Горячий снег маршала Чуйкова

Командующий «обезглавленной» армии

В тот день на Сталинград легла такая оглушительная тишина, что можно было слышать шуршание падающего снега. Ещё недавно горячий от крови, он летел вперемешку с пеплом битвы, унесшей два миллиона жизней с обеих сторон. Битвы за город, судьба которого решалась в штабах двух генералов: одному было приказано взять Сталинград, другому - его отстоять. Именно эти двое - Василий Чуйков и Фридрих Паулюс, станут главными участниками смертельного поединка, где решалась судьба не просто города с именем Сталина, а человеческой цивилизации. Русский и немец - абсолютно разные по убеждениям люди, за которыми стояли десятки тысяч солдат, ежедневно вели ожесточённые бои за каждый дом, за каждый этаж, за каждый камень. И в сражении этом не было линии фронта, а закончиться оно могло только полным истреблением одной из сторон…

Их дороги не должны были пересекаться. Генерал-лейтенанту танковых войск Фридриху Паулюсу, блестящему теоретику Вермахта, прочили место начальника Генштаба сухопутных войск. А Василий Чуйков состоял главным военным советником при Чан Кайши и находился в Китае, откуда удобнее было следить за Японией, собиравшейся выступить на стороне Гитлера против СССР. Однако после разгрома немецких войск под Москвой японцы не рискнули высаживаться на Дальнем Востоке и напали на Пёрл Харбор, развязав войну против США. Генерал Чуйков почувствовал себя в Китае лишним, вернулся в Москву и попросился на фронт, получив назначение командующим 1-й резервной армии, переименованной позже в 64-ю.

В это время Паулюс возглавил 6-ю армию Вермахта, чьи кованые сапоги растоптали всю Европу. Гитлер назначил его вместо фельдмаршала Вальтера фон Рейхенау - убеждённого нациста, завоевавшего Париж, Киев и Харьков, которого в оккупированной России разбил паралич прямо в штабе. Обездвиженного командующего отправили в Германию, но самолёт при посадке перевернулся, и фельдмаршалу оторвало голову. Паулюс воспринял это как дурной знак, однако решил покориться судьбе, надеясь, что быстрее сделает карьеру на Восточном фронте, нежели в Берлине.

Приняв в прямом смысле «обезглавленную» армию, он первым делом отменил приказ Рейхенау о массовом истреблении русского населения. К такому решению его побудила страшная картина в Белгороде, комендант которого повесил мирных жителей. Паулюс распорядился убрать виселицы, однако коменданта наказывать не стал. Адъютант нового командующего позже вспоминал, что тот оказался полной противоположностью Рейхенау, который не боялся отвечать за свои приказы. Паулюс же, наоборот избегал самостоятельных решений, полагаясь на стратегический гений фюрера.

1 июня 1942 года на совещании в Полтаве фюрер заявил, что захват нефтяных месторождений на Кавказе - главная задача летней кампании, и если он не возьмёт Майкоп и Грозный, то ему придётся прекратить войну. Сталинград, как важная стратегическая цель, Гитлером вообще не рассматривался. Для него это был просто город на карте, у которого две стрелки должны были соединиться. Фридрих Паулюс, присутствуя на совещании, даже предположить не мог, что Сталинград, куда он поведёт своих солдат, станет для них могилой.

У 6-й полевой армии Вермахта, имевшей огромное превосходство, были все шансы выиграть. В октябре 1942 года Сталинград фактически будет в руках Паулюса - он даже сфотографируется на его центральной площади, но овладеть городом так и не сможет. Для него надолго останется нерешённой загадка - почему 62-я армия Чуйкова, обескровленная и разрезанная на части, сумела победить в неравной схватке? Позже Паулюс признается, что предусмотрел многое, но не взял в расчёт самое главное - способность русского человека к сопротивлению.

Вместо винтовок - сапёрные лопатки 

Битва за Сталинград началась 17 июля намного западнее его, в 150 километрах от Волги. Имея приказ овладеть городом за неделю, армия Паулюса наткнулась на ожесточённое сопротивление советских войск. Ставка требовала занять рубеж обороны вдоль рек Чир и Цимла, однако время было упущено. Чтобы задержать врага, навстречу ему бросили все резервы, в том числе два пехотных училища из Орджоникидзе, у которых не было оружия.

Один из участников обороны Сталинграда, генерал-полковник Анатолий Мережко возглавлял тогда роту курсантов. Он с горечью вспоминал, что их училище отправили на фронт, как на манёвры в летние лагеря - с постовым грибком для часового, рукомойниками, полевой кухней, фаянсовой посудой и столовыми приборами. Даже выделили пять официанток в накрахмаленных передничках. Видимо, командование считало, что дальше Дона немцы не пойдут. На всех, по словам Мережко, выдали всего пять винтовок и два пулемёта, причём один из них был учебным макетом. Едва успев вырыть окопы, роте пришлось сразу вступить в бой, расчехлив сапёрные лопатки - другого оружия у курсантов не было.

- Немцы вывели впереди себя несколько пленных красноармейцев и расстреляли на наших глазах, - вспоминал Мережко. - Решив, что напугали нас, пошли в атаку - рукава засучены, горланят что-то и бьют по нам короткими очередями. А мы даже ответить не можем!.. И тут нас словно пружиной выбросило врагу навстречу. Такая пошла мясорубка!.. С криками, матами!.. Наши ребята умели драться - сначала лопаткой винтовку выбивали из рук, потом по каске, она раскалывалась, как горшок и голова валилась набок. Немцы не ожидали такого отпора и побежали обратно. А мы, измазанные их кровью, вернулись к окопам, собрав убитых товарищей. В том бою моя рота потеряла 25 человек. Хоронили там же: песчаный бугорок, в нём лопатка торчит сапёрная и сверху каска. По всему нашему пути до Волги стояли такие «памятники»…

Там, на окраине Суровикино, в 120 километрах от Сталинграда, проходил рубеж обороны, который наши войска держали почти неделю. Из-за него Паулюсу пришлось сбавить темп наступления, так как Гитлер лишил его поддержки 4-й танковой армии Гота, отправив её на юго-восток, в сторону Майкопа, поскольку главной целью фюрера была кавказская нефть. Но вскоре, когда Паулюс наткнулся на ожесточённое сопротивление частей Сталинградского фронта, Готу приказали повернуть обратно.

Сломать шаблоны прусской тактики

В поисках слабых мест в обороне противника командующий 6-й армией Вермахта часто поднимал в воздух «Фокке-Вульф» модели 189, или «раму», как его окрестила советская пехота. Аэрофотосъёмка помогла Паулюсу нащупать стыки между дивизиями 64-й армии, куда вклинились его танки и расчленили нашу оборону. Чтобы избежать окружения, штаб фронта принял решение отводить войска за Дон. Это было 25 июля 1942 года, когда генерал Чуйков принял своё первое боевое крещение. Предвидя, что переправа приведёт к скоплению частей на обоих берегах - а это хорошая мишень для «юнкерсов», он приказал занять оборону, уперевшись флангами в реку, и только потом приступать к переброске войск. Позже этот тактический приём - «упираться флангами в реку», Чуйков успешно использует в Сталинграде, когда Паулюс прижмёт его армию к Волге.

После войны Чуйков признается, что превосходство врага было очевидным, однако требовалось не только остановить его, но и разбить. Василий Иванович искал уязвимые места противника и обнаружил, что Паулюс наносит удары только по переднему краю, а не в глубину. Так в 1-ю Мировую воевала кайзеровская Германия, тактику которой Чуйков изучал в академии Фрунзе. Он заметил, что артиллеристы Вермахта не любят маневрировать огнём орудий, предпочитая бить не дальше первой линии траншей, а немецкие танки не ходят в атаку без поддержки пехоты. Но главное, на что обратил внимание командарм - это авиация, без которой их генералы воевать не приучены. Встречая малейшее сопротивление, они поднимают в воздух бомбардировщики, расчищая дорогу своей пехоте.

