтому бываем на «Князе» достаточно часто.

- Экипажу «Князя Владимира» было интересно осваивать головной корабль?

- Конечно. Моряки с энтузиазмом проводили его испытания, что называется, глаза горели, а нам было очень приятно, что корабль экипажу понравился. Некоторые члены экипажа, в том числе командир, служили на наших предыдущих лодках.

- Владимир Алексеевич, вы, уже отвечая ранее на один из вопросов, сравнили корабль с ребёнком. И как родитель, поставив на ноги своё детище, не теряете с ним связь? 

- Безусловно. У нас это называется - авторский надзор. Он длится всю жизнь корабля. С передачей ракетоносца заказчику мы с ним не расстаёмся. И, конечно же, следим за его службой, переживаем, радуемся успехам.