Уроки Сирии: как можно выиграть войну и проиграть всё

«Пасхальное наступление»

То, что произошло в декабре 2024 года в Сирии, местами до деталей напоминает события почти полувековой давности, случившиеся на другом краю Азии. Как ни странно, сейчас о тех событиях почти забыли. Речь о завершающей стадии войны во Вьетнаме.

Южновьетнамские коммунистические партизаны потерпели тяжёлое поражение во время так называемого «Новогоднего наступления» 1968 года, после чего в борьбе с американцами их почти полностью заменили северовьетнамские войска, которые поначалу тоже действовали партизанскими методами, но с 1971 года перешли к классической войне. В 1972 году в Ханое решили ещё раз попытаться освободить Южный Вьетнам. В отличие от провалившегося наступления, на этот раз со стороны ДРВ действовали не партизаны, а регулярная армия в составе 14 дивизий и 26 полков, укомплектованных по полному штату. Удар наносился сразу с трёх направлений - из самой ДРВ, из Лаоса и из Камбоджи.

Начавшиеся 30 марта 1972 года боевые действия в исторической литературе получили название «Пасхальное наступление». Ожесточённые бои продолжались до конца мая, а на отдельных участках - до осени. Коммунисты не только не смогли полностью разгромить противника, но и не сумели взять ключевые города Южного Вьетнама - Хюэ, Контум, Плейку, Ан-Лок.

Главной, если не единственной причиной срыва планов северян стали активные действия американской авиации, в том числе стратегических бомбардировщиков В-52. Впрочем, в отличие от «Новогоднего наступления» 1968 года, полным поражением коммунистов «Пасхальное» наступление не стало: они сумели захватить значительные территории на северо-западе Южного Вьетнама, чем создали плацдармы для новых наступлений.

В январе 1973 года США вывели свои войска из Вьетнама. Уходя, американцы оставили Южному Вьетнаму более 900 танков, не менее 2 тысяч БТР, не менее 2,5 тысячи артсистем, 634 штурмовика, не менее 191 истребителя-бомбардировщика F-5 и не менее тысячи вертолётов. Это была очень значительная боевая мощь. Но главное в войне не железо, а психология. А с этим у южан было плохо.

Южновьетнамский режим и его армия отличались очень высокой коррупцией, что сильно подрывало моральные устои. Кроме того, южане привыкли во всём опираться на американцев и до последнего надеялись, что те снова придут на помощь в случае наступления коммунистов. Однако США начали достаточно быстро сворачивать поставки Сайгону даже оружия и боеприпасов. О непосредственном возвращении в войну и речи не могло идти. В связи с чем деморализация власти и армии Южного Вьетнама стремительно нарастала.

Из-за очень больших потерь в ходе «Пасхального наступления» следующее «решающее» наступление назначили аж на 1976 год. Но годом раньше один из генералов армии ДРВ предложил план захвата города Бан-Ме-Туот в центре Южного Вьетнама. В Ханое поначалу осторожничали, но генерал оказался настойчивым. Наступление началось 8 марта, а уже 12 марта Бан-Ме-Туот пал, после чего возникла реальная угроза, что Южный Вьетнам будет разрезан пополам. Это вызвало панику в руководстве, президент Тхиеу приказал вывести войска с севера и сосредоточить вокруг Сайгона.

Именно на севере находились самые боеспособные части южновьетнамской армии. Они отходили по единственной разбитой дороге, за ними рванулись сотни тысяч беженцев, создав ситуацию полного хаоса. Когда в Ханое осознали масштаб постигшей противника катастрофы, был отдан приказ о всеобщем наступлении. И 30 апреля 1975 года Т-54 армии ДРВ снёс ворота президентского дворца в Сайгоне, что и ознаменовало окончание войны.

Никто не хотел воевать

Несложно заметить схожесть с ситуацией в Сирии. Если южновьетнамский режим опирался на тех вьетнамцев, которые не хотели строить коммунизм, а затем, и уже главным образом, на помощь США, то режим Асада - на сирийцев, не желавших жить под властью радикальных исламистов, а затем - на помощь Ирана и России. И поначалу это работало. С 2020 года Дамаск контролировал большую часть территории Сирии. К востоку от Евфрата правили курды, но они, хотя и не были Асаду союзниками, но и противниками тоже не считались. И только они могли реально претендовать на звание «конструктивной оппозиции». Но потом что-то пошло не так…

Как уже было сказано, большинство жителей Южного Вьетнама становиться коммунистами не хотели, но и собственная власть, которая безудержно воровала, сильно утомляла. Поэтому желающих умирать за сайгонский режим становилось всё меньше.

Сирийские шииты, алавиты, христиане, а также многие светские сунниты тоже не имели ни малейшего желания строить халифат. Но колоссальная коррупция Асада и его клана сделала жизнь простых сирийцев невыносимой. Исчезли самые элементарные товары, люди, в том числе военнослужащие, практически перестали получать деньги. Соответственно, число желающих умирать за такой режим устремилось к нулю, а вот исламисты за свою идею умирать были вполне готовы.