С приближением к Волге частей 6-й армии Вермахта, Сталинград подвергся варварской бомбардировке. 23 августа 1942 года четвёртый воздушный флот барона фон Рихтгофена обрушил на город тысячи тонн смертоносного железа, безжалостно уничтожая подъездные пути, жилые кварталы, больницы и заводы. 

- В ту ночь на Сталинград немцы совершили более двух тысяч самолётовылетов, - вспоминал Анатолий Мережко, - все его пригороды, а они были деревянной постройки, пылали так сильно, что мы, держа оборону под Россошками в 40 км от города, могли читать газеты в окопах. И эта бомбёжка не прекращалась трое суток!

Сталинград стал единственным городом в Европе, полностью разрушенным войной. На каждый его квадратный километр приходилось до пяти тысяч бомб и снарядов крупного калибра. Гитлер приказал стереть с лица земли город Сталина, но его защитники оказались крепче каменных стен. Первым, кто это понял, стал немецкий генерал Густав фон Виттерсгейм, командир 14-го танкового корпуса, прорвавшийся к Волге 23 августа. Спрыгнув с брони, он увидел тела убитых ополченцев с трёхлинейками в руках. Они до последнего патрона защищали тракторный завод, захватить который сходу Виттерсгейму не удалось. Увиденное потрясло генерала настолько, что он в тот же день доложил об этом в штаб Паулюса.

Из рапорта командира 14-го танкового корпуса 6-й армии Вермахта:

«Красная Армия контратакует, опираясь на поддержку населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество. На поле битвы лежат убитые рабочие, сжимая в окоченевших руках винтовки. Мертвецы в спецовках застыли, склонившись над рычагами разбитого танка. Ничего подобного мы ещё никогда не видели…

Генерал фон Виттерсгейм, командир 14-го танкового корпуса Вермахта»

Оценив по достоинству отчаянную храбрость защитников Сталинграда, Виттерсгейм понял, что немцы им не овладеют. Однако Паулюс расценил доклад подчинённого, как проявление трусости и снял генерала с должности. Он торопился выполнить приказ Гитлера, считавшего, что Сталинград у него в кармане и 12 сентября возобновил атаки. Именно в тот день генерала Чуйкова назначат командующим 62-й армией, и он даст клятву, что либо отстоит город, либо умрёт. Его подпись появится в боевых документах уже 13 сентября - когда новый командарм-62 прикажет расстрелять перед строем начальника продовольственной службы 242-го полка. За то, что отправленный за сухарями и консервами на левый берег Волги, тот вернётся через трое суток, решив расслабиться в тылу. После этого в 62-й армии поймут, что за Волгой для них земли нет.

Бои за каждый камень

Свой КП Чуйков выберет на Мамаевом кургане, которому суждено было стать местом высшего напряжения боёв за Сталинград. Владея этой высотой, можно было контролировать железную дорогу, переправу через Волгу и центр города. Перепаханный бомбами и снарядами, курган 15 раз переходил из рук в руки. В первый же день своего командования Чуйков узнал, что его армия сильно обескровлена - некоторые части насчитывали всего по 100 человек, а в танковых бригадах не осталось танков, но они продолжали драться с врагом. 14 сентября немцы прорвутся к вокзалу, а в районе Купоросного - на южной окраине города, выйдут к Волге. Войска Чуйкова оказались отрезанными от соседа слева - 64-й армии генерала Шумилова и судьба Сталинграда повисла на волоске.

На выручку бросили 13-ю гвардейскую дивизию полковника Родимцева, батальоны которой, переплывая Волгу, с ходу вступали в бой. Чуйкову удалось ненадолго восстановить прежнее положение, но Паулюс, прибегая к помощи авиации, стал наносить удары по опорным пунктам 62-й армии. Яростные стычки не прекращались на заводах «Красный октябрь» и «Баррикады» и на площади 9-го января, где находился легендарный дом Павлова. Бои шли за каждое здание, за каждый этаж, за каждый камень. Такого ожесточённого сопротивления армия Паулюса не встречала ни в одном городе Европы.

Из дневника командующего 62-й армии:

 «Наблюдая за действиями вражеской авиации, мы заметили, что фашистские лётчики не отличаются точностью: они бомбят наш передний край только там, где есть широкие нейтральные полосы, то есть достаточное расстояние между нашими и вражескими передовыми позициями. Это натолкнуло на мысль сократить нейтральные полосы до предела - до броска гранаты… Генерал-лейтенант В. Чуйков»

Идея сократить нейтральную полосу до броска гранаты привела к остановке немецкого наступления. Чуйков, прижатый к Волге, недостаток невыгодной позиции обратил в преимущество, переместив артиллерию на левый берег великой русской реки, откуда та могла обстреливать любой участок переднего края. Командарм-62 убедил Военный Совет фронта, что таскать пушки через руины неудобно и негде прятать от огня противника. А переместив за Волгу, можно избавиться от проблемы с доставкой снарядов. К тому времени в руках его армии оставался лишь правый берег - узкая полоска земли длиной два километра. Чуйков потом скажет, что на этом берегу героем надо считать каждого, и даже один день, проведённый в осаждённом Сталинграде, можно приравнивать к подвигу.

 Из журнала боевых действий 62-й армии, 14 ноября 42-го года:

«В войсках не хватает боеприпасов и продовольствия. Дрейфующий лёд лишает нас сообщения с левым берегом. Пришлось приостановить эвакуацию раненых. Командарм-62 Чуйков»

Особенно тяжело приходилось медсёстрам и санинструкторам, кто под огнём перевязывал раненых, а потом эвакуировал их в тыл. Когда однажды Марии Коваль и ещё одной девушке пришлось тащить на волокуше раненого комбата к левому берегу, немцы стали забрасывать их минами.

- Лёд лопался от взрывов, мы закрывали капитана собой, потом вставали и снова шли, - вспоминает Мария Михайловна. - Напихали ему в спальный мешок химических грелок и тащили на санках под свист осколков, плакали от усталости, проклиная себя, что не можем спасти командира. Но вставали и снова шли…

Когда их встретят на левом берегу, выяснится, что через дрейфующий лёд Волги туда ещё никто не добирался. Сдав раненого в госпиталь и отоспавшись в какой-то избе у печки, через сутки они тем же путём придут обратно, чем сильно всех удивят.

- Оказывается, нас хотели сберечь и посылали в тыл, чтоб мы остались там в госпитале, а не погибли в Сталинграде, - говорит Мария Михайловна. - Но мы всё равно вернулись.

Командир полка вручит потом обеим девушкам медали «За боевые заслуги». Позже у Марии Коваль будут ордена, но эта награда останется для неё самой тяжкой и дорогой.

Горели камни и железо

Перелом в Сталинградской битве наступит 19 ноября 1942 года - с грандиозной артиллерийской подготовки, в которой впервые участвовало три с половиной тысячи орудий и миномётов. Так началась операция «Уран», когда по северному флангу гитлеровской группировки нанесли удар войска сразу двух фронтов - Юго-Западного и Донского, а с востока им навстречу двинулись войска Сталинградского фронта. Через пять дней они замкнули кольцо и 6-я полевая армия Вермахта, не знавшая до этого никаких поражений, оказалась в западне.

- Как только мы узнали, что немцы в окружении, у нас началась такая эйфория! Сразу стали мечтать о будущем! - вспоминает Мария Михайловна. - Мы верили, что когда кончится война, Сталинград восстановят, а его улицы назовут нашими именами. Хотя тракторный завод, в цеху которого наш батальон держал оборону, был взят немцами, но крохотный клочок земли всё ещё оставался нашим. И мы там даже встречали Новый год! Хотя всё вокруг рвалось, горели камни и железо, а нас, прокопчённых дымом, трясло от холода...

Оказавшись однажды на нейтральной полосе, простреливаемой со всех сторон, Марии Коваль пришлось спрятаться от пуль противника за тела убитых немцев, которые ещё были тёплыми.

- Я прижалась к ним, чтоб согреться и стала вдруг засыпать, - вспоминает Мария Михайловна. - Слышу, как вши с фрицев на меня переползают - я ведь теплее их была, но ничего сделать не могу… Потом отключилась и наверняка замерзла бы, если б наши меня не разыскали. Они решили, что я убита и отряхнув от снега, стали затаскивать на санки с трупами. А я дернула ногой, и один боец как заорёт: «Да она живая!..» Это был фельдшер Сорожинский - будущий профессор Харьковского мединститута, с которым мы через 30 лет после войны встретились. Он рассказал, как меня притащили в землянку медсанбата и растирали спиртом, пока я в сознание не пришла. Говорит, плакали все горючими слезами от жалости. Спрашиваю - неужто так жалко меня было? А он смеётся: спирта, говорит, жалко было, слишком много на тебя потратили!..

Фельдмаршальский жезл из полена

В ночь на 31 января, в последний день Сталинградской битвы, Паулюс получит от Гитлера радиограмму о присвоении ему звания генерал-фельдмаршала, а советские войска блокируют здание городского ЦУМа, в подвале которого был штаб 6-й армии. Утром в одном из окон мелькнёт белый флаг - сигнал врага о готовности капитулировать. Советских парламентёров во главе с генералом Иваном Ласкиным встретит немецкий офицер и проведёт в комнату, обложенную мешками с песком. Как потом вспоминал сам Ласкин, к ним в застёгнутой наглухо шинели вышел худощавый человек с усталыми глазами и, вскинув руку, на плохом русском произнес: «Фельдмаршал Паулюс сдаётся Красной Армии в плен».

Уже после первого допроса стало ясно, кого именно он считал своим главным противником. И когда новоиспечённому фельдмаршалу представили командующего 62-й армии, тот сразу спросил, где был его штаб, который не могла отыскать разведка? Чуйков признался, что его КП был на том Мамаевом кургане, за который шли самые жестокие бои в Сталинграде.

- Это же опасно, мы никогда не разместили бы КП на переднем крае!.. - удивился Паулюс.

- Вот потому и проиграли… - ответил ему Чуйков.

Первое, что сделает в плену командующий разбитой 6-й армии Вермахта - отправит через Международный Комитет Красного Креста письмо военному атташе Германии в нейтральной Турции с просьбой выслать шесть пар фельдмаршальских погон. Когда в лагерь придёт посылка, денщик прицепит их на оба кителя и шинель Паулюса. Символический жезл, полагавшийся фельдмаршалу по традициям Третьего рейха, сокамерники вырежут из полена русской берёзы. Кресты из этого же дерева будут стоять от Дона до Волги по пути его армии, мечтавшей завоевать Россию, пока их не выкорчуют вернувшиеся с войны советские солдаты.

В плену Паулюс попытается понять, почему русские так упорно держались за узкую полоску правого берега Волги, когда от самого Сталинграда уже ничего не осталось. «За Волгой для нас земли нет», - говорил тогда Василий Чуйков. Лаконичный смысл этой формулы до фельдмаршала дойдёт осенью 1944 года, когда советская разведка сумеет передать его письмо жене, а она по тому же каналу пришлёт ответ. Паулюс узнает о жестокой казни товарищей по академии, испытав горькое разочарование в нацистских идеях фюрера, которые привели Германию на край пропасти. Он по радио обратится с призывом к немецкому народу отречься от фюрера и прекратить сопротивление. Потом будет его знаменитое выступление на Нюрнбергском процессе, где Паулюс опровергнет, что инициатором войны был СССР, а не нацистский Третий рейх, первым напавший на Россию…

С командармом Чуйковым они встретятся только через 10 лет после битвы за Сталинград, когда Паулюс вернётся из плена в новую Германию. Бывший его противник, возглавлявший Группу советских оккупационных войск, выхлопочет у администрации Дрездена для автора плана «Барбаросса» виллу и должность профессора в полицейской академии МВД. А Фридрих Паулюс оставит за собой право именовать себя в письмах «генерал-фельдмаршалом» и будет преподавать военное искусство, в котором ему не было равных.

Кроме одного человека - маршала Василия Чуйкова.