Более того, Асад фактически начал разгром собственной армии, которая, в целом, очень неплохо себя проявила в боях 2011-2020 гг. Опасаясь за свою власть, он стал изгонять из армии наиболее дееспособных офицеров и генералов, особенно тех, кто был тесно связан с Россией или Ираном. Одновременно с этим Асад активно налаживал отношения с арабскими монархиями и Западом, которые долгое время финансировали и вооружали его противников.

Силы поддержки

При этом Иран, чтобы не подставляться под израильские удары, не имел возможности слишком активно наращивать присутствие в Сирии. К тому же, объективно говоря, боевые качества персов не сильно превосходят возможности арабов. В одиночку Иран не смог бы спасти Сирию. Если бы не Россия, Асада свергли бы самое позднее в 2016 году. В свою очередь, важнейшим компонентом российского контингента в Сирии была ЧВК «Вагнер», которая вынесла на себе значительную тяжесть наземных боевых действий. Но в 2022 году «Вагнер» отправился на Украину, где понёс очень большие потери.

А после известного мятежа остатки «Вагнера» отбыли в Африку, которая и стала основным направлением наших зарубежных военных усилий. При этом логистика так называемого Африканского корпуса ВС РФ была завязана как раз на российские базы в Сирии, но применительно к ситуации внутри самой Сирии эти базы стали, по сути, некой «вещью в себе». В функциональном плане это мало чем отличалось от вывода войск, хотя юридически и физически его вроде бы и не произошло…

Поскольку армия Асада ничего из себя уже не представляла, а других сил остановить джихадистов не было, в итоге вьетнамские события повторились в точности. Атака боевиков на Алеппо была полным аналогом наступления северовьетнамских коммунистов на Бан-Ме-Туот. Вообще-то, его целью было тактическое улучшение позиций. Но «камешек» сдвинул лавину, и вместо тактического улучшения позиций случился полный крах режима. Правда, Сайгон и другие города Южного Вьетнама победители не грабили - дисциплина в армии ДРВ была жёсткой, да и менталитет вьетнамцев заметно отличается от менталитета арабов.

Тут, впрочем, напрашиваются параллели с событиями не только полувековой, но и десятилетней давности. Роковое наступление боевиков на Алеппо началось из района Идлиба. Этот регион Сирии Москва и Дамаск в 2020 году согласились оставить под контролем Анкары, которая четыре года выращивала здесь силы для реванша, что в итоге у неё блестяще получилось (возможно, неожиданно для неё самой). И в этом также можно увидеть параллели с Минскими соглашениями. Не добив противника, согласившись на гнилой компромисс и на замораживание боевых действий без юридического оформления их итогов, Россия и Сирия сами себя обрекли на события декабря 2024 года.

Двумя десятилетиями ранее такая же ошибка была совершена Россией, Абхазией и Южной Осетией в противостоянии с Грузией и Арменией в противостоянии с Азербайджаном - не зафиксировали результаты своих военных побед, чем обрекли себя на реванш со стороны проигравшего противника. Грузинский реванш, правда, провалился, но азербайджанский оказался более чем успешным. Иначе говоря, мы получили очередное подтверждение того, что никакие компромиссы, перемирия и замораживания недопустимы. Как говорил Суворов, «недорубленный лес опять вырастает», поэтому противника надо обязательно добивать. Ну и, конечно, мы снова убедились в том, что президент Турции Эрдоган - это тот самый друг, при котором никакие враги не нужны.

Теперь мы имеем то, что имеем, а перспективы более чем неопределённые. Разумеется, в первую очередь волнует судьба российских военных: сухопутных войск там почти нет, а авиация на аэродромах чрезвычайно уязвима от атак с земли. Кораблям проще, в крайнем случае отдали швартовы - и ушли в море. Правда, не факт, что «друг Реджеп» откроет проливы, но тогда можно и «прогуляться» вокруг Европы. Самолёты тоже могут просто улететь, но пропустит ли их Турция через своё воздушное пространство? Впрочем, крюк через Ирак и Иран, наверное, пока ещё доступен.

Хуже всего с ПВО, различным вспомогательным службам и их имуществом, с большим количеством техники. Для вывоза всего этого нужно большое количество БДК и транспортных судов, самолётов, а также хотя бы относительно спокойная обстановка. И здесь наша зависимость от турецкого «друга» становится ещё сильнее. Надеяться на остатки сирийской армии или местные ополчения у России нет ни малейших оснований, поэтому создать и хотя бы на время эвакуации удерживать российский анклав на побережье Средиземного моря не получится. Новой сирийской власти российские базы заведомо не нужны. Впрочем, кто будет этой новой властью и будет ли она вообще.

Всё ещё впереди…

Совершенно очевидно, что «вдохновителем и организатором» свержения Асада стала Турция. Скорее всего, она получила на это одобрение от США, но конкретную поддержку боевиков осуществляла именно Анкара. Дело, однако, в том, что дальше интересы двух самых сильных в военном отношении стран НАТО могут войти в серьёзное противоречие. Важнейшей задачей Анкары в Сирии является разгром курдов, работающих под псевдонимом «Сирийских демократических сил» (СДС). При этом за СДС вполне открыто стоят как раз США. На контролируемой СДС территории на востоке Сирии развёрнут небольшой американский контингент. Парадоксальным образом присутствие американского контингента в Сирии может быть нам на руку, поскольку увеличивает вероятность столкновения между США и Турцией.

Конечно, можно сохранить нынешнюю ситуацию с фактической границей между СДС и остальными группировками по Евфрату, но тогда не очень понятно, зачем туркам было огород городить. Курды ведь в этом случае останутся в силе, да ещё и совместно с американцами продолжат контролировать месторождения сирийской нефти. При этом Турция повесит себе на шею нищую, разорённую и озлобленную западную часть Сирии. Когда экономика самой Турции находится не в самом лучшем состоянии, груз в лице западной части Сирии может это состояние радикально усугубить. Не исключено, что через несколько лет в Сирии Турцию и её местных ставленников начнут ненавидеть не меньше, чем сейчас ненавидят клан Асадов. Не исключены потрясения и в самой Турции.

Кроме того, возможно резкое обострение отношений между нынешними победителями. Сирийская национальная армия (СНА) является полной марионеткой Анкары, но главную роль в свержении Асада сыграла не она, а группировка Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ) - наследница ан-Нусры (здесь и далее - террористические организации, запрещённые в РФ). Последняя была, фактически, местным подразделением Аль-Каиды (здесь и далее - террористическая организация, запрещённая в РФ). Потом часть ан-Нусры от Аль-Каиды отошла, при этом присоединив к себе несколько мелких группировок исламистов.

Так и получилась ХТШ. Эта группировка сотрудничает с Анкарой чисто ситуативно и претендует на максимальную самостоятельность в масштабах всей Сирии. Столкновения между боевиками ХТШ и СНА уже имели место в Идлибской зоне, теперь они могут многократно усилиться в рамках всей Сирии из-за дележа власти и ресурсов. При этом не стоит забывать о существовании общего противника в лице Сирийских демократических сил. Возможно, Анкара будет целенаправленно стравливать ХТШ с курдами, чтобы они уничтожили друг друга, и установить контроль над всей или почти всей Сирией через своих марионеток из СНА.

Хотя крайне сложно предположить, что сейчас вообще кто-то может всерьёз управлять ситуацией в Сирии. Совершенно не исключено и даже весьма вероятно, что здесь получится вторая Ливия (или второй Йемен). Сегодня Анкара празднует победу, но у неё есть реальный шанс этой победой захлебнуться. Чем обернётся случившееся для США, сказать сложно в свете неопределённости ситуации с курдами. Безусловным и несомненным победителем на данный момент является только Израиль. Что наводит на определённые размышления…

У Ирана в новой Сирии не просматривается никаких шансов удержаться - Тегеран потерпел сильнейшее геополитическое поражение. В совокупности с тяжёлыми потерями «Хезболлы» в ходе боёв с ЦАХАЛ это приведёт к резкому ослаблению позиций Тегерана в регионе и к падению его авторитета. К тому же, в Иране теперь как бы прозападный президент. Конечно, его «прозападность» довольно относительна, а властные полномочия ограничены, но будущее Ирана становится довольно туманным, особенно учитывая тот факт, что Трамп традиционно занимает радикально антииранскую позицию.

С Россией на данный момент всё не так однозначно, как может показаться. Не факт, что в условиях дележа власти боевикам нужен будет конфликт ещё и с нами. В лучшем случае это даёт нам шанс вывести базы в относительно спокойной обстановке и без потерь. А вот рассчитывать на их сохранение не приходится. Либо Сирия станет страной с, мягко говоря, совершенно недружественным нам режимом, либо погрузится в хаос ливийского образца - ни в том, ни в другом случае нормальное функционирование баз, даже как логистических объектов, невозможно. Новые власти могут и оставить наши базы, если мы начнём платить, но тогда, по сути, мы станем финансировать собственных врагов. Лучше избежать такого варианта.

Надо честно сказать, что разгром Асада для нас тоже поражение, хотя и не такое катастрофическое, как для Ирана. Наше влияние на ситуацию в регионе Средиземного моря и Ближнего Востока неизбежно упадёт, станет гораздо сложнее поддерживать действия Африканского корпуса - даже независимо от конфликта на Украине наши возможности по проецированию силы на значительном удалении от своих границ теперь весьма ограничены. На изменение этой ситуации нужно очень много денег и очень много времени. И не факт, что решение этой проблемы должно стать нашим главным приоритетом.

А вот уроки из событий в Сирии извлечь необходимо. Чтобы разобраться, как так получилось, что мы выиграли войну (не сирийцы же!), а Сирию в конце концов потеряли. Чтобы научиться правильно выбирать союзников и наконец зарубить себе на носу: компромиссы губительны, противника нужно добивать до конца, и лучше потерять сто человек сегодня, но довести дело до конца, чем многие тысячи - через десять лет.

Эти уроки чрезвычайно актуальны в связи с ожидаемым завершением украинской кампании. Если бы Украина в 2022 году ударила по Донбассу раньше начала Специальной военной операции, там бы была такая же ситуация, какая сложилась сегодня в Сирии. Но мы опередили